Спутники (Дэвид Морелл)

Фрэнка там вообще не должно было быть. В четверг его вызвали в Лос-Анджелес на срочное обсуждение сценария. Дискуссии с режиссером и главной звездой фильма закончились только в пятницу вечером. Обычно в такой ситуации он оставался на выходные в Лос-Анджелесе, у друзей, но не в этот раз. Фрэнк обожал оперу, а в Санта-Фе как раз должен был состояться премьерный показ оперы Пуленка «Диалоги кармелиток», которую Фрэнк никогда не видел. В цену билета входил также ужин перед представлением и лекция о композиторе.

– Ты только прилетел в Лос-Анджелес и уже собрался обратно? – спросила по телефону его жена Дебби. – Если существует конкурс на звание «пассажира-маньяка», у тебя отличные шансы на победу.

– Я так ждал этой постановки, – ответил Фрэнк. Он припарковал машину у новомодного ресторана в Беверли-Хиллз, где проходила встреча. – Помнишь, сколько раз я звонил в кассу и там было занято? Кассир потом сказал, что нам достались два последних билета.

– Ужин устраивают под навесом за зданием оперы, я правильно помню?

– Правильно.

– Так вот, навес может не выдержать. Вчера начались муссоны.

Дебби имела в виду местную погодную особенность – в июле влажный воздух с Тихого океана проникает в Нью-Мексико, вызывая дожди, иногда с сильными бурями и грозами.

– Вчера такое творилось! – продолжила Дебби. – А сейчас вот новая гроза надвигается. Мне вообще не стоит по телефону говорить – молнии близко бьют, мало ли.

– Вот увидишь, завтра будет ясно и солнечно.

– Это вряд ли, если послушать прогноз погоды на «Седьмом канале». Как твои встречи, кстати?

– Режиссер хочет, чтобы я переделал злодеев – из президентских советников в рекламных воротил. Исполнитель главной роли попросил добавить роль для его новой подружки. Опера будет мне наградой за то, что сегодня я их выслушивал.

– Какой ты упрямый. Ну, тогда будь готов промокнуть. – В трубке раздались долгие раскаты грома. – Так, я лучше повешу трубку. Я тебя люблю.

– Я тебя тоже, – ответил Фрэнк.

Вылет из Лос-Анджелеса намечался в десять утра, но посадку не объявляли до двух часов.

– В Нью-Мексико непогода, – объяснил бортпроводник «Америкен Эйрлайнз».

Самолет пробил темные налитые тучи и довольно бесцеремонно брякнулся в аэропорту Санта-Фе в шестом часу. Из-за плотной облачности казалось, что уже поздний вечер.

Сотрудник авиакомпании пожаловался Фрэнку:

– Весь день лил дождь. Это первое окно за все время.

Но едва Фрэнк сел в машину, в ветровое стекло забарабанил новый ливень. Все ехали медленно, поэтому обычная четвертьчасовая поездка растянулась на сорок пять минут. К гаражу Фрэнк подъехал к шести. Ужин в опере начинался в семь.

Время от времени Фрэнк докладывал жене о прогрессе по мобильному, но Дебби все равно облегченно вздохнула при его появлении, словно не видела мужа несколько недель. Зато на ней уже было вечернее платье.

– Раз ты так рвешься туда, я готова. Но мы оба дурные на голову.

– Думаю, я все же дурнее.

Дебби ткнула пальцем в рюкзачок, который они всегда брали в оперу:

– Зонтик тут.

Оперный театр Санта-Фе не имеет боковых стен – люди, одевшиеся по летней жаре, мерзли, когда вечерами холодный воздух с гор сбрасывал температуру с тридцати до десяти градусов.

– Еще я сложила одеяло, термос с горячим шоколадом и наши плащи. Надеюсь, это будет хорошая опера, очень хорошая.

– Смотри! – Фрэнк с улыбкой выглянул в окно кухни и показал на солнечные лучи, пробившиеся сквозь облака. – Дождь перестал. Все будет хорошо.

До театра было рукой подать, километров двенадцать от города. Фрэнк направился на шоссе 285. Движение там было, как всегда, хаотичным, водители перестраивались, не обращая внимания на мокрый и скользкий асфальт.

Дебби обратила внимание мужа на стоявшие на обочине два разбитых автомобиля, к которым уже подъехали полицейская машина и «Скорая»:

– Носилки заносят в «Скорую». Боже мой, кажется, кто-то погиб! Тело накрыто простыней.

