Глава 31. Третье задание
— Дамблдор тоже считает, что Ты-Знаешь-Кто становится сильнее? — прошептал Рон.
Гарри поведал Рону и Гермионе обо всем, что видел в Омуте памяти, и еще о многом, услышанном от Дамблдора. И конечно же, поделился с Сириусом: из кабинета директора сразу бросился в совятник и отправил ему письмо. В тот вечер друзья опять засиделись в Общей гостиной допоздна. Говорили, говорили, пока голова не распухла. И Гарри понял профессора Дамблдора: иногда мозг так переполнен мыслями, что их необходимо куда-то выплеснуть.
Рон молча смотрел на огонь в камине. Его била мелкая дрожь, хотя вечер был теплый.
— Значит, он доверяет Снеггу? — спросил Рон. — Неужели правда доверяет? Но ведь он знает, что Снегг был Пожирателем смерти?
— Да, — кивнул Гарри.
Гермиона минут десять молчала. Она сидела, обхватив руками голову, не отводя глаз от колен. И ей, похоже, не помешал бы сейчас Омут памяти.
— Рита Скитер, — наконец сказала она.
— Как сейчас можно о ней думать! — не поверил ушам Рон.
— Я не о ней думаю, — ответила Гермиона, обращаясь к своим коленям. — А о ее словах… Помнишь, что она сказала мне в «Трех метлах»? «Я знаю о Людо Бэгмене такое, от чего у вас бы волосы на голове встали дыбом!» Наверное, именно этот суд она и имела в виду. Она была тогда в зале и знает, что он передавал какие-то сведения Пожирателям смерти. Да и Винки говорит: «Мистер Бэгмен плохой волшебник». Крауч, конечно, был в ярости, что Бэгмену удалось выйти сухим из воды, и он наверняка говорил об этом дома.
— Но ведь Бэгмен-то участвовал в этом по неведению, верно?
Гермиона пожала плечами.
— А Фадж считает, что на Крауча напала мадам Максим? — повернулся Рон к Гарри.
— Да, — ответил Гарри. — Но только потому, что Крауч исчез около кареты Шармбатона.
— Вот о ком мы никогда всерьез не думали, — медленно произнес Рон. — В ней наверняка есть великанская кровь, а она это скрывает…
— И правильно делает, — резко бросила Гермиона, подняв голову. — Вспомни, что было с Хагридом, когда Рита узнала тайну его матери. Вспомни Фаджа — он готов во всем обвинить мадам Максим только потому, что один из ее предков был великаном. И я бы говорила, что у меня просто широкая кость, лишь бы скрыть опасную правду!
С этими словами Гермиона взглянула на часы и ахнула:
— Мы сегодня совсем не тренировались! По плану у нас чары Помех. Завтра начнем прямо с них! Пошли, Гарри, тебе нужно выспаться.
Гарри и Рон медленно поднялись к себе в спальню.
Натягивая пижаму, Гарри скользнул взглядом по кровати Невилла, видевшего уже третий сон. Он сдержал слово и ничего не сказал друзьям о его родителях. Сняв очки, уютней улегся и попробовал себе представить, каково это — родители живы, но не узнают даже сына. Гарри часто жалели незнакомые люди, узнав, что он сирота, но Невилл, конечно, заслуживает большей жалости. Лежа в темноте, слыша похрапывание Невилла, Гарри вдруг почувствовал такую ненависть к мучителям мистера и миссис Долгопупс… Вспомнил крики одобрения, когда дементоры волокли из зала сына Крауча и других заговорщиков… Сейчас он понимал зрителей… Вдруг вспомнилось смертельно-бледное лицо молящего о пощаде юноши — и Гарри содрогнулся: юноша спустя год умер…
«И все это Волан-де-Морт, — думал Гарри, лежа с открытыми глазами. — Все дело в нем. Это он разрушал семьи, губил жизни…»
* * *
Предполагалось, что Рон с Гермионой готовятся к экзаменам, которые окончатся в первый день третьего тура состязаний. Но у них почти все время уходило на Гарри — ему, по их мнению, предстояло куда более важное дело.
— О нас не волнуйся, — отрезала Гермиона, когда Гарри напомнил про экзамены: он ведь мог бы и один тренироваться. — По крайней мере, по защите высший балл нам обеспечен. Мы с тобой столько разных заклятий выучили!
— И вообще это отличная тренировка для будущих мракоборцев! Надеюсь, мы все ими станем. — Голос Рона звенел энтузиазмом. В приливе чувств он наложи чары Помех на влетевшую в класс осу, которая тут же замерла в воздухе.
Наступил июнь, и все в замке опять заволновались, не могли дождаться последнего тура соревнований. Гарри каждую свободную минуту практиковался в разных заклятиях. Перед третьим заданием он чувствовал себя гораздо увереннее. Конечно, оно будет и сложным, и опасным, но Грюм прав: ему уже приходилось обводить вокруг пальца чудовищ и преодолевать заколдованные барьеры. А в этот раз он знает, что его ждет, и, конечно, сможет подготовиться к предстоящему испытанию.
Профессору МакГонагалл в конце концов надоело натыкаться на Гарри с Гермионой во всех углах и закоулках замка, и она позволила им в обеденный перерыв заниматься в кабинете трансфигурации. Гарри быстро овладел чарами Помех, научился замедлять действия врага, мог даже ненадолго остановить его. Неплохо получалось и Взрывное заклятие, — оно легко убирало с пути все крупные твердые препятствия. В библиотеке Гермиона отыскала еще одно полезное заклинание, Компасное, которое ставило волшебную палочку строго на север — с такой палочкой в лабиринте не заблудишься. Правда, пока еще не давались чары Щита, возводящие вокруг волшебника невидимую защиту, успешно отражавшую мелкие заклятия: Гермионе удалось пробить щит Гарри с помощью Ножного заклятия, и он минут десять ковылял на ватных ногах, пока Гермиона искала в толстенной книге противозаклятие.
