День четвертый
Понедельник

К разочарованию Лео, приятная, благостная атмосфера воскресного дня в кругу семьи развеялась без следа. Чем настойчивее Элли повторяла, что в доме кто-то побывал, тем категоричнее Макс заявлял, что у нее просто разыгралось воображение. Элли утверждала, что неизвестный не только рылся в ее шкафчике в ванной, но и заглянул в ящики в спальне. Макс пошутил, что для любого вора ее трусы – настоящая драгоценность, а Элли только рассердилась, обидевшись, что ее слова не воспринимают всерьез.

Однако все было не так просто, как думал Макс. Кто-то определенно включал компьютер Лео. Но из дома ничего не пропало, и, если таинственного злоумышленника так интересовали файлы в ее лэптопе, почему не унес компьютер с собой? Что, если Макс по рассеянности оставил дверь открытой, но не хочет в этом признаваться? Тогда в дом могли забежать соседские дети. Кстати, это объясняет, почему все ценности на месте. В любом случае теперь Макс усвоил урок и перед уходом десять раз проверит, не забыл ли закрыть дверь. Так что ни к чему подливать масла в огонь, рассудила Лео.

Но у каждого дня своя забота, и сегодня Лео поставила перед собой новую задачу – встретиться лицом к лицу с другими травмами тяжелого детства. Лео собиралась прогуляться по деревне и убедиться, что мест, с которыми связаны мучительные воспоминания, больше не существует – примерно так же, как с преображенной фермой «Ивы».

В пятницу вечером она в первый раз за много лет проехала мимо деревенских магазинов. Раньше Элли с Максом жили в противоположной части деревни, и добраться до их дома можно было по проселочной дороге. Но к ферме «Ивы» в объезд не подберешься, а значит, избегать улиц Литтл-Мелем не получится. Пора избавляться от страхов.

Лео остановилась около бывшей кондитерской и принялась разглядывать старомодный фасад. Этот магазин всегда напоминал Лео сказочный домик феи – это полукруглое окно с выступом, состоящее из множества маленьких стеклянных квадратиков. Как-то Лео стало любопытно, сколько их, и она насчитала больше сотни. Снаружи здание совсем не изменилось, только теперь вместе со сладостями здесь продавали газеты и журналы. В наши дни деревенскому магазину на одних конфетах не продержаться, к тому же современные родители стараются не перекармливать детей сладким, помня о вреде избыточного количества сахара.

Ну же, Лео, заходи…

Не дав себе шанса испугаться, она решительно толкнула дверь и вошла внутрь. С этой кондитерской были связаны самые худшие воспоминания, поэтому и начинать лучше с нее. В остальных магазинах Лео была просто покупательницей, заходившей три раза в неделю за продуктами. Покупки были, пожалуй, самой трудной хозяйственной обязанностью Лео. Единственное, что радовало, – появлялся лишний законный повод сбежать из дома. Если за один раз все унести не получалось, Лео делала по несколько заходов. Пожалуй, во всем графстве не нашлось бы одиннадцатилетней девочки с такими же крепкими мускулами, как у нее, но когда Элли предлагала помощь – а делала она это регулярно, – Лео всякий раз отказывалась. Элли трогать было нельзя – то ей нужно делать домашнее задание, то играть на пианино. Лео же садилась за уроки по ночам, когда все ложились спать. Она сидела на полу в своей комнате, накрыв лампу куском ткани на случай, если кто-нибудь пойдет мимо по коридору.

Но самое неприятное, унизительное событие произошло именно в кондитерской. В тот день продукты пришлось относить в два приема. Нужно было купить картошку, лук, морковь и другие тяжелые овощи. Не говоря уже о мясе и хлебе. Лео думала, что больше никуда идти не понадобится, но ее послали за аспирином, который она запросто могла купить в один из предыдущих заходов.

