20. ПОСЛЕДНЕЕ СРЕДСТВО
Слухи о приближении варягов достигли и до Изока с Ириной.
Впрочем, от них никто и не думал скрывать приближающейся грозы. Да и как можно было скрывать ее, когда каждую ночь из Константинополя видны были зарева пожаров, освещавших путь диких завоевателей…
Изок, когда узнал об этом, обрадовался и захлопал в ладоши, как дитя. — Они пришли, они освободят нас с тобой, сестра! — воскликнул он, не будучи в силах скрыть своего восторга.
— И погибнет тот, кто все это время был так добр к нам! — серьезно отвечала Ирина.
— Ты говоришь о Василии… Его мне действительно жаль… Но я верю -там наш отец…
— Ах, как бы мне хотелось его видеть, Изок!
— Тогда знаешь что…
Юноша остановился, не договорив того, что хотел сказать.
— Что, Изок? — подняла на него свои голубые глаза Ирина.
— Пойдем к ним!
— Как?… Разве нам может это удаться?…
— Отчего же нет?
— Нас убьют, прежде чем мы выйдем из города.
— Теперь слишком много жителей покидают этот город, чтобы кто-нибудь стал обращать на нас внимание. Пойдем! Мы, уверяю тебя, проскользнем совершенно незаметно, и знаешь что? Мы тогда спасем нашего благодетеля -мы уговорим наших не трогать ни его, ни его дома, а то ему придется очень и очень плохо!
— Нет, Изок, нет! Мы должны оставаться здесь! — отрицательно покачала головой Ирина. — Славяне не осмелятся тронуть внуков старейшины Улеба, а вместе с ними и того, для кого они будут просить пощады.
— Ну, как знаешь, — обиделся Изок. — Я вижу, что жизнь в Византии совсем уничтожила в тебе любовь к родине.
— Я никогда не знала и не видела ее.
— Только это одно и может тебя оправдать!
Однако Изоку пришлось очутиться среди своих гораздо раньше, чем он предполагал.
Он уже надумал бегство и готовился привести в исполнение свой план, который ему казался вполне легким и доступным. Уйдя из Константинополя, он предполагал как-нибудь перебраться на другую сторону Босфора, пройти до входа в него из Черного моря, а там, по его мнению, уже легко будет добраться до своих.
Пылкий юноша не думал даже, что он почти не знает языка страны, что ему пришлось бы идти по совсем незнакомой местности, и он был бы убит прежде, чем успел бы скрыться из Константинополя.
Но за Изока был сам случай.
Во дворце было тайное заседание. Совещались Вардас, Фотий, Василий, великий логофет Византии и еще несколько высших сановников.
Беседа, как всегда, была самая серьезная и велась исключительно об одном.
Вардас предложил средство, всегда оказывавшееся наиболее действенным в подобных случаях — откупиться от наступавшего врага…
— Лучше потерять часть, чем все! — говорил он.
Волей-неволей пришлось согласиться с этим и завести сношения с варягами; выбрать послов возложено было на Василия Македонянина.
Вообще все, что казалось потруднее, всегда возлагалось на него, и Василий всегда с честью выходил из всевозможных затруднений.
На этот раз затруднение, действительно, казалось непреодолимым.
Кого послать?
Кто, в самом деле, решился бы теперь, явно рискуя своей жизнью, пойти к рассвирепевшим, жаждущим крови варварам. За это время Василий прекрасно ознакомился с нравами Константинополя и не видел никого, кто осмелился бы на такой подвиг.
Да и сами варяги не поверили бы каким бы то ни было послам, после того, что случилось в Киеве. Вряд ли это можно было предположить.
Вдруг Василия озарила неожиданная мысль.
Он нашел, кого послать к приближавшимся варягам…
Приняв по возможности спокойный вид, он прошел к себе и приказал немедленно призвать к себе Изока.
— Что прикажешь, господин? — явился к нему юноша.
— Изок, знаешь ли ты, что грозит Византии? Отвечай мне прямо, -спросил Македонянин юношу, пристально глядя на него.
— Знаю! — был ответ.
— Это твои идут на нас войной…
— Да! Я слышал, что киевские князья ведут на Византию свои дружины, и они разорят Византию.
— Ты отвечаешь с прямотой, достойной мужчины и славянина, — сказал Василий. — Но подумай сам, что они найдут здесь?
— Как что? Добыча будет богатая…
— И тебе не жаль этого славного города, не жаль беззащитных старцев, женщин и детей, которые погибнут под мечами твоих соплеменников?… Тебе не жаль меня, дважды уже спасавшего тебя и твою сестру?…
— Зачем ты это говоришь, господин?… Сердце славян горит местью…
— За что? Разве византийцы пленили и продали в рабство твоего деда? Вспомни, это сделали именно те норманны, с которыми идут твои земляки на нас войной…
— Ты прав, господин…
— Благодарю тебя… Так вот, если ты хочешь отплатить мне за добро, за мою ласку, исполни мою просьбу!
— Я слушаю тебя.
— Отправься к твоим землякам, уговори их уйти от Константинополя, взяв выкуп.
Глаза юноши засверкали радостью.
— Исполню твое желание, господин.
— Еще раз благодарю тебя, но дай мне клятву, что, во всяком случае, ты вернешься…
— Клянусь честью славянина! — пылко воскликнул Изок.
