Глава 8
СМОТРИТЕЛЬ МАЯКА

Остров двигался всю ночь. Мыс рыболова незаметно отнесло еще дальше в море.

Приступы дрожи один за другим сотрясали остров, как будто холод пробегал у него по спине, а черное озеро уходило все глубже и глубже в скалы. Оно то поднималось, то опускалось, и хотя волны проникали в него из моря, озеро не наполнялось. Его огромный зеркальный черный глаз опускался все ниже, окруженный по краям бахромой из морской травы. По берегу вдоль кромки воды бегали взад-вперед маленькие полевые мыши, и песок уходил из-под их лап. Валуны тяжело переворачивались, обнажая бледные корни растений.

На рассвете остров уснул. Деревья достигли подножия маяка; глубокие дыры остались там, где раньше лежали валуны, разбросанные теперь по вересковому полю. Они ждали следующей ночи, чтобы подкатиться поближе к маяку. Великий осенний шторм продолжался.

В семь часов Муми-папа вышел проведать лодку. Вода опять поднялась, а юго-западный ветер вздувал море все выше. Муми-папа нашел рыболова лежащим на дне "Приключения". Он играл с горсткой камешков. Он заморгал из-под челки, но ничего не сказал. "Приключение" не было привязано, и волны били в борт лодки.

– Разве ты не видишь, что лодку вот-вот унесет в море? – возмутился Муми-папа. – Ее бьет о камни. Посмотри только! Давай-ка! Вылезай и помоги мне!

Рыболов перекинул свои кривые ноги через борт лодки и вылез на берег. Его глаза были, как всегда, добрыми и кроткими. Он сказал:

– Я не сделал ничего плохого...

– И ничего хорошего тоже, – отрезал Муми-папа. С огромным усилием он оттащил лодку сам.

Пыхтя и отдуваясь, он сел на песок. Вернее, на то, что осталось от песка. Сердитое море, казалось, ревновало песок, и каждую ночь его становилось все меньше. Муми-папа кисло посмотрел на рыболова и спросил:

– Ты нашел кофе?

Но рыболов только улыбнулся.

– С тобой что-то не в порядке, не могу понять, что именно, – сказал как бы сам себе Муми-папа. – Ты и не человек вовсе. Ты больше похож на растение или тень, будто никогда и не рождался.

– Я рождался, – немедленно ответил рыболов. – У меня завтра день рождения.

Муми-папа так удивился, что начал смеяться.

– Ты хорошо помнишь это, – сказал он. – Так у тебя есть день рождения, правда? Подумать только! И сколько же тебе лет, можно узнать?

Но рыболов повернулся к нему спиной и зашагал по берегу.

Муми-папа направился обратно к маяку. Он очень переживал за свой остров. Земля, где рос лес, была покинута и покрыта глубокими ямами. Вересковое поле пересекали длинные борозды, оставленные деревьями на пути к маяку. Там они и стояли – растрепанное воплощение страха.

– Хотел бы я знать, как успокоить остров, – размышлял Муми-папа. – Острову и морю не годится ссориться. Они должны быть друзьями...

Муми-папа застыл на месте. Со скалой, на которой стоял маяк, творилось что-то неладное. Она сжималась очень мелкими движениями, как кожа, покрывающаяся морщинами. Пара серых валунов перевернулась в вереске. Остров пробуждался.

Муми-папа прислушался. По его спине побежали мурашки. Он был уверен, что ощутил легкое биение, которое передавалось всему его телу и подбиралось все ближе. Казалось, оно исходит из недр земли.

Муми-папа лег в вереск и прижался ухом к земле. И он услышал, как бьется сердце острова. Этот звук был глуше, чем звук прибоя, – мягкая пульсация глубоко внизу.

– Остров живой, – подумал Муми-папа. – Мой остров такой же живой, как деревья или море. Все живое.

Он медленно поднялся.

Можжевельник тихо пробирался среди вереска волнистым зеленым ковром. Муми-папа убрался с его дороги и стоял неподвижно, будто примерз к месту. Он видел, как шевелится остров – живое существо, сжавшееся на дне моря, беспомощное от страха. "Страх – ужасная вещь, – думал Муми-папа. – Он приходит внезапно и завладевает всем, и кто защитит маленькие существа, оказавшиеся на его пути?" Муми-папа побежал.

