Глава 28. Мистер Крауч сходит с ума
В воскресенье сразу после завтрака Гарри, Рон и Гермиона отправились в совятник отослать письмо Перси. В письме Рон по просьбе Сириуса спрашивал брата, когда он в последний раз видел мистера Крауча. Послали Буклю, она давно уже скучала без дела. Сова вылетела в окно, друзья еще немного постояли, проводили ее взглядом и спустились в кухню подарить Добби купленные для него носки.
Эльфы-домовики так им обрадовались, что гурьбой ринулись снова кипятить для них чайник, на каждом шагу раскланивались и были очень вежливы. Добби ошалел от восторга при виде подарков.
— Гарри Поттер слишком добр к Добби! — пропищал он, утирая слезы на огромных глазах.
— Да что ты, Добби! Если бы ты не принес жабросли, я бы пропал, — ответил Гарри.
— А эклеров у вас, случайно, не осталось? — спросил Рон, оглядывая радостно кланяющихся эльфов.
— Ты только что позавтракал, — нахмурилась Гермиона, а четыре эльфа уже на всех парах летели к ним, держа над головами большой серебряный поднос с пирожными.
— Надо захватить что-нибудь и для Нюхалза, — заметил Гарри.
— Вот именно! — подхватил Рон. — А Сычик отнесет. Вы не дадите нам чего-нибудь с собой? — обратился Рон к окружившим их эльфам, те радостно поклонились и помчались за едой.
— Добби, а где Винки? — спросила Гермиона, оглядывая кухню.
— Винки вон там, у камина, мисс, — ответил Добби и опустил уши.
Гермиона пригляделась, разглядела эльфиху и ахнула, вплеснув руками.
Гарри тоже поглядел в сторону камина. Винки сидела на том же самом стуле, что и раньше, но она была так чумаза, что различить ее на фоне закопченной кирпичной стены было не так-то просто. Одежда на ней была давно нестирана и местами порвалась. Она держала в руках бутылку сливочного пива и, слегка раскачиваясь на стуле, глядела на огонь. В довершение картины Винки на всю кухню икнула.
— Винки выпивает шесть бутылок в день, сэр, — шепотом сообщил Гарри Добби.
— Ну, это ничего, сливочное пиво совсем не крепкое, — махнул рукой Гарри.
Добби покачал головой.
— Для эльфа-домовика крепкое, сэр.
Винки снова икнула, и эльфы, что принесли эклеры, искоса на нее глянули, укоризненно покачали головами и снова взялись за работу.
— Винки тоскует по дому, сэр, — жалостливо шепнул Добби. — Винки все еще думает, что мистер Крауч ее хозяин. Добби ей говорит, сэр, что теперь ее хозяин профессор Дамблдор, но она не слушает Добби.
Гарри вдруг словно осенило, он подошел к камину и наклонился к эльфихе.
— Послушай, Винки, — спросил Гарри, — ты, случайно, не знаешь, что с мистером Краучем? Он почему-то перестал приезжать на Турнир Трех Волшебников.
Винки очнулась, поглядела на Гарри, покачалась немного и переспросила:
— Хозя-зяин не приезжает на — ик — Турнир?
— Да. Мы его с самого первого тура не видели. В «Пророке» пишут, он заболел.
Эльфиха снова покачалась, мутными глазами глядя на Гарри.
— Хозяин — ик — заболел?
У нее задрожала нижняя губа.
— Может, заболел, а, может, и нет, — быстро прибавил Гарри.
— Хозяину нужна — ик — его Винки, — запричитала эльфиха. — Хозяин — ик — один не справится…
— Другие люди, Винки, вполне справляются и без прислуги, — наставительно заметила Гермиона.
— Винки вам — ик — не просто — ик — какая-нибудь прислуга, — Винки вздернула нос и принялась раскачиваться так сильно, что пиво из бутылки выплескивалось на ее и без того грязную рубаху. — Хозяин доверяет — ик — Винки — ик — самые важные — ик — самые большие секреты…
— Какие? — спросил Гарри.
Винки замотала головой и чуть не вылила на себя весь остаток сливочного пива в бутылке.
— Винки ни за что не расскажет — ик — секреты хозяина, — заявила она, закачалась еще сильнее и, нахмурившись, косо поглядела на Гарри. — Не суйте нос, куда не следует!
— Винки не смеет так разговаривать с Гарри Поттером! — накинулся на нее Добби. — Гарри Поттер храбрый и благородный, и Гарри Поттер совсем не сует нос, куда не следует!
— Сует! Он сует нос — ик — в дела — ик — моего хозяина. Винки — ик — честный эльф-домовик. Винки — ик — держит рот на замке — ик — а кто — ик — выведывает, да вынюхивает… — Винки вдруг закрыла глаза, сползла со стула на коврик перед камином и громко захрапела. Пустая бутылка из-под сливочного пива покатилась прочь по выложенному каменными плитами полу.
Прибежали пять или шесть эльфов с большой скатертью в клеточку, с отвращением на лицах накрыли Винки скатертью и подоткнули края так, чтобы ее совсем не было видно, один из эльфов подобрал бутылку.
— Нам очень жаль, что она напилась при вас! — понурясь, пропищал другой эльф, сокрушенно качая головой. — Только не думайте, пожалуйста, что все эльфы-домовики такие.
— Она горюет по хозяину, а вы ее прячете под простыней, — сказала Гермиона, потрясенная увиденным. — Лучше бы вы ее пожалели.
— Простите, мисс, — сказал с низким поклоном тот же эльф, — домовик не имеет права горевать на работе. Мы должны служить хозяину, а не горевать.
— Сколько можно?! — вознегодовала Гермиона. — Вы ничем не хуже волшебников и имеете такое же право быть несчастными! Вам полагается зарплата, отпуск и хорошая одежда. Вы не должны выполнять приказы и делать то, что вам не нравится! Вот вам пример — Добби.