Грязь из-под колес передней машины заляпала лобовое стекло. Фрэнк, обеспокоенный увиденной аварией, включил дворники и сбросил скорость. Сзади сигналили, машины с ревом проносились мимо. С трудом разбирая дорогу, Фрэнк свернул к съезду и направился на холм к зданию театра.

Вскоре они с Дебби вошли под навес.

На каждом столе стояло по бутылке вина.

Половина мест пустовала.

– Видишь, не все такие сумасшедшие, как мы, – сказала Дебби.

– Как я.

Выбрав в буфете салат и курицу, они сели за стол.

Фрэнк заметил, как во дворик вошли еще двое. Они осмотрелись, увидели, что Фрэнк и Дебби за столиком одни, и подошли к ним.

Это были невысокий пожилой мужчина, похожий на раввина из-за седой бородки, и крупный, крепкий парень с темными волосами и квадратной челюстью. На обоих были темные костюмы и белые рубашки. Фрэнк обратил внимание на их пронзительные глаза.

– Здравствуйте, – сказал пожилой господин. – Меня зовут Александр.

– А я Ричард, – представился второй.

– Очень приятно. – Ричард представил Дебби и назвался сам.

– Ужасная погода, – заметил Александр.

– Уж точно, – согласилась Дебби.

– Мы приехали сюда аж из Альбукерке, – сказал молодой парень, Ричард.

– Это что! – улыбнулся Фрэнк. – Я прилетел из Лос-Анджелеса.

Их новые знакомые отправились за едой. Фрэнк налил себе и Дебби вина, потом предложил наполнить бокалы вернувшихся Александра и Ричарда.

– Нет, спасибо, – ответил Александр.

– Меня от него в сон клонит, – признался Ричард.

Пара склонила головы в безмолвной молитве.

Фрэнк и Дебби смущенно к ним присоединились. Потом все четверо принялись обсуждать оперы: как они любят итальянские опусы, терпят немецкие, но французские считают сущим мучением.

– В них иногда такой тяжелый ритм, – говорил Фрэнк. – Чувствуешь себя рабом на галерах: дум-дум, дум-дум, словно попал в фильм «Бен Гур». – Ричарда эта фраза насмешила. – Сегодняшняя опера – французская. Я никогда ее не слышал, понятия не имею, стоит ли тратить на нее время.

– Но «Кармен» хороша. Французская опера об Испании.

Фрэнку было приятно и легко говорить с ними. В них чувствовалось внутреннее спокойствие и после поездки в Голливуд и изнурительного перелета ему оказалось очень кстати.

– А чем вы занимаетесь в Альбукерке? – спросила Дебби у парня.

– Он там не живет. Я живу, – сказал пожилой мужчина. – Я программист на пенсии.

– А я монах, – сказал Ричард. – В «Христе в пустыне». Так называется монастырь в пятидесяти километрах к северу от Санта-Фе.

Фрэнк постарался не показать свое удивление.

– А я решил, что вы приехали вместе.

– Да, все так, – кивнул Александр. – Я часто езжу на выходные в монастырь. Там мы с братом Ричардом и подружились.

Он объяснил, что время от времени убегал от повседневности в тишину монастыря для медитации и духовных поисков.

– Александру уже трудно водить по вечерам, – сказал брат Ричард. – Поэтому я съездил за ним в Альбукерке. Эта опера, разумеется, интересна нам обоим.

Вскоре они поняли почему. Элегантная женщина подошла к микрофону и рассказала, что сюжет «Диалогов кармелиток» основан на реальных событиях времен Французской революции. В эпоху Террора антикатолические настроения вылились в казнь целого монастыря кармелиток. Композитор, объяснила лектор, на этом примере пытается понять взаимоотношения между религией и политикой.

Во время лекции Фрэнк пожалел, что не последовал примеру Александра и брата Ричарда, воздержавшихся от вина. Ему захотелось спать.

Лекция закончилась, и все встали из-за стола, чтобы занять свои места в зрительном зале.

– Приятно было с вами поболтать, – сказал Фрэнк.

– И нам, – ответил брат Ричард.

К тому времени на часах была половина девятого. Опера обычно начиналась в девять. Заметно потемнело. Александр и Ричард скрылись в полутьме зала, а Фрэнк и Дебби решили посетить туалеты рядом с навесом. Через несколько минут, поеживаясь от вечернего холодка, они вошли в зрительный зал, протолклись сквозь толпу, нашли свой ряд и удивленно застыли.

