Глава 19

Без четверти девять Райдел в сопровождении двоих полицейских, один из которых был жандарм, задержавший ею, прибыл на «Ле-Оль». Его привезли на черном «ситроене». Райдел нервничал и вместе с тем чувствовал себя разбитым. После езды на машине его клонило в сон. Райдел не сообщил полиции о том, что Честер сбрил бороду и усы. На вопрос, есть ли у Чемберлена борода и усы, машинально ответил: «Да». Тут же хотел поправить себя, но промолчал. Возможно, Райдела остановило опасение, что, путаясь в показаниях, он насторожит полицейских, они усомнятся в правдивости его рассказа о том, что он видел Честера в Париже. Но скорее всего, причина была в другом. Райделу казалось нечестным не оставить Честеру ни малейшего шанса. Так или иначе, но он не стал поправлять себя и, более того, постарался убедить полицейских, что Чемберлен сумеет распознать их даже в штатском, и поэтому им лучше держаться на некотором расстоянии от Райдела, пока они окончательно не убедятся, что опознали Чемберлена. «Где же он научился распознавать переодетых полицейских?» — спросили Райдела. Он ответил, что не знает, но что это так. В конце концов, рассудил Райдел, полицейские будут главным образом следить за ним и, естественно, обращать внимание на каждого, с кем он заговорит и от кого может получить конверт, газету или что-нибудь еще, в чем могут находиться десять тысяч долларов. Поэтому будут у Честера борода и усы или нет — особого значения не имело.

— Не подъезжайте близко, — сказал Райдел, когда увидел впереди на тротуаре первые цветочные островки. — Высадите меня здесь. Нет, лучше там, слева.

Машина замедлила ход и вырулила на широкую улицу. Накрапывал дождик. Огни рынка отбрасывали мутновато-желтые дорожки на блестящем от влаги черном асфальте. Время от времени в них вспыхивали мерцающие красные огоньки, напоминая Райделу брызги крови.

— Сверните в тот проулок, — попросил Райдел, чувствуя, как его охватывает раздражение. — Если он увидит, как я выхожу из машины, то сразу обо всем догадается.

— Как скажете, мсье, — усмехнулся водитель.

Райдел и жандарм в штатском вылезли из машины одновременно с правой стороны. Жандарм засунул руки в карманы пальто, где, очевидно, был пистолет. Райдел усмехнулся! Одного взгляда было достаточно, чтобы распознать в нем полицейского в штатском с пистолетом в кармане.

— Если не возражаете, я пойду впереди, — сказал Райдел жандарму. — Держитесь на расстоянии четырех-шести метров. Это не много.

Жандарм с сомнением покачал головой.

Второй полицейский тоже вылез из машины.

Райдел повернулся, пересек улицу и вышел на тротуар, заставленный цветами и растениями. У обочины стояли грузовички, припаркованные к тротуару открытыми задними бортами. В кузовах виднелись растения и небольшие деревца, корни которых были обмотаны холстиной. В нескольких грузовиках, лежа на мешковине, спали люди, уставшие после долгого дня, который на селе начинается очень рано. Райдел поначалу не высматривал Честера. Он шел праздно, не спеша, теперь уже без шляпы, и, наклонив голову, разглядывал растения и цветы.

— Плюш, берите плющ! Очень дешево! — выкрикивала пронзительным голосом продавщица. — Гиацинты! Возьмите вашей девушке! Выберите сами, мсье!

Листья каучуковых растений блестели и лоснились в огнях рынка. Пахло тучной, сырой от дождя землей. Плющ благоухал в прохладном влажном воздухе. Цветы источали счастье и жизненную силу. Райдел с грустью подумал о том, что некоторым из них предстоит попасть в натопленные парижские квартиры. Он остановился и оглянулся назад. Сначала бросил взгляд на хризантемы, затем на жандарма. Райдела отделяло от него футов пятнадцать, а то и больше. Теперь жандарм держал в кармане лишь одну руку. Райдел вздохнул, пригладил волосы и направился дальше.