И тут Лео сделала страшную глупость. После школы ее одноклассники собирались компаниями около церкви или автобусной остановки. Обычно вслед Лео неслись насмешки и обидные прозвища, ведь она так сильно отличалась от других. Но в тот день они вели себя по-другому. Когда Лео вышла из аптеки, на низкой церковной ограде сидела группа из восьми человек, и в кои-то веки они заговорили с ней. Это было настолько редкое и необычное событие, что, когда ее окликнули по имени, Лео робко приблизилась к ограде. А ведь могла бы догадаться, что им от нее что-то нужно – и вряд ли просто поговорить…

– Эй ты, Леонора! – крикнул один из парней.

Стоило кому-то назвать ее полным именем, и все сразу покатывались со смеху. Это были дети из неблагополучных семей, ее имя для них было «выпендрежным», а саму Лео считали «принцессой». Если бы они только знали… Лео помнила этого парня – зовут Нейл, как фамилия – забыла. Он был на год старше ее и воображал себя неотразимым красавцем, нравящимся всем девчонкам. Почему, Лео не понимала – неряшливые, сальные волосы, огромный прыщ во весь подбородок… Но ее в первый раз окликнул кто-то из ребят.

Подойдя поближе, Лео заметила, что девчонки перешептываются и хихикают, но парни, кажется, не собирались ее дразнить.

– Не торопишься? – спросил Нейл.

Лео молча помотала головой, не решаясь заговорить.

– Слушай, Ле-о-но-ра, – произнес он, чеканя каждый слог, и с усмешкой покосился на приятелей. – Будь человеком, помоги, а? Эта старая грымза нас в кондитерскую не пускает. Сбегай принеси конфет. Ну чё, согласна?

Тогда Лео казалось, что говорить «чё» вместо «что» – верх крутости, но позволить себе такую роскошь она не могла. Дома уши надерут, а в школе только смеяться будут – она ведь совсем не крутая девчонка…

– Ладно, – ответила Лео. – Сейчас схожу. Давайте деньги.

Все громко расхохотались, будто Лео сказала что-то очень смешное. Или глупое.

– Ай-яй-яй, Нора… Можно я тебя Норой звать буду? Ну ты лохушка! Платить-то зачем? Просто стащи, и всего делов. Нам два батончика «Карли Варлис» и «Тофи Крисп». И можешь гулять.

Лео призадумалась. Ей очень хотелось, чтобы ее приняли в компанию, но она ни разу в жизни не крала и не имела ни малейшего желания начинать. Но если Лео откажется, над ней начнут издеваться еще сильнее. По всей школе быстро разнесутся слухи, что Леонора Харрис – трусиха, которая боится стащить пару батончиков.

Окажись у Лео при себе деньги, она бы просто купила шоколад и притворилась, будто украла. Но денег не было. Сдачи, оставшейся после покупки аспирина, хватало только на что-то одно – и то придется соврать мачехе, что потеряла деньги, и тогда наказания не избежать. Можно купить «Тофи Крисп» и украсть «Карли Варлис». Лео рассудила, что дело того стоит, лишь бы ее приняли в компанию.

Лео направилась в сторону кондитерской. Она понимала, что за ней наблюдают, и постаралась выглядеть уверенно. Толкнув дверь, нервно сглотнула. Миссис Тальбот стояла за прилавком и предлагала сладости женщине с маленькими детьми. Покупатели копались в лотке с дешевыми конфетами и, похоже, никуда не торопились. Шоколад был выставлен на боковых полках. Там же стояли огромные банки с конфетами, которые взвешивали на весах возле прилавка.

Миссис Тальбот была женщина в теле, и многие шутили, будто она питается исключительно товарами своего магазина. Миссис Тальбот носила фартуки с лямками, перекрещивающимися на спине, и яркими узорами, от которых рябило в глазах. Она всегда казалась хмурой, будто постоянно сердится. Но сейчас была сама любезность – еще бы, ведь перед ней стояла взрослая женщина с очень тихими, послушными детьми.