В том же ряду, в пяти местах от них, сидели Александр и брат Ричард.

Они оторвались от чтения программок и улыбнулись.

– Мир тесен, – улыбнулась в ответ Дебби.

– Воистину, – согласился Александр. Он немного дрожал от холодного ветра, который свободно гулял по залу.

– Вечер мог быть и получше, – сказал брат Ричард. – Будем надеяться, что опера того стоит.

Фрэнк и Дебби сели на свои места. Какая-то женщина в переднем ряду, одетая только в тонкое вечернее платье, обхватила руками плечи. Многие зрители заметно мерзли – очевидно, это были приезжие, которые не знали о внезапных перепадах температуры в Санта-Фе.

Ветер усиливался, Дебби взглянула на Александра – того уже заметно трясло.

– Я дам ему одеяло, – сказала она Фрэнку.

– Да, молодец.

Пять кресел, разделявших их места, оставались пустыми. Дебби подошла к Александру, предложила ему одеяло, которое он с благодарностью принял, и термос с горячим шоколадом, который тоже пришелся ко двору.

– Спасибо, вы так предусмотрительны.

– День не без доброго дела, – сказала Дебби, вернувшись к Фрэнку.

Опера шла всего десять минут, а Фрэнк уже жалел, что не остался у друзей в Лос-Анджелесе. Название, «Диалоги кармелиток», произведению как нельзя точно подходило – партии персонажей представляли собой ужасающую оперную имитацию диалогов. Хотя женской части труппы пришлось понизить тон, чтобы приспособиться к атональным эффектам, все равно было впечатление, что они визжат.

Под стать музыке оказалось и либретто. Более бездуховного подхода к религии Фрэнк не встречал: там говорилось, что монахини-кармелитки были эмоциональными калеками, которыми верховодила аббатиса с мазохистскими наклонностями. Она убедила сестер медлить и ждать казни, чтобы доказать самой себе, как крепко держит их в руках.

В середине первого акта сверкнула молния. Хляби небесные разверзлись, народ, сидевший на боковых местах, ринулся в середину, потому что вода попадала и внутрь зала.

Природа в качестве критика, подумал Фрэнк.

Казалось, первый акт никогда не кончится. Антракт Фрэнк встретил с головной болью. К мокрым креслам спешили уборщики с полотенцами. Когда Фрэнк и Дебби встали, к ним уже шли Александр и брат Ричард.

– Не знаю, как бы я вынес все это без вашей доброты, – сказал Александр, хотя выглядел он так, словно замерз окончательно.

– Ужасная опера, – подтвердил брат Ричард, – Вам нужно было остаться в Лос-Анджелесе.

– Да я уж вижу.

– Спасибо вам за одеяло и термос. – Александр протянул вещи Дебби. – Мы едем домой.

– Все так плохо?

– Еще хуже.

– Что ж, приятно было познакомиться.

– И нам, – ответил брат Ричард. – Благослови вас Господь.

Они исчезли в толпе.

– Так, если я собираюсь вытерпеть второй акт, мне стоит размять ноги, – сказал Фрэнк.

– Ты уверен, что хочешь остаться? – спросила Дебби.

– Учитывая, чего мне стоило сюда приехать? Это чертова опера от меня так легко не отделается.

Вместе с потоком зрителей они вышли на наружный балкон. Дождь вновь перестал. Внизу, во дворике, покрытом свежими лужами, хорошо одетые мужчины и женщины пили коктейли, кофе или шоколад. В горах еще клокотала гроза, сверкали молнии. Все охали и ахали.

Фрэнк поежился, а потом показал Дебби на дворик:

– Смотри!

Примерно треть зрителей покидала оперу через передние ворота. А навстречу им, со стороны парковки, из темноты вынырнули Александр и брат Ричард. Фрэнка удивил не столько сам факт их возвращения, сколько одно обстоятельство: за парой словно следил луч прожектора, выхватывая ее из толпы. Они практически светились.

Они пробирались к сувенирной лавке напротив балкона. Почти сразу же, ничего не купив, они развернулись и пошли обратно, добрались до ворот и скрылись в темноте.

– Что бы это значило? – спросила Дебби.

– Понятия не имею. – Фрэнк яростно зевнул.