— У тебя все прекрасно получится, — ободрила она Гарри, вычеркивая из списка выученные заклятия. — Кое-что из всего этого наверняка пригодится.
— Идите скорее сюда! — Рон стоял у окна и глядел вниз. — Интересно, что там делает Малфой?
Гарри с Гермионой подошли. Малфой стоял под деревом, его верные дружки Крэбб и Гойл несли рядом караул и во весь рот ухмылялись. Малфой, приблизив к губам неплотно сжатый кулак, говорил в него что-то.
— Очень похоже на разговор по рации, — произнес заинтересованно Гарри.
— Это невозможно, — отрезала Гермиона. — Я вам уже говорила: в Хогвартсе эти штуки не действуют. Иди сюда Гарри, — вернулась она на середину комнаты, — давай еще раз попробуем чары Щита.
Теперь Сириус присылал сову каждый день. Он, как и Гермиона, был озабочен одним — сделать все, чтобы Гарри благополучно справился с последним заданием, остальное отошло для него на задний план. В каждом письме он напоминал крестнику: что бы ни происходило за стенами Хогвартса, никакой самодеятельности, все равно он ни на что повлиять не сможет.
Если Волан-де-Морт действительно набирает силу, — писал Сириус, — главная моя забота — обеспечить твою безопасность. Но пока ты под защитой Дамблдора, тебе ничего не грозит, и все-таки старайся избегать малейшей опасности. Думай над тем, как преодолеть лабиринт, все остальное после.
Чем ближе двадцать четвертое июня, тем сильней Гарри нервничал, но все же не так, как перед первым и вторым турами. Во-первых, сомнений нет: на этот раз он очень хорошо подготовлен. И, во-вторых, это финальный бросок: проиграй он или выиграй, Турнир закончится, и все треволнения останутся позади.
* * *
В день Турнира во время завтрака за гриффиндорским столом было особенно шумно. Совиная почта принесла Гарри открытку от Сириуса с пожеланием удачи — всего только кусок пергамента с отпечатком грязной собачьей лапы, но у Гарри все равно потеплело на сердце. Как обычно, прилетела сипуха, принесла Гермионе свежий номер «Ежедневного пророка». Она развернула газету и поперхнулась, забрызгав всю первую страницу тыквенным соком.
— Что такое? — хором спросили ее Гарри с Роном.
— Ничего, — торопливо ответила Гермиона, пытаясь спрятать газету, но Рон успел выхватить ее.
Он увидел крупный заголовок на первой странице и возмущенно воскликнул:
— Старая корова! Именно сегодня!
— Что там? — спросил Гарри. — Снова Рита Скитер?
— Нет, — ответил Рон и, так же как Гермиона, попытался куда-нибудь деть газету.
— Опять обо мне? — спросил Гарри.
— Да нет, — дрогнувшим голосом возразил Рон.
Не успел Гарри выдернуть газету у него из рук, Драко Малфой уже кричал из-за стола слизеринцев:
— Эй, Поттер! Поттер! Как твоя голова? Как себя чувствуешь? Надеюсь, ты нас не покусаешь?
У Малфоя в руках была та же газета. Слизеринцы рассмеялись и, как один, повернулись в сторону Гарри — интересно, что он сейчас сделает.
— Дай-ка взгляну, — сказал Гарри Рону.
Рон неохотно повиновался. Гарри развернул газету и увидел фото под огромной шапкой:
ГАРРИ ПОТТЕР «НЕЗДОРОВ И ОПАСЕН»
Мальчик, сокрушивший Того-Кого-Нельзя-Называтъ, сейчас нездоров и, возможно, опасен, — сообщает наш специальный корреспондент Рита Скитер. — Недавно стали известны тревожные факты, касающиеся странного поведения Гарри Поттера. Эти факты вызывают серьезные опасения: сможет ли он дальше участвовать в столь трудном соревновании, как Турнир Трех Волшебников, и даже вообще учиться в школе «Хогвартс».
Эксклюзивная информация, полученная «Ежедневным Пророком», подтверждает, что Поттер постоянно теряет сознание на уроках и часто жалуется на боль в шраме (отметина на лбу — последствие проклятия, которым Сами-Знаете-Кто пытался его убить). В понедельник наш специальный корреспондент стал свидетелем того, как Поттер с криком выбежал из кабинета предсказаний: у него так болел шрам, что он больше не мог сидеть на уроке.
Ведущие специалисты больницы магических болезней и травм Святого Мунго полагают, что мозг Поттера, возможно, пострадал во время нападения Сами-Знаете-Кого и что многократные жалобы на боль в шраме — проявление застарелой психической нестабильности.
— Возможно даже, что он притворяется, — заявил один из специалистов. — Известно, что это один из многих способов привлечь к себе внимание окружающих.
«Ежедневному Пророку» удалось выяснить некоторые тревожные обстоятельства, касающиеся Гарри Поттера, которые директор Хогвартса Альбус Дамблдор утаил от магической общественности.
— Поттер — змееязычный волшебник, — сообщил нам Драко Малфой, четверокурсник из Хогвартса. — Пару лет назад в замке был совершен ряд нападений на учащихся. Многие подозревали в них Поттера: в Дуэльном клубе на глазах у всех он в приступе ярости приказал змее напасть на своего однокашника. Но тогда все это замяли. Кроме того, у Поттера в друзьях оборотни и великаны. Похоже, стремление к власти может толкнуть его на что угодно.
Змееязычие, т. е. способность разговаривать со змеями, давно считается одним из видов Темных Искусств. Не зря самый известный змееязычный маг современности — Тот-Кого-Нельзя-Называть. Член Лиги Защиты от Темных Искусств, пожелавший остаться неназванным, заявил, что, по его мнению, необходимо возбудить расследование в отношении всех змееязычных волшебников.
— Лично я, — сказал он, — испытываю большое недоверие к каждому, кто умеет разговаривать со змеями, поскольку этих тварей часто используют в самых зловещих видах черной магии и они традиционно ассоциируются со злом в чистом виде.