С раскрасневшимися от страха щеками Лео быстро оглянулась через плечо и поспешно сунула два шоколадных батончика в пакет с аспирином. Потом взяла «Тофи Крисп» и подошла к прилавку. Ладони намокли от пота. Лео искренне недоумевала, зачем люди становятся грабителями, – трудно придумать занятие неприятнее!

Не глядя на Лео, миссис Тальбот как ни в чем не бывало продолжала обслуживать покупателей. Лео почувствовала огромное облегчение. Хозяйка ничего не заметила! Миссис Тальбот даже отправилась провожать женщину с детьми и с улыбкой придержала для них дверь, пожелала приятного дня… И тут Лео застыла от страха – миссис Тальбот не просто закрыла дверь, она заперла ее на замок.

Ни слова не говоря, хозяйка подошла к телефону и сняла трубку. Миссис Тальбот набрала три цифры, и Лео подумала, что она звонит в полицию. Но на самом деле хозяйка решила обратиться в справочную, чтобы узнать домашний номер Лео. В конце концов, деревня была невелика. Все знали, кто такая Лео и где она живет. Сердце у Лео упало. Лучше бы полицию вызвала.

До кондитерской мачеха добралась быстро, и дальнейшее было настолько неприятно, что не хотелось лишний раз вспоминать. В защиту миссис Тальбот надо сказать, что даже она была потрясена, когда мачеха со всей силы ударила падчерицу по лицу. Но Лео знала – по сравнению с тем, что ждет ее дома, это пустяки. А потом, к величайшему стыду и унижению Лео, мачеха намотала ее волосы на кулак и потащила домой через всю деревню, мимо ухмыляющихся ребят на церковной ограде. С тех пор Лео обходила кондитерскую стороной.

Но вот она снова здесь. За прилавком стояла добродушного вида женщина лет шестидесяти. Одетая в розовую хлопковую блузку с короткими рукавами и с замысловатыми бусами на шее, женщина дружелюбно улыбалась, и, к удивлению Лео, при взгляде на покупательницу в глазах ее мелькнуло узнавание.

– Какие люди! Лео Харрис! – Миссис Тальбот улыбнулась ошарашенной Лео. – Рада тебя видеть, девочка. Из тысячи бы узнала! К Элли в гости приехала? Наверное, с близнецами в одном доме не отдохнешь…

Лео на секунду лишилась дара речи.

– Чему же ты так удивляешься, деточка? Это я, Дорин Тальбот. Знаю, изменилась немного. Недавно болела, но теперь все хорошо. Чувствую себя на двадцать лет моложе. Давно хотела у тебя прощения попросить…

Наконец Лео удалось выговорить:

– Миссис Тальбот, просто слов нет… Не знала, что вы до сих пор здесь работаете… И вам совершенно не за что извиняться, это я хотела украсть у вас батончики. Мне очень стыдно. Можно, конечно, свалить все на давление со стороны сверстников, но я должна была проявить характер и не поддаваться…

Миссис Тальбот оперлась о прилавок локтями:

– Послушай, Лео, всем было известно, что эта ведьма тебя недолюбливает. Но я и представить не могла, что она на такое способна… Когда увидела, была в полном шоке. Случись это сейчас, позвонила бы в службу защиты детей, или как там она называется. Прости, деточка. Мне в те дни самой нелегко приходилось, вдобавок я не знала, как у вас все плохо, иначе ни за что не стала бы звонить к тебе домой.

Лео не нашлась что ответить. Но миссис Тальбот еще не договорила.

– Все знали про вашу ситуацию, – продолжила она. – Кто ты, откуда взялась и про остальное тоже… В деревне секретов не утаишь. Спору нет, мачеха твоя была женщина злобная, но при такой жизни у кого хочешь характер испортится.

Лео не совсем понимала, о чем говорит миссис Тальбот, но внезапно осознала, что ей все равно. Радуясь, что победила в очередной битве со страхами, Лео собиралась было сказать «спасибо» и уйти, как вдруг заметила местную газету. Почти всю первую полосу занимал заголовок об ужасном происшествии на проселочной дороге. Миссис Тальбот проследила за взглядом Лео и указала на фотографию улыбающейся Эбби.