— Добби тут совсем ни причем, мисс, — пробормотал испуганно Добби. Эльфы перестали улыбаться и глядели на Гермиону, словно на опасную сумасшедшую.
— Вот вам ваша еда, — пискнул эльф из-под локтя Гарри и сунул ему в руки большой окорок, десяток пирожных и фрукты. — Прощайте.
Домовики тесно обступили Гарри, Рона и Гермиону и стали теснить прочь из кухни, подталкивая ручонками в спины.
— Спасибо за носки, Гарри Поттер! — виновато крикнул Добби со своего места у камина, где на коврике похрапывала под скатертью в клеточку Винки.
Гарри, Рона и Гермиону вытолкнули из кухни и захлопнули за ними дверь.
— Не могла помолчать? — упрекнул Гермиону Рон. — Они нас больше не пустят. Как мы теперь у Винки про мистера Крауча выведаем?
— Как будто ты об этом беспокоишься! — парировала Гермиона. — Тебе бы только живот набить.
В общем, денек выдался ничего себе. Вечером все трое уселись в гостиной за домашнюю работу. Рон с Гермионой все время переругивались, Гарри, в конце концов, не выдержал, взял еду для Сириуса и один пошел в совятник.
Маленькому Сычику было не по силам одному взлететь на гору с целым окороком, и Гарри взял ему в подмогу пару школьных сипух. В полете они представляли весьма необычное зрелище: две большие совы, одна маленькая и кулек между ними. Гарри проводил их взглядом, облокотился на подоконник и стал глядеть на окрестности замка. Смеркалось. Темные верхушки деревьев волновались и шумели от ветра, трепетали паруса дурмстрангского корабля. Из печной трубы хижины Хагрида в клубах дыма вылетел филин, полетел к замку, обогнул совятник и скрылся из виду. Гарри поглядел вниз: Хагрид усердно копал перед хижиной землю. Что это он там копает? Похоже на новую грядку. А, может, и нет. Из кареты Шармбатона вышла мадам Максим. Она подошла к Хагриду и определенно попыталась завести с Хагридом разговор. Гарри, конечно, не мог их слышать; Хагрид перестал копать, оперся на лопату, но похоже, не был расположен к беседе, потому что очень скоро мадам Максим вернулась в свою карету.
Гарри не хотелось снова идти в гостиную Гриффиндора и слушать перебранку Рона с Гермионой. Он остался в совятнике до темноты и глядел, как Хагрид копает землю; потом одна за другой начали просыпаться совы и улетать на охоту, и Гарри отправился спать.
К утру запасы плохого настроения у Рона и Гермионы истощились. Накануне Рон с мрачным видом предсказывал, что из-за Гермионы эльфы-домовики нарочно станут плохо готовить для Гриффиндора, но Рон ошибся, и яичница с беконом и копченая рыба на завтрак были такими же вкусными, как и всегда, чему Гарри несказанно обрадовался.
Прилетели совы и принесли почту. Гермиона нетерпеливо приглядывалась к кружащим над головами птицам.
— Перси еще не написал ответ, — сказал Рон. — Мы же только вчера Буклю отправили.
— Да нет, просто я подписалась на «Пророк», надоело все новости узнавать от слизеринцев, — ответила Гермиона.
— Вот молодец! — ответил Гарри и тоже стал глядеть на сов. — Гляди-ка, Гермиона, вон та летит к тебе. Везет же…
К Гермионе спускалась серая сова.
— Это не газета, — разочарованно сказала Гермиона. — Это…
Серая сова села на стол прямо перед ней и едва не угодила в тарелку, следом прилетели четыре сипухи, большая бурая сова и неясыть.
— Ты что, сразу на все газеты и журналы подписалась? — спросил Гарри и едва успел схватить бокал Гермионы: совы стали толкаться на столе, потому что каждая желала доставить свое письмо первой, и бокал чуть не сшибли.
— Да что же это… — Гермиона взяла письмо у серой совы, распечатала и стала читать. — Ну, это уж! — пролепетала она, краснея.
— Что там такое? — поинтересовался Рон.
— Это… глупости какие-то… — Гермиона передала письмо Гарри. Оно было написано не от руки, а составлено из букв, вырезанных, должно быть, из «Пророка» и наклеенных на лист бумаги.
Ты гадкая девчонка. Ты не для Гарри Поттера. Убирайся к своим маглам.
— Они все такие! — растерянно сказала Гермиона, распечатав все остальные письма. — «Гарри Поттер найдет кого-нибудь и получше…» «Сварить бы тебя в лягушачьей икре…» Ай!
Гермиона раскрыла последний конверт, и ей прямо на руки полился желто-зеленый кисель с запахом бензина, по коже тут же пошли желтые, как от ожога, пузыри.
Рон осторожно взял конверт, понюхал и сказал:
— Неразбавленный гной бубонтюбера.
Гермиона попыталась стереть ядовитый сок с рук салфеткой и заплакала от боли, кожа покрылась язвами и распухла, словно Гермиона надела толстые бугристые перчатки.
— Беги в больничное крыло, — посоветовал Гарри. Совы, что принесли Гермионе письма поднялись и улетели. — Мы скажем мадам Стебль, где ты.
Гермиона прижала руки к груди и выбежала из Большого зала.
— Я ведь ее предупреждал: не зли Риту Скитер! — сказал Рон. — Вот, послушай, что тут пишут. — Он взял одно из писем и прочитал: — «Я прочитала в „Ведьмином досуге“ о том, как ты дурачишь Гарри Поттера, а он уже и так много натерпелся. В следующий раз я найду конверт побольше и пришлю тебе настоящее проклятие». Ну, теперь на нее посыплется! Надо ей быть осторожней.
На урок травологии Гермиона так и не пришла. После травологии Гарри и Рон вышли из теплицы и направились на уход за волшебными существами, а из замка в это время вышли и стали спускаться по лестнице Малфой, Крэбб и Гойл. Позади шла со своими подружками из Слизерина Пэнси Паркинсон, они перешептывались и хихикали. Пэнси заметила Гарри и крикнула:
— Поттер, ты что, расстался со своей любовью? То-то она за завтраком расстроилась!