И конечно, все, кто водит дружбу с такими носителями зла, как оборотни и великаны, не могут не обладать склонностью к насилию.
Альбусу Дамблдору следует серьезно подумать, допускать ли такого ученика к участию в Турнире Трех Волшебников. Существует опасность, что Поттер, обуреваемый безрассудным стремлением выиграть, захочет прибегнуть к черной магии, ведь сегодня вечером заключительное состязание Турнира.
— Очередная глупость в мой адрес, — заметил Гарри, небрежно сворачивая газету.
За столом слизеринцев Малфой, Крэбб и Гойл веселились вовсю: крутили пальцами у виска, корчили дебильные рожи и высовывали языки, шевеля ими на манер змей.
— Но как она узнала, что у тебя на предсказаниях заболел шрам? — удивился Рон. — В замке ее, конечно, не было. И она не могла ничего слышать…
— Окно-то было открыто, — ответил Гарри. — Я открыл его сам, чтобы вдохнуть воздуха.
— Но мы были на самом верху Северной башни! — воскликнула Гермиона. — Стоя на земле, ничего не услышишь!
— Но это же ты исследовала магические способы подслушивания! — напомнил Гарри. — Вот и объясни нам, как она умудрилась подслушать!
— Да, исследовала, — сказала Гермиона. — Но я… мне… Внезапно лицо ее приняло странное, отсутствующее выражение. Она медленно подняла руку и запустила пальцы в волосы.
— Что с тобой? — забеспокоился Рон.
— Ничего, — прошептала Гермиона. Она опять взлохматила пальцами свою гриву, потом медленно поднесла руку ко рту, как будто говорила в невидимую рацию. Гарри с Роном, ничего не понимая, уставились друг на друга.
— У меня идея, — произнесла Гермиона, глядя в пространство. — Кажется, я знаю… потому что так никто бы не увидел… даже Грюм… и она смогла бы забраться на подоконник… но у нее ведь нет разрешения… точно, нет разрешения… Похоже, она у меня в руках! На секунду слетаю в библиотеку — хочу окончательно убедиться!
С этими словами Гермиона схватила сумку и выбежала из Большого зала.
— Эй! — крикнул Рон вслед. — У нас через десять минут экзамен по истории магии! Ну, дела, — протянул он, оборачиваясь к Гарри. — Эта Скитер сидит у нее в печенках, она даже про экзамен забыла. Что ты будешь делать на экзамене у Биннса — читать?
Гарри, как все участники Турнира, был освобожден от экзаменов. Просто сидел на задней парте и выискивал в книгах все новые заклинания, которые могли бы ему помочь.
— Да, наверное, — ответил Гарри. Но в этот миг к ним подошла профессор МакГонагалл.
— Поттер, все участники Турнира собираются после завтрака в комнате, примыкающей к залу.
— Но ведь соревнование начнется вечером! — воскликнул Гарри, испугавшись, что перепутал время, и уронил на мантию кусочек яичницы.
— Конечно, Поттер. В комнате собрались семьи участников Турнира. Они приглашены посмотреть последнее состязание. И ты сегодня сможешь провести со своими весь день.
С этими словами она отошла от стола. А Гарри смотрел ей вслед, разинув рот.
— Она и правда думает, что Дурсли сюда приедут? — ошарашено спросил он Рона.
— Не знаю, — пожал тот плечами. — Ладно, мне пора, я опаздываю к Биннсу. Увидимся!
Зал быстро пустел. Гарри видел, как Флер Делакур поднялась из-за стола когтевранцев и, догнав Седрика, прошла в соседнюю комнату. Сразу за ними медленно, чуть сутулясь, двинулся Крам. Гарри не торопился закончить завтрак. Ему не хотелось туда идти — у него не было семьи, во всяком случае такой, что приехала бы поддержать его в трудную минуту. Самое лучшее — удалиться в библиотеку и порыться еще в книгах — лишнее заклинание не помешает. Он уже было поднялся из-за стола, как дверь комнаты приоткрылась, оттуда высунулась голова Седрика.
— Гарри, иди скорее! — крикнул он. — Твои тебя заждались!
Гарри был совсем сбит с толку: не могут же Дурсли взять и приехать сюда! Пересек Большой зал и толкнул дверь в комнату.
Седрик с родителями стояли прямо за дверью. Крам в дальнем углу быстро разговаривал по-болгарски с матерью и отцом. Оба были черноволосы, а крючковатый нос Крам явно унаследовал от отца. В другом углу щебетала по-французски Флер со своей матерью. Ее младшая сестренка Габриэль стояла рядом, держась за мамину руку. Увидев Гарри, она замахала ему рукой, он тоже махнул ей. И тут увидел у камина сияющих миссис Уизли и Билла. Обрадованный Гарри чуть не бегом бросился к ним.
— Это наш сюрприз! — взволнованно воскликнула миссис Уизли, нагнулась и поцеловала его. — Мы приехали болеть за тебя, Гарри!
— Ты как, готов? — спросил Билл, улыбаясь и тряся его руку. — Чарли тоже хотел приехать, но не смог отпроситься с работы. Он нам рассказывал, как ты потрясающе справился с хвосторогой!
Гарри заметил, что Флер Делакур с большим интересом поглядывает на Билла из-за плеча мамы. Она явно не возражала ни против длинных волос, ни против серег с клыками.
— Как здорово, что вы приехали! — Гарри благодарно взглянул на миссис Уизли. — А я уж было подумал… неужели Дурсли…
— М-м, — поджала губы миссис Уизли. Она никогда не критиковала Дурслей в присутствии Гарри, но всякий раз, когда упоминалось их имя, в глазах у нее загорался недобрый огонь.
— Потрясающе снова вернуться в школу! — огляделся кругом Билл. Виолетта, приятельница Полной Дамы, подмигнула ему из своей рамы. — Я не был тут целых пять лет. А что, портрет чокнутого рыцаря все еще здесь? Сэра Кэдогана?