– Еще одна несчастная девочка. И тоже без друзей, совсем как ты в ее возрасте… Извини, надеюсь, не обидела.

Не зная, что на это ответить, Лео просто поблагодарила миссис Тальбот за понимание и пожала ей руку. Радость оттого, что инцидент с магазинной кражей больше не висит на сердце тяжелым грузом, сменилась сочувствием к Эбби Кэмпбелл. Видимо, в компании сверстников она тоже белая ворона, и Лео как никто знала, до чего тяжело приходится таким детям. Охваченная смешанными чувствами, Лео закрыла дверь магазина.

– Здравствуйте! Какой приятный сюрприз!

Лео была погружена в свои мысли и не сразу отреагировала на приветствие.

– Том, рада вас видеть. Простите, задумалась. – Лео попыталась взять себя в руки и изобразила некое подобие улыбки. – Жаль, что мы с вами вчера разминулись. Было бы очень приятно познакомиться с Люси.

– Хотел поблагодарить Макса и Элли, а заодно спросить: может, сходим куда-нибудь? Скажем, пообедать. Если вы свободны, конечно. Я-то уж точно свободен, – с чуть застенчивой улыбкой произнес Том и указал на ближайший бар.

– Ну, обедать еще рановато. Предлагаю выпить чашечку кофе. Не возражаете?

Том был искренне рад встрече с Лео. Когда Люси уехала вчера вечером, дом сразу опустел, поэтому Том и отправился прогуляться по деревне. Пока не подвернется подходящая работа, надо найти хоть какое-то занятие. Том решил, что займется этим завтра же. Может, где-то требуются услуги преподавателя или консультанта. А если и с этим ничего не получится, можно обратиться в благотворительную организацию, там всегда нужны волонтеры. Одно Том знал точно: когда у тебя нет семьи, сидеть в четырех стенах невыносимо. Такая жизнь была ему совсем не по душе.

Тому понравилось, как одета Лео – красиво, но при этом просто. Для английского лета то, что надо. Когда Том увидел Лео в первый раз, на ней тоже было черное с белым – видимо, она вообще старается придерживаться этого сочетания. Однако благодаря темно-красной помаде и темным очкам Лео выделялась из толпы даже в таком неброском наряде. Черная хлопковая юбка заканчивалась чуть выше колена, выставляя во всей красе покрытые легким загаром стройные ноги. Довершал ансамбль свободный черно-белый топ без рукавов.

Рядом с такой стильной женщиной Тому стало неловко за собственную неопрятность. Поношенные джинсы, футболка, а с утра даже побриться поленился. Нет, надо брать себя в руки. Так и одичать недолго. Но Лео, похоже, не смущал его внешний вид. Они заняли столик рядом с открытыми раздвижными дверями. Невероятно, но факт – сидеть на улице было слишком жарко. Погода преподнесла сюрприз, и бесконечные дожди, которыми их заливало все лето, наконец прекратились.

Они заказали кофе, и Том повернулся к Лео.

– О чем вы так глубоко задумались, когда я вас увидел? – спросил он. – Надеюсь, ничего не случилось?

– Нет, просто боролась с мрачными призраками прошлого, – с довольной улыбкой ответила Лео.

– Мрачные призраки? В Литтл-Мелем? Вы, должно быть, шутите, – не поверил Том.

– Хорошо бы, – отозвалась Лео. – Ладно, не важно. Значит, к вам дочка приезжала? Ну как, понравилось ей у вас дома?

– Да, вот только ее мама восторгов не разделила и высказалась довольно уничижительно. Впрочем, ничего другого я и не ждал. Сама она живет в современном и, на мой взгляд, совершенно безликом доме, так что вкусы у нас не совпадают.

Лео промолчала. Она просто смотрела на Тома, склонив голову набок, будто ждала продолжения.

– Развелись мы довольно давно, у обоих своя жизнь, но ради Люси приходится поддерживать отношения.