– Устал?

– Очень.

– Я тоже.

Фрэнк снова зевнул.

– А знаешь, что? Если даже Александр и брат Ричард не стали досматривать эту оперу, я склонен согласиться с их экспертной оценкой.

– После всех твоих приключений?

– Настоящий мужчина всегда признает свои ошибки.

– От разговоров о «настоящем мужчине» я завожусь. Все, едем домой.

Несмотря на тьму за воротами, сама парковка была хорошо освещена. Фрэнк и Дебби шлепали по лужам, пытаясь отыскать свою машину.

– Где-то здесь она была. – Фрэнк предчувствовал, что небо в любой момент может разродиться новым дождем. – Достань на всякий случай зонтик.

Сзади, из зала, до них донеслись слабые отзвуки музыки – начался второй акт. Больше никого на парковке не было, но вскоре Фрэнк краем глаза уловил какое-то движение слева. Он повернул голову и увидел, что в их сторону идут два человека.

Александр и брат Ричард.

– А вы что тут делаете? – удивленно спросил Фрэнк. – Вы же давно должны были уехать?

– Машину искали, – объяснил Александр.

– Вон она, – воскликнул Ричард. – Вот там!

Фрэнк с изумлением обнаружил, что его джип стоит рядом с седаном, на который показывал брат Ричард.

– Господи, – пробормотала Дебби.

Бабахнул гром.

– Спокойной дороги! – Александр уселся на пассажирское сиденье.

– И вам, – ответил Фрэнк.

Брат Ричард сел за руль.

Глядя, как они уезжают, Фрэнк спросил:

– Ты представляешь? Столько совпадений?

– Очень странно, – ответила Дебби.

Затор на шоссе рассосался, и Фрэнк, выехав на трассу 285, увидел впереди машину Александра. Седан свернул на север.

– Снова странно, – сказал Фрэнк.

– Что такое? – спросила Дебби.

– Они же сказали, что Александр живет в Альбукерке и что брату Ричарду пришлось ехать туда, чтобы забрать его.

– Да, и что?

– Тогда почему они сейчас поехали в противоположную сторону, на север, а не на юг?

– Может, Александр очень устал, и они решили отправиться в монастырь по короткой дороге?

– Да, может быть.

Когда они подъехали к дому, разразился еще один ливень.

Следующим утром Фрэнк раскрыл свежий номер «Санта-Фе Нью-Мексикан» и нашел там статью о возвращении муссонов. В комментарии ученого-метеоролога говорилось, что дожди с грозами продлятся несколько недель, что они пополнят резервуары, из которых город берет воду для своих нужд, а это очень хорошо, потому что уровень воды был низким после сухой весны. Чиновник из Службы охраны лесов выразил надежду, что дожди уменьшат вероятность возникновения лесных пожаров в горах. Были, правда, и плохие новости: много аварий, одна из которых закончилась гибелью двух человек.

Одной из жертв стал монах, брат Ричард Брэддок из монастыря «Христос в пустыне». Другого, его спутника, звали Александр Лейн, он жил в Альбукерке.

– О нет! – охнул Фрэнк.

Дебби испуганно уставилась на него:

– Что случилось?

– Те двое, наши вчерашние знакомые. Кажется, они погибли.

– Что?

– В аварии. Вчера, после оперы. – Фрэнк зачитал: – «В пятницу днем водитель пикапа не справился с управлением на мокрой дороге и врезался в автомобиль, за рулем которого находился брат Ричард Брэддок. Это произошло на трассе 285 южнее съезда к оперному театру Санта-Фе».

– Стоп. Южнее съезда к опере? Но мы же видели, как они поехали на север!

Фрэнк осекся.

– И вправду. Они не могли попасть в аварию южнее оперы. – Он перечитал статью, чтобы убедиться, что все понял правильно. – Днем?

– Что не так?

– Вчера днем? Ерунда какая-то.

Фрэнк сходил на кухню, нашел номер в телефонной книге и набрал его на мобильном.

– Полиция штата, – ответил голос с мексиканским акцентом.

Фрэнк объяснил, что его интересовало.

– Вы родственник пострадавших?

– Нет, – ответил Фрэнк, – но я, кажется, встречался с ними вчера в опере.

На другом конце повисло молчание. Фрэнк услышал шелест бумаги, словно полицейский читал отчет.

– Это вряд ли, – сказал он наконец.