Внезапно он заметил Честера; кровь застучала у него в висках. Честер вышел из-за угла и повернул в сторону Райдела. В руке у него был завернутый в газету цветочный горшок; сверху из газеты выглядывали красные цветы. Неплохая уловка, мысленно похвалил его Райдел. Честер оглядел растения, выставленные по обе стороны от тротуара, и посмотрел перед собой.

Райдел замедлил шаг. Он выпрямился и, наклонив голову, посмотрел направо, на горшочки с кактусами.

— Отдам три кактуса за пять франков, мсье, — сказал продавец. — Они очень красиво цветут.

Райделу было противно то, что он сейчас делал. Хотелось каким-нибудь образом избавить себя от этого, освободиться, одним огромным прыжком перемахнуть через кирпичную стену, возле которой были выставлены горшки с кактусами, и скрыться. Вспомни о Колетте, стыдил он себя. Честер — мошенник. Он наживается, обманывая честных людей. Но времени вспоминать о Колетте или о пороках Честера уже не было. Райдел отвернулся от кактусов и направился дальше. Честер заметил его. Райдел прищурился и едва заметно покачал головой, после чего, чтобы не насторожить жандарма, наклонил голову и потряс в ухе пальцем так, словно туда попала вода.

Честер проследовал мимо.

Райдел не останавливаясь шел дальше, к углу, от которого к нему направлялся Честер. Он чувствовал странное облегчение, будто только что благополучно перепрыгнул через глубокую расселину, в которую мог сорваться, и все же с тревогой прислушивался к звукам позади. Его тянула к себе темнота слабо освещенной боковой улочки, а точнее, проулка. Поворачивая за угол, он чуть убыстрил шаг. Сейчас на несколько секунд, совсем ненадолго, жандарм потеряет его из виду. Вместе с тем Райдел не хотел бежать, опасаясь привлечь к себе чье-либо внимание. Еще двенадцать шагов, пять секунд, — и Райдел нырнул в открытый сзади кузов какого-то грузовика. Плюхнулся на живот, затаил дыхание и закрыл глаза, ожидая услышать чей-либо окрик. Но ничего не произошло. Он открыл глаза. В кузове было пусто и темно, лишь в глубине различалось маленькое окошечко кабины, через которое водитель мог оглядываться на дорогу во время движения. Райдел чувствовал под руками комки земли, размокшие газеты. Рядом стояло несколько цветочных горшков.

Где-то заиграла шарманка. Звучала «Жизнь в розовом цвете».

Райдел прополз на животе в глубь кузова. Его руки нашарили что-то мягкое, какую-то ткань. Он замер, боясь, что это одежда спящего. Но это оказался лишь ворох тряпок, которыми, вероятно, прикрывали растения от света. Райдел свернулся в углу и укрылся тряпками с головой. Едва он успел сделать это, как кто-то заглянул в кузов и посветил фонариком. Райдел видел сквозь тряпки, как по нему скользнул луч света.

«…И так будет всегда…»

Райдел едва сдержал улыбку. Может, все-таки нет?

— Non, — сказал чей-то голос, и послышались торопливые удаляющиеся шаги.

Райдел прислушался и выглянул из-под тряпок. Из кузова была видна лишь темная стена, находившаяся по другую сторону тротуара. Слева на полу кузова лежал треугольник света от уличного фонаря.

Неожиданно возник силуэт какого-то мужчины в кепке. Он с шумом поднял крышку заднего борта — лязгнули запоры. Насвистывая, прошел к кабине, и его башмаки застучали по металлическим ступенькам. Застучал мотор грузовика.

