Глава 23

– Имо, ты плакала! Прости меня, милая. Не надо было заставлять тебя все это читать. Лучше бы я тебе все просто рассказала.

Лора нашла Имоджен в спальне – она сидела на кровати и вытирала платком слезы. Комната была темной и мрачной, и Лоре было стыдно за то, что Имоджен пришлось спать здесь, но тем не менее это была лучшая спальня для гостей во всем огромном неприветливом доме.

– Все нормально. Я рада, что прочитала. Лора, солнышко, мне так тебя жалко! Наверное, ты ужасно себя чувствовала! Но скажи мне – ведь ты же сильная личность, как же все это с тобой случилось? Как ты это допустила?

Лора грустно улыбнулась:

– Я и сама не знаю, как объяснить, Имо. В то время, кажется, я думала только об одном: как сохранить свой брак. И сделать так, чтобы все было хорошо.

Лора присела рядом, на расшитое темно-зеленое покрывало, и положила голову Имоджен на плечо.

– Невозможно это понять, если ты сама не жила с человеком, который постепенно подчиняет тебя своей воле. Эти люди очень умны. Я не знаю, планируют ли они каждое свое действие заранее, или это у них в крови. Хьюго никогда не кричал, не обзывал меня и уж тем более не бил. Если человека, скажем, запереть в подвале на несколько дней и не давать ему ни есть, ни пить или регулярно избивать его до синяков, то здесь сомнений быть не может – это насилие. Но что, если кто-то так внимателен к тебе, так заботлив, никогда не повышает голоса, помнит о том, что тебе нравится? Разве можно воспринимать это как насилие?

Имоджен обняла Лору за плечи и прижала к себе:

– Но ты же была несчастлива! Не могла же ты не понимать, что это неправильно?

– Я была несчастлива, это правда. Но я не могла понять почему. Если исключить странные сексуальные пристрастия Хьюго, мне было нечего предъявить ему в обвинение. Ничего конкретного. Мне на самом деле трудно описать, как я тогда себя чувствовала.

Лора замолчала. На стене рядом с туалетным столиком висела картина – охотник, убивающий оленя. Интересно, подумала она, кому могла прийти в голову дикая мысль повесить такое произведение в спальне? Но ее настроению картина соответствовала идеально.

Она мысленно вернулась к вопросу Имоджен. Ответить было трудно – у Лоры не было слов, только некий набор мыслей, образов и чувств. Например, она помнила ощущение странной сосущей пустоты где-то в желудке, когда Хьюго бывал ею недоволен. Или невероятную, несоответствующую поводу радость, когда он более или менее ласково ей улыбался. То, что было само собой разумеющимся в нормальных отношениях, в ее браке принимало огромное значение; Лоре было достаточно малейшего жеста доброты со стороны Хьюго, чтобы снова загореться надеждой. Он был хитер, этот кукловод-манипулятор. Он точно чувствовал, когда она доходила до края, и в нужный момент поощрял ее нежным словом или поцелуем. И конечно, со временем эти моменты становились все реже и реже, а потому все драгоценнее.

– Нет, я действительно не могу этого описать. Прежде всего я была, конечно, упряма – я это понимаю, но я была и сильна. Мне было нелегко капитулировать и признать, что мой идеальный брак затрещал по швам меньше чем за год. Никто не сдается всего за год. Нет, мне нужно терпение и время. Но дело в том, что за эти несколько месяцев я растеряла всю свою силу и уверенность в себе. Я начала сомневаться – может быть, он и в самом деле лучше знает, что правильно и что неправильно. Может быть, я слишком остро на все реагирую. Может быть, ситуация абсолютно нормальна, просто все происходит не так, как мне хочется, вот я и злюсь. Проблема была еще и в том, что я, повторюсь, не могла предъявить ему ничего материального. Он всегда делал вид, что прежде всего заботится обо мне, но на самом деле постоянно подрывал мой дух, мою веру в себя и в свою правоту. И я была совершенно одинока. Я бросила работу, с тобой мы не общались, Уилл был далеко, а маме я бы ни за что об этом не рассказала. Так что я видела себя только глазами Хьюго, а в них отражалась глупая, никуда не годная неудачница.

Никогда раньше Лора не говорила этого вслух, и теперь ей было мучительно стыдно. Ветер раскачивал деревья за окном, ветки скребли по стеклу, и она вспомнила бесчисленные ночи, когда лежала без сна, вот так же слушала шорох деревьев и думала, что же она сделала не так. К тому времени она уже твердо верила в то, что любая проблема в их с Хьюго отношениях – это следствие ее собственных недостатков.

– Но как же секс? Прости меня за то, что я поднимаю эту тему, но… я только что прочитала про вашу первую ночь в той комнате. Ведь это было практически изнасилование!

Лора легла на кровать, закинула руки за голову и уставилась на изящную лепную розетку на потолке. Она не была ханжой и всегда легко говорила о сексе, когда это было весело и хорошо. Теперь же разговор давался ей с огромным трудом.