– Почему?

– Как я слышал, оперные спектакли начинаются обычно в девять.

– Да.

– А авария случилась на почти два с половиной часа раньше. В шесть сорок.

– Нет, – возразил Фрэнк. – Вчера в опере я разговаривал с человеком по имени Ричард, который сказал мне, что он монах из «Христа в пустыне». С ним был друг Александр из Альбукерке. Это совпадает с данными, указанными в статье.

– Совпадает, но это не могли быть они, поскольку, я проверил, авария случилась без двадцати семь. Видимо, вы говорили с другими Ричардом и Александром.

У Фрэнка перехватило дыхание.

– Да, скорее всего.

Он нажал отбой.

– Что с тобой? – спросила Дебби. – Весь побледнел.

– Помнишь, когда мы вчера подъезжали к опере, там была авария?

Дебби озадаченно кивнула.

– Ты видела, как в «Скорую» заносили тело, укрытое простыней. На самом деле там было два тела.

– Два?

– Нам стоит съездить в монастырь.

Дорога пролегала через каньон, обсаженный можжевельником. Поглядывая на грозовые тучи, нависшие над горизонтом, Фрэнк наконец преодолел узкую грунтовую дорогу, что вела к небольшому глинобитному зданию монастыря на берегу реки Чама.

Они вышли из машины; вокруг не было ни души.

Ветерок набирал силу, шуршал ветвями деревьев. А в остальном…

– Тихо тут, – сказала Дебби.

– Такое впечатление, что тут нет никого. Люди приехали, а никто даже не выглянул.

– Я, кажется, что-то слышу.

Дебби повернулась к церкви.

– Господу помолимся, – донеслось изнутри.

– Господь, услышь наши молитвы, – вторили ему другие голоса.

– Не стоит сейчас врываться. Давай подождем, пока закончится служба, – сказал Фрэнк.

Они с Дебби тихо стояли, присев на капот джипа, и любовались видом красноватых скал с одной стороны и вздувшейся от дождей реки с другой.

Облака становились все мрачнее.

– Кажется, скоро все равно придется войти внутрь, хотим мы того или нет, – сказала Дебби.

Тут дверь монастыря открылась. Из нее вышел бородач в монашеском облачении. Он заметил Фрэнка с Дебби и подошел к ним. Лицо его было хмурым, но глаза выдавали то же внутреннее смирение, что у Ричарда.

– Я брат Себастиан, – сказал он. – Я могу вам чем-то помочь?

Фрэнк и Дебби тоже представились.

– Мы живем в Санта-Фе, – сказал Фрэнк. – Прошлым вечером случилось нечто странное, и мы надеялись, что вы сможете помочь нам найти объяснение этому происшествию.

Заинтригованный, брат Себастиан попросил их продолжать.

– Вчера… – Дебби мялась, глядя на свои руки. – Правда, что местный монах погиб вчера в автокатастрофе?

Взгляд брата Себастиана помрачнел.

– Я недавно приехал с опознания. Мы молились за упокой его души. Я так жалею, что он получил разрешение.

– Разрешение?

– Видите ли, мы бенедиктинцы. Мы посвящаем себя молитвам и работе и дали обет жить здесь до конца дней своих. Но это не значит, что мы разорвали все связи с внешним миром. У некоторых из нас даже есть водительские права. При наличии особого разрешения мы можем иногда покидать монастырь – например, чтобы съездить к врачу. Или – вчера, например, – брат Ричард получил разрешение на поездку в Альбукерке, где живет его друг, часто нас навещавший, чтобы отвезти его в оперу. Опера на религиозную тематику, мы решили, что это принесет определенную духовную пользу.

– Она не была особо духовной, эта опера, – заметила Дебби.

Она описала суть сюжета и перешла к главному:

– Вчера вечером, в оперном театре, мы познакомились с человеком по имени Ричард, который сказал, что является монахом этого монастыря. С ним был его пожилой друг Александр, которого Ричард якобы привез из Альбукерке.

– Да, друга брата Ричарда звали Александром.

– Они сидели за нашим столиком во время ужина перед оперой, – продолжала Дебби. – Потом оказалось, что их места в зрительном зале – в том же ряду, в двух шагах от наших. Потом мы решили уехать пораньше и столкнулись с ними на парковке. Их машина стояла рядом с нашей. Все это очень странно.