Гарри не ответил: незачем ей знать, каких бед наделала статья в «Ведьмином досуге», только позлорадствует.
На прошлом уроке Хагрид объявил, что единорогов они уже прошли до конца. Еще издали дети увидели, что он ждет их перед хижиной, а у его ног стоят открытые деревянные ящики. У Гарри по телу побежали мурашки от мысли, что это, может быть, новый выводок соплохвостов. Он с опаской подошел, издали заглянул в ящики и вздохнул с облегчением: там сидели совсем не соплохвосты, а черные пушистые длинноносые зверьки. Передние лапы у зверьков были плоские как лопаты; зверьки вежливо глядели на учеников, искренне удивляясь и не понимая, чем они обязаны такому вниманию.
— Это нюхлеры, — сказал Хагрид, едва ученики обступили ящики. — А живут они больше в шахтах. Любят разные блестящие штуки… ну вот, полюбуйтесь.
Пэнси Паркинсон громко взвизгнула. Один из зверьков ни с того ни с сего подпрыгнул и вцепился бы зубами в наручные часы Пэнси, если бы она вовремя не отпрыгнула.
— За версту драгоценности чуют, — радостно сообщил Хагрид. — Давайте-ка устроим маленькое соревнование. Вон там, видите, вскопано? — Хагрид указал на тот самый клочок земли, что он копал, когда Гарри стоял у окна совятника. — Я там зарыл золотые монеты. Чей нюхлер найдет больше всех, тот получит приз. Только все украшения с себя снимите. Выбирайте себе по нюхлеру, сейчас начнем.
Гарри снял часы и спрятал в карман. Часы, правда, не ходили, и он носил их по привычке. Потом он выбрал себе зверька, взял на руки, и нюхлер тут же сунул длинный нос ему в ухо и с интересом понюхал. До того он был пушистый и мягкий, что походил на игрушку.
— Эва! А этот чей? — воскликнул Хагрид, глядя в один из ящиков. — Кого у нас нет? Где Гермиона?
— Пошла в больничное крыло, — ответил Рон.
— Потом расскажем, — тихо прибавил Гарри: Пэнси Паркинсон подслушивала.
Такого веселого урока ухода за волшебными существами у них еще не было. Нюхлеры ныряли во вскопанную землю, словно в воду, выныривали, спешили к своим студентам и выплевывали им в руки золотые монеты. Зверек Рона старался усерднее других, и скоро у Рона на коленях выросла хорошая кучка золота.
— Хагрид, а можно такого купить и держать дома, как домашнее животное? — восхищенно спросил Рон, когда его нюхлер в очередной раз нырнул в землю, обдав его дождем из комьев земли.
— Можно. Только твоя мама этой животине не обрадуется, нюхлер весь дом сроет, — улыбнулся лесничий. — Сдается мне, они нашли все, я сто монет-то всего и зарыл, — прибавил он, обходя взрытую землю. Зверьки, однако, продолжали нырять. — А вот и Гермиона.
Гермиона, и правда, шла к ним по лужайке. Руки у нее были забинтованы, и выглядела она неважно. Пэнси Паркинсон сощурилась, глядя на нее.
— Ну, поглядим, у кого сколько, — сказал Хагрид. — Сосчитайте-ка монеты. Воровать без толку, Гойл, золото лепреконское, — Хагрид сощурил свои черные глаза. — Все равно исчезнет через пару часов.
Гойл с кислой миной вывернул карманы. Оказалось, что больше всех монет нашел нюхлер Рона, и Хагрид подарил Рону большую плитку шоколада из «Сладкого королевства». В замке зазвонили в колокол к обеду. Все отправились в замок, а Гарри, Рон и Гермиона остались помочь Хагриду посадить нюхлеров в ящики. Гарри заметил, что из окна кареты Шармбатона за ними наблюдает мадам Максим.
— Что у тебя с руками-то, Гермиона? — обеспокоенно спросил Хагрид.
Гермиона рассказала о полученных утром письмах, об упреках и обвинениях и о последнем письме, полном сока бубонтюбера.
— Ну, ничего, ничего, — Хагрид легонько потрепал ее по плечу. — Когда Рита Скитер написала о моей мамаше, мне тоже слали такие письма. «Вы чудовище и вас надо выгнать из школы». «Ваша мать убивала невинных людей, и будь у вас хоть капля совести, вы бы уже давно утопились».
— Не может быть! — поразилась Гермиона.
— Вот-вот. — Хагрид принялся ставить ящики с нюхлерами один на другой у стены хижины. — Не обращай на этих болванов внимания. И письма не открывай, в огонь их — и дело с концом.
— Жаль, тебя не было на уроке, — сказал Гарри по пути обратно в замок. — Нюхлеры такие забавные, правда, Рон?
Рон хмуро глядел на плитку шоколада, что ему подарил Хагрид.
— Ты чего? — спросил его Гарри. — Не вкусно?
— Вкусно. Почему ты не сказал мне о золоте?
— О каком золоте? — не понял Гарри.
— О том, что я тебе отдал на Кубке мира по квиддичу Лепреконское золото, что я тебе отдал за омнинокль. На трибуне для особо важных гостей. Ты мне не сказал, что оно исчезло.
С минуту Гарри вспоминал, что за золото Рон имеет ввиду.
— А, то золото… — вспомнил он, наконец. — Ну, не знаю… Я даже и не заметил, что оно пропало. Я тогда вообще только о волшебной палочке и думал.
Они поднялись по парадной лестнице, вошли в вестибюль и пошли в Большой зал на обед.
В зале они уселись за стол своего колледжа и принялись кто за ростбиф, кто за мясо, запеченное в тесте.
— Должно быть, здорово иметь кучу денег и даже не заметить, что целый карман галлеонов исчез, — отрывисто сказал Рон.
