Отправляясь так рано, я надеялся, что Зеф и Сэмми все еще находятся на берегу возле своего плота. В джунглях их будет найти гораздо труднее. Я также рассчитывал, что они причалили к тому же участку побережья, куда некогда приплыли Этьен, Франсуаза и я. Я был уверен, что так оно и есть, но никогда нельзя сказать наверняка. Они могли пуститься в плавание вокруг острова, даже не подозревая, что единственная песчаная полоса остается позади. В любом случае, чем больше в моем распоряжении времени для игры, тем лучше.

По крайней мере, для меня не составит никакого труда проскользнуть незамеченным мимо охранников. Как правило, они всегда сонные, а в семь утра и подавно не очухались после наркотиков. В некотором смысле моей главной проблемой оказался мистер Дак. Он был явно не в форме, тяжело дышал, как старый шахтер, и часто останавливался, чтобы прислониться к дереву и перевести дух. Я попытался убедить себя, что его призрачное существование способствует тому, что его больше никто не услышит, но это не помогло: каждый раз, когда до меня доносились его ругательства, мое сердце замирало от страха. Тогда я оборачивался и пристально смотрел на него, а он умоляюще поднимал руки. «Извини, — бормотал он после очередного потока ругательств в адрес колючих зарослей. — Я не так пригоден для войны в джунглях, как предполагал». Через несколько минут он споткнулся, упал на винтовку, и в кустах прогремел выстрел. Идиот: он не поставил винтовку на предохранитель и все время шел, держа палец на спусковом крючке. После этого мы решили, что от винтовки слишком много хлопот, поскольку из нее все равно никого не убить. Мы спрятали ее в подлеске.

Метров за тридцать до полосы деревьев вдоль берега я приказал ему остаться сзади. Несмотря на мою уверенность в том, что его никто не увидит и не услышит, он отвлекал меня. Если я хотел подобраться к гостям поближе, я не мог допустить, чтобы меня засекли.

Неожиданно он воспринял это известие с благородством, хотя и болезненно.

— Я понимаю, Ричи, — игриво сказал он. — Ты меня ненавидишь.

— Неправда, — вздохнул я. — Но я уже говорил, что это очень серьезно.

— Знаю, знаю. Иди дальше сам. В любом случае… — Его глаза превратились в узкие щелочки и забегали по сторонам. — Мне по опыту известно: такие задания — для одиночек.

— Точно.

Я оставил его под кокосовой пальмой, вычистив ему грязь под ногтями ножом.

Бросок ранним утром принес свои плоды. Гости еще были на берегу.

Несмотря на то что я наблюдал за ними в течение нескольких месяцев, я испытал настоящий шок, увидев всю группу с близкого расстояния. Я убедился, что это действительно были Зеф и Сэмми, что наши предположения оказались правильными, а значит, вина за появление гостей целиком и полностью лежит на мне. Однако любопытно: целую вечность я дожидался их прибытия на остров, но реальность их присутствия не вызывала у меня ничего, кроме безразличия. Я ожидал чего-то более драматичного, чем увидеть сбившихся в кучку вокруг плота людей в перепачканной одежде. Чего-то намного более зловещего, учитывая, что, будучи чужаками, они представляют угрозу для секретности всего лагеря и лично для меня. Я еще не придумал, что скажу Сэл по поводу карты. Я бы не смог нарушить ее приказы, поэтому приходилось полагаться на естественные препятствия на острове, которые, возможно, остановят пришельцев. Если этого не случится, у меня оставалась единственная надежда — объяснить ситуацию Зефу и Сэмми, задержав их у водопада.

С моего наблюдательного пункта — я находился метрах в двадцати от них, лежа на животе под прикрытием листьев папоротника, — я видел лишь четырех человек. Пятый находился где-то за плотом. Двое немцев оказались парнем и девушкой. С некоторым удовлетворением я отметил, что девушка красива, но не в такой степени, как Франсуаза. На пляже не было никого красивее Франсуазы, и мне не хотелось, чтобы незнакомка посягала на первенство. Девушка, наверное, выглядела бы еще красивее, если бы не ее крошечный вздернутый носик, из-за которого ее лицо напоминало загорелый череп. Парень, однако, представлял собой совершенно иной тип. Несмотря на то что он явно выбился из сил и еле-еле стащил с плота свой светло-розовый рюкзак, телосложением и внешностью парень сильно напоминал Багза. Их можно было принять за братьев даже по длинным волосам, которые незнакомцу то и дело приходилось убирать с глаз. Я сразу же невзлюбил его.

В конце концов появился пятый член группы. Еще одна девушка. И, к моей досаде, я не смог найти в ней ни единого изъяна. С соблазнительной фигурой, невысокого роста, она обладала тихим обаятельным смехом, который отчетливо доносился до того места, где я лежал в засаде. У нее также были очень длинные темно-русые волосы, которыми она, по непонятной для меня причине, обмотала шею наподобие шарфа. Зрелище походило на сюрреалистическое, и я не смог сдержать улыбки, но потом вспомнил, что мне полагается быть угрюмым.

Я несколько расстроился, увидев, что прибывшие на плоту не повторили нашего промаха — не исследовали поочередно оба конца побережья, прежде чем убедиться, что единственный путь по острову сводится к продвижению в глубь него. Но все это перекрыла другая, более серьезная ошибка.

На самом деле, я еще раньше понял, что они совершат ее. Во-первых, они не спрятали как следует свой плот — лишь вытащили его из воды выше линии прилива, — а во-вторых, они громко болтали по дороге. По-немецки, со сдержанным восхищением отметил я. (Я был, естественно, в восхищении от Зефа и Сэмми, а не от немцев). Для меня стало очевидно, что они совершенно не осознавали необходимости вести себя осторожно. Мистер Дак, снова присоединившийся ко мне после того как группа направилась в глубь острова, тоже обратил на это внимание.

— Они не слишком понятливые, — сказал он спустя час после начала перехода.

Я утвердительно кивнул, приложив палец к губам. Я не хотел разговаривать, потому что мы шли вблизи них. Недостаточно близко, чтобы видеть их сквозь листву, но достаточно близко, чтобы их слышать.

— Если они будут продолжать в том же духе, их поймают, — не мог угомониться он.

Я кивнул.

— Тебе, наверное, нужно что-то придумать? Как ты считаешь?

— Нет, — прошептал я. — А теперь заткнись.

Я был немного озадачен тревогой мистера Дака, но не более того. Когда он в следующий раз открыл рот, я предупредительно приставил палец к его, а не к своим губам, и он понял мой знак.

В общем, главное, что помешало прибывшим, — это их глупость. Когда они пришли к первому плато, никто из них не догадался, что они на поле.