Он пришел домой и повесил шляпу на гвоздь.

– В чем дело? – спросила Муми-мама. – Разве лодка...

– С ней все в порядке, – сказал Муми-папа. Семья смотрела на него, и он добавил: – Завтра у рыболова день рожденья.

– Да?! Правда?! – воскликнула Муми-мама. – Это поэтому у тебя такой странный вид? Что ж, мы должны устроить для него праздник. Представляете! Даже у рыболова есть день рождения!

– И подарок найти нетрудно, – сказала Малышка Мю. – Маленькие пакетики, полные морской травы, пучок мха или, может, просто мокрое место!

– Ты ведешь себя не очень-то любезно, – упрекнула ее Муми-мама.

– А я вовсе не любезна, – ответила Малышка Мю.

Муми-папа стоял у окна, глядя на остров. Он слышал, как семья обсуждает два очень важных вопроса: "Как убедить рыболова войти в маяк и как доставить ящик виски с мыса". Но он мог думать только о робком сердцебиении острова глубоко под землей.

Ему придется поговорить об этом с морем.

Муми-папа стоял на уступе смотрителя маяка и был похож на резную фигуру на носу своего галеона-острова.

Он ждал настоящего шторма, но шторм оказался совсем не таким, как Муми-папа себе представлял. Не было красивой жемчужной пены на волнах – во всяком случае, не при ветре силой восемь. Вместо этого пену сдувало с поверхности моря, как сердитый серый дым, и вода была измята и изборождена морщинами, будто лицо, искаженное гневом.

Внезапно, как это иногда бывает, Муми-папа обнаружил, что начать разговор с морем очень легко – не вслух, конечно.

"Ты уже достаточно взрослое, и тебе не пристало так себя вести. Неужели нужно так пугать бедный маленький остров? Ему и без того приходится трудно. Ты должно радоваться, что он здесь. Что за жизнь была бы у тебя без его берегов, о которые ты разбиваешь свои волны? Подумай хорошенько! Здесь есть маленький пучок деревьев, выросших согнутыми тебе в угоду, горсть бедной земли, которую ты изо всех сил пытаешься смыть, и несколько истрепанных скал, которые ты так отполировало, что от них едва ли что-нибудь осталось. И у тебя хватает духу пугать их!"

Муми-папа наклонился вперед и строго взглянул на разбушевавшееся море. "Ты, кажется, кое-чего не осознаешь, – сказал он. – Это твоя обязанность – оберегать и утешать остров, вместо того, чтобы так вести себя. Ты понимаешь?" Муми-папа прислушался, но море не давало ответа.

– Ты пыталось проделать то же самое с нами, – говорил он. – Ты досаждало нам, как только могло. Но мы все же справляемся, вопреки тебе. Я научился понимать тебя, и именно это тебе не нравится, правда? И мы не сдались, верно ведь? Кстати, – продолжал Муми-папа, – справедливости ради надо сказать, с твоей стороны было очень благородно дать нам этот ящик виски. Я знаю, почему ты это сделало: ты признало поражение, ведь так? Но отыгрываться на острове не очень-то красиво. Я говорю все это только потому... потому что ты мне нравишься.

Муми-папа умолк. Он почувствовал, что устал, прислонился к скале и ждал. Море ничего не ответило. Но большая сверкающая доска плыла к берегу, покачиваясь в волнах.

Муми-папа напряженно вглядывался.

Вот еще одна, и еще, и еще. Кто-то вывалил за борт целый груз древесины!

Он вскарабкался на скалу и побежал, смеясь про себя. Море извинялось. Оно хотело, чтобы они остались. Оно хотело помочь им строить на острове. Оно хотело, чтобы они жили здесь и радовались, хотя их окружал огромный, никогда не меняющийся горизонт.

– Выходите все! – кричал Муми-папа, стоя под винтовой лестницей. – Дерево прибило к берегу! Много дерева! Идите и помогите мне выловить его!

Вся семья выбежала из маяка.