— Да мне и думать об этом было некогда, — нетерпеливо ответил Гарри. — У меня голова была другим занята, да и у всех, не только у меня, забыл ты, что ли?
— Я не знал, что лепреконское золото исчезает, — пробурчал Рон. — Я думал, что отдаю тебе долг. Не надо было на Рождество дарить мне шляпу «Пушек Педдл».
— Да забудь ты об этом!
Рон ткнул вилкой в картофелину, поднял ее вверх и стал на нее глядеть.
— Ненавижу бедность.
Гарри с Гермионой переглянулись. Ни он, ни она не знали, что на это ответить.
— Глупости, — продолжал Рон, глядя на картофелину. — Правильно Фред с Джорджем хотят достать денег. Вот бы и мне тоже. Вот бы мне нюхлера.
— Вот и хорошо, теперь не надо думать, что тебе подарить на следующее Рождество, — весело сказала Гермиона, но Рон продолжал мрачно глядеть на картофелину. — Да ладно тебе, Рон, с кем не бывает? У тебя все-таки руки не в гное бубонтюбера. — Гермиона с трудом держала нож и вилку, отек с рук еще не спал, и пальцы гнулись плохо. — Ненавижу эту Скитер! — вдруг выпалила она. — Ну, ничего, мы еще поглядим, кто кого.
Всю следующую неделю Гермиона продолжала получать письма от рассерженных читателей «Ведьминого досуга». Она последовала совету Хагрида и писем не вскрывала, но некоторые из ее недоброжелателей нарочно присылали кричащие письма, которые взрывались прямо над столом Гриффиндора и орали ругательства на весь Большой зал. Так что даже те, кто не читал «Ведьминого досуга», знали все подробности любовных отношений Гермионы с Гарри и Виктором Крамом. Гарри до смерти надоело всем объяснять, что они с Гермионой всего лишь друзья.
— Скоро они все успокоятся, — заверил Гарри Гермиону. — Только не обращай внимания… Помнишь, как она тогда написала обо мне и всем это в конце концов надоело.
— Ну уж нет! Я хочу знать, как она подслушивает чужие разговоры, когда ее в школу не пускают, — недобро сверкая глазами, сказала Гермиона.
После следующего урока защиты от темных искусств Гермиона задержалась в классе, чтобы спросить о чем-то профессора Грюма. Все остальные просто бежали из класса, учитель устроил им такую контрольную по отклонению вредных заклинаний, что почти все покидали поле боя с потерями. У Гарри дергались уши, и он придерживал их ладонями.
Гермиона догнала Гарри и Рона в коридоре пять минут спустя.
— Скитер не надевает мантию-невидимку — отдуваясь, сообщила она, отведя ладонь Гарри от подрагивающего уха, чтобы он ее услышал. — Грюм мне сказал, что не видел ее у судейского стола и вообще нигде у озера.
— Слушай, Гермиона, брось ты эту затею, — посоветовал Рон.
— Ни за что, — тряхнула та головой. — Я хочу знать, как она подслушала наш с Виктором разговор. И как она узнала о матери Хагрида.
— Может, она повесила на тебя жучок, — предположил Гарри.
— Какой жучок? — не понял Рон. — Это что, вроде как клопов на нее напустила?
Гарри стал рассказывать ему о крохотных микрофончиках и магнитофонах.
Рон от таких чудес техники пришел в неописуемый восторг, но Гермиона перебила Гарри:
— Вы что, так никогда и не прочитаете «Историю школы «Хогвартс»?
— А зачем? — пожал плечами Рон. — Ты ее наизусть знаешь, если что — тебя и спросим.
— Все эти штуки, которыми маглы пользуются вместо волшебства: электричество, компьютеры, радары и все такое прочее, — в Хогвартсе они не работают, здесь для этого слишком много волшебства. Поэтому, Рита Скитер подслушивает с помощью магии, по крайней мере, должна… только бы понять, как… и если это незаконно, уже ее…
— У нас что, других забот нет? — с укором спросил Рон. — Мы теперь что, кровную месть начнем?
— А я тебя и не прошу мне помочь! — отрезала Гермиона. — Я и сама прекрасно справлюсь.
Она развернулась на каблуках, даже не взглянув в сторону мальчиков, ушла обратно вверх по мраморной лестнице. Можно было сказать наверняка, что она отправилась в библиотеку.
— Спорим, что на этот раз она вернется с коробкой значков «Ненавижу Риту Скитер»? — предложил Рон.
Однако Гермиона так и не попросила друзей помочь ей отомстить Рите Скитер, за что они были ей благодарны. Накануне пасхальных каникул им стали задавать гораздо больше домашней работы. Гарри искренне удивлялся Гермионе: как это можно делать всю домашнюю работу, да еще и успевать читать про методы волшебного подслушивания? Сам он с домашним заданием едва справлялся, не забывая, впрочем, регулярно посылать еду Сириусу в грот на горе. С прошлого лета он еще помнил, что такое постоянный голод. В каждую посылку он вкладывал записку, где писал, что ничего необычного не случается, и Перси ответа на их письмо еще не прислал.
Букля вернулась только в один из последних дней пасхальных каникул. Она принесла посылку с пасхальными яйцами и домашними ирисками от миссис Уизли, а еще в посылке оказалось письмо от Перси. Гарри и Рону миссис Уизли прислала по яйцу размером с драконье, а Гермионе — крохотное, меньше куриного. Гермиона, когда его увидела, очень расстроилась.
— А твоя мама, Рон, случайно, не читает «Ведьмин досуг»? — огорченно спросила она.
— Читает, — ответил Рон с полным ртом ирисок. — Она его ради рецептов выписывает.
Гермиона печально поглядела на крохотное яйцо.
— Может, почитаем, что пишет Перси? — поспешно предложил Гарри.
Письмо оказалось коротким, было заметно, как Перси раздражен.
