Стоит только кому-то появиться на Бали, Пхангане, Тау, Борокае, и за первооткрывателями последуют целые орды путешественников. Их появление на Одинокой планете неизбежно, и после того, как оно произойдет, ждите Страшного суда. Но обосноваться в морском парке, куда вы даже не должны были попасть…

Чем больше я думал об этом, тем больше воодушевлялся. Ведь это не просто какой-то морской парк, а Морской парк в Таиланде. Таиланд — центр пешего туризма, земля исхоженных дорог. Единственная вещь приятнее иронии — логика. Например, Филиппины. Архипелаг из семи тысяч островов. Но даже на этой громадной, изрезанной морями территории было бы невозможно долгое время прятаться. А здесь, среди легионов путешественников, посещающих Бангкок и южные острова, кто заметит исчезновение нескольких из них?

Странно, но меня меньше всего интересовало, как первым удалось устроиться здесь. Я почти знал как. Если я что-то понял за время своих путешествий, так это следующее: единственный способ сделать дело — взяться и сделать его. Не нужно разглагольствовать о поездке на Борнео. Купите билет, получите визу, соберите рюкзак — и это произойдет.

По скупым описаниям Кити я нарисовал картину. Январь девяностого, возможно, канун Нового года. Пханган, а может быть, Хатрин. Даффи, Багз и Сэл беседуют на восходе солнца. Сэл нашла лодку, которую можно было нанять или купить, у Багза в рюкзаке были инструменты, Даффи раздобыл мешок риса и тридцать пакетиков «Маги-Нудл». Плитки шоколада, вероятно, размягчились и вновь застыли, повторяя форму его бутылки с водой.

К семи утра они уже были на берегу. Позади себя они, наверное, слышали пробивающийся сквозь глухие удары стереосистемы шум портативного генератора. Они не оглядывались, они просто оттолкнулись от песка и отправились к тайному раю, обнаруженному ими год назад.

Когда я возвращался в лагерь, рассчитывая найти Этьена в районе коралловых рифов, то поймал себя на мысли о том, что надеюсь на новую встречу с мистером Даком. Мне хотелось пожать ему руку.

Я так и не нашел Этьена с Франсуазой. На пляже я столкнулся с Грегорио. Он нес в лагерь наш улов, и, когда я сказал ему о том, что собираюсь отправиться к кораллам, он замялся.

— Мне кажется, тебе нужно подождать, — сказал он. — Подожди… этак с часик.

— Почему?

— Этьен и Франсуаза…

— Секс?

— Ну… Я не знаю, но…

— Ага. Ты считаешь, нужно часок подождать?

— Ну… — неуклюже улыбнулся Грегорио, — может быть, я слишком хорошего мнения об Этьене.

Я покачал головой, вспомнив свою первую ночь в Бангкоке.

— Да нет, — ответил я, раздраженный внезапной жесткостью в своем голосе. — По-моему, ты попал в самую точку.

Поэтому я пошел обратно в лагерь с Грегорио.

Там было нечего делать, разве только сравнивать размеры пойманных рыб. Трое шведов, как обычно, поймали самую крупную рыбину и теперь хвастались, рассказывая поварам о своей технике ловли рыбы. Мне было противно их слушать, но гораздо хуже было то, что в голову так и лезли сценки с участием Этьена и Франсуазы. В конце концов, желая чем-нибудь занять мозги, я направился к палатке Кити и достал его «Нинтендо».

Большинству боссов присуща определенная линия поведения; если разгадаете ее, то покончите с боссом. Типичный пример — доктор Роботник во время своего первого воплощения в игре «Соник I», версия «Мегадрайв», «Гринхиллз Зоун». Когда он спускается с верхней части экрана, вы спрыгиваете к нему с левой платформы. Потом, когда он начинает приближаться к вам, вы увертываетесь и прыгаете на него справа. Когда он отступает, вы повторяете все в обратном порядке, и через восемь ударов он взрывается и исчезает.

С этим боссом легко справиться. Другие требуют большей ловкости рук и больших усилий. К примеру, последний босс Теккен — кошмарный тип, упорно размахивающий кулаками.

Босс, который отвлек меня от мыслей об Этьене и Франсуазе, был не кто иной как Уорио — настоящий рок для Марио. Проблема заключалась в том, что добраться до него я мог, только пройдя несколько сложных этапов. Пока я добирался до его логова, я получал слишком много ударов и терял слишком много энергии, необходимой для того, чтобы покончить с ним.

Время от времени Грязнуля отрывался от своей стряпни и подходил ко мне, чтобы понаблюдать за моими успехами. Он и Кити были единственными обитателями лагеря, которые прошли все этапы игры до последнего. Грязнуля отпускал замечания вроде: «Ньет пауза на этто платформе». Я не стану передавать его итальянский акцент. Попробуйте сами представить его.

Я досадливо хмурился:

— Если я не сделаю остановки, меня раздавит падающий блок.

— Si. Поэтому прыгай быстрее. Вот так.

Он брал «Геймбой» и с удивительной ловкостью (принимая во внимание его большие пухлые руки) начинал управлять Марио — показывал, каким образом осуществить трюк. Потом он шел обратно к своей стряпне, а его пальцы удовлетворенно выстукивали на его гигантском животе какой-то ритм. После этого «Геймбой» всегда становился скользким и от него пахло рыбой, но я считал, что урок мастера не дается даром.

Мне потребовалось полтора часа, но я-таки добрался до Уорио, имея в запасе всю необходимую энергию. Наконец-то я мог попробовать разгадать его линию поведения. Однако едва я подумал об этом, как монохромный экран начал гаснуть.

— Батарейки «Эвереди»! — я закричал в отчаянии.

Кити, который, пока я играл, уже успел вернуться с огорода, высунул голову из палатки:

— Это была последняя батарейка, Рич.

— У тебя больше не осталось ни одной?

— Ни одной.

— Но я же почти уничтожил Уорио!

— Ну… — он примирительно пожал плечами. — Отложи игрушку на некоторое время. Если ты выключишь ее минут на двадцать, у тебя появится еще пять минут игрового времени.

Я тяжело вздохнул. Пяти минут было явно недостаточно.

Тяжелый удар — остаться без батареек. Я мог бы прожить, не уничтожив Марио, но «Тетрис» — совершенно другое дело. С тех пор как Кити рассказал мне о своем рекорде — сто семьдесят семь линий, — я изо всех сил старался побить его. Лучший результат, которого мне пока удалось добиться, — сто шестьдесят одна линия, но я с каждым днем совершенствовал свое мастерство.

— Это просто смешно, — сказал я. — А плееры? Может, нам удастся разжиться батарейками у их владельцев?

Кити вздохнул:

— Забудь о них.

— Почему?

— Давайте, и дастся вам… ибо какою мерою мерите, такою же и отмерится вам.

Я на мгновение лишился дара речи:

— Что?

— Я ходил в церковь каждое воскресенье до тех пор, пока мне не стукнуло пятнадцать.

— Ты цитируешь Библию?

— Евангелие от Луки, глава шестая, стих тридцать восьмой.

Я недоуменно покачал головой:

— Но при чем тут Библия?

— В лагере только у пятерых есть плееры, и я никогда не давал им батареек.

— Вот оно что… Тогда нам конец.

— Мда, — согласился Кити. — Похоже на то.