Книга: Паприка (Papurika)
Назад: 16
Дальше: 18

17

Утром на совете директоров Скэнобу предложил назначить Намбу начальником третьего коммерческого отдела, и все, кроме Носэ, проголосовали «за». Носэ вернулся к себе мрачнее тучи. Ему, как прямому начальнику, президент поручил сообщить Намбе о переводе на новую должность. Носэ опасался, что Намба будет недоволен и даже может вспылить.
Стрелки часов подбирались к полудню. Тацуо Носэ выглянул на улицу и горько усмехнулся. Он прекрасно понимал, кто надоумил президента дать такое поручение. Несомненно, Скэнобу, как за ним это водилось, взял реванш за промах накануне. На собрании, улучив момент, он поднял вопрос о кадровой перестановке, выдав назначение племянника президента на должность Намбы за собственную инициативу. Все знали, что Намба не коммерсант, но беззубо согласились с новым назначением. Закулисные интриги Скэнобу увенчались успехом: он просто желал хоть как-то отомстить своему обидчику. Ведь только он знал, что Носэ не будет против этой кадровой перестановки. К тому же Носэ сам предложил племянника президента на должность Намбы. Президенту было приятно это услышать, и он вряд ли обратил внимание на замешательство Носэ, которому теперь предстояло объясняться с Намбой. * "Что посеешь, то и пожнешь«,- подумал Носэ. Он корил себя за необдуманный выпад против Скэнобу ради сиюминутного желания уколоть его. Но он также понимал, что рано или поздно племянник президента пойдет наверх, а Намбе придется покинуть секцию развития, и был уверен в целесообразности этой перестановки. Намба же мог реализовать свои амбиции на любой другой должности.
С другой стороны, Носэ не ожидал, что Намбу переведут в коммерческий отдел, и поразился хитроумности Скэнобу: начальник секции приравнивался к заместителю начальника отдела, поэтому в новом кресле Намба станет получать больше. К тому же с продвижением по служебной лестнице: разработал экологически безопасный автомобиль, а теперь ему оказали доверие ее же продавать. Какие могут быть вопросы? Не отрывая взгляда от окна, Носэ вспоминал, как Намба то и дело лез с советами по сбыту новой машины. Носэ тогда лишь ухмылялся и укоризненно покачивал головой.
Затем он вспомнил сон, увиденный у Паприки, в котором Намба продавал овощи, и понял: ведь тот сон предвещал перевод Намбы в коммерческий отдел. Носэ тогда с опаской ожидал, чем ему ответит Скэнобу. Но Паприка оказалась права, и ответ нашелся во сне. И если учесть, что во сне Намба торговал собственноручно выращенными овощами, сон действительно давал ответ на вопрос, что ожидает Намбу: роль продавца экомобиля.
Вдруг Носэ расправил плечи и расхохотался. Он вспомнил прозвище этого автомобиля – «Овощ» – и восхищенно подумал: «Как все-таки загадочны сны и как непостижимо воздействие бессознательного!»
Но сейчас было не до восторгов. Предстояло выполнить неприятную миссию. Вспомнив задание Паприки решить проблему человеческих взаимоотношений, Носэ велел секретарше вызвать Намбу.
Без элементарных познаний в этикете Намба, своенравный выходец из мастеровых, вряд ли сейчас работал бы начальником секции крупной производственной компании. Он не решился прийти сюда в том виде, который обычно себе позволял на рабочем месте. Сейчас он был аккуратно причесан и безукоризненно одет.
– Господин управляющий, вызывали?
– Да, на сегодняшнем собрании совета директоров принято решение о твоем переводе. Теперь ты начальник третьего коммерческого отдела,- сразу выпалил Носэ и показал на кресло.
Пока они усаживались, Носэ старался не встречаться взглядом с Намбой, а когда посмотрел, глаза у того поблескивали, выдавая волнение. Похоже, Намба не знал, как ему быть.
– Это ваша рекомендация? – напряженно спросил он.
– Наверное, ты не согласен с этим решением,- ушел от прямого ответа Носэ.
– Нет, что вы. Большое спасибо.- Ухмыльнувшись, Намба ответил легким кивком.- Как-то в разговоре я попытался намекнуть, но посчитал, что вы забыли об этом,- ни с того ни с сего оживленно продолжал он.- Чем приниматься за новую похожую модель, в идеале куда лучше податься с моим «Овощем» в коммерсанты. Потребовалось время, чтобы пойти на повышение. Даже не так – потребовалось время, чтобы продвинуть меня наверх. Хоть я об этом не просил. Конечно, я понимаю, что все это вашими хлопотами. Вы меня, конечно, простите, только я подумал, что вы забыли о той моей просьбе. И чтобы хоть как-то напомнить, доставлял вам немало неприятностей. От этого зависело мое будущее, а просить повторно было уже неудобно. Вот я и пытался донести как мог. По^ рой это могло выглядеть странно.
Намба тараторил без умолку, будто опытный торговец, словно убеждая самого себя.