Вот что он писал:
Я уже много раз сообщал корреспондентам «Пророка», что мистер Крауч находится в отпуске, который он давно заслужил. Он регулярно присылает мне с совами инструкции. Сам я его не видел, но уж почерк-то его я знаю, можете мне поверить. У меня и без того много забот, чтобы еще пытаться развеять эти глупые слухи. И не беспокойте меня без надобности. Поздравляю с Пасхой.
Обычно после пасхальных каникул Гарри начинал усердно тренироваться к последнему в сезоне матчу по квиддичу. Но в этом году турнир по квиддичу отменили, и вместо этого надо было готовиться к третьему, последнему заданию Турнира Трех Волшебников, а что это будет за задание и как к нему готовиться, Гарри еще не знал. На последней неделе мая профессор МакГонагалл задержала его в классе после урока превращений.
— Сегодня в девять часов вечера вам надо будет пойти на площадку для квиддича, Поттер, — сообщила она. — Там мистер Бэгмен объяснит вам и другим участникам, что вас ждет в третьем туре.
В половине девятого Гарри пошел к условленному месту, а Рон и Гермиона остались в башне Гриффиндора. В холле Гарри нагнал Седрик Диггори, он тоже направлялся на площадку.
Они вместе вышли из дверей замка. Вечер был пасмурный.
— Как думаешь, что будет в третьем испытании? — спросил Седрик Гарри, когда они стали спускаться по каменной лестнице. — Флер все говорит о подземных ходах, думает, что мы будем искать сокровища.
— Ну, это еще полбеды, — ответил Гарри и подумал, что на этот случай попросит у Хагрида нюхлера, зверек сокровища и найдет.
Они прошли темной лужайкой к стадиону и вошли через арку в трибунах. Седрик увидел площадку и остановился как вкопанный.
— Что с ней сделали? — с возмущением воскликнул он.
Площадка для квиддича всегда была ровная и гладкая, а теперь на ней выстроили длинные низенькие стены, которые шли во всех направлениях и пересекали друг друга.
— Да это живая изгородь, — сказал Гарри, наклонившись поближе.
— Эй, идите сюда! — весело окликнул их Людо Бэгмен.
Он стоял в самой середине площадки, а с ним Виктор Крам и Флер Делакур. Гарри и Седрик пошли к ним, перешагивая через стены живой изгороди. Флер приветливо улыбнулась Гарри. С тех пор, как он достал ее сестру со дна озера, она в Гарри души не чаяла.
— Ну, что скажете? — довольный собой, спросил Бэгмен, едва только Гарри и Седрик перебрались через последнюю стену. — Здорово растет? Глядишь, через месяц футов в тридцать вымахает. Молодец Хагрид, это он посадил. Ничего, ничего, — прибавил он, глядя на вытянувшиеся лица Гарри и Седрика, — Турнир кончится, и получите вы свою площадку для квиддича назад, не волнуйтесь. Ну что, поняли, что это такое?
Все молчали.
— Лабиринт, — догадался первым Крам.
— Точно, лабиринт! Так что, третье задание простое. Кубок Трех Волшебников поставят в центре, кто первый до него дотронется, тот и выиграл.
— Надо просто проходить лабиринт? — удивилась Флер.
— Тут будут препятствия, — потер руки Бэгмен, раскачиваясь на пятках. — Хагрид приготовит всяких волшебных существ… и заклятия тоже будут, надо будет и их обойти… ну и все такое прочее… Первыми в лабиринт войдут те, у кого больше очков. — Бэгмен улыбнулся Гарри и Седрику. — Потом мистер Крам. Потом мисс Делакур. У каждого из вас будет возможность победить, все зависит оттого, как вы справитесь с препятствиями. Что, здорово?
Гарри было хорошо известно, что за существ Хагрид приготовит для такого случая, и он подумал, что будет не до веселья. Однако он вежливо поклонился вместе с другими участниками.
— Ну ладно, если нет вопросов, тогда пойдемте в замок, что-то стало холодать…
И он поспешил мимо Гарри к выходу со стадиона. Едва успел Гарри подумать, что сейчас Бэгмен снова будет предлагать помощь, как Крам взял его за плечо.
— Мы можем поговорить?
— Ну… да, — удивленно ответил Гарри.
— Давай пройдемся.
— Давай.
Бэгмен, заметив это, встревожился.
— Гарри, тебя подождать?
— Нет, мистер Бэгмен, спасибо, — сдерживая улыбку, ответил Гарри. — Я скоро вернусь.
Гарри и Крам вместе вышли из стадиона, но Крам не пошел, как думал Гарри, к своему паруснику. Вместо того он направился к Запретному лесу.
— Зачем мы туда идем? — спросил Гарри, когда они миновали хижину Хагрида и ярко освещенную карету Шармбатона.
— Не хочу, чтобы нас слушали, — ответил Крам. Недалеко от загона с лошадьми Шармбатона нашлось тихое укромное местечко. Крам остановился в тени деревьев и обернулся к Гарри.
— Мне надо знать, — нахмурившись, спросил он, — что у вас с Гермивонной.
Гарри ожидал, что за такими предосторожностями последует что-то посерьезнее, и в недоумении поглядел на Крама.
— Ничего, — ответил он, но Крам продолжал хмуро глядеть на него. Гарри вдруг заметил, насколько Крам его выше, и решил все-таки объяснить.
— Мы просто друзья, — сказал он. — И ничего больше. Это все Рита Скитер выдумала про нас.
— Гермивонна слишком часто о тебе говорит, — Крам недоверчиво глядел на Гарри.
— Ну да, — ответил Гарри, — мы же с ней друзья.
Гарри сам себе не верил, как это он вот так говорит с Виктором Крамом, знаменитым на весь мир ловцом. Кроме того, Крам был гораздо старше, а выходило, что он принимал Гарри за равного… за настоящего соперника…
— И вы никогда… между вами не было…
— Нет, — твердо ответил Гарри.
Лицо Крама прояснилось. Он еще с минуту глядел на Гарри и потом сказал:
— Ты очень хорошо летаешь. Я видел на первом испытании.