Какая удача! Райдел облегченно вздохнул и улыбнулся. Водитель гнал машину как очумелый. Райдела то и дело подбрасывало. Он уже начал подумывать, что водитель тоже спасается от кого-то. Но сквозь шум мотора было слышно, как тот весело напевает и насвистывает. Райдел подполз к заднему борту высотой в три фута и прижался к нему. Грузовик ехал по оживленной улице, и, когда останавливался на перекрестках, свет фар позади идущей машины заливал его задний борт. На одной из остановок Райдел сумел прочитать на освещенной фонарем табличке название улицы: Бельвиль. Теперь можно было расслабиться.

Грузовик свернул налево, и Райдела качнуло в сторону. Он снова прижался к заднему борту. Фонарей стало меньше. Видимо, это была окраина. Грузовик остановился на красный свет, и Райдел выпрыгнул из кузова. Он шлепнулся подошвами об асфальт. Но вряд ли водитель что-либо услышал. Впрочем, Райдела видели двое прохожих, мужчина и женщина с зонтами. Но что из того? Водители часто берут с собой грузчиков и высаживают их потом по пути. А одежда Райдела теперь была такова, что он вполне мог сойти за рабочего. К тому же было темно. К тому же мужчина и женщина направились дальше. К тому же он был свободен!

Райдел шел под дождем и улыбался. Это была какая-то парижская улица, названия которой он не знал. Неширокая и, судя по всему, sens unique. Впереди в сотне ярдов светилась вывеска бара. Райдел засвистел мотив песни «Жизнь в розовом цвете». Он зашел в бар, предварительно подняв воротник, взъерошив мокрые волосы и придав лицу веселое выражение, которое, как ему казалось, уменьшало сходство между ним и серьезным молодым человеком по имени Райдел Кинер с газетной фотографии. Жаль, что полиция не сообщила об его аресте из опасения спугнуть Честера. Это дало бы ему более надежную защиту. Райдел купил жетон, чтобы позвонить.

Он набрал номер гостиницы «Элизе-Мэдисон», который запомнил.

Мсье Ведекинда в гостинице не оказалось.

— Может, он выбыл?

— Нет, мсье.

— Благодарю.

Нет, конечно же, он просто не успел бы сделать это. Прошло слишком мало времени. Не более пятнадцати минут, как они расстались. Правда, Честер мог удрать из гостиницы несколько часов назад, сразу после звонка Райдела. Ну а если Честер побоится вернуться в гостиницу за своими вещами, полагая, что Райдел уже сообщил полиции, где он остановился? Такое не исключено.

Многое зависело от того, как Честер расценил предупреждение Райдела на цветочном рынке. Догадался ли, что Райдела Кинера поймали и используют, чтобы задержать его, Филиппа Ведекинда? Или решил, что за ним был хвост? Честер вполне мог так подумать.

Райдел неторопливо направился дальше, не обращая внимания на то, что промок. Он шел в сторону центра, полагаясь на свою интуицию. Райдел узнал пару улиц: Фобур-дю-Тампль и следующую за ней авеню Пармансье, но не потому, что бывал здесь прежде. Просто в юности он любил рассматривать карты Парижа, Рима и Лондона. Райдел сделал вывод, что находится в северной части Парижа, потому что на его Plan de Paris Пармансье помещалась в верхней правой части. Устав от ходьбы, он взял такси и попросил водителя отвезти его на набережную Сены.

Таксист уточнил, в каком месте на набережной его высадить.

— Где-нибудь в районе Нотр-Дам, — равнодушно ответил Райдел.

Затем он прошелся по набережной Генриха IV в направлении Иль-Сен-Лу. Райдел гулял здесь более года назад и помнил свое тогдашнее впечатление от строгих, холодных фасадов, выходивших на набережную. Строгих, величественных и мрачных. Ни он, ни они с тех пор не изменились. Но теперь их вид вызывал у него радостное, счастливое ощущение. Даже под дождем, даже в сумерках. Он был свободен! Конечно, Райдел не мог вернуться в свою гостиницу за вещами: одеждой, книгами и блокнотом со стихами. В эту самую минуту его разыскивала полиция. У Райдела не было ни паспорта, ни какого-либо документа, удостоверяющего личность. Зато в кармане по-прежнему лежали тринадцать тысяч долларов, и он был свободен, насколько может быть свободен человек без документов. Райдел понимал, что его свобода продлится недолго, но в эти несколько часов он будет упиваться ею, радоваться и помнить о ней каждую минуту. Она словно была частью той неземной призрачной субстанции, в которой парят ангелы или общаются между собой духи.