Доски сносило прибоем к наветренной стороне острова. Еще немного, и они проплывут мимо. Так что работать надо было быстро. Не обращая внимания на холодную воду, они бросились в море. Наверное, в их жилах текла пиратская кровь, которая заставила их так наброситься на добычу: в них словно вселился дух какого-то предка с тягой к вещам, приобретенным нечестным путем. Они стряхнули с себя печаль острова и одиночество моря, они входили и выходили из воды, вынося и складывая доски и перекрикиваясь через рев волн. Небо над ними было все еще сверкающее и безоблачное.

Вытаскивать двухдюймовую доску на берег – это захватывающая работа. Доска невероятно тяжелая от воды и легко может вырваться из рук и со следующей волной ударить тебя, как таран. Это действительно опасно.

А когда доска уже на берегу, там, где волны не могут до нее дотянуться, она становится сокровищем. Она лежит у твоих ног, сияющая, теплого смолистого цвета, и ты можешь прочесть имя владельца на срезе. С гордым удовлетворением завоевателя ты начинаешь думать о трехдюймовых гвоздях и о стуке забивающего их молотка.

– Сила ветра сейчас, должно быть, не меньше девяти баллов! – закричал Муми-папа. Он глубоко вздохнул и посмотрел на море. – Хорошо! – сказал он. – Мы квиты!

Когда все доски были свалены на берегу, семья отправилась домой варить уху. Шторм бесновался, как живое существо, и Малышка Мю еле держалась на ногах.

Подойдя к своему саду, заваленному теперь массой веток, Муми-мама остановилась. Она опустилась на колени и заглянула под ветки.

– Яблоня прорастает? – спросил Муми-тролль.

– Я не настолько глупа! – со смехом сказала Муми-мама. – Я просто подумала, что она нуждается в ободрении, вот и все.

Она посмотрела на свои увядшие розовые кусты и подумала: "Как глупо было посадить их здесь! Но на острове их полно, и дикие цветы, пожалуй, даже красивее, чем садовые".

Муми-папа втащил несколько досок вверх по лестнице и достал свой ящик с инструментами.

– Я знаю, что дерево сжимается, когда высыхает, – сказал он. – Но я не могу ждать. Тебя ведь не смущают несколько трещин на кухонных полках?

– Вовсе нет, – сказала Муми-мама. – Вперед. Мастери, если тебе так хочется.

В этот день она ничего не рисовала. Зато она сделала несколько маленьких палочек, чтобы поддерживать цветы в саду, и убрала в тумбочке. Она даже навела порядок в ящике смотрителя маяка. Муми-тролль сидел у стола и рисовал. Он точно знал, каким будет его маленький домик. От нестираемого карандаша почти ничего не осталось, но Муми-тролль почему-то был уверен, что море, если понадобится, выбросит на берег еще один.

К вечеру они почувствовали, что немного устали, и говорили друг с другом мало. Внутри маяка было очень мирно. Они слышали, как ритмично гремит море вокруг острова, а небо было такое белое, как будто его только что помыли. Малышка Мю спала на печке.

Муми-мама быстро взглянула на них и подошла к своей картине. Она прижала лапы к стволу яблони. Ничего не произошло. Это была лишь стена, обыкновенная оштукатуренная стена.

– Я только хотела проверить, – думала Муми-мама. – Я была права. Конечно, я больше не могу пройти в сад. Я сейчас не тоскую по дому.

В сумерках Муми-тролль отправился заправить штормовой фонарь.

Канистра с керосином стояла под ступеньками вместе с кучей порванных сетей. Он подставил банку под горлышко и вытащил затычку. Канистра загремела, издавая странный гулкий звук. Муми-тролль наклонил ее над банкой и подождал. Он потряс канистру.

Потом поставил ее и минуту стоял, уставясь в пол. Керосина больше не было. Он закончился. Фонарь каждый вечер горел в комнате наверху и каждую ночь светил для Морры. Кроме того, Малышка Мю вылила несколько пинт на муравьев. Что же делать? Что скажет Морра? Муми-тролль и представить боялся, как она будет разочарована. Он сел на ступеньки и уткнулся носом в лапы.

Он знал, что подвел ее.

– Ты уверен, что канистра совсем пуста? – спросил Муми-папа, хорошенько встряхивая фонарь.

Они закончили пить чай, в окнах темнело.

– Совсем, – сказал Муми-тролль с несчастным видом.

– Она, должно быть, протекает, – сказал Муми-папа. – Она, наверное, проржавела. Трудно поверить, что мы использовали весь этот керосин.