— Здесь, — ответил Гарри. Он с этим чудаком познакомился в прошлом году.
— А Полная Дама?
— Ее еще я помню, — сказала миссис Уизли. — Один раз она так меня отчитала! Я вернулась в спальню в четыре часа утра…
— Где же ты была всю ночь? — Билл изумленно посмотрел на мать.
Миссис Уизли улыбнулась.
— Мы с твоим отцом гуляли, — ответила она. — А ему досталось от Аполлиона Прингла, тогдашнего завхоза… у отца до сих пор заметны следы…
— Можешь повести нас на экскурсию по замку, Гарри? — спросил Билл.
— С удовольствием.
И все трое двинулись к двери в Большой зал. Поравнявшись с семейством Диггори, Гарри поймал неприязненный взгляд отца Седрика Амоса.
— А-а, вот и ты! — воскликнул он, окинув Гарри взглядом с ног до головы. — Бьюсь об заклад, ты уже не так уверен в себе. Седрик догнал тебя по очкам!
— Что? — недоуменно спросил Гарри.
— Не обращай на него внимания, — шепнул ему Седрик, нахмурившись. — Он вне себя после той статьи Риты Скитер о Турнире Трех Волшебников… помнишь, где она написала, что ты — единственный чемпион Хогвартса…
— И он даже не удосужился опровергнуть ее слова! — громко воскликнул Амос Диггори, чтобы и миссис Уизли с Биллом, уже в дверях, могли услышать его. — Но ты покажешь ему, Сед. Ты ведь однажды уже победил его.
— Рита Скитер спит и видит, как бы устроить новый скандал, — рассердилась миссис Уизли. — Ты, Амос, работаешь в Министерстве и мог бы давно ее раскусить!
Мистер Диггори, судя по виду, собрался разразиться гневной тирадой, но жена положила на его руку ладонь, и он, пожав плечами, отвернулся.
Гарри прекрасно провел утро с Биллом и миссис Уизли. Они обошли всю территорию замка, Гарри показал им карету Шармбатона и корабль Дурмстранга. Миссис Уизли очень заинтересовалась Гремучей ивой, посаженной уже после нее. И потом долго вспоминала лесничего Огга, который был перед Хагридом.
— Как Перси? — спросил Гарри, когда они обходили теплицы.
— Не очень, — ответил Билл.
— У него неприятности, — добавила миссис Уизли, понизив голос и оглянувшись. — В Министерстве хотят замолчать исчезновение мистера Крауча. Перси вызывали на допрос, спрашивали про инструкции, которые он получал от мистера Крауча. Похоже, все думают, что эти инструкции писал не Крауч. Перси ужасно переживает. Ему не дали разрешения заменить сегодня вечером его начальника. Вместо него пятым судьей будет Корнелиус Фадж.
К обеду возвратились в замок.
— Мам! Билл! — удивленно воскликнул Рон, увидев их за гриффиндорским столом. — Что вы здесь делаете?
— Приехали болеть за Гарри на последнем состязании! — объяснила, улыбаясь, миссис Уизли. — Должна сказать, так приятно изредка не готовить обед. Как твой последний экзамен?
— А-а… Порядок! — ответил Рон. — Не мог вспомнить имена всех вождей восставших гоблинов, пришлось кое-какие придумать. (Миссис Уизли мгновенно посуровела.) Все нормально, — успокоил ее Рон, положив на тарелку солидную порцию корнуэлльского пирога с мясом. — У них у всех были имена типа Бодрод Бородатый, Гырг Грязный, так что ничего страшного.
Скоро к ним присоединились Фред, Джордж и Джинни, и Гарри показалось, что он опять вернулся в «Нору». Он и думать забыл о Турнире, лишь появление Гермионы в середине обеда вернуло его к действительности, и он вспомнил о ее утреннем озарении. Интересно, что она выяснила о Рите Скитер?
— Ну, рассказывай…
Гермиона покачала головой и выразительно глянула в сторону миссис Уизли.
— Здравствуй, Гермиона, — натянуто произнесла миссис Уизли.
— Здравствуйте, — улыбка сползла с лица Гермионы при виде сурового лица миссис Уизли.
Гарри перевел взгляд с одной на другую и сказал:
— Миссис Уизли, вы, конечно же, не поверили той ерунде, которую Рита Скитер настрочила для «Пророка»? Вы-то ведь знаете, что не влюблялся я в Гермиону!
— А-а! — протянула миссис Уизли. — Конечно же, не поверила.
Но ее обращение с Гермионой стало гораздо сердечнее.
Гарри, Билл и миссис Уизли весь день гуляли вокруг замка и вернулись в Большой зал только к вечернему пиршеству. За столом для преподавателей сидели уже и Людо Бэгмен, и Корнелиус Фадж. Бэгмен, как всегда, весел и оживлен, Фадж, напротив, мрачен и неразговорчив. Сидевшая рядом мадам Максим смотрела только в тарелку, и Гарри показалось, что глаза у нее красные. Хагрид то и дело поглядывал в ее сторону.
Несмотря на обилие праздничных блюд, Гарри почти ничего не ел: его уже била нервная дрожь. Постепенно волшебный потолок менял синеву дня на алые закатные краски сумерек. Наконец Дамблдор поднялся из-за стола и весь зал притих.
— Леди и джентльмены, через пять минут я приглашу вас пойти на поле для квиддича, где начнется третье, последнее состязание Турнира Трех Волшебников. А сейчас прошу всех участников проследовать на стадион за мистером Бэгменом.
Гарри встал, все гриффиндорцы зааплодировали. Уизли и Гермиона пожелали ему удачи, и он вместе с Седриком, Флер и Крамом вышел из Большого зала.
— Как ты, Гарри? — спросил Бэгмен, спускаясь по каменным ступеням главного крыльца. — Уверенно себя чувствуешь?