Райдел посмотрел на часы. Они показывали десять пятнадцать. Он был на свободе около получаса.

Нет, Честер не вернется в гостиницу, рассуждал он. Честер всегда держал паспорт при себе, а теперь наверняка носит с собой и все свои деньги. Скорее всего, он попробует улететь в Штаты по паспорту на имя Ведекинда. В самом деле, что еще ему остается делать? Может, как раз в эту минуту Честер находится в Орли или Ле-Бурже. Пассажир без багажа. Райдел облокотился на парапет набережной и посмотрел на освещенный собор Нотр-Дам. Его декор был замысловатым, строгим, застывшим и вместе с тем как бы парящим в воздухе. Произведение искусства, казавшееся ему самим совершенством, достойным того, чтобы быть одним из чудес света, возможно, вместо грубой, тяжеловесной пирамиды в Гизе. Райдел глядел, улыбаясь, на мистически невесомую громаду собора. Затем нахмурился. Зачем он позволил Честеру уйти? Впрочем, Честер по-прежнему у него в руках. Райдел знает его новое имя и в любой момент может сообщить полиции. Райдел оттолкнулся от парапета и зашагал дальше. Перешел по мосту Неф на Левый берег и направился по улице Дофин в сторону бульвара Сен-Жермен. На перекрестке он проследовал мимо жандарма и, стараясь держаться как можно естественней, скользнул по нему рассеянным взглядом, как обычный прохожий. К этому времени, подумал Райдел, каждый постовой на улице уже должен быть уведомлен о побеге Райдела Кинера. Райдел зашел в первое же кафе, какое увидел на Сен-Жермен, и позвонил в гостиницу Честера. В ожидании, пока ему ответят, Райдел подумал о том, что, если Честера снова не окажется на месте, он отправится в гостиницу и подождет его в вестибюле. Такси можно вызвать прямо к кафе. Но сколько придется ждать Честера? Час? Два? Персонал гостиницы, конечно же, обратит внимание на молодого человека, сидящего в вестибюле столько времени, и, возможно, заметит его сходство с Райделом Кинером, которого разыскивают. Звонок в полицию — и Райдел окажется там, где был, так и не повидав Честера.

— Могу я поговорить с мсье Ведекиндом?

— Oui, m’sieur.

Райдел прождал целую минуту, а то и больше.

— Его нет?

Молчание.

Наконец в трубке раздался хрипловатый голос Честера:

— Алло!

— Алло! — отозвался Райдел. — Здравствуйте, Фил.

— Где вы? — холодно спросил Честер.

— Ну… Скажем так: неподалеку от аббатства Сен-Жермен. А что?

Честер помолчал.

— Рядом с вами нет полиции?

Райдел улыбнулся.

— Нет. Я совершенно свободен. А вы? У вас не слишком бодрый голос.

В трубке слышалось лишь прерывистое дыхание Честера.

— У вас не было проблем с полицией? — осведомился Райдел. — Вам дали уйти?

— Что это был за трюк? — возмутился Честер. В его голосе снова послышались знакомые Райделу сердитые нотки.

— Это никакой не трюк, Честер. В тот раз со мной была полиция, а сейчас нет. Полагаю, мне не мешает навестить вас. — И, прежде чем Честер успел ответить, повесил трубку.

Райдел бросился к стоянке такси возле Брэзри-Липп.

Водитель такси не знал ни самой гостиницы, ни улицы.

— Это возле «Опера», — объяснил Райдел. — Подъезжайте туда, я покажу, куда ехать дальше.