Муми-мама вздохнула.

– Нам придется довольствоваться светом от печки, – сказала она. – Осталось только три свечи, и они пойдут на именинный пирог рыболову. – Она подбросила в огонь несколько поленьев и оставила печную дверцу открытой.

Огонь весело затрещал, и семья расставила ящики полукругом. Время от времени шторм подвывал в трубе. Это был одинокий, печальный звук.

– Хотела бы я знать, что творится снаружи? – сказала Муми-мама.

– Я могу тебе сказать, – ответил Муми-папа. – Остров готовится ко сну. Я уверяю тебя, что он заснет тогда же, когда и мы.

Муми-мама негромко засмеялась. Потом она сказала задумчиво:

– Знаете, все время, которое мы здесь прожили, мне казалось, что мы находимся в какой-то экспедиции. Все так менялось, будто каждый день было воскресенье. Теперь я думаю: хорошее ли это ощущение?

Остальные ожидали продолжения.

– Конечно, нельзя оставаться в экспедиции навсегда. Она должна когда-нибудь закончиться. И я ужасно боюсь, что внезапно опять наступит понедельник, и я не буду знать, было ли все это на самом деле... – Она замолчала и чуть смущенно посмотрела на Муми-папу.

– Конечно, это было на самом деле, – сказал изумленный Муми-папа. – И это здорово, когда все время воскресенье. Ведь именно это чувство мы и утратили.

– О чем это вы? – спросила Малышка Мю.

Муми-тролль вытянул лапы. У него тоже было чувство, оно пронизывало его всего. Он мог думать только о Морре.

– Я должен немного прогуляться, – сказал он.

Остальные посмотрели на него.

– Я хочу подышать свежим воздухом, – нетерпеливо добавил он. – Я не могу больше париться здесь. Мне нужно двигаться.

– Послушай, – начал Муми-папа, но Муми-мама сказала:

– Конечно, иди, если хочешь.

– Что это на него нашло? – спросил Муми-папа, когда Муми-тролль ушел.

– Это возрастные проблемы, – ответила Муми-мама. – Он и сам не понимает, что с ним происходит. Ты кажется, никогда не осознавал, что он взрослеет. Ты думаешь, он все еще маленький мальчик.

– Конечно, он довольно маленький, – сказал удивленный Муми-папа.

Муми-мама засмеялась и разворошила огонь. Это в самом деле было гораздо лучше, чем свечи.

Морра сидела на берегу, ожидая. Муми-тролль подошел к ней без штормового фонаря. Он остановился возле лодки и посмотрел на Морру. Он ничем не мог ей помочь.

Он слышал, как бьется сердце острова, как деревья и камни убегают прочь от моря. Он не мог остановить это.

Вдруг Морра начала петь. Ее юбки хлопали, когда она размахивала ими, она топала по песку и изо всех сил старалась показать Муми-троллю, как она рада его видеть.

Муми-тролль в изумлении шагнул вперед. Не было сомнений: Морра радовалась ему. Ее не волновал штормовой фонарь, она была довольна, что Муми-тролль пришел к ней.

Он стоял неподвижно, пока она не закончила свой танец. Потом он наблюдал, как она, переваливаясь, ушла с берега и исчезла. Он подошел и пощупал песок там, где она стояла. Песок совсем не замерз и был таким, как всегда. Муми-тролль внимательно прислушался, но услышал только прибой. Похоже было, что остров вдруг заснул.

Он направился к дому. Остальные уже лежали в постелях, только угли мерцали в печи. Он заполз в кровать и свернулся клубком.

– Что она сказала? – спросила Малышка Мю.

– Она была довольна, – шепнул в ответ Муми-тролль. – Она не заметила никакой разницы.

В день рождения рыболова небо было таким же чистым и ветер дул так же сильно.

– Проснитесь! – сказал Муми-папа. – Все опять в порядке.

Муми-мама высунула нос из-под одеяла.

– Я знаю, – сказала она.

– Нет, не знаешь! – гордо закричал Муми-папа. – Остров успокоился – он больше не боится! Кусты вернулись на свои места, и деревья тоже вернутся, чуть позже. Ну, что ты на это скажешь?