О разводе Том говорить не любил. Мужская гордость не позволяла откровенно признаться, что жена ушла к другому мужчине. С другой стороны, Тому не хотелось, чтобы люди решили, будто он – негодяй и изменник. Лучше всего вообще ничего не говорить, и пусть думают что хотят.

– С удовольствием познакомил бы вас с Люси. Но вы с сестрой, если не ошибаюсь, устроили грандиозный шопинг.

– Да, было дело. Наверное, Элли захотела развеяться. Сами понимаете, после вчерашнего новоселья… Странный получился вечер. Не знаю, что на всех нашло, прямо дурдом на выезде. Боюсь представить, что вы подумали.

– Если честно, было интересно. Правда, ни с кем из гостей был незнаком, поэтому не знал, как они обычно себя ведут.

Лео вскинула брови.

– Да бросьте, Том, вы это просто из вежливости говорите. Наверняка же заметили, сколько всего прячется за красивыми фасадами. Ну же, признайтесь, мне вы можете рассказать все. Конечно, я знаю этих людей много лет, но своими друзьями их не считаю.

– Да, была пара острых моментов, но мне приходилось посещать вечеринки и похлеще. Случалось, гости вскакивали с мест и принимались орать друг на друга или рыдали прямо за столом. По сравнению со всем этим ваши посиделки можно считать скучными и благопристойными.

Том не преувеличивал. У его работы много плюсов, и он любил свое дело, но понимал, что быть женой полицейского непросто. А когда сослуживцы собирались все вместе, да еще и с супругами, среди присутствующих оказывалась как минимум одна ссорящаяся или даже разводящаяся пара.

– Расскажите о себе, Лео, – попросил Том. – Очень любезно с вашей стороны предложить всем присутствующим дамам свои услуги, да еще и бесплатно. Как думаете, кто-нибудь из них поймает вас на слове?

Том оперся локтями о стол и подался чуть вперед, надеясь показать, что интересуется совершенно искренне, а не для вида. Тут ему в голову пришла забавная мысль: а ведь они с Лео в каком-то смысле коллеги. Оба стараются вывести людей на чистую воду – правда, с разными целями.

Лео уставилась на пену в чашке с быстро остывающим капучино, будто углядела в ней что-то интересное. Медленно помешала кофе ложечкой.

– Думаю, у нескольких пар есть скрытые проблемы и надеюсь, что смогу помочь. Правда, не знаю, захотят ли они ко мне обратиться. Наверное, нет. Пенни сразу оживилась, зато Гэри был мрачнее тучи.

Том помнил, какой расстроенной приехала Пенни. Весь оставшийся вечер она была тиха и молчалива. Гэри производил впечатление веселого малого, но нетрудно было заметить, что это всего лишь дешевая, показная бравада. Том подобным типам не доверял.

– Вижу, вы хорошо разбираетесь в людях. Очень ценное качество для вашей работы, да и для моей тоже. – Том улыбнулся и подал официантке знак, чтобы принесла еще два кофе. – Вы что-то говорили о призраках прошлого. Может, расскажете поподробнее? Магазин, где продают прессу и сладости, – странное место для встречи с призраками.

На секунду во взгляде Лео мелькнуло раздражение, и Том пожалел, что зашел слишком далеко. Ему вовсе не хотелось лезть в чужие дела. Может, сменить тему, пока не поздно? Повисла неловкая пауза.

– Послушайте, Том, ваши уловки на меня не действуют. Знаю это правило – побольше молчи, и женщина сама все расскажет. То же самое я делаю с клиентами, так что не думайте, будто я не замечаю.

Том невольно смутился. На самом деле он просто подыскивал новую тему для разговора, но Лео об этом знать не могла.

– Простите, я не нарочно. Просто вы так весело улыбались, вот я и подумал, что это просто шутка… ну, насчет призраков. В любом случае меня это не касается.