— Спасибо. — Гарри расплылся в улыбке и сразу почувствовал себя выше ростом. — А я видел, как ты играл на Чемпионате мира. Этот финт Вронского…
Вдруг позади Крама, в деревьях, что-то зашевелилось. Гарри не понаслышке знал, кто обитает в Запретном лесу, и тут же, не раздумывая, схватил Крама за руку и оттащил в сторону.
— Что такое?
Гарри только покачал головой, продолжая напряженно глядеть туда, где, как ему показалось, что-то двигалось. Он достал из кармана волшебную палочку.
И тут из-за высокого толстого дуба вышел, покачиваясь, человек. В первую минуту Гарри его не узнал, но потом понял, что это… мистер Крауч.
Мистер Крауч выглядел так, будто провел в дороге несколько дней и все время шел пешком. Брюки на коленях были прорваны и испачканы кровью; он был небрит, лицо исцарапано и от истощения посерело. Волосы на голове и усы были немыты и давно не стрижены. В общем, вид у него был чудной, а вел он себя и того чуднее. Мистер Крауч размахивал руками, бормотал что-то себе под нос, и разговаривал с кем-то, кого видел только он один. Он живо напомнил Гарри старого бродягу с улицы, Гарри его видел, когда однажды Дурсли взяли его с собой в магазин за покупками. Тот бродяга тоже разговаривал с воздухом; тетя Петуния схватила тогда Дадли за руку и перетащила на противоположную сторону улицы, подальше от старика, а дядя Вернон разразился длинной тирадой насчет того, что бы он сделал со всеми этими нищими и бродягами.
— Это судья? — спросил Крам, тоже узнав Крауча. — Он ведь работает в вашем Министерстве.
Гарри кивнул, помялся в нерешительности и медленно пошел к мистеру Краучу. Крауч, впрочем, не обратил на него ни малейшего внимания и продолжал беседовать с деревом:
— … а после этого, Уизли, уведомьте Дамблдора письмом о количестве студентов из школы Дурмстранг, которые прибудут на Турнир. Каркаров сообщил, что их будет двенадцать…
— Мистер Крауч? — осторожно позвал Гарри.
— … и отправьте сову к мадам Максим, возможно, она захочет привезти больше студентов, чем хотела, так как Каркаров решил взять двенадцать… Вот, Уизли. Вы выполните то, о чем я вас прошу? Выполните?.. Выпол… — мистер Крауч выпучил глаза, уставился на дерево и неслышно что-то забормотал, потом вдруг покачнулся и рухнул на колени.
— Мистер Крауч, что с вами? — громко спросил Гарри.
Крауч завращал глазами. Гарри обернулся и поглядел на Крама, Крам стоял неподалеку и с тревогой глядел на Крауча.
— Что с ним? — спросил он.
— Не знаю, — ответил Гарри. — Приведи, пожалуйста, кого-нибудь…
— Дамблдора! — простонал Крауч, схватил Гарри за мантию и подтащил ближе к себе, хотя Гарри он как будто и не видел. — Мне надо… увидеть… Дамблдора…
— Хорошо, мистер Крауч, — ответил Гарри. — Я вам помогу подняться и мы пойдем…
— Я… совершил… ошибку… — прошептал мистер Крауч. Вел он себя как самый настоящий сумасшедший. Глаза у него вылезали из орбит и бегали туда-сюда, а из уголка рта по подбородку струилась слюна. Было заметно, что каждое слово стоит ему огромных усилий. — Должен… сказать… Дамблдору…
— Встаньте, мистер Крауч, — громко и ясно сказал Гарри. — Встаньте, я отведу вас к Дамблдору.
Мистер Крауч вдруг поглядел прямо на Гарри.
— Кто… ты? — прошептал он.
— Я учусь здесь, в школе, — ответил Гарри, оглянулся на Крама, в надежде на помощь, но Крам пугливо держался поодаль.
— Ты не… его? — еле слышно проговорил Крауч, почти не шевеля губами.
— Нет, не его, — ответил Гарри, хотя не имел ни малейшего понятия, о чем Крауч говорит.
— Ты… Дамблдора?
— Да, да.
Крауч подтащил его еще ближе к себе; Гарри попытался высвободить край мантии из руки Крауча, но ничего не вышло.
— Предупреди… Дамблдора…
— Я приведу его, только отпустите меня, — попросил Гарри. — Отпустите, мистер Крауч, и я его вам приведу…
— Благодарю вас, Уизли, а когда закончите с этим, принесите мне чашку чая. Скоро приедут жена с сыном, вечером мы идем на концерт с мистером и миссис Фадж, — быстро забормотал Крауч дереву, словно напрочь забыл о существовании Гарри, а Гарри просто опешил и даже не сразу заметил, что Крауч выпустил его мантию. — Да, благодарю вас, мой сын получил двенадцать СОВ, да-да, это очень высокая оценка, я очень рад, да. Принесите мне, пожалуйста, записку Министра магии Андорры, думаю, я успею набросать ответ…
— Побудь здесь с ним, — велел Гарри Краму. — Я приведу Дамблдора, я его быстрее найду, я знаю, где его кабинет…
— Он сумасшедший, — ответил Крам, со страхом глядя на Крауча.
Крауч все еще беседовал с деревом, как будто это был Перси.
— Просто постой здесь с ним — и все! — Гарри встал и хотел было бежать к замку, но Крауч снова встрепенулся, обхватил Гарри вокруг колен и притянул обратно к земле.
— Не… оставляй… меня… одного, — попросил он, снова тараща глаза. — Я… убежал… должен предупредить… рассказать… увидеть Дамблдора… моя вина… это все моя… Берту убили… все моя вина… сын… я виноват… сказать Дамблдору… Гарри Поттер… Темный Лорд… сильнее… Гарри Поттер…
— Отпустите меня, мистер Крауч, я приведу Дамблдора, — взмолился Гарри и метнул яростный взгляд на Крама. — Да помоги же ты!
Крам с опаской приблизился и присел рядом на корточки.