Всю дорогу он сидел на краешке сиденья, чувствуя безотчетную веселость. Его не покидало ощущение, будто он предался какому-то безрассудству, граничащему с безумием, словно пьяный, который гонит ночью на машине на крутых поворотах Сен-Готтар. Райдел подумал о том, что у него было достаточно причин повидать Честера. Прежде всего, Честер был напуган, и Райделу хотелось посмотреть на него в таком состоянии. Возможно, Райдел никогда больше не увидит на лице Честера прежнего строгого выражения, которое про себя называл «отцовским». Оно слетело с лица Честера на цветочном рынке, когда Райдел сделал ему предупреждающий знак. В тот момент, как показалось Райделу, все мужество Честера разом улетучилось. Надо полагать, он со всех ног бросился обратно в свою гостиницу. Во всяком случае, пулей вылетел с «Ле-Оль». Но кроме этой была и другая причина: желание набить-таки Честеру морду, двинуть пару раз в челюсть. Этого Райделу казалось вполне достаточно. Честные прямые удары. Ничего общего с теми, которые получил он от Честера на корабле по пути с Крита, жестокие, мучительные, в солнечное сплетение и коленную чашечку. Разбить одним ударом губы, которые целовали Колетту. Нет, слишком примитивно, одернул себя Райдел. Никаких кулачных драк. Хватит и нескольких слов. Он бросил взгляд на огни Тюильри, словно заглянул в XVII столетие. Неожиданно перед глазами Райдела возникла сцена добродетели. Он обнимает Честера за дрожащие плечи и что-то говорит. Что именно? Возможно, излагает какую-нибудь блестящую идею, которая, конечно же, в этот же миг придет ему на ум, о том, как Честеру спастись от полиции. Райдел усмехнулся. Он не станет помогать Честеру. Никоим образом. Слишком уж очевидной была его ненависть к Честеру.

— На следующем перекрестке поверните направо, — попросил Райдел водителя. — И через два квартала налево. — Он приготовил деньги.

Такси остановилось возле гостиницы, и Райдел вылез из машины. Вестибюль был небольшой, но богато отделанный. Райдел подошел к стойке портье и попросил передать мсье Ведекинду, что мсье Стенгель хочет его видеть. Имя пришло в голову на ходу. Портье переговорил с Честером по телефону и сообщил Райделу, что он может подняться.

Честер открыл ему дверь. Бледный, трясущийся — или он лишь вздрогнул при виде Райдела? — воротничок рубашки расстегнут, галстук приспущен.

— Я один, — сказал Райдел и вошел.

В комнате царил беспорядок. Даже постель смята, будто Честер пытался спрятаться в ней после того, как вернулся с «Ле-Оль».

— Очевидно, вы пришли за деньгами? — спросил Честер.

— Ну, в общем, я уже говорил, что не откажусь.

— На этот раз вы не получите ничего.

— Вот как? — проговорил Райдел вежливо и равнодушно, посмотрев на Честера.

Лицо Честера горело. Он взял свой стакан, в котором еще оставалось немного виски. Бутылка, как обычно, стояла на бюро.

— Куда подевались ваши друзья из полиции?

— Я удрал от них.

Честер отхлебнул виски.

— Так значит, вас поймали?

Внезапно Райдела охватил гнев, вспыхнувший, точно пламя. Он подождал, пока раздражение не утихнет.

— Нет. Я заглянул к ним мимоходом поболтать.

— Что? — Честер нахмурился. — Не мелите вздор. Чего от вас хотели?

Райдел посмотрел на него. Честер мог ничего не рассказывать. И так все было ясно: все его денежные активы в Штатах пропали — либо арестованы полицией, либо исчезли вместе с давшими деру напарниками. Только потеря денег могла настолько сломить Честера. Даже гибель Колетты потрясла его не так сильно.

— Что за игру вы затеяли, Райдел?

Райдел пожал плечами.