— Все в порядке, — ответил Гарри. И не солгал: конечно, он нервничал, но, повторив в уме все заклинания и чары, которые знал наизусть, нутром ощутил, что уверенности еще прибавилось.
Скоро подошли к стадиону. Поле для квиддича изменилось неузнаваемо. По всему периметру поднялась плотная живая изгородь высотой двадцать футов. Прямо перед ними в изгороди чернеет проем — вход в лабиринт. Коридор внутри него, образованный густым кустарником, уходит в черноту, от которой у Гарри забегали мурашки по коже.
Через пять минут на стадионе появились первые зрители. Воздух наполнился взволнованными голосами и звуками сотен шагов — зрители торопились занять отведенные им трибуны. Небо окрасилось в густой исчерна-синий цвет, и на нем зажглись первые звезды. К Бэгмену и участникам подошли Хагрид и профессора МакГонагалл, Грюм и Флитвик. У профессоров на шляпах, у Хагрида на спине кротового жилета светились большие красные звезды.
— Мы будем патрулировать снаружи, — сообщила участникам состязания профессор МакГонагалл. — Если кто-нибудь попадет в беду и почувствует, что требуется подмога, пошлите в воздух сноп красных искр, и мы незамедлительно придем на помощь. Все ясно?
Чемпионы кивнули.
— Тогда вперед! — весело скомандовал Бэгмен четверым патрульным.
— Удачи, Гарри, — шепнул Хагрид, и патрульные разошлись в разные стороны, каждый на свой пост вокруг лабиринта. Коснувшись палочкой горла, Бэгмен тихо произнес:
— Сонорус!
И тут же его усиленный волшебством голос разнесся по всему стадиону:
— Леди и джентльмены, третье и последнее состязание Турнира Трех Волшебников начинается! Разрешите мне напомнить вам турнирное положение участников на сегодняшний день! Первое место делят между собой мистер Седрик Диггори и мистер Гарри Поттер, оба — школа «Хогвартс», у каждого восемьдесят пять очков!
Крики, гром аплодисментов разбудили птиц в Запретном лесу, и они с тревожным гомоном поднялись в темное ночное небо.
— На втором месте мистер Виктор Крам, институт «Дурмстранг», восемьдесят очков! — снова гром аплодисментов. — И на третьем месте — мисс Флер Делакур, академия «Шармбатон»!
Гарри разглядел на трибуне миссис Уизли, Билла, Рона и Гермиону. Они вежливо аплодировали Флер. Он махнул им рукой, они увидели и тоже обрадовано замахали.
— Итак, Гарри и Седрик, начнете по моему свистку! — пророкотал Бэгмен. — Три… два… один…
Он резко свистнул, и Гарри с Седриком устремились внутрь лабиринта.
Высоченная живая изгородь бросала на дорожку черную тень. То ли изгородь была чересчур густой, то ли была заколдована, но звуки стадиона тут же стихли, едва они вступили во тьму лабиринта. Гарри даже показалось на миг, что он под водой. Он вытащил палочку, приказал: Люмос! — и услышал, как Седрик произнес позади то же самое.
Прошли вместе метров двадцать и оказались у развилки. Глянули друг на друга.
— Пока, — сказал Гарри, свернув влево. Седрик пошел направо.
Бэгмен снова дунул в свисток. Значит, в лабиринт вошел Крам. Надо спешить. Выбранная им дорожка казалась совершенно пустынной. Он повернул вправо и прибавил шагу, подняв палочку над головой, чтобы свет от нее падал как можно дальше. Впереди было по-прежнему пусто.
Вдалеке снова прозвучал свисток Бэгмена: значит, все чемпионы внутри лабиринта.
Гарри то и дело оглядывался. К нему опять вернулось привычное ощущение, что за ним следят чьи-то глаза. Небо с каждой минутой становилось чернее, тени сгущались и в лабиринте.
Дорожка привела к очередной развилке.
— Направление, — прошептал он палочке, держа ее на ладони.
Палочка сделала один оборот и замерла, указывая направо, в густую изгородь. Значит, север там, а центр лабиринта, как известно, — на северо-западе. Самое лучшее — свернуть влево и при первой возможности взять правее.
Впереди по-прежнему никого. Гарри свернул направо, и там пусто, никаких препятствий. Гарри стал нервничать — все еще ни одной опасности, Тут что-то не то! Лабиринт как будто заманивал в ловушку, усыпляя внимание. За спиной что-то прошуршало. Гарри выставил вперед палочку и обернулся, готовый отразить нападение. В луче света возник Седрик, выскочивший откуда-то справа. Его всего трясло, рукав мантии дымился.
— Это соплохвосты Хагрида! — прошептал он. — Гигантские! Я еле от них отбился!
Седрик кивнул и исчез за очередным поворотом. Гарри чуть не бегом устремился вперед — от соплохвостов лучше держаться подальше! На следующей развилке свернул за угол и увидел…
Навстречу ему скользит дементор. Высотой больше трех метров, лицо спрятано под капюшоном, гниющие чешуйчатые руки выставлены вперед. Дементор явно чувствует его присутствие и движется прямо на него. Гарри услыхал его хриплое дыхание, на лице проступил холодный пот, но он знал, что делать…
Сосредоточился на самой счастливой мысли — лабиринт с его ужасами позади и они с Роном и Гермионой празднуют окончание Турнира. Гарри поднял палочку и воскликнул:
— Экспекто патронум!
Из дула палочки вырвался серебряный олень и поскакал навстречу дементору, который при виде оленя сделал шаг назад и запутался в полах плаща. Гарри еще никогда не видел, чтобы дементору помешал плащ.
— Подожди! — крикнул он вдогонку патронусу. — Это же боггарт! Риддикулус!
Боггарт с громким треском взорвался и растаял в облачке дыма. Серебряный олень, к сожалению, тоже исчез, от такой бы компании Гарри не отказался… Но делать нечего, надо спешить. Гарри прислушался и, беззвучно ступая, двинулся вперед, держа палочку над головой.