– А самая главная странность, – подхватил Фрэнк, – что полиция штата утверждает, будто брат Ричард и его друг Александр погибли без двадцати минут семь южнее оперы. Так как мы могли встретить их в театре и потом увидеть, что они едут на север?

Внутреннее смирение брата Себастиана сменилось тревогой:

– Может, вы что-то перепутали?

– Я уверен, что один из них сказал, что живет в этом монастыре, – ответил Фрэнк.

– Тогда возможно, в газете неверно указали место и время аварии? Она случилась после спектакля?

– Нет, – сказал Фрэнк. – Я звонил в полицию. Они подтвердили информацию: катастрофа произошла в шесть сорок.

– Тогда вы не могли встретить в опере брата Ричарда и его друга.

– Нам тоже так кажется, – согласилась Дебби. – Но это сводит нас с ума. Если у вас есть фотография брата Ричарда, вы не могли бы показать нам ее, чтобы мы успокоились и перестали думать об этом?

Брат Себастиан внимательно посмотрел на них.

– Суеверие не то же, что вера.

– Поверьте мне, мы не суеверны, – сказал Фрэнк.

Брат Себастиан долго раздумывал, буравя их глазами.

– Подождите здесь, пожалуйста.

Через пять минут он вернулся. Ветер усилился, он трепал коричневую рясу монаха и поднимал в воздух клубы красной пыли.

– Прошлым летом сюда приезжал журналист из Санта-Фе, делал репортаж о нас. Мы не были против, учитывая, что это могло побудить людей, которые ищут мира и покоя, посетить нашу обитель.

Брат Себастиан развернул газету и показал Фрэнку и Дебби цветную фотографию человека в рясе, стоящего у церкви.

Фрэнк и Дэбби подошли поближе. Фотография успела выцвести, но ошибки быть не могло.

– Да, – сказал Фрэнк. – Это его мы видели вчера в опере.

У него по спине пробежал холодок.

– Нет, – ответил брат Себастиан. – Если только полиция не ошибается насчет места и времени аварии, то, о чем вы говорите, произойти не могло. Суеверие не то же, что вера.

– Меня не волнует его приверженность логике, – сказал Фрэнк по дороге из монастыря. – С нами что-то произошло. Помнишь, какая буря началась вчера, когда мы уже были дома?

– Да. Хорошо, что она не застала нас в пути.

– Именно! Буря бушевала до полуночи. Весь дом трясся. Если бы мы не уехали из оперы вовремя, то обязательно попали бы под нее. В газете писали: из-за нее было много аварий.

– Это ты к чему? – спросила Дебби.

– Если бы меня сейчас слышал брат Себастиан, он бы сказал, что я точно суеверен. Тебе не кажется…

– Просто скажи, что думаешь.

Фрэнк с трудом заставил себя продолжать:

– Александр и брат Ричард подали нам идею уехать пораньше. Мы ей последовали. Как бы дико это ни звучало, просиди мы в опере до конца, по дороге домой попали бы в бурю. И могли бы погибнуть.

– Ты хочешь сказать, что они спасли нам жизнь? Два призрака?

– В твоих устах это звучит не так убедительно.

– Невозможно знать наперед, что случилось бы с нами, если бы мы ехали домой позже, – настаивала Дебби.

– Правильно. Что же касается призраков…

Джип добрался наконец до асфальтированной дороги. Весь путь до Санта-Фе Фрэнк молчал.

Через год он снова встретил Александра и брата Ричарда.

Это произошло в конце августа. Утром в пятницу они с Дебби решили съездить в центр Санта-Фе, на рынок, купить овощей. И вот когда они, нагруженные пакетами, уже шли к машине, ожидавшей их в переулке, Фрэнк вдруг заметил невысокого хилого старичка, с седыми волосами и седой бородкой, а рядом с ним – крупного, крепкого парня с темными волосами и квадратной челюстью. Для утренней рыночной суеты они были неподходяще одеты: темные костюмы и белые рубашки. И глаза у них были очень ясными.

– Видишь тех двоих? – сказал, резко остановившись, Фрэнк.

– Кого? – спросила Дебби. – Где?

– Вон, рядом с лавкой булочника. Старик и молодой парень. Их ни с кем не спутаешь – они в черных пиджаках.

– Не вижу я никого…

– Они прямо на нас смотрят. Я их, кажется, где-то видел. У них такое…

– Что «такое»?