Лео окинула собеседника оценивающим взглядом:

– Вы правы, Том. Вас это действительно не касается, но я все равно расскажу вам, в чем дело. – Она выпрямилась и решительно посмотрела Тому в глаза. – Но сейчас полдень, а значит, на откровенность можете рассчитывать только в обмен на обед и бутылку прохладного белого вина.

Вино разлили по бокалам, и Лео отпила большой глоток.

– Так и быть, поведаю сокращенный вариант истории. Учтите, я все это рассказываю только по одной причине – мою биографию знает полдеревни. Уж лучше вы услышите правду от меня, чем искаженную и приукрашенную версию от кого-то другого. Хотя, не скрою, некоторые вымыслы намного увлекательнее правды.

Они чокнулись, и Том улыбнулся Лео, давая понять, что нервничать ни к чему. Она набрала полную грудь воздуха.

– Без матери я осталась в десять лет. У мамы была эпилепсия, и однажды приступ случился, когда она лежала в ванне. Я нашла ее, когда вернулась из школы.

На лице Тома отразилось потрясение. Должно быть, жалел, что вынудил Лео излить душу. Стараясь не расклеиваться, Лео заставила себя продолжить:

– Мы жили в Шрюсбери – я, мама и отец. У отца была работа, из-за которой ему приходилось часто уезжать – на три, на четыре дня в неделю. Отец занимал руководящую должность в компании, занимавшейся торговлей керамическими изделиями. Находилась фирма в Сток-он-Тренте. Отец рассказывал маме, что занимается продажами, отсюда и постоянные разъезды. Но это была неправда. Насчет высокой должности отец не соврал, но к продажам он не имел никакого отношения. Отец был финансовым директором, и в командировки его вообще не отправляли.

Лео отпила еще один глоток. Подошла официантка с меню в руках, но Том покачал головой. Девушка поняла намек и ретировалась. Лео помолчала, пытаясь взять себя в руки – боялась, что голос дрогнет.

– Когда я нашла маму, полиции пришлось выяснять местонахождение отца, чтобы он срочно вернулся домой. Я думала, что мы и дальше будем жить в нашем доме, только теперь нас останется двое. Но отец как-то странно посмотрел на меня, потом поднялся наверх и стал собирать чемодан.

Лео покачала головой. Каждый раз эти воспоминания причиняли невыносимую боль. Вот она молча сидит внизу, застывшая и неподвижная, а отец чем-то грохочет наверху. Он даже не попытался утешить ее, а она – его. Лео была раздавлена горем и толком не понимала, что происходит. Папа усадил ее в машину, и тут Лео расплакалась. Ей казалось, будто она предает маму, бросает ее, а это было неправильно.

– Отец пытался что-то объяснить, но я не слушала. – Лео улыбнулась дрожащими губами. – У меня была классная мама. Настоящая хиппи, простая и веселая.

Тогда Лео ощущала, будто ее сердце разбилось на мелкие кусочки. Но Тому об этом знать необязательно. Лучше придерживаться сухих фактов.

– Я не хотела слушать, что он мне скажет. Должно быть, уже тогда почувствовала неладное. А главное, не понимала, зачем отец увозит меня из дома. Оказалось, он везет меня сюда, в Литтл-Мелем, на ферму «Ивы».

Лео вздохнула. Много лет она никому не рассказывала обо всех этих событиях, и нахлынувшие воспоминания причиняли боль. Дорога была долгая, но скоро папа сдался и больше не заговаривал с дочерью. Наконец они остановились на какой-то подъездной дорожке, и папа заставил Лео посмотреть на него. «Послушай, Нелли, – произнес папа. Так он ее называл – сокращенно от Леоноры. – Понимаю, для тебя это неожиданность, но у меня есть вторая жена, и она живет здесь. Она про тебя не знает, но, уверен, вы чудесно поладите».

Лео была совершенно сбита с толку. Как это – вторая жена? Чей это дом? Но раздавленная горем девочка не в состоянии была сосредоточиться на всех этих вопросах. Папа зашагал к дому. Лео было не до того, чтобы ломать голову над его загадками, – перед глазами стояло тело мамы. Лео прижалась лбом к стеклу машины. Сначала она рыдала, потом просто судорожно всхлипывала, вытирая слезы рукавом свитера.