– Да, я знаю. И это, в общем, единственное, что можно было бы отнести к прямому насилию. Но именно «можно было бы». Да, я этого не хотела, но разве это означает, что Хьюго «неправильный»? Да, он любит, чтобы его привязывали, – и что? Это он извращенец или я закомплексованная? Ему нравилась жесткость. Но то, что я называла жесткостью, он называл страстью. В конце концов я убедила себя в том, что навоображала какие-то неземные романтические занятия любовью. Я начала читать разные тематические статьи и поразилась, до чего же распространенная вещь бондаж. И оказалось, что масса людей любит контролировать и доминировать в сексе – и наоборот. А я-то, невежественная, думала, что сексуальная жизнь в браке – это нежность, близость и интимность. Когда после первых двух раз я поняла, что Хьюго наш секс тоже не удовлетворяет, решила попробовать его понять. Возможно, это единственный способ донести свою любовь, который он знает, подумала я. Я могу помочь ему научиться делать все по-другому. Знаешь, я постоянно искала ему оправдания – и находила. И обманывала саму себя, думая, что смогу его изменить. Частично и оттого, что была сильной личностью, как ты говоришь. Я верила в то, что у меня получится все исправить. В общем, обычный сценарий для женщины, ты так не считаешь?

– И ты никогда не бунтовала? Ну хоть немного?

– Был один случай. Мы были женаты уже года два. Хьюго как раз находился в отъезде, и я встретилась со своим бывшим боссом, Саймоном. И всего два часа с ним помогли мне хотя бы немного вернуть ту уверенность в себе, которую я потеряла. Повысить мою подорванную самооценку. В день возвращения Хьюго мы должны были идти на торжественный прием в «Дорчестер» и договорились увидеться прямо там. И я решила проявить характер… или скорее то, что от него осталось, и надеть не то, что выбрал Хьюго. Я подумала – все равно я больше не та женщина, в которую он в свое время влюбился. Я отправилась по магазинам и нашла изумительное платье. Темно-синее, из нежнейшего, мягчайшего бархата. У него был лиф без бретелек, который сидел на мне как влитой, и оно мягко облегало бедра. А у меня тогда еще были бедра, помнишь? Платье доходило до пола, и у него был разрез до колена. Я добавила простое серебряное ожерелье на шею и еще перекрасила волосы. Избавилась от рыжины и вернулась к своему натуральному цвету, стала брюнеткой. С платьем это смотрелось потрясающе, и я вдруг почувствовала себя… самой собой.

В общем, как я сказала, мы с Хьюго договорились, что встретимся уже в «Дорчестере». Я отправилась туда на такси и специально опоздала на пару минут, чтобы эффектнее войти. И я в самом деле произвела впечатление. Я подошла к столику, где сидел Хьюго – вместе с какими-то очень важными людьми, и при виде меня все мужчины как один встали. И даже женщины заулыбались. Я знала, что выгляжу сказочно.

Лора вспомнила, с какой надеждой она смотрела тогда на Хьюго. Она ожидала увидеть в его глазах восхищение, но его взгляд был непроницаемо-холодным, и она вдруг встревожилась. Она была уверена, что заставит его влюбиться в себя еще раз!

– Как обычно бывает на таких мероприятиях, мы с Хьюго сидели не рядом, но, как только я приблизилась, он тут же вскочил с места, чтобы отодвинуть мне стул. А когда я садилась, он наклонился и прошептал мне на ухо: «Ты выглядишь, как б…» Это был единственный раз, когда он выругался, – за всю нашу совместную жизнь. Наверное, все, кто сидел за столом, подумали, что он сказал мне комплимент, потому что все опять заулыбались. Вечер стал для меня невыносимой пыткой. Я должна была сидеть там, улыбаться, вести вежливую беседу, в то время как внутри меня все разрывалось на части.

– Но почему, почему ты никому ничего не сказала? – в отчаянии воскликнула Имоджен.

– Потому что тогда я уже готова была провалиться от стыда сквозь землю и не понимала, что сделала не так. Если можно так выразиться, в ту ночь я прошла точку невозврата. Я раз и навсегда поверила, что это только моя вина и больше ничья. Я извинилась перед Хьюго за то, что его не послушалась, он меня простил, и я решила сосредоточиться на роли хорошей жены и хорошей мачехи. Хотя последнее было совсем нетрудно, даже наоборот. Но волосы в рыжий я так и не перекрасила и с того дня совсем перестала стараться выглядеть сексуально или привлекательно. Я намеренно выбрала образ женщины, которой уже на все наплевать. Мне казалось, так Хьюго оставит меня в покое.

Лора встала с кровати и подошла к окну. Она больше не могла видеть жалостливое лицо Имоджен.

И она так и не рассказала, что с того дня к «подаркам», которые Хьюго оставлял на ее кровати, добавился еще один. И это был уже по-настоящему тревожный знак.