Книга: Я — посланник
Назад: Маркус Зузак Я — посланник
Дальше: 2 Почему секс не похож на математику, или Введение в жизнь Эда Кеннеди
Часть 1
ПОСЛАНИЕ ПЕРВОЕ
А
Ограбление
Грабитель оказался полным придурком.
Я это знаю.
Он это знает.
Вообще-то, весь банк это знает.
Даже мой лучший друг Марвин это знает, а уж такого придурка, как он, еще поискать.
А самое главное, машина Марва — на платной парковке. Стоянка — пятнадцать минут. А мы все лежим мордой в пол, и эти пятнадцать минут сейчас закончатся.
— Какой неторопливый парень, — излагаю я свою мысль.
Марв шепчет в ответ:
— Ага… Что ж за жизнь такая… — Его голос поднимается, как из колодца, с большой глубины: — Меня оштрафуют. Из-за этого вот придурка. А где я возьму денег на штраф? А, Эд?
— Была б еще машина поприличнее, а то…
— Что ты сказал?
Так. Марв повернулся ко мне лицом, и я сразу понял: обиделся он. За свою машину Марв не знаю что может сделать. Уж очень любит эту тачку — и не любит, когда о ней плохо отзываются.
И теперь Марв завелся:
— Ну-ка, повтори, что ты сказал!
— Да вот, сказал, — отчаянно шепчу я, — что проще машину продать, чем штраф платить…
— Значит, так, — шипит он. — Ты мне друг, Эд, но вот что я тебе скажу…
Ну, теперь это надолго. Монологи Марва про машину слушать невозможно — вот я и не слушаю. Он будет нудеть и ныть, нудеть и ныть, прямо как ребенок, а ведь ему двадцать лет — господи, как так можно…
Я дал ему понудеть минуты полторы. Потом жестко прервал:
— Марв, у тебя не машина, а развалюха. Даже ручного тормоза нет, ты кирпичи под задние колеса подкладываешь.
Я стараюсь говорить очень-очень тихо, несмотря на эмоции.
— Ты даже запираешь ее через раз, и правильно: угонят — хоть страховку получишь.
— Моя машина не застрахована!
— Вот именно!
— Страховщик сказал, что дело того не стоит.
— Я его понимаю, сам бы не…
Договорить не получается — грабитель поворачивается в нашу сторону и орет:
— Это кто там разговоры разговаривает?
Я-то замолчал, а вот Марв — нет. Ему плевать на грабителя и на его пушку.
— Развалюха? Развалюха?! А кто на этой развалюхе тебя на работу подвозит?! Я! Я подвожу, поганый ты выскочка!
— Я — выскочка?! Это что вообще за слово такое, «выскочка», ты про кого сказал?!
— А ну заткнуться там, в зале! — снова орет грабитель.
— Тогда шевелись! Слышал, нет? Быстрей давай! — ревет в ответ Марв.
Мой друг зол. А что вы хотите?
Во-первых, он лежит лицом в пол.
Во-вторых, банк, где он лежит, грабят.
В-третьих, очень жарко, а кондиционер сломан.
Ну и до кучи — его машину обидели, оскорбили и унизили.
Вот почему старина Марв зол! Он не просто зол! Он зол как черт!
А мы, между прочим, так и лежим — на вытертом грязном ковролине. И смотрим друг на друга — жестко так, ибо спор не окончен. Наш друг Ричи лежит в детском уголке, частично на столике с «лего», частично под столиком с «лего», а вокруг валяются яркие веселенькие куски конструктора. Ричи рухнул в них, когда в банк ворвался грабитель. Тот орал и размахивал пушкой, поэтому все упали, где стояли, еще бы. Сразу за мной лежит Одри. Ее ступня придавила мне ногу, и та затекла.
А придурок с пушкой завис над операционисткой, только что в нос ей не тычет. У девушки на груди беджик с именем «Миша». Бедная Миша. Она дрожит, идиот-грабитель тоже дрожит. Все дрожат и ждут, пока прыщавый клерк в галстуке наполнит сумку деньгами. Клерку под тридцать, у него под мышками темные круги от пота.
— Что ж он так копается-то? — ворчит Марв.
— Сколько можно нудеть? — ворчу я в ответ.
— А что, нельзя уже и слова сказать?!
— Ногу убери, — говорю я Одри.
— Чего? — шепчет она.