– Как замечательно! – сказала Муми-мама, вставая. – Было бы трудно сделать приличный день рождения со всеми этими деревьями, беспрерывно путающимися под ногами. Представляешь, сколько грязи они бы натащили! – Она подумала мгновение, а потом добавила: -Интересно, вернутся ли они на те же места или выберут новые. Скажите мне, когда они решат, и я положу водоросли вокруг их корней.

– Вы ужасная компания! – пожаловалась Малышка Мю, выглядывающая из окна с очень разочарованным видом. – Все так же, как всегда. Я была уверена, что остров затонет или уплывет, или взлетит на воздух! Никогда ничего стоящего не случается!

Она укоризненно взглянула на Муми-тролля. Он засмеялся.

– Что ж, – сказал он. – Не всякому удалось бы все вернуть на свои места!

– Ты прав! – воскликнул Муми-папа. – Не каждый смог бы это сделать, да еще и не хвастаться после!

– Некоторые сегодня в очень хорошем настроении, – сказала Малышка Мю. – Лучше бы они приглядели за своими ящиками с виски!

Муми-папа и Муми-тролль подбежали к окну. Ящик все еще был на мысе, но сам мыс сильно выдвинулся в море.

– Я обойдусь без завтрака, – решил Муми-папа, натягивая шляпу. – Я должен посмотреть, как высоко поднялась вода.

– Взгляни заодно, где рыболов, – сказала Муми-мама. – И было бы неплохо вовремя его пригласить.

– Да, да! – закричала Малышка Мю. – Вообразите! У него могут быть другие приглашения в этот вечер!

Но рыболов исчез. Возможно, он прятался в лесу, сидел там в совершенном одиночестве и думал: "Сегодня мой день рождения".

Торт был готов, украшен свечами и ждал на столе. Они развесили ветки рябины и можжевельника, а Малышка Мю набрала букет розовых бутонов.

– Почему ты такой тихий? – спросила она.

– Я думаю, – ответил Муми-тролль. Он выкладывал маленькие камешки вокруг торта.

– Как тебе удалось согреть ее? – спросила Малышка Мю. – Я выходила ночью – песок совсем не замерз.

– Что ты имеешь в виду? – краснея, спросил Муми-тролль. – Ты не должна никому говорить.

– Ты что, ябедой меня считаешь?! – сказала Малышка Мю. – Мне нет дела до чужих секретов. И я не болтаю о них повсюду. Все выходит на поверхность рано или поздно. Поверь мне, у этого острова много тайн, и я знаю их все! – Она беспечно засмеялась и умчалась.

Муми-папа, пыхтя, взобрался на лестницу с охапкой дров.

– Муми-мама понятия не имеет, как пользоваться топором, – сказал он. – Но пилит она хорошо. Я освобожу место вокруг поленницы, чтобы мы могли работать вместе.

Он сбросил поленья перед печью и спросил:

– Как ты думаешь, отдать рыболову мою старую шляпу? Я не буду ее больше носить.

– Отдавай. У тебя ведь есть шляпа смотрителя маяка, – посоветовал Муми-тролль.

Муми-папа кивнул и поднялся по лестнице – поискать бумагу для того, чтобы завернуть подарок. Поднимая крышку люка, он увидел на стене еще одно стихотворение, которого не заметил раньше. Он прочитал мелкий паучий почерк смотрителя маяка:

– Но ведь сегодня как раз третье октября, – изумился Муми-папа. – И у смотрителя маяка тоже сегодня день рождения! Какое совпадение!

Он нашел бумагу и спустился вниз.

Остальные обсуждали, как заманить рыболова в маяк.

– Он ни за что не пойдет, – говорила Малышка Мю. – Он боится маяка. Он всегда идет замысловатым обходным путем, чтобы не проходить мимо.

– Может, что-нибудь соблазнит его, – предположил Муми-тролль. – Что-нибудь красивое. Что если мы ему споем?

– Ох, перестань! – сказала Малышка Мю. – Это его только спугнет.

Муми-мама встала и решительно направилась к двери.

– Есть только один способ, – сказала она. – Я должна пойти и сама пригласить это бедное существо в надлежащей старинной манере. Пусть Малышка Мю приведет его из леса.

Когда они подошли, рыболов сидел у леса с венком на голове. Он поднялся и уставился на них, ожидая, что они скажут что-нибудь.