— Смотри, чтобы он никуда не ушел, — велел Гарри и вытащил мантию из руки Крауча. — Я приведу Дамблдора.
— Только скорее, ладно? — крикнул вдогонку Крам. Гарри выбежал из леса и помчался по темной поляне к замку. Вокруг было пусто, Бэгмен, Флер и Седрик уже ушли. Гарри взлетел по лестнице, распахнул дубовые двери, ворвался в вестибюль и побежал по мраморной лестнице на третий этаж.
Пять минут спустя Гарри уже мчался по коридору к каменной гаргулье, что торчала в стене в середине коридора.
— Лимонный шербет! — отдуваясь, крикнул Гарри. Это был пароль входа на потайную лестницу, что вела к кабинету Дамблдора, по крайней мере, такой пароль был два года назад. Пароль, судя по всему, изменили, потому что гаргулья не ожила и не отпрыгнула в сторону, а вместо этого продолжала как ни в чем не бывало зло глядеть на Гарри.
— Да двигайся ты, ну! — заорал он.
В Хогвартсе такие штуки не проходили, ори не ори — все без толку, и Гарри это прекрасно знал. Он глянул направо, налево по коридору. Может, Дамблдор в учительской? Гарри что есть духу побежал к лестнице, как вдруг…
— Поттер! — раздался голос.
Гарри остановился как вкопанный и обернулся.
С потайной лестницы за гаргульей сошел Снегг, он поманил Гарри рукой, а гаргулья позади него вернулась на свое место.
— Что вы здесь забыли, Поттер?
Гарри помчался обратно.
— Мне надо видеть профессора Дамблдора! — крикнул он, подбежал к Снеггу и остановился. — Там… в лесу… мистер Крауч. Он просит…
— Что за чушь вы несете, Поттер? — сверкнул глазами Снегг.
— Мистер Крауч, из Министерства! — закричал Гарри. — Он болен, а может… Он в лесу, он хочет увидеть Дамблдора! Скажите пароль…
— Директор занят, Поттер, — сказал Снегг и улыбнулся неприятной улыбкой.
— Мне надо сказать Дамблдору! — еще громче закричал Гарри.
— Вы что, не слышали, что я сказал?
Снегг явно наслаждался тем, что не позволял Гарри получить то, что ему сейчас было нужнее всего.
— Да послушайте же вы! — рассердился Гарри. — Крауч не в своем уме… говорит, что хочет о чем-то предупредить…
Потайной ход за спиной Снегга открылся, и из него показался Дамблдор в длинной зеленой мантии.
— Что тут такое? — удивленно спросил он, глядя поочередно то на Гарри, то на Снегга.
— Профессор! — выпалил Гарри и шагнул вперед, чтобы опередить Снегга. — Мистер Крауч здесь… в Запретном Лесу. Он хочет с вами поговорить.
Гарри думал, что Дамблдор станет задавать вопросы, но, к счастью, тот и не думал ни о чем спрашивать.
— Показывай дорогу, — коротко сказал Дамблдор и поспешил следом за Гарри, а Снегг остался стоять у гаргульи, причем выглядел страшнее раза в два.
— Гарри, что говорил мистер Крауч? — спросил Дамблдор, спускаясь по мраморной лестнице.
— Что хочет вас предупредить… что сделал что-то ужасное… о своем сыне говорил… и о Берте Джоркинс… и… и о Волан-де-Морте… кажется, что Волан-де-Морт стал сильнее…
— Правда? — они вышли из замка, на улице уже стемнело, и Дамблдор прибавил шагу.
— Он ведет себя не как нормальный человек, — сказал Гарри, едва поспевая за широким шагом директора. — Он, по-моему, не понимает, где он. Говорит-говорит как будто с Перси Уизли, а потом вдруг говорит, что хочет видеть вас… Он там остался с Виктором Крамом.
— Вот как? — И Дамблдор зашагал еще быстрее, так что Гарри пришлось бежать. — Кто еще видел Крауча?
— Никто. Мы с Крамом разговаривали, мистер Бэгмен рассказал нам о третьем испытании, потом все ушли, а мы остались, а потом мистер Крауч пришел из леса…
— Где они? — спросил Дамблдор, завидев в темноте карету Шармбатона.
— Вон там. — Гарри обогнал Дамблдора, указал направление и повел прямо в лес. Крауча он не слышал, но куда идти помнил; здесь, недалеко от кареты Шармбатона… где-то здесь…
— Виктор! — крикнул он. Никто не ответил.
— Они были здесь, — сказал он Дамблдору. — Я точно помню, где-то здесь…
— Люмос! — произнес Дамблдор и поднял над головой вспыхнувшую волшебную палочку.
Из темноты показывались одно за другим деревья, круг света падал на землю. И вдруг свет выхватил из темноты чьи-то ноги.
Дамблдор и Гарри поспешили туда, на траве лежал без сознания Виктор Крам. Крауча и след простыл. Дамблдор опустился на колени рядом с Крамом и осторожно приоткрыл ему одно веко.
— Оглушили, — тихо произнес он и стал при свете волшебной палочки оглядывать ближайшие деревья, свет отражался от его очков-половинок.
— Привести кого-нибудь? — спросил Гарри. — Может, мадам Помфри?
— Нет, — торопливо ответил Дамблдор. — Стой здесь. Он поднял волшебную палочку высоко над головой и направил ее кончик в сторону хижины Хагрида. Что-то серебристое, словно призрак птицы, вылетело из нее и помчалось между деревьев. Потом Дамблдор наклонился над Виктором Крамом, навел палочку на его и прошептал:
— Оживи!
Крам открыл глаза, и в первую минуту выглядел совершенно ошеломленным. Потом он увидел Дамблдора и попытался сесть, но Дамблдор положил руку ему на плечо и не позволил.
— Он на меня напал, — слабым голосом проговорил Крам, прижав руку к голове. — Старик на меня напал. Я обернулся поглядеть, куда убежал Поттер, а он напал на меня сзади.