– Такое свечение. Боже мой, это ведь… Ты же помнишь тех людей из…

Фрэнк пошел в их сторону, но они развернулись и растворились в толпе. Он пошел быстрее.

– Что ты делаешь? – крикнула Дебби ему вслед.

Фрэнк снова заметил мелькнувший в толпе черный пиджак, но, как он ни старался, приблизиться к цели ему не удалось.

– Подождите!

Не обращая внимания на недоуменные взгляды окружающих, Фрэнк смотрел, как черные костюмы исчезают в толпе. Он уже не знал, в какую сторону идти.

Наконец его нагнала растерянная Дебби.

– Те двое, из оперы, – сказал ей Фрэнк. – Это были они.

– Из оперы?

– Ты что, не помнишь?

Вокруг сновали люди с сумками и пакетами. Фрэнк влез на деревянный ящик и озирался поверх голов, надеясь увидеть двух мужчин в черных пиджаках, но на всех были шорты и футболки.

– Черт возьми, у меня ведь было столько вопросов!

Дебби странно на него посмотрела.

Вдруг где-то рядом завизжали покрышки, раздался удар, скрежет металла и звон разбитого стекла. Кричала женщина.

Фрэнк побежал к переулку. Сквозь толпу они увидели останки своего джипа. В него влетел пикап. Неподалеку на проезжей части лежала женщина, а рядом с ней валялся велосипед. Его колеса еще крутились.

– Я все видел, – сказал им один из зевак. – Этот пикап мотало, видимо, водитель пьяный. Он резко вывернул, чтобы не врезаться в девушку на велосипеде, и врезался в припаркованную машину. Счастье, что никто не погиб.

– Если бы я их не заметил, – признался Фрэнк, когда эвакуатор увез их разбитый вдребезги джип, – если бы они меня не отвлекли, мы бы успели сесть в машину. Они спасли нас. Спасли во второй раз.

– Я их не видела. Опера? Каким образом они могли тут оказаться?

В третий раз Фрэнк увидел их через пять лет. Четверг. 10 декабря. Семь вечера. Дебби как раз приходила в себя от выкидыша, четвертого за пятнадцать лет их брака. Они пытались смириться с тем, что у них не будет своих детей, и подумывали об усыновлении. Когда Дебби оправилась достаточно, чтобы выходить из дому, Фрэнк решил поднять ей настроение, сводить в недавно открывшийся ресторан, где, по отзывам, потрясающе кормили.

Ресторан находился недалеко от старинной площади в Санта-Фе, поэтому они, припарковав машину, сделали небольшой крюк, чтобы полюбоваться рождественскими гирляндами на деревьях и живописными зданиями, которые строили еще испанские колонисты.

– Боже, как я люблю этот город, – сказал Фрэнк.

Пошел снег.

– Тебе тепло?

– Да. – Дебби подняла капюшон куртки.

– Опять эти двое. Не может быть.

– Где?

– Вон. Около музея. На них лишь черные костюмы.

Фрэнк увидел, что один из них был невысокий хилый старичок с седыми волосами и седой бородкой, а второй – крупный, крепкий парень с темными волосами и квадратной челюстью.

– Господи, это они, – сказал он.

– Кто?

Даже на расстоянии их глаза были необычайно пронзительными.

– Эй, – крикнул Фрэнк. – Подождите! Я хочу поговорить.

Они повернулись и пошли прочь.

– Стойте!

Они растаяли в снегопаде.

Фрэнк помчался за ними, свернув с площади на тихую улочку. Снегопад усилился.

– Фрэнк! – крикнула Дебби.

Он оглянулся.

– Они пошли к ресторану!

– Фрэнк.

Это сказал уже Александр. Они с братом Ричардом ждали Фрэнка у входа в ресторан.

Он шагнул к ним и почувствовал, что его ноги скользят по льду, припорошенному снегом. Падая, он выгнулся назад и раскроил себе череп о фонарный столб.

Стоя рядом с Александром и братом Ричардом, Фрэнк наблюдал, как Дебби рыдает на коленях у его обмякшего тела. Где-то вдалеке завыла сирена. Из ресторана высыпали люди.

У Фрэнка было странное ощущение – отсутствие ощущений. Он не чувствовал ни холода, ни падавших на него хлопьев снега.

– Я умер?

– Да, – сказал старик.

– Нет.

– Да, – сказал парень.

– Я не хочу оставлять жену.