– Поздравляю с днем рождения! – сказала Муми-мама, делая реверанс.

Рыболов наклонил голову и сказал с великой серьезностью:

– Ты первая, кто вспомнил о моем дне рождения. Это большая честь для меня.

– Мы устраиваем маленькую вечеринку дома, – продолжала Муми-мама.

– В маяке? – спросил рыболов, скривившись. – Я туда не пойду!

– Послушай-ка, – сказала Муми-мама спокойно. – Тебе совсем не нужно смотреть на маяк. Просто закрой глаза и дай мне руку. Мю, дорогая, беги поставь кофе и зажги, пожалуйста, свечи.

Рыболов зажмурился и протянул руку. Муми-мама очень осторожно повела его через вересковое поле вверх к маяку.

– Ты должен сделать большой шаг, – предупредила она.

– Да, я знаю, – ответил рыболов.

Когда дверь заскрипела, он остановился и не захотел входить.

– Там торт и украшенная комната, – сказала Муми-мама. – И подарки тоже.

Она перевела его через порог, и они стали взбираться по лестнице. Ветер стонал за стенами, и время от времени одно из окон дребезжало. Муми-мама почувствовала, что рука рыболова дрожит.

– Нечего бояться, – успокаивала она. – Это не так страшно, как кажется. Мы скоро придем. – Она распахнула дверь в комнату и сказала: – Теперь можешь открыть глаза.

Рыболов осторожно огляделся. Свечи были зажжены, хотя сумерки еще не наступили. Стол, покрытый белой скатертью с маленькими зелеными цветочками по углам, был очень красив. Все выстроились в ряд и ждали рыболова.

Рыболов посмотрел на торт.

– У нас осталось только три свечи, – сказала Муми-мама извиняющимся тоном. – Сколько тебе лет, если не секрет?

– Я не помню, – пробормотал рыболов. Его глаза возбужденно перебегали от одного окна к другому, а от них к люку.

– Поздравляем с днем рождения, – сказал Муми-папа. – Пожалуйста, присаживайся!

Но рыболов остался на ногах и стал потихоньку двигаться к двери.

Вдруг Малышка Мю заорала изо всех сил:

– Садись и веди себя прилично! – сердито крикнула она.

От неожиданности рыболов подошел к столу и сел. Не успел он прийти в себя, как Муми-мама налила ему кофе, и кто-то раскрыл сверток со шляпой и натянул ее на его растрепанную голову. Рыболов сидел очень тихо, пытаясь рассмотреть шляпу снизу. Кофе он не пил.

– Попробуй немного морской травы, – посоветовала Малышка Мю, протягивая ему один из своих подарков, сервированый на красных листьях.

– Можешь есть ее сама! – вежливо сказал рыболов, и все засмеялись. Забавно было слышать от него что-то столь уместное. Все сразу расслабились и продолжали болтать, ненадолго предоставив рыболова самому себе. Через некоторое время он отхлебнул немного кофе. Он скривился и положил шесть ложечек сахара, а потом проглотил все, что было в чашке, в один присест.

Затем он развернул подарок Муми-тролля. Сверток был полон вещей, которые Муми-тролль оставлял на берегу для морских лошадей, – маленькие кусочки стекла, камешки и четыре медных грузила. Рыболов пристально посмотрел на грузила и сказал: "Хм!" и открыл последний маленький сверточек, где была ракушка с надписью "Подарок моря", и опять сказал: "Хм!"

– Эта – лучшая из всех, – сказал Муми-тролль. – Она была выброшена на берег.

– В самом деле? – произнес рыболов, глядя на нижний ящик тумбочки.

Он встал и медленно подошел к тумбочке. Семья с интересом наблюдала за ним. Они очень удивились, что он не поблагодарил их за подарки.

Темнело. Только маленькое пятно света от заходящего солнца сияло на яблоне на стене. Три свечи быстро таяли.

Рыболов заметил птичье гнездо на тумбочке.

– Оно должно быть в трубе, – твердо сказал он. – Оно пробыло там много лет.

– Мы решили, что можем повесить его за окно, – сказала Муми-мама извиняющимся тоном. – Но у нас руки не дошли до этого...

