~~~
Труднее всего осознать, что автор «Волхва», «Коллекционера», «Любовницы французского лейтенанта» — англичанин. Но, вероятно, английские туманы, легенды, полные волшебства и мистики, таинственные развалины на перекрестках и являются подлинным источником его мифопоэтичного языка.
Жанровую принадлежность «Куколки» определить трудно, а скорее, и невозможно: здесь причудливо переплетены детективный сюжет, историческая хроника, мистика, психология. Фаулз верен своему излюбленному приему: сперва обмануть читателя, внушить, что перед ним обычное развлекательное чтиво, увлечь и ввести в мир совершенно неожиданных понятий и мотивировок. Он никогда не навязывает свою философию, а как бы приводит нас к необходимости задуматься над тем, что волнует его самого. Для этого герои вырываются из привычного окружения и отправляются в странствие — реальное или символическое, чтобы оказаться в ситуациях для них, как и для любого нормального человека, не свойственных.
Книжное обозрение
Этот во всех отношениях замечательный роман служит — как и должна служить вся литература — подрывным целям. Тут он сродни «Любовнице французского лейтенанта» — однако заходит в литературном эксперименте гораздо дальше и, соответственно, являет собой даже большее достижение.
Энтони Берджесс (Observer)
«Личинка, черва, куколка — зародыш крылатого существа, а еще — нового творения (по крайней мере, такую надежду лелеет всякий автор)» — так начинает Фаулз пролог к «Куколке». Хм, к крылатым созданиям относятся бабочки, летучие мыши, вороны, крылатые ракеты, летучие рыбы, демоны, мальчишки на дельтапланах и, фигурально выражаясь, те мысленные киноленты, которые возникают у нас в голове при чтении «личиночных» романов Фаулза. И в «Куколке» роль читателя — инкубатора для этих переполненных смыслами зародышей, постановщика, интерпретатора — важна как никогда.
Уолтер Миллер-мл. (New York Times)
«Куколка» — пожалуй, наиболее характерный пример того творческого подхода, которого Джон Фаулз придерживается десятилетиями. Как поэта, его преследуют нестираемые образы, и его сила в том, чтобы извлекать из них все возможные смыслы, идти туда, куда образы ведут, до логического конца. Как настоящий поэт, Фаулз доверяет своему подсознанию и не сдерживает мифопоэтического воображения.
Роберт Най (The Guardian)