Налево… направо… снова налево… два раза уперся в тупик. Опять применил заклинание Компаса. Палочка показала, что он слишком уклонился к востоку. Вернулся к развилке, свернул направо и увидел перед собой странный золотистый туман. Гарри осторожно подошел и осветил его. Похоже на какие-то чары. Интересно, нельзя ли его взорвать?
— Редукто! — воскликнул он.
Заклинание пронзило туман насквозь, не причинив ему никакого вреда. Как же он забыл: заклятие предназначено для твердых тел! Что будет, если просто взять и пройти сквозь этот туман? Но стоит ли рисковать? Может, лучше вернуться и пойти в обход?
Колебания прервал раздавшийся неподалеку вопль.
— Флер! — крикнул Гарри.
Опять тишина. Он огляделся по сторонам. Что с ней? Вопль явно донесся откуда-то спереди. Гарри глубже вдохнул и ринулся в золотистую дымку.
Мир тут же перевернулся вверх ногами. Гарри висел на земле вниз головой, волосы дыбом, очки висят на дужках, того и гляди упадут в бездонное небо. Он тут же схватил их, прижал к носу и, преисполненный ужаса, замер. Ноги его как будто приклеились к траве, ставшей зеленым потолком. А внизу тонуло в бесконечности усыпанное звездами небо. Оторви он от травы ногу и сделай шаг, он навсегда распростится с землей.
«Думай, — приказал он себе, чувствуя, как кровь приливает к лицу, — думай!»
Но он не знал ни единого заклинания, которое могло вернуть на место небо и землю. Решится ли он шагнуть?
Он слышал, как стучит в висках кровь. Выбор прост: или двинуться вперед вверх ногами, или бросить в небо сноп красных искр, подождать помощи и выбыть из Турнира.
Он закрыл глаза, чтобы не видеть бездонной отвесной пустоты и осторожно оторвал правую ногу от зеленого потолка.
Мир тут же вернулся на привычное место. Гарри рухнул на колени, почувствовав упоительно твердую, сырую от росы землю. От пережитого потрясения все его тело на миг превратилось в студень. Он несколько раз глубоко вдохнул, успокоился, поднялся на ноги и, выйдя из золотистой дымки, оглянулся: дымка невинно мерцала в лунном свете.
У развилки Гарри остановился посмотреть, не видно ли каких-нибудь следов Флер. Он был уверен, что слышал ее крик. С чем она столкнулась? Что с ней? Сигнала бедствия не было, но это еще ничего не значит. Может, все обошлось, и она движется дальше. Не исключено, однако, что она в беде, и даже палочку поднять не в состоянии. Гарри свернул вправо, беспокоясь все сильнее. И в то же время глубоко в подсознании мелькнула мысль: одним участником меньше…
Судя по крику, Флер, наверняка, выбыла из игры. Кубок где-то рядом, он почти до него дошел. А что, если он и правда победит? На мгновение Гарри опять увидел себя с Кубком в руках перед всей школой, — первый раз с той минуты, как услыхал свое имя среди чемпионов…
Минут десять не было ничего, кроме тупиков. Дважды свернул не туда в одном и том же месте. Наконец-то незнакомая дорожка, Гарри бросился бежать. Пламя на конце палочки колебалось. И тень его, меняя очертания, прыгала по живой изгороди. Еще поворот, и он… очутился нос к носу с соплохвостом.
Седрик не преувеличил: соплохвост был гигантский и напоминал трехметрового скорпиона. Огромное изогнутое жало покоилось на спине, нацелив сопло прямо на Гарри, толстый панцирь тускло поблескивал в свете волшебной палочки.
— Окаменей!
Заклинание отлетело рикошетом от бронированного гада — Гарри едва успел нагнуться. Соплохвост выстрелил в ответ огнем и полетел навстречу обидчику. Запахло палеными волосами.
— Замри! — крикнул Гарри. И это заклинание срикошетило.
Гарри поспешно отступил, потерял равновесие и упал.
— Замри!
Сплохвост в нескольких дюймах от него замер. Заклинание попало в мягкое, не защищенное броней брюхо. Тяжело дыша, Гарри оттолкнул неподвижное чудище и со всех ног бросился бежать: чары Помех действуют недолго, минут через пять соплохвост опять станет опасен.
Он свернул влево и уперся в тупик, свернул направо — еще тупик. Гарри остановился, перевел дух и приказал палочке определить стороны света. Затем вернулся к развилке, взял направление на северо-запад и бросился было вперед. Но ноги вдруг приросли к земле — такое он услыхал за изгородью.
— Что ты делаешь? — кричал Седрик. — Ты что, гад, делаешь?
И следом голос Крама:
— Круцио!
В тот же миг уши его пронзил отчаянный вопль Седрика. Потрясенный Гарри рванул вперед, только бы не ошибиться поворотом! Никаких поворотов впереди не было. Осталось одно — Взрывное заклятие. Заклятие подействовало, правда, не очень сильно, в изгороди образовалась неглубокая дыра, Гарри сунул в нее ногу, навалился всем телом, колючее сплетение ежевики затрещало, ветви сломались, и открылось отверстие. Гарри пролез в него, порвав мантию, глянул направо: на земле извивался от боли Седрик, над ним стоял Крам.
Услыхав треск, Крам повернул голову и сорвался с места, но Гарри успел нацелить палочку.
— Окаменей! — крикнул он.
Заклинание поразило Крама в спину, он на мгновение замер и рухнул ничком в траву. Гарри бросился к Седрику. Он уже перестал извиваться и теперь лежал, тяжело дыша и спрятав лицо в ладони.
— Все в порядке? — Гарри схватил руку Седрика.
— Да, — выдохнул Седрик. — Не могу поверить… он подкрался сзади… я услыхал, обернулся… а он уже и палочку на меня направил…
Он поднялся на ноги. Его трясло.
— Просто не верится… мне казалось, он ничего… — Гарри глядел на распростертого соперника.
— Мне тоже.
— Ты слышал, как кричала Флер? — спросил Гарри.