— Ногу, говорю, убери с меня, затекло все.
Она убирает ногу. Мне кажется — неохотно.
— Спасибо.
Грабитель снова оборачивается и грозно кричит:
— В последний раз спрашиваю, кому жить надоело? Кто тут пасть разевает?!
А надо вам сказать, что общаться с Марвом… ну… проблематично… Он любит поспорить — есть за ним такое. Ну и вежливым его тоже не назовешь. Знаете, бывают такие друзья: только заговорили о чем-то, и бац! — уже препираетесь. А если речь зашла о задрипанном «форде» Марва — все, это вообще конец. Короче, мой друг — настоящий инфантильный засранец. А когда он не в духе, дурь прет из него — не остановить.
Вот как сейчас, к примеру. Марв хихикает и кричит на весь зал:
— Разрешите доложить! Разговаривает Эд Кеннеди, сэр! Эд Кеннеди, сэр, к вашим услугам, сэр!
— Спасибо тебе огромное, Марв, — бурчу я.
Потому что Эд Кеннеди — это мое имя. Эд Кеннеди, девятнадцати лет, водитель такси, живу в пригороде, обычный парень без особых перспектив и возможностей. Ах да, еще слишком много читаю, не умею заполнять налоговую декларацию, и с сексом у меня не то чтобы очень. Короче, вот. Эд Кеннеди, очень приятно, очень приятно, Эд Кеннеди.
— Ну так заткнись, ты, Эд, или как тебя там! — орет грабитель. — А то подойду и отстрелю задницу к такой-то матери!
А я снова вижу себя в школе на уроке математики: садист-учитель прохаживается перед доской, как генерал на плацу, выдавая задание за заданием, и плевать ему на математику и на нас, он ждет не дождется конца урока, чтобы пойти домой и накачаться пивом перед теликом.
Я поворачиваюсь к Марву. Когда-нибудь я сверну ему шею.
— Тебе двадцать — двадцать! — лет, Марв! Нас всех убьют сейчас, идиот!
— А ну заткнись, Эд!
По голосу понятно, что грабителю наша беседа надоела. Поэтому я перехожу на шепот:
— Меня убьют, а виноват будешь ты! Слышишь? Ты!
— Я сказал — заткнись! Заткнись, Эд, черт тебя дери!
— А тебе, Марв, лишь бы пошутить!
— Так, ну все, Эд.
Грабитель разворачивается и идет к нам.
Похоже, наши характерные для инфантильных засранцев разборки его достали по самое не могу. Когда человек с пистолетом доходит до нас, мы все поднимаем головы и смотрим на него.
Марв.
Одри.
Я.
Вокруг нас пол устлан такими же невезучими индивидуумами. Они тоже поднимают головы и смотрят.
Дуло упирается мне в переносицу. Щекотно, а почесаться нельзя.
Грабитель поворачивается то к Марву, то ко мне, то к Марву, то ко мне. Даже сквозь натянутый на лицо чулок видны рыжеватые усы и красные шрамы от угрей. Добавьте к этому свинячьи глазки и большие уши, и вы поймете, что бедняга просто обижен на мир: ему, наверное, три раза подряд присуждали первый приз на ежегодном конкурсе уродов.
— Ну и кто из вас Эд? — спрашивает красавец с пистолетом.
— Он, — показываю я на Марва.
— Да ладно тебе, — возражает Марв.
И я отчетливо осознаю, что мой друг не очень-то напуган.
Марв уже понял, что грабитель: а) придурок, б) непрофессионал. Иначе бы мы оба уже лежали мертвыми.
Дружок мой смотрит вверх, задумчиво чешет подбородок и сообщает мужику в чулке:
— Слушай… что-то лицо у тебя знакомое…
— Так, — пытаюсь я исправить ситуацию. — Хорошо, Эд — это я.
Но грабителю не до меня — он слушает Марва.
— Марв, — отчаянно шепчу я, — заткнись!
— Марв, заткнись! — Это говорит Одри.
— Заткнись, Марв! — вопит через весь зал Ричи.
— А ты кто такой, черт побери?! — орет на Ричи грабитель.
Тот поворачивается, явно пытаясь определить, откуда идет голос.
— Я кто такой? Я Ричи!
— И ты, Ричи, тоже заткнись! Заткнись и не встревай, понял?!
— Да без проблем, сэр, — отвечает Ричи. — Большое спасибо за совет.