– Мы понимаем, – сказал Александр. – И у нас были люди, которых мы не хотели оставлять.

Снег постепенно укутывал Дебби, которая плакала над телом Фрэнка. Вокруг с-обирались зеваки.

– Лед под снегом? – спросил Фрэнк. – Я умер из-за какой-то нелепой случайности?

– Все в жизни случайность.

– Но это же вы меня туда заманили. Вы отвлекли меня, чтобы я шел по снегу быстрее, чем должен был. Я говорил Дебби, что вы нас охраняете, но она не поверила.

– Она права. Мы не ангелы-хранители.

– Тогда кто вы?

– Спутники. Мы не дали тебе умереть, когда время еще не пришло, и помогли сделать это, когда наступил твой час, – сказал Александр.

– Мы расстались с жизнью, когда вы проезжали по шоссе мимо нашей разбитой машины, по дороге в оперу, – продолжил брат Ричард. – В подобных случаях возникает связь с кем-то, кто находится рядом в момент твоей смерти. И тогда твоя задача – помочь этому человеку умереть в назначенное для него время и помешать погибнуть раньше, чем ему предначертано. Всему свое время.

– Опера?

– Ты не должен был туда попасть. Грозы, задержки рейсов из Лос-Анджелеса – все это должно было заставить тебя остаться. Но когда ты все-таки добрался до Санта-Фе и поехал на представление, нам пришлось убедить тебя уехать по-раньше.

– Вы хотите сказать, что если бы мы с Дебби остались до конца оперы, то погибли бы в автокатастрофе?

– Да. Авария во время грозы. Но только ты. Жена бы выжила.

– А на рынке?

– Тебя бы убил пикап, объезжавший велосипедистку.

– Только меня?

– Да. Твоя жена уцелела бы.

– Я не хочу оставлять ее одну, – сказал Фрэнк.

– Все когда-нибудь умирают. Но в твоем случае ты ее не оставишь. Она была рядом, когда ты скончался, поэтому теперь ты ее спутник.

Фрэнк медленно осознавал их слова.

– Я могу быть с ней до самой смерти?

– Пока ты не сделаешь так, что она умрет в правильное время, – ответил брат Ричард. – Через восемь месяцев она умрет, упав со стремянки. Если ты ее не остановишь. Потому что это не ее время. Через шесть лет она погибнет в огне. Если ты не помешаешь ей остановиться в том отеле. Опять же, потому что ее время еще не пришло.

– А когда придет ее время?

– Через двенадцать лет. Рак. Это естественные причины, твоей помощи тут не понадобится.

Сердце Фрэнка разрывалось.

– К тому времени Дебби снова выйдет замуж. Она и ее новый муж усыновят ребенка, маленького мальчика. Ты ее любишь, поэтому ее радость станет и твоей. А потом она сама станет чьим-то спутником.

– А когда мы выполним свой долг? – спросил Фрэнк.

– Тогда мы сможем обрести покой.

Фрэнк смотрел на плачущую жену, сгорбившуюся рядом с его телом. Из раны на его черепе текла кровь, тут же сворачиваясь на морозе.

– Когда-нибудь я смогу поговорить с ней, как говорю с вами?

– Да.

– Но до этого она успеет полюбить кого-то еще и усыновить ребенка?

– Да.

– Пятнадцать лет я был ее спутником. Я хотел лишь, чтобы она была счастлива. Даже если я не смогу разделить с ней этого счастья…

Фрэнк наконец смог что-то почувствовать: по его щекам катились слезы.

Я задумал «Спутников» как перевертыш идеи рассказа Рэя Брэдбери «Толпа». История получилась очень личной. Все, что происходило в первой части рассказа, события в оперном театре, на самом деле приключились со мной и моей женой. Это был самый сюрреалистический вечер в моей жизни: преодолевая бури и грозы, я торопился прилететь из Лос-Анджелеса, чтобы успеть в оперу, там мы познакомились со стариком и молодым парнем (он на самом деле был монахом из монастыря «Христос в пустыне»), оказались рядом в зрительном зале, решили из-за них уехать пораньше и обнаружили, что наши машины на стоянке припаркованы бок о бок. Я уж начал думать, что у меня с женой завелись личные ангелы-хранители и что ранний отъезд из оперного театра позволил нам не попасть в шторм, а сам я оказался в стране Рэя Брэдбери.

Дэвид Морелл