Луиза открывает свою дверь и слышит звуки воскресного матча и запах попкорна.

— Когда это я говорила, что тебе можно здесь жарить? — взвывает она к Хавьеру. — И почему все шторы опущены?

Хавьер, ухмыляясь, впрыгивает в прихожую.

— Привет, Луиза! Попкорн приготовил твой дядя Джо. Мы смотрим матч «Джайентс»-«Доджерс». Чего это ты вырядилась, как старушка?

Луиза чувствует, как внутри у нее все ослабевает.

— Иди сюда. Где он?

Хавьер хихикает.

— На твоем диване! В чем дело?

— Иди сюда! Тебе надо к матери.

— Она работает в отеле, сверхурочно.

— Луиза, это был не я, там, на мосту, был не я. — Позади мальчика появляется Джо Нейпир, держа ладони так, словно пытается успокоить испуганное животное. — Послушайте…

Голос Луизы вибрирует.

— Хави! Марш отсюда! За мной!

Нейпир повышает голос.

— Послушайте меня…

«Да, я говорю со своим собственным убийцей».

— Какого черта мне выслушивать хоть одно ваше слово?

— Потому что я единственный на Суоннекке, кто не желает вашей смерти! — Нейпиру изменяет его обычная выдержка. — На стоянке я пытался вас предупредить! Подумайте об этом! Если бы я был убийцей, разве мы сейчас бы разговаривали? Ради бога, не уходите! Это не безопасно! Ваша квартира, возможно, все еще под наблюдением. Вот почему шторы опущены.

Хавьер выглядит ошеломленным. Луиза держит мальчика за плечи, но не знает, как безопаснее всего повернуться.

— Почему вы здесь?

Нейпир снова спокоен, но устал и озабочен.

— Я знал вашего отца, когда он был копом. Празднование победы над Японией, причал Сильваплана. Войдите, Луиза. Присядьте.