Служанки убрали со стола после десерта, воздух пропитан резкими кофейными испарениями, и в столовой воцаряется пресыщенная воскресная сонливость. Самые пожилые из гостей ищут укромные уголки, где можно вздремнуть. Отчим Луизы собирает группу ровесников, чтобы показать им свою коллекцию автомобилей пятидесятых годов, жены и матери предпринимают маневры, пользуясь намеками, школьники выходят из дома покататься на велосипедах под пронизанной солнцем листвой и вокруг пруда. Тройняшки Хендерсоны господствуют за столом, где подбираются пары.

— Что бы я сделал, — говорит один из тройняшек, — если бы я был президентом? Во-первых, нацелился бы на то, чтобы победить в холодной войне, а не просто не проиграть в ней.

Другой его перекрывает.

— Я не стал бы лебезить перед арабами, чьи предки пасли верблюдов на удачных клочках среди песков…

— …или перед этими красными подонками. Я бы сделал нашу страну — не боюсь этого сказать — полноправной — корпоративной — империей. Потому что если мы этого не сделаем…

— …то япошки нас опередят. Корпоративность — это будущее. Надо позволить бизнесу править страной и учредить подлинную систему отбора по заслугам.

— Без борьбы за всеобщее благоденствие, профсоюзов, «положительных акций» в пользу бездомных цветных калек, арахнофобов и трансвеститов…

— Установить интеллектуальную меритократию. Создать культуру, которая не стыдилась бы признать, что богатство привлекает власть…

— …и что создатели богатства — мы — достойны вознаграждения. Когда человек домогается власти, я задаю один простой вопрос: «Думает ли он как бизнесмен?»

Луиза скатывает свою салфетку в маленький шарик.

— А я задаю три простых вопроса. Как он добился этой власти? Как он ее использует? И как можно отобрать ее у этого сукина сына?