Вот такие у меня друзья — все как один мастера постебаться. С чего бы это, спросите вы? А я знаю? По жизни они у меня веселые, вот чего.
Тем временем парень с пушкой начинает закипать. Я вижу, как этот пар струится из каждой поры его кожи, даже сквозь чулок.
— Я не знаю, что сейчас с вами сделаю, чертовы уроды! — рычит грабитель.
Мы довели его до белого каления — еще чуть-чуть, и начнет изрыгать пламя.
Но Марв, как вы понимаете, затыкаться не собирается.
— Слушай, я вот все думаю, мы с тобой в одной школе не учились?
— Я понял, — нервно облизывает губы парень с пистолетом. — Ты хочешь умереть. Да или нет?
— В общем и целом — нет, — вежливо откликается Марв. — Я просто хочу, чтобы ты оплатил мой штраф. За парковку. Там стоянка — пятнадцать минут максимум. А ты меня задержал и…
— Я тебя щас навечно здесь оставлю!
Дуло пистолета теперь смотрит на Марва.
— Слушай, ты какой-то сегодня слишком агрессивный, не находишь?
«О боже! — думаю я. — Марву конец. Сейчас получит пулю в лоб».
А между тем грабитель, щурясь, рассматривает через стеклянные двери банка стоянку — видно, желает угадать, которая из машин принадлежит моему другу.
— Которая из них твоя? — неожиданно вежливо спрашивает он.
— Голубой «форд фолкэн».
— Вон та помойка? Да на нее не то что деньги потратить, нассать жалко! Какой штраф, ты что?
— Одну секундочку! — вспыхивает Марв пламенем от новой лютой обиды. — Ты взял банк или нет? Тебе что, трудно оплатить мой штраф?
А между тем…
Раздается голос Миши — той самой несчастной операционистки. Сейчас перед ней лежит мешок, полный денег.
— Все готово!
Грабитель разворачивается и направляется в ее сторону.
— Быстрее, сука! — рявкает он на бедняжку, и та немедленно вручает ему сумку с наличными.
Люди, которые грабят банки, разговаривают именно так. В кино, во всяком случае. Грабитель явно смотрел правильные фильмы. И вот он идет обратно к нам — в одной руке пистолет, в другой деньги.
— Ты! — кричит он мне.
Похоже, мешок с долларами придает парню уверенности в себе. И я бы точно получил пистолетом по голове, если бы не одно маленькое обстоятельство. Грабитель вдруг поворачивается к улице.
Всматривается в то, что там происходит.
Из-под чулка по шее сползает струйка пота.
Дыхание его сбивается.
Мысли путаются, и…
— Не-е-ет! — орет он.
Ха-ха, там полиция.
Правда, не по его душу, — о том, что происходит в банке, еще никто не знает.
Полицейские высадились рядом с золотистой «тораной» и попросили водителя перепарковаться, — машина стояла во втором ряду у входа в булочную и мешала покупателям. «Торана» явно ждала нашего героя. Но делать нечего, она уезжает, и полицейские, выполнив свой долг, отправляются вслед за ней. А наш придурок остается с пистолетом и мешком денег — но без машины.
И тут его осеняет.
Он снова поворачивается к нам.
— Ты, — рявкает он на Марва, — ну-ка, давай сюда ключи от твоего рыдвана.
— Что?
— Что слышал! Ключи, быстро!
— Я не могу! Мой «форд», это… это же антиквариат!
— Это дерьмо, а не антиквариат, — встреваю я. — Марв, немедленно отдай ключи от драндулета, или я сам тебя пристрелю!
С кислой рожей Марв лезет в карман за ключами.
— Будь с ней нежен, — жалобно просит он.
— Иди в задницу, — отфыркивается грабитель.
— Это жестоко, в конце концов! — орет из кучи «лего» Ричи.
— Заткнись, придурок! — гордо бросает грабитель и выскакивает из банка.
Бедняга. Он не знает, что вероятность завести машину Марва с первого раза — пять процентов, не более.
Грабитель на всех парах вылетает из дверей и бежит к дороге. Тут же спотыкается и роняет пистолет. Секунду колеблется, поднимать оружие или нет, — парень в панике, это видно по лицу. Соображает, что надо делать ноги, быстро. Пистолет остается на земле, грабитель бежит дальше.
А мы уже решились поднять головы и встать на колени — интересно же посмотреть.