Рыболов стоял перед тумбочкой, глядя в зеркало. Он уставился на Мумипапину шляпу и свое собственное незнакомое лицо. Потом его глаза остановились на головоломке. Он взял кусочек и немедленно нашел ему место; быстрыми и точными движениями он продолжал складывать картинку, остальные собрались вокруг, чтобы видеть, что он делает.

Он сложил головоломку. Она изображала птиц, летающих вокруг маяка. Рыболов повернулся и посмотрел на Муми-папу.

– Теперь я вспомнил, – сказал он. – Мы оба носим не свои шляпы.

Он снял шляпу, которая была на нем, и протянул ее Муми-папе. Не говоря ни слова, они обменялись шляпами.

Смотритель маяка вернулся.

Он застегнул свой вельветовый пиджак и подтянул штаны. Потом взял свою чашку и спросил:

– Нету ли еще кофе?

Муми-мама метнулась к печке.

Они опять уселись за стол, но им было очень трудно найти что сказать. Смотритель маяка ел свой кусок торта, а семья слегка смущенно глядела на него.

– Я немного рисовала на одной из стен, – робко заметила Муми-мама.

– Да, я вижу, – сказал смотритель маяка. – Пейзаж. Это вносит разнообразие, я думаю. А также хорошо выполнено. Что ты хотела нарисовать на другой стене?

– Карту, может быть, – сказала Муми-мама. – Карту острова, показывающую все скалы и мели и глубину воды тоже. Мой муж очень хорошо умеет измерять глубину воды.

Смотритель маяка уважительно кивнул. Муми-папа был очень польщен, но все еще не мог выдавить из себя ни слова.

Блестящие маленькие глазки Малышки Мю перебегали от одного к другому. Она выглядела очень довольной и, похоже, собиралась сказать что-то действительно неподходящее, но промолчала.

Две свечи сгорели до основания и растеклись по торту. Стемнело, и шторм все еще бушевал снаружи. Но внутри было тихо. Им редко выпадал такой мирный вечер.

Мысль о Морре промелькнула в голове у Муми-тролля. Но он не чувствовал, что должен думать о ней. Он увидит ее позже, как обычно, но необходимости в этом нет. Каким-то образом он знал, что она больше не боится разочарования.

Наконец Муми-папа что-то произнес.

– На мысе у меня есть ящик виски. Скоро ли ветер утихнет?

– Когда поднимается юго-восточный ветер, могут пройти недели, прежде чем он выдохнется. Но ящик в безопасности, не волнуйся, – сказал смотритель маяка.

– Я пройдусь немного и взгляну, как там погода, – сказал Муми-папа, набивая свою трубку. – Как ты думаешь, лодка в порядке?

– Не беспокойся, – ответил смотритель маяка. – Светит молодой месяц, так что вода больше не поднимется.

Третья свеча потухла, и только тлеющий огонь освещал комнату.

– Я постирала простыни, – сказала Муми-мама, – хотя они были довольно чистые. Твоя кровать на старом месте.

– Большое спасибо, – поблагодарил смотритель маяка, поднимаясь из-за стола. – Я посплю сегодня наверху.

Они пожелали друг другу доброй ночи.

– Пойдем на мыс? – спросил Муми-папа.

Муми-тролль кивнул.

Муми-папа и Муми-тролль вышли из маяка на скалы. Молодой месяц всходил на юго-востоке. Маленький серп – начало нового месяца, темного осеннего месяца. Они шли к вересковому полю.

– Папа, – сказал Муми-тролль. – Я должен сходить на берег. Мне нужно кое-кого повидать.

– Что ж, тогда до завтра. Пока.

– Пока, – сказал Муми-тролль.

Муми-папа шел по острову. Он не думал о ящике виски или о мысе. Какое значение имеет мыс? У него их было несколько.

Он стоял у края воды и смотрел на прибой. Там было море – его море, – волна за волной набегающее на берег, отчаянно пенящееся, яростно беснующееся – и одновременно спокойное. Все Мумипапины предположения и гипотезы исчезли. Он чувствовал себя совершенно живым от кончиков ушей до кончика хвоста. Это был момент полной жизни.

Когда он повернулся и посмотрел на остров – его остров, – он увидел луч света, направленный в море, который двигался к горизонту, а потом возвращался обратно к берегу длинными равномерными волнами.

Маяк светил.