— Вам должно быть ясно, что я не сообщил полиции ни вашего нового имени, ни в какой гостинице вы остановились. Иначе полиция была бы уже здесь.

— И вы хотите, чтобы я заплатил вам за это?

Райдел едва сдержался, чтобы не вспылить. Он уже устал от ругани. Можно заставить Честера заплатить за обещание не сообщать полиции его новое имя или же за обещание не делать этого в течение суток, чтобы Честер успел улететь в Америку.

— Почему вы не уезжаете?

Честер с подозрением покосился на него.

— Вы пришли, чтобы сказать мне это?

— Нет, конечно. Это я мог сказать вам и по телефону. Я пришел, чтобы посмотреть на вас. — Райдел усмехнулся и закурил сигарету.

Опухшие глаза Честера впились в него.

— О чем вы рассказали полиции?

— О том, что случилось в Кноссе. Что было на Крите. Как я встретил там мистера и миссис Чемберленов. Потом как потерял вас в Афинах. Афинская часть рассказа не очень получилась, но когда я сообщил, что условился с вами о встрече сегодня вечером, меня больше ни о чем не расспрашивали. Вас очень хотели задержать.

— Ну и?.. Почему же вы этому помешали? — Голос Честера снова стал сиплым, в нем появились нотки жалостливости и пьяной плаксивости. — Райдел, я разорен. Вот, посмотрите это письмо. — Он показал на бумаги, лежавшие на ночном столике, которые из-за царившего в комнате беспорядка Райдел не сразу заметил. — Теперь у меня в Штатах не осталось ни цента. Выяснили, что я Макфарланд. Меня разыскивают за убийство… — Голос его дрогнул и оборвался.

— Сочувствую, но мне это неинтересно, — проговорил Райдел.

— Скажите, что вам нужно? Если вы сообщили полиции, что я здесь…

— Если бы я сообщил полиции, что вы здесь, она была бы у вас раньше меня. Знаете, чего я хочу, Честер? — Райдел шагнул к нему и медленно произнес: — Фотографию Колетты. У вас есть хотя бы одна?

Честер отступил и насупился.

— Да, да. Есть, — ответил он, все еще раздраженный, но вместе с тем уже отчаявшийся, подавленный.

Честер устало прошел к стулу, на котором висел пиджак. Пошарил во внутреннем кармане пиджака и достал пачку бумаг и денег. На пол упала небольшая открытка.

Честер нагнулся за ней и подобрал также пятисотдолларовую купюру, выпавшую следом.

— Это единственная фотография, которая у меня здесь осталась, — сказал Честер с пьяной слезливостью. — Остальные в Штатах.

— Печально.

Райдел выхватил карточку из его пальцев, посмотрел на нее и улыбнулся. Фотография была цветная. Колетта смотрела прямо на него. Рыжеватые волосы взбиты, на губах улыбка. Райдел глядел в синие глаза Колетты, и ему чудился ее голос: «Я люблю тебя, Райдел. Правда, люблю». Говорила ли Колетта эти слова в действительности или нет? Какая разница. Она сказала их сейчас.

Райдел убрал фотографию в левый наружный карман пиджака.

— Печально, что вы ее убили.

Честер закрыл лицо руками и заплакал. Не отнимая рук от лица, он опустился на кровать.

Райдел не выдержал.

— Встряхнитесь. Чего вы тянете? Либо пойдите в полицию, либо соберите вещи и отправляйтесь в Штаты.

У Честера был такой вид, словно ему уже безразлично, что с ним будет. Райдел вдруг вспомнил, что есть кое-что, из-за чего стоило поторговаться. Это касалось тела греческого агента, убитого в афинской гостинице «Кингз-палас». В обмен на молчание Честера о том, что Райдел помогал… Нет. Райдел отогнал эту мысль. Слишком низко и трусливо. Он усмехнулся. В нем снова пробудилось чувство собственного достоинства, восставшее из ничего, из ниоткуда, подобно фениксу.

— Что вы решили? — спросил Райдел.