Ага, вот он подбегает к машине.
— Смотри, что сейчас будет, комедия только начинается, — хихикает Марв.
Одри, Марв и я — все затаили дыхание, смотрим. Ричи уже на полпути к нам, конечно, ему ведь тоже любопытно.
Естественно, грабитель тут же попадает впросак: тупо глядя на связку ключей, он силится понять, какой из них от машины. Мы не выдерживаем и начинаем дико хохотать.
Жалкий придурок в конце концов залезает в «форд» и пытается его завести. Машина, понятное дело, не заводится — раз за разом.
И вот тогда… Даже не знаю, почему так поступил.
В общем, я выскакиваю наружу. Поднимаю пистолет. Бегу через дорогу, грабитель смотрит на меня, я — на него. Он пытается вылезти из машины, но куда там — я стою прямо у окна «фордика».
И целюсь ему в переносицу.
В общем, он замер.
По правде говоря, мы оба замерли.
И тогда этот придурок все-таки попытался вылезти и побежать. А я — не знаю, как это получилось, даже не спрашивайте! — шагнул вперед и… стрельнул.
И тут стекло как посыпалось!
И Марв как заорет:
— Ты что делаешь, урод?! Это моя машина, мать твою так!
Оказалось, он тоже выбежал из банка и стал на другой стороне улицы.
С истошным воем сирен подъезжает полиция. Грабитель падает на колени.
— Какой же я придурок, — стонет он.
А я думаю: «Да, парень, это ты верно про себя сказал».
Какое-то мгновение мне даже его жалко. Передо мной хрестоматийный пример злосчастия и злополучия в одном флаконе. Сами посудите. Во-первых, он умудрился ограбить банк, в котором стояли в очереди невозможно тупые индивидуумы вроде нас с Марвом. Во-вторых, машина с подельниками уехала с концами, прямо на его глазах. Ну и наконец, спасенье было так близко — чужая тачка на стоянке, в руке ключи, и на тебе! Не завелась! А все почему? Потому что это была самая убогая и жалкая тачка в Южном полушарии. Короче, сердце мое переполнилось сочувствием. Вы понимаете меня? Пережить такое унижение! Бедняга…
Полицейские надевают на него наручники и заталкивают в машину, а я напускаюсь на Марва:
— Ну что? Теперь-то ты понял? — Голос мой становится все крепче и громче: — Нет, ты понял? Вот лишнее подтверждение убогости этого, — тычу я пальцем, — убогого драндулета. — Мгновение уходит на поиски нужной формулировки. — Будь твой рыдван, Марв, вполовину менее жалок, парень бы смылся и его бы не взяли, понимаешь?
Марв может только с горечью вздохнуть:
— Да, Эд.
Похоже, мой друг действительно желал удачи грабителю — лишь бы спасти репутацию принадлежавшей ему кучи хлама под названием «форд».
Но машина в очередной раз подвела. Кругом валяются осколки — на асфальте, на сиденьях… У Марва такой вид, словно заодно со стеклом разбились все его надежды.
— Слушай, — бурчу я, — прости, что так с дверцей вышло, я не хотел…
— Забудь и наплюй, — уныло отвечает Марв.
Пистолет все еще у меня в руке. Почему-то он теплый и липкий, как подтаявшая шоколадка.
Полицейских тем временем все прибывает.
Нам приходится ехать в участок, чтобы ответить на вопросы. Там расспрашивают про ограбление, требуют подробностей. Что же там, собственно, произошло? И как это у меня в руке оказался пистолет?
— Значит, он его просто выронил?
— А я о чем вам битый час рассказываю?
Тут полицейский поднимает голову от протокола.
— Значит, так, сынок. Ты не петушись. Это лишнее, петушиться тут передо мной.
У него пивное брюхо и седые усы. Полицейские почему-то любят их отпускать — для солидности, наверное.
— Петушиться? — осторожно переспрашиваю я.
— Да, сынок. Петушиться.
Петушиться. Емкое слово, ничего не скажешь.
— Извините, — меняю я манеру общения. — Грабитель выронил свое оружие на пути из банка, а я его подобрал в ходе преследования. Вот и все. Мы в жутком стрессе от произошедшего. Так нормально?
— Нормально.
Полицейский расписывает протокол целую вечность. Мы покорно ждем. Впрочем, один раз нам удается вывести мистера Пивное Брюхо из себя — Марв заговаривает о денежной выплате за поврежденную машину.