— Слышал, — ответил Седрик. — Ты думаешь, Крам мог и ее…
— Не знаю, — медленно произнес Гарри.
— Ну что, оставим его здесь?
— Нет, — возразил Гарри. — Наверное, лучше всего послать сноп искр. Патрульные подойдут и заберут его. Тут его соплохвост сожрет.
— И поделом, — сказал Седрик, но все же поднял палочку и пустил в небо сноп красных искр. Искры рассыпались облачком и зависли над тем местом, где лежал Крам.
Несколько секунд Гарри с Седриком стояли в темноте, оглядываясь по сторонам.
— Ладно, — сказал Седрик. — Идем дальше…
— Что? — спросил Гарри. — А… да… конечно.
Странный это был миг. Только что Крам сплотил их.
И вот опять соперники. Оба молча устремились вперед по темной дорожке, на развилке Гарри свернул влево, Седрик направо. Скоро шаги Седрика стихли.
Гарри шел, время от времени сверяясь с палочкой-компасом. Теперь он состязается только с Седриком, и ему вдруг, как никогда, захотелось одержать победу. Но в голове копошилась одна мысль. Как мог Крам решиться применить против человека Непростительное заклятие? Грюм сказал на уроке, что за это отправляют в Азкабан до конца жизни. Вряд ли Крам такой ценой хотел выиграть Кубок… Гарри прибавил шагу.
Теперь тупики попадались все чаще. В лабиринте стало темно, хоть глаз выколи, значит, скоро центр, конец состязания. На длинном, прямом отрезке пути опять почудилось шевеление, и свет палочки озарил существо, которое он знал только по картинке в «Чудовищной книге о чудовищах».
Это был сфинкс с телом огромного льва, головой женщины, тяжелыми когтистыми лапами и длинным желтым хвостом с коричневой кисточкой на конце. Когда Гарри приблизился к женщине-львице, она оборотила к нему могучую голову и уставилась большими миндалевидными глазами. Гарри нерешительно поднял палочку. Но львица с женским лицом не присела в прыжке, а просто ходила туда-сюда поперек дорожки, загораживая проход.
— Ты близок к цели, — произнесла она низким, хрипловатым голосом. — Кратчайший путь лежит именно здесь.
— Может… может, тогда вы меня пропустите? — спросил Гарри, догадываясь, каков будет ответ.
— Нет, конечно, — ответила она, не останавливаясь. — Отгадай мою загадку, тогда пропущу. Отгадаешь с первой попытки — путь открыт. Не отгадаешь — нападу. Ничего не ответишь — пойдешь назад, восвояси.
У Гарри засосало под ложечкой: разгадывать загадки — конек Гермионы. Он прикинул, велик ли риск. Ну не сможет он разгадать загадку, не беда, — промолчит и все. Сфинкс его отпустит, и он поищет другой путь к Кубку.
— Ладно, — сказал он. — Слушаю вашу загадку.
Женщина-львица уселась посреди дорожки и произнесла такой стих:
Мой первый слог проворней всех слывет по праву
Он очень быстр на руку, ногу и расправу;
Второй мой слог есть плод окружности решений
Ее с диаметром законных отношений.
Мой третий слог — абстрактно названный мужчина
Ни цвета кожи, ни фамилии, ни чина.
Сложив их вместе, существо ты образуешь,
Какое ты скорей умрешь, чем поцелуешь.
— А можно… можно еще раз, только чуть-чуть помедленнее? — вежливо попросил он.
Сфинкс моргнула, загадочно улыбнулась и повторила загадку.
— Значит, из подсказок получится чудище, которое я лучше умру, чем поцелую? — спросил Гарри.
Сфинкс благосклонно улыбнулся. Гарри решил, что это утвердительный ответ, и принялся лихорадочно думать. Существует множество тварей, которых он, хоть убей, не поцеловал бы. Например, соплохвост. Но загадка сфинкса явно о ком-то другом. Пожалуй, начать надо с подсказок. Какой там первый слог, быстрый? Быстрый, скорый… Ну ладно, потом еще можно подумать.
— Э-э… не могли бы вы повторить следующую строчку?
Она повторила.
— Окружности решений… — повторил Гарри. — Ее с диаметром законных отношений… ерунда какая-то. А можно мне еще последнюю подсказку?
Сфинкс повторила.
— Абстрактно названный мужчина… — пробормотал Гарри. — Мужчина, мужчина, он… Ага! Это «он»!
Сфинкс улыбнулась ему.
— Так, значит, первый слог быстр, то есть скор… так-так… Скор… он… Скор… он, — повторял Гарри, меряя шагами дорожку. — Существо, которое я не хотел бы поцеловать… Скорпион!
Сфинкс расплылась в улыбке, поднялась на ноги и посторонилась.
— Спасибо! — воскликнул Гарри, потрясенный собственной сообразительностью, и рванул вперед.
Он наверняка у цели, наверняка… палочка сказала, он на верном пути… Если больше ничего страшного не случится, он выиграл….
Снова развилка.
— Направление, — прошептал он, палочка, сделав круг, указала направо. Гарри бросился по правой дорожке, в конце которой скоро забрезжил неяркий свет.
И Гарри увидел: метрах в трехстах от него на невысокой тумбе сияет вожделенный Кубок. Гарри прибавил ходу, но тут из-за кустов слева, опережая его, на дорожку выскочил Седрик.
Седрик будет у Кубка первый! Он несется изо всех сил. Ноги у него длинные, рост выше. Гарри никогда его не догнать. Но что это? Возвышаясь над кромкой изгороди, по дорожке, пересекающейся с той, по которой бегут они, что-то огромное стремительно движется в их сторону. Еще мгновение и Седрик столкнется с чудовищем!
— Седрик! — заорал Гарри. — Слева!
Седрик вовремя оглянулся — он еще успеет перед самым носом чудовища миновать поворот и избежать столкновения! Но как будто ему кто ножку подставил, Седрик споткнулся и на полной скорости рухнул на землю. Палочка вылетела из руки. И тут же из-за угла вышел огромный паук и двинулся к Седрику.
