177

Отсюда и образы, увековечившие память о нем, вырезанные на троне Аполлона в Амиклах (Paus iii. 18.5); в окружении мучителей своих на фронтоне храма Афины Алей в Тегее (Paus viii.45.6); пронзенного стрелой Аталанты на щите ее сына Парфенопея (Eur, Ph 1108—11); этаким предупреждением о другой войне, которая последует за его смертью, — на другом щите (Callim fr. 621 ар. schol. ad Eur, Ph 134), владелец которого не установлен, сам щит утерян, а может быть, и вовсе никогда не существовал. Даже «образы» вепря растворяются в обобщенной иконографии вражды и ярости (Eur, Ph 408ff., Suppl 132ff.; Hyg, Fab lxviiii; Stat, Theb i.370ff.; Apollod iii.6.1; Eur, Suppl 139-48), откуда берутся и устойчивые трафаретные эпитеты, которые вгоняют в заранее заданную форму его «пенящуюся пасть» (Hes, Sh 389; Eur, Ph 1381—2, cf. Eur, Bacch 1122—4) и «сверкающие кончики клыков» (Hom, Il х.262—4, xi.416, Hymn iv.569; Ael, Nat Anim v.45; Eur, Ph 1380; Hes, Sh 388) — уже в качестве самостоятельных сущностей. Именно на такого рода составные элементы он и распадается, и