Носэ не сдержался и захохотал. Он вспомнил, как еще при проектировании «Овоща» Намба намекнул, что уже разработал концепцию сбыта новой модели и был бы не прочь перейти в коммерческий отдел, если производство машины поставят на поток. Тогда Носэ посчитал его пустомелей – и, естественно, совершенно забыл об этой причуде. Стало быть, все попытки Намбы соваться в сбыт говорили о его несогласии с планами коммерческого отдела.
– Что, смешно? – улыбнувшись, встрепенулся Намба.- Представляете, каких я наломаю дров на новом месте? Может, и наломаю. Может, коммерсант из меня не получится. А вам, с вашим опытом работы, мои действия покажутся нелепыми…
– Постой-постой. Не наговаривай на себя…
– Да нет же, господин директор, я знаю свои недостатки. Знаю, но при этом все же задумываюсь о собственном будущем.
«А ведь парень не промах. Куда умнее, чем я полагал. И не прочь выбиться в люди. Догадался, что из кресла начальника секции в директоры не попадешь. Но захотел возглавить коммерческий отдел – и возглавил. А усвоит коммерческую политику и методы сбыта – на таком же порыве, на каком в свое время нырнул в исследовательские разработки, быстро разберется, что к чему, в премудростях тамошних взаимоотношений». Намба возбужденно говорил, а его глаза сияли радостью, уверенностью, надеждой. В сознании Носэ облик Намбы наслоился на образ Торатакэ и теперь казался дорогим и очень близким.
– Выходит, меня заменит Кинъити?
– Ну ты даешь! Как догадался?
– Я же не идиот,- подмигнул Намба.
Намба давно понял, что племянник президента рано или поздно займет его место, и заранее готовился к новой работе. Тот сон старался напомнить Носэ о желании Намбы продавать собственное детище – «экологически безопасный „Овощ“». Едва за Намбой закрылась дверь, Носэ догадался об изначальном смысле сна – и обмер от изумления. Не может быть – во сне все было предрешено! Муки совести утихли, и он вздохнул облегченно. "Вот и хорошо«,- сказал себе Носэ.
Теперь можно позвонить Синохаре. Несмотря на задание Паприки, он боялся узнать горькую правду и до сих пор не решался набрать его номер.
Дома Носэ проверил список одноклассников и записал в блокнот номер телефона Синохары. В последний раз они разговаривали полгода назад. Тогда Синохара приглашал Носэ на вечер-встречу выпускников. Собирались в ресторане родной деревни, ставшей теперь городом.
Синохара, унаследовавший семейное ремесло – скобяную лавку, удивился звонку Носэ и воскликнул:
– Вот так сюрприз! Как дела? Приезжай, наши будут рады встрече.
– Извини, все никак не получается выбраться,- ответил Носэ. Его неприязнь к Синохаре – обидчику из детства – улетучилась.- Хочу спросить у тебя кое о чем.
– Слушаю.
– Сколько прошло лет… после смерти Торатакэ?
– Торатакэ – чего? Носэ повысил голос:
– Ты ведь прекрасно знаешь, что мы с ним дружили. В последнее время часто о нем вспоминаю. Вот хотя бы разок сходить на его…
– Постой-постой! Ты это о чем? Торатакэ не умер. Жив-здоров. Управляет своей гостиницей.
– Что, правда? – изумился Носэ. Синохара засмеялся:
– Кто тебе сказал такую глупость, что он умер?
– Ты что, издеваешься? Разве не ты сам говорил мне об этом?
– С чего бы это я тебе говорил? Помню, звонил тебе по студенчеству, чтобы пригласить на встречу выпускников, а по ходу обмолвился, что умер Такао.
Носэ не знал, что на это ответить. Целых тридцать лет он заблуждался. Он вспомнил, что у Торатакэ имя – Такао, и они в детстве называли друг друга по именам: Такао, Торао.
– Носэ, ты, видно, что-то напутал. Носэ тихо вздохнул:
– Да, выходит, напутал.
– Торатакэ обидится, если узнает. Он все эти годы хотел с тобой увидеться.
Носэ понял: Торатакэ больше не держит на него обиды. И заблуждение о предательстве, засевшее в сознании с тех пор, как он, единственный из класса, покинул те края, уже давно перетерлось и растворилось в новых человеческих связях разношерстной компании из родной деревни его детства.
– От чего умер Такао?
– Бедняга, от столбняка.
А в памяти Носэ засело «самоубийство». Выходит, он даже не выяснил у Синохары причину смерти Такао.
Поддавшись на уговоры Синохары, Носэ пообещал приехать на следующую встречу и положил трубку. Теперь он понимал: сон намекал даже на его собственное заблуждение о смерти Торатакэ. А в облике тигра по коридору гостиницы Торатакэ блуждал не кто иной, как сам Такао Торатакэ. Носэ подумал: «Неужели в комнату вошел Такао, который ассоциировался у меня с сыном?»
Представляя встречу с Такао, Носэ мысленно перенесся в детство – и не сдержал улыбки. Захотелось хоть с кем-то поделиться радостью. Выслушать его могла одна Паприка – о встрече с ней он мечтал с их расставания. Пообещав себе, что он только поделится настроением, Носэ набрал ее домашний номер, но никто не ответил. Часы пробили полдень.
Назад: 16
Дальше: 18