— Окаменей! — крикнул Гарри.
Заклинание ударило в огромное волосатое тело, но он с таким же успехом мог бы попасть в него камнем. Паук слегка покачнулся, забыл про Седрика и устремился к Гарри.
— Окаменей! Замри!
Бесполезно. Паук был то ли слишком велик, то ли его волшебный заряд был слишком силен, но заклинания только раздразнили его. На какой-то миг Гарри, похолодев, увидел над собой восемь сверкающих черных глазок, щелкнули острые как бритва челюсти. И паук, схватив его передними лапами, поднял вверх. Гарри отчаянно брыкался, нога коснулась челюсти, и ее пронзила нестерпимая боль.
— Окаменей! — теперь уже крикнул Седрик, но и его заклинание оказалось бессильно. Паук вновь раскрыл челюсти, Гарри последним усилием поднял палочку.
— Экспеллиармус! — воскликнул он.
Сработало — паук выпустил Гарри, и он с высоты трех метров спикировал на покалеченную ногу. Не мешкая, направил палочку пауку в брюхо, точно так же, как соплохвосту минут десять назад.
— Окаменей! — раздались сразу два голоса: Седрик уже вооружился своей палочкой.
И два заклинания сокрушили мощь паука — он повалился набок, расплющив изгородь, ворох мохнатых лап перегородил дорожку.
— Гарри! Ты в порядке? Он не раздавил тебя? — услыхал Гарри.
— Нет, — крикнул в ответ Гарри, тяжело дыша.
Нога у него кровоточила, разорванная мантия испачкана густой липкой слизью, наверное, из челюстей паука. Гарри хотел подняться, но ступить на дрожащую, всю в крови, ногу было выше всяческих сил. Все же он заставил себя встать и, переведя дыхание, ухватился за изгородь.
Кубок Трех Волшебников поблескивал в двух шагах за спиной у Седрика.
— Бери Кубок, — тяжело выдохнул Гарри. — Скорее бери. Ты рядом.
Но Седрик не двигался. Он просто стоял и смотрел на Гарри, потом обернулся и взглянул на Кубок. Гарри видел, как ему хочется шагнуть вперед, взять в руки главный приз Турнира. Но Седрик снова повернулся к Гарри и, собравшись с духом, отчеканил:
— Нет, иди ты бери. Ты выиграл. Сегодня ты дважды спас мне жизнь.
— Это к Турниру не относится, — ответил Гарри. В душе у него бушевали противоречивые чувства: нога болела, все кости ныли после борьбы с пауком. Седрик снова опередил его, так же как опередил, пригласив Чжоу на бал, но он гнул свое. — Говорю тебе, я не буду играть в догонялки на вывихнутой ноге. Побеждает тот, кто первый коснется Кубка. И это будешь ты.
Седрик сделал несколько шагов в сторону оглушенного паука, увеличивая расстояние между собой и Кубком, и покачал головой:
— Ни за что!
— Перестань играть в благородство. Не тяни время, бери Кубок. Надо как-то выбираться отсюда.
Седрик смотрел, как Гарри, держась за изгородь, пытается устоять на ногах.
— Ты рассказал мне про драконов, — возразил Седрик. — Если бы не это, я провалился бы еще на первом задании.
— Мне тоже помогли. — Гарри пытался стереть кровь с ноги подолом мантии. — А ты мне помог с яйцом, так что мы квиты.
— Но и мне помогли с яйцом.
— Ну и что? Мы все равно квиты, — ответил Гарри, пытаясь осторожно опереться на больную ногу. Нога предательски дрожала. Конечно, он ее вывихнул, упав с трех метров.
— Тебе за второе задание полагалось больше очков, — не сдавался Седрик. — Ты остался на дне, чтобы освободить всех заложников до одного. Я мог бы поступить так же.
— Я — единственный дурак, кто принял ту песенку всерьез! — в голосе Гарри звучала горечь. — Бери Кубок!
— Нет.
Переступив через паучьи лапы, Седрик встал рядом с Гарри, который смотрел на него во все глаза. Седрик был очень серьезен. Он понимал, что отказывается от славы, которой его факультет не видал уже несколько веков.
— Иди, — твердо сказал Седрик. Судя по лицу, решение далось ему не легко, но оно было принято бесповоротно: он стоял с каменным лицом, скрестив руки на груди, и не отрываясь смотрел на Гарри.
Гарри перевел взгляд с Седрика на Кубок. На одно сияющее мгновение он представил себе, как выходит из лабиринта с Кубком в руках. Поднимает Кубок над головой, слышит рев толпы, видит сияющее от восторга лицо Чжоу — так ясно, так близко… Картина растаяла, на ее месте возникло хмурое, упрямое лицо Седрика.
— Давай пойдем оба, — сказал Гарри.
— Что?
— Вместе его возьмем. Это не только наша с тобой победа. Это победа Хогвартса. Мы ее завоевали вдвоем.
Седрик изумленно смотрел на Гарри.
— Ты… ты уверен?
— Да, — ответил Гарри. — Да… мы ведь все время помогали друг другу. И добрались сюда оба одновременно. Так что и возьмем его вместе.
Седрик, казалось, не верит своим ушам, но еще миг — и лицо его просияло счастливой улыбкой.
— Отлично, — сказал он. — Идем.
Он взял Гарри под локоть и помог ему доковылять до тумбы, где стоял желанный трофей. Оба протянули руки к сияющим ручкам Кубка.
— На счет три, ладно? — предложил Гарри. — Один… два… три!
И они вместе коснулись Кубка.
В то же мгновение Гарри почувствовал знакомый рывок где-то под ложечкой. Ноги оторвались от земли. Рука, крепко держащая Кубок, не разжималась. Кубок куда-то понес его сквозь завывание ветра и пестрый вихрь красок, и вместе с ним бок о бок летел Седрик.