Раз в неделю его мать идет с ним навестить двоюродного дедушку Компсона. Он живет неподалеку за низеньким гранитным порожком, через который Джорджу не разрешается переступать. Каждую неделю они обновляют цветы в его вазе. Грейт-Уайрли был приходом дяди Компсона двадцать пять лет, а теперь его душа на Небесах, а тело остается на кладбище. Мама объясняет это, пока вынимает увядшие стебли, выплескивает плохо пахнущую воду и ставит свежие, не поникшие цветы. Иногда Джорджу дозволяется помочь ей налить в вазу чистой воды. Она говорит, что чрезмерная скорбь противна христианству, но Джордж этого не понимает.

После убытия двоюродного дедушки на Небеса отец занял его место. В одном году он женился на маме, в следующем получил приход, а еще в следующем родился Джордж. Вот история, которую ему рассказали, и она была ясной, правдивой и счастливой, как полагается быть всему. Есть мама, которая все время присутствует в его жизни, учит его азбуке, целует на сон грядущий, и отец, которого часто не бывает дома, потому что он навещает старых и недужных или пишет свои проповеди, или читает их. Есть их дом, дом священника, и церковь, и постройка, где Мам учит воскресную школу, сад, кошка, куры, полоса травы на пути между их домом, домом священника и церковью и еще кладбище. Вот мир Джорджа, и он знает его очень хорошо.

Внутри дома священника все тихо. Есть молитвы, книги, рукоделие. Вы не кричите, вы не бегаете, вы не пачкаетесь. Огонь иногда поднимает шум, и ножи с вилками тоже, если не держать их как полагается, и поднимает шум его брат Орас — после того, как появился. Но это исключения в мире, который одновременно и тихий, и надежный. Мир вне дома священника, как кажется Джорджу, наполнен неожиданным шумом и неожиданными происшествиями. Ему четыре года, и его водят гулять по проселкам, и знакомят с коровой. Пугает его не громадность скотины и не вздутое вымя, колышущееся на уровне его глаз, но неожиданный хриплый рев, который она издает ни с того ни с сего. Значит, она очень сердита. Джордж разражается слезами, а его отец наказывает скотину палкой. Тогда скотина поворачивается боком и пачкается. Джордж столбенеет от этого извержения, от странного шлепающего шума, когда оно падает на траву, тем, как все внезапно вышло из-под контроля. Но руки матери оттаскивают его, прежде чем он успевает задуматься об этом дальше.

Но не просто корова — или всякие друзья коровы вроде лошади, овцы или свиньи — внушает Джорджу подозрения к миру за стенами дома священника. Почти все, что он о нем слышит, вызывает у него тревогу. Мир там полон людей, которые стары, недужны или бедны, а быть всем этим нехорошо, если судить по выражению отца и его приглушенному голосу, когда он возвращается; и еще есть люди, которые называются угольные вдовы, чего Джордж не понимает. За стенами есть мальчики-выдумщики и, хуже того, — отпетые лгуны. А еще неподалеку есть что-то, которое называется Шахта, откуда берется уголь на каминной решетке. Он не уверен, что уголь ему нравится. Он пахнет, и пыльный, и шумит, если в него потыкать, и вам велят держаться от огня подальше; а еще его приносят в дом огромные свирепые мужчины в кожаных шлемах, и несут они его на спине. Когда мир снаружи стучит дверным молотком, Джордж обычно подскакивает. Учитывая все, он предпочел бы остаться здесь, внутри, с мамой, со своим братом Орасом и новой сестрой Мод, пока ему не придет время уйти на Небеса и познакомиться с двоюродным дедушкой Компсоном. Но он подозревает, что остаться навсегда внутри ему не разрешат.