Честер неподвижно глядел перед собой. Его плечи обмякли.

— Вернусь в Штаты. Домой. Так будет лучше. Начну все сначала.

Честер тяжело поднялся, прошел к бюро, взял бутылку и, щурясь, оглядел комнату, не зная, куда делся стакан.

Райдел первым заметил стакан и подал Честеру.

— Вашему упорству можно позавидовать, — проговорил Райдел язвительно, совсем как отец, когда отчитывал кого-нибудь. — Но надолго ли его хватит? Чем в Штатах займется Филипп Ведекинд? Начнет продавать дутые акции доверчивым пожилым дамам? Или…

— Филипп Ведекинд исчезнет, едва я сойду с трапа.

Виски мгновенно вернуло Честеру уверенность в себе. Его лицо снова оживилось.

— Ну а потом? Когда вас задержат под очередной фамилией и выяснят, что вы также и Чемберлен, и Макфарланд, и так далее? Снова затянете старую песню: это Райдел Кинер убил мою жену. Он шантажировал меня, он убил агента в афинской гостинице… Так, Честер?

Честер не ответил. Даже не взглянул на него. Впрочем, Райдел и без того знал, что так и будет. Чего еще можно ожидать от такого человека? Тяжело ступая, Честер прошел к стенному шкафу.

— Похоже, я только напрасно трачу свое и ваше время, — проговорил Райдел. — Как долго еще мы сможем оттягивать развязку? Положим, мне удастся достать французские документы. Предположим, вы сможете добраться до Штатов. Но что толку? Почему бы вам не позвонить в полицию, Честер? Я знаю, французская полиция хотела бы…

Честер повернулся. В руках у него был пистолет.

Райдел от неожиданности растерялся, но не испугался.

— Чего вы добьетесь? Наделаете шуму, переполошите всю гостиницу.

Честер подошел ближе. Его лицо и рука, сжимавшая пистолет, сделались неподвижными.

И тут Райдел понял: Честеру уже нечего терять. Он не остановится ни перед чем. Райдел попытался перехватить его руку, ударив по запястью. Честер выстрелил. Райдела охватила ярость. Двинув Честеру кулаком в челюсть так, что тот полетел на пол, он развернулся и вышел. Райдел спустился по лестнице на нижний этаж. Сигнальная лампочка лифта показывала, что лифт поднимается. Он нажал кнопку вызова и стал ждать. Лифт, проследовав его этаж, продолжал подниматься.

— Что это было? — спросил по-французски женский голос этажом выше.

— Как будто пистолетный выстрел, — ответил мужской.

Лифт начал спускаться, остановился. Райдел вошел в кабину. Он был в таком нервном напряжении, что мозг его словно парализовало. Единственной его мыслью было: не спешить.

Снаружи Райдела ждала спасительная темнота, и, выйдя наконец из гостиницы, он облегченно вздохнул. Мужчина, спускавшийся с ним в лифте, зашагал в противоположном направлении. Райдел прошел один квартал, другой. Он был потрясен, растерян так, словно то, что случилось, было совершенно необъяснимо.

Райдел вдруг почувствовал себя разбитым и постаревшим. Поднял голову, огляделся — он был на углу бульвара Осман и шоссе Д’Анфен — и направился разыскивать телефон.

Он позвонил из бара. Райдел не знал, с каким именно полицейским участком его соединила телефонистка, но полицейскому, с которым он говорил, было известно имя Уильяма Чемберлена. Райдел сообщил ему, что Чемберлена можно найти в гостинице «Элизе-Мэдисон», где тот остановился под именем Филиппа Ведекинда.

— Хорошо. Не могли бы вы назвать себя?

— Райдел Кинер.

— Райдел Кинер?! Где вы находитесь? Если вы не скажете, мы все равно определим это по звонку.

— Не затрудняйтесь. Я в кафе «Нормандия» на бульваре Осман неподалеку от «Опера». Буду вас ждать.

Так закончилась его свобода.