Глава 63
Семья Робертсонов провела в открытом море тридцать восемь дней. Капитан Блай и его спутники, с легендарного мятежного «Баунти», – сорок семь дней. Стивен Каллахан – семьдесят шесть. Оуэн Чейз, чей рапорт о том, как кашалот потопил китобоец «Эссекс», вдохновил Германа Мелвилла, дрейфовал в море вместе с двумя матросами восемьдесят три дня, если не считать недельной стоянки на негостеприимном острове. Семья Бейли продержалась сто восемнадцать дней. Слыхал я и про одного моряка торгового флота, корейца по имени Пун, кажется, так он провел в Тихом океане сто семьдесят три дня – дело было в 1950-е годы.
Я же продержался двести двадцать семь дней. Такая вот долгая мне выпала мука: она продолжалась семь месяцев с лишним.
Но я не сидел сложа руки. Потому-то и выжил. В шлюпке, да и на плоту, дел было невпроворот. И обычный мой день, если можно так сказать про человека, потерпевшего кораблекрушение, складывался так:
С рассвета – до полудня:
• подъем
• молитвы
• завтрак для Ричарда Паркера
• общий осмотр плота и шлюпки, особенно узлов и стяжек
• обработка солнечных опреснителей (протирка, надувка, доливка воды)
• завтрак и осмотр продовольственных запасов
• рыбная ловля и разделка рыбы, если было, что разделывать (потрошение, очистка, развешивание длинных ломтей на веревках для вяления на солнце)
С полудня – до середины дня:
• молитвы
• легкий обед
• отдых и спокойные занятия (ведение дневника, осмотр ран, затянувшихся и новых, уход за снаряжением, обследование ящика с припасами, наблюдения за Ричардом Паркером, смакование черепашьих косточек и т.д.)
С середины дня – до раннего вечера:
• молитвы
• рыбная ловля и заготовка рыбы
• обработка провяленных ломтей (переворачивание, срезание подгнивших частей)
• подготовка к ужину ужин для себя и для Ричарда Паркера
На закате:
• общий осмотр плота и шлюпки (тех же узлов и стяжек)
• сбор и разлив по емкостям воды из опреснителей раскладывание по местам съестных припасов и снаряжения приготовления к ночи (устраивание постели, подготовка ракетницы, чтобы была под рукой, если появится корабль, и дождесборника, если пойдет дождь)
• молитвы
Ночь:
• прерывистый сон
• молитвы
По утрам обычно было спокойнее, чем по вечерам, когда время будто останавливалось.
Распорядок дня могло нарушить любое происшествие. Если днем или ночью шел дождь, значит, все другие дела побоку: пока он не переставал, приходилось то придерживать заборники, то разливать собравшуюся воду по разным емкостям. Появление черепахи – еще одно знаменательное событие. Впрочем главным возмутителем спокойствия все-таки был Ричард Паркер. Приглядывать за ним было главной моей заботой – я помнил об этом каждую секунду. Его же главной заботой было только есть, пить да спать – и то иной раз он вдруг пробуждался и начинал метаться вокруг своего закутка, сопя и рыча на все лады, причем с явным неудовольствием. Но хвала солнцу и морю: они живо его усмиряли – он всякий раз забирался под брезент и заваливался на бок или на живот, опуская голову на передние лапы.
Но меня связывала с ним не только насущная необходимость. Я мог часы напролет наблюдать за ним просто так – ради развлечения. Любоваться тигром – всегда удовольствие, а когда остаешься с ним один на один – и подавно.
Первое время я только и делал, что высматривал корабль. Но потом, через месяц-полтора, почти перестал.
А еще я выжил потому, что старался забыть все плохое. История моя, по календарю, началась в один день – 2 июля 1977 года и закончилась в другой – 14 февраля 1978 года, а в промежутке не было никакого календаря. Я не считал ни дни, ни недели, ни месяцы. Время – иллюзия, от которой у человека появляется одышка. И выжил я еще и потому, что напрочь забыл, что оно, собственно, такое – время.
Я помню лишь избранные события, встречи да кое-какие происшествия: это были своего рода вехи – они возникали из океана времени то тут, то там и четко запечатлевались у меня в памяти. Например – запах стреляных ракетных гильз, утренние молитвы, охота на черепах, биологические особенности водорослей. Да кое-что еще. Хотя вряд ли смог бы восстановить все это в строго определенном порядке. Мои воспоминания смешались в одну бесформенную кучу.