— Полежи пока спокойно, — сказал Дамблдор.
Послышался тяжелый топот, и, тяжело дыша, прибежал Хагрид, а вместе с ним и Клык. Хагрид принес с собой арбалет.
— Профессор Дамблдор! — воскликнул он, расширив глаза. — Гарри! Что здесь…
— Хагрид, приведи скорее профессора Каркарова, — велел Дамблдор. — Скажи ему, что напали на его студента. А после этого найди профессора Грюма…
— Ну, это уже ни к чему, я и так здесь, — своим хриплым голосом сказал Грюм, быстро хромая к ним, опираясь на палку и держа в руке волшебную палочку с пламенем на кончике.
— Проклятая нога, — выругался он. — Давно бы уже пришел… Что тут стряслось? Снегг говорил, будто Крауч…
— Крауч? — ничего не понимая, переспросил Хагрид.
— Приведи Каркарова, Хагрид, пожалуйста, — напомнил Дамблдор.
— Ах, да… правда, профессор… — забормотал Хагрид, повернулся и поспешил прочь, Клык побежал следом.
— Не знаю, где Барти Крауч, — сказал Грюму Дамблдор, — но только нужно найти его поскорее.
— Ясно, — ответил Грюм, достал волшебную палочку и побрел в лес.
Гарри и Дамблдор молчали до тех пор, пока снова не послышался топот Хагрида и громкое дыхание Клыка.
Каркаров едва поспевал за ними. На нем была шуба из блестящего серебристого меха, он был взволнован и бледен.
— Что это такое? — воскликнул он, увидев Крама лежащим на земле, а рядом с Крамом Дамблдора и Гарри. — Что случилось?
— На меня напали, — сказал Крам, сел и стал тереть голову руками. — Этот мистер Крауч или как там его…
— На тебя напал Крауч? Крауч?! Судья Турнира Трех Волшебников?
— Игорь, — начал было Дамблдор, но Каркаров выпятил грудь, подошел ближе и яростно вцепился в свою шубу.
— Это подлость! — вскричал он, указывая пальцем на Дамблдора. — Вы все сговорились. Вы с вашим Министерством магии подложным предлогом заманили меня сюда. Это нечестное соревнование, Дамблдор! Сначала вы устраиваете так, чтобы в Турнире участвовал Поттер, хотя он не годится по возрасту. Теперь ваш приятель из Министерства пытается вывести из строя моего ученика. Это уже пахнет двурушничеством и подкупом! А вы еще смеете говорить об укреплении международных связей волшебников, возрождении традиций, о том, что надо забыть старые разногласия! Вы лицемер — вот вы кто!
И Каркаров плюнул на землю, едва не попав на сапоги Дамблдора. Хагрид, не долго думая, схватил его за грудки, приподнял над землей и прижал к дереву.
— А ну, извинись! — зарычал он и затряс огромным кулаком перед носом Каркарова, а тот только хватал ртом воздух и болтал ногами.
— Хагрид, перестань! — сверкнув глазами, прикрикнул Дамблдор.
Хагрид повиновался, отпустил Каркарова, и тот съехал по дереву вниз и осел у корней, а с дерева ему на голову упало несколько мелких сучков и листьев.
— Будь добр, Хагрид, проводи Гарри в замок, — строго велел Дамблдор.
Хагрид, тяжело дыша, грозно поглядел на Каркарова.
— Может, мне лучше остаться, господин директор?..
— Отведи Гарри в школу, — повторил Дамблдор. — Прямо в башню его факультета. А ты, Гарри, оттуда ни ногой. Если тебе захочется что-то сделать, отправить кому-нибудь сову или еще что-то, из башни не выходи, это может подождать до утра. Ты меня понял?
— Да, — глядя в глаза директору ответил Гарри. Откуда Дамблдор узнал? Гарри только что подумал, что надо сейчас же написать письмо Сириусу и послать Сычика.
— Я оставлю вам Клыка, господин директор, — сказал Хагрид, все еще угрожающе глядя на Каркарова, который, запутавшись в своей шубе и корнях дерева, лежал на земле. — Останься, Клык. Пойдем, Гарри.
И они вдвоем вышли из леса, прошли мимо кареты Шармбатона и направились к замку.
— Как он смеет! — ворчал Хагрид, проходя мимо озера. — Как он смеет наговаривать на Дамблдора! Дамблдор не тот человек, не станет он такого делать. Как будто Дамблдор только и думал, как бы тебя в Турнир пропихнуть! Да я еще не видал, чтобы Дамблдор так беспокоился, как за весь этот Турнир. И ты тоже хорош! — вдруг сердито обернулся Хагрид к Гарри. Гарри в недоумении поглядел на Хагрида. — Тебя-то чего в лес понесло с этим Крамом, чтоб ему пусто было? Забыл что ли, что он из Дурмстранга? Да он тебя в одну минуту околдовать мог! Чему только тебя Грюм учит? Ты подумай, что он с тобой мог сделать!..
— Да ничего Крам не хотел со мной сделать, — сказал Гарри, поднимаясь по лестнице и входя в вестибюль. — Не хотел он меня околдовывать! Он хотел поговорить о Гермионе…
— Ладно, я сам с нашей Гермионой поговорю, — пригрозил Хагрид, топая по лестнице. — Чем меньше вы с этими иностранцами якшаетесь, тем лучше. Нельзя им верить, вот что.
— Тебе с мадам Максим, значит, можно, а нам нельзя? — рассердился Гарри.
— Чтобы я больше про нее не слышал! — В эту минуту на Хагрида было страшно взглянуть. — Уж я-то ее раскусил. Подмазаться хочет, хочет, чтоб я ей сказал, что будет в третьем испытании. Вот как! Верь им после этого!
Хагрид словно взбесился, и Гарри был рад-радешенек распроститься с ним у портрета Полной Дамы. Он вошел сквозь проем за портретом в гостиную и поспешил прямо в тот угол, где сидели Рон и Гермиона, чтобы рассказать им, что случилось.