— Это ты про «форд фолкэн», что ли? — интересуется полицейский.
— Так точно, сэр.
— Скажу тебе прямо, сынок. Твоя машина оскорбляет общественную мораль и человеческие чувства. Так нельзя, парень.
— А ведь я тебе говорил, — напоминаю я Марву.
— У этого кошмара даже ручника нет.
— Ну и что?
— А то, умник, что лишь из чистого милосердия я не выписываю тебе штраф. Без ручного тормоза машина не отвечает требованиям безопасности.
— Огромное вам спасибо! — выпаливает Марв.
— Не за что, сынок, — великодушно улыбается полицейский.
У самых дверей нас настигает финальная реплика:
— И вот тебе мой совет, дружок.
Марв покорно плетется назад.
— Да, сэр?
— Купи себе новую машину.
Марв одаривает полицейского долгим серьезным взглядом и изрекает:
— У меня есть уважительные причины для того, чтобы воздержаться от покупки, сэр.
— Какие? Денег нет?
— Нет, что вы. Деньги у меня есть. Я же не безработный какой. — Марву даже удается принять самодовольный вид полноценного члена общества. — У меня другие приоритеты. — Марв улыбается: улыбка — это последнее прибежище гордого хозяина такого рыдвана. И добавляет, чтобы ни у кого не осталось сомнений в его лояльности к убитому «форду»: — А кроме того, сэр, я просто люблю свою машину. Вот и все, что я хочу сказать.
— Хороший ответ, сынок, — важно кивает полицейский. — Иди себе с миром.
— Приоритеты?! Марв, ну какие, на хрен, у тебя могут быть приоритеты?! — шиплю я, когда за нами затворяется дверь.
Марв решительно щурится в пространство перед собой и строго говорит:
— Заткнись, Эд. И больше ни слова. Может, для кого-то ты и герой, а для меня — просто криворукий засранец. Ты мне стекло разнес пулей! Идиот!
— Оплатить тебе ущерб?
На лице Марва образуется улыбка, знаменующая прощение.
— Нет.
По правде говоря, я вздохнул с облегчением. Вложить свои кровные в ржавый «фолкэн»? Лучше смерть, чем такое.
И вот мы выходим из дверей полицейского участка и тут же видим Одри и Ричи — конечно, нас ждут. И оказывается, не только друзья.
Перед нами целая толпа фотокорреспондентов, и мы едва не слепнем от вспышек.
— Вот он! — кричит кто-то.
Я не успеваю возразить, вокруг тотчас образуется хоровод из лиц, — меня засыпают вопросами, глядят в рот и ждут ответов. С пулеметной скоростью я отстреливаюсь от папарацци, снова и снова рассказываю, как побежал, как подобрал… и так далее. Мой пригород не такой и маленький, во всяком случае с радио, телевидением и газетами в нем все нормально. И завтра каждый желающий покажет репортаж или напечатает статью по этому громкому поводу.
Я пытаюсь представить заголовки.
«Простой водитель такси оказался героем» — вот это было бы здорово, меня бы устроило на все сто. Но реально стоит ожидать таких: «Внезапный подвиг местного тунеядца». Марв, конечно, обхохочется.
Вопросы сыплются минут десять, потом толпа расходится. Мы вчетвером идем к парковке. На лобовом стекле здоровенная квитанция — владельцу «фолкэна» влепили штраф, кто бы сомневался.
— Сукины дети, — констатирует Одри.
Марв выдергивает бумажку из-под «дворника» и мрачно знакомится с содержанием. Подумать только, он ведь приехал в банк, чтобы зачислить деньги на счет — ему как раз дали зарплату. А теперь все пойдет не на счет, а на штраф.
Потом мы долго копошимся, сметая осколки с сидений, и кое-как усаживаемся. Марв поворачивает ключ в замке зажигания — восемь раз подряд. Машина не заводится.
— Отлично, — бормочет он.
— Как всегда, — замечает Ричи.
Мы с Одри для разнообразия молчим.
Потом Одри садится за руль, а мы втроем толкаем колымагу к моему дому, — он ближе всего.
А через пару дней я получу первое послание.
Вот оно-то все и изменит.
Назад: Маркус Зузак Я — посланник
Дальше: 2 Почему секс не похож на математику, или Введение в жизнь Эда Кеннеди