– Отец велел подождать в машине, пока он говорит с женой. Не знаю, что он ей сказал, как оправдывался… Я сидела и не понимала, что происходит, и вдруг из дома донесся страшный, пронзительный крик. В нем была такая злость, такая обида, что просто передать невозможно. Так я поняла, что мачеха мне не рада. Еще бы – узнать, что тебе навязали десятилетнего ребенка, о существовании которого ты даже не подозревала. Да еще и после новости, что твой муж – двоеженец.

Том подпер рукой подбородок. Во взгляде читалось сочувствие.

– Простите, что спросил, Лео. Я не имел права вынуждать вас рассказывать о таких вещах…

«Только не надо меня жалеть, – мысленно взмолилась Лео. – Иначе не смогу закончить историю, а раз так, лучше было вовсе не начинать».

– Повторяю – хочу, чтобы вы услышали правду, а не сплетни. Сами знаете, как бывает в деревнях. – Лео запаслась мужеством и продолжила: – Когда вошла в дом, рядом с этой женщиной стояла девочка. Вид у нее был такой же растерянный, как у меня, а вот мачеха глядела со злобой и ненавистью. Можно было подумать, будто это я во всем виновата. С тех пор она относилась ко мне исключительно как к обузе, вдобавок не стеснялась распускать руки. Но это еще не самое худшее. Отцу до меня не было никакого дела. Наверное, он любил маму, но и с матерью Элли развестись не мог. Макс прозвал ее старой ведьмой, и прозвище прижилось. А отец в той ситуации вел себя непростительно. Даже не пытался защитить меня – просто сдал этой женщине и спокойно зажил своей жизнью. После этого я с ним почти не разговаривала. Впрочем, отец редко бывал дома. Мы с Элли никогда не знали, где он и когда вернется. Этого нам не говорили. Я ушла из дома, как только решила, что смогу прожить самостоятельно.

– А Элли? Как она к вам отнеслась?

– Элли с самого начала была ко мне очень добра. Пыталась утешить, помогала освоиться в новой школе. Но я замкнулась в себе и отвергала все ее попытки подружиться. Элли из кожи вон лезла, чтобы угодить папе, и была на седьмом небе, когда он наконец снисходил до нее. Впрочем, случалось это редко. По-моему, дело того не стоило.

Том мрачно покачал головой и взял Лео за руку. Она поборола желание сразу же высвободиться, выждала несколько секунд, а потом сделала вид, будто хочет опять взять бокал, и воспользовалась этим предлогом.

– А противнее всего было, когда я узнала правду о наших именах. Полное имя Элли – Элеонора, поэтому, когда родилась я, отец настоял, чтобы меня назвали Леонорой, даже придумал какую-то дурацкую историю… Но на самом деле так было просто удобнее. Сокращенное Нелли подходит к обоим именам, можно называть дочек одинаково и не путаться. Как только сообразили, почему нас обеих зовут Нелли, сразу переименовались в Элли и Лео. Но отец продолжал обращаться к нам Нелли. Я думаю, ему было просто все равно, а Элли настаивает, что это он от нежности – мол, любил нас одинаково. Зато мачеха меня вообще никак не называла. Если подумать, за все семь лет в ее доме я тоже к ней ни разу не обратилась. Правда, мачехе тоже приходилось несладко. Отец был человек эгоистичный, до семьи ему не было дела. Кто знает, куда он ездил и чем занимался? Но денег отец давал в избытке, а мачеха только и думала, как бы отомстить ему за все.

Лицо Тома выражало потрясение. Лео рассказала только факты, постаравшись, насколько это возможно, воздержаться от эмоций. Некоторое время они молчали, но Том не сводил с нее глаз. Похоже, у бедняги язык отнялся. Может, не стоило сразу вываливать всю славную семейную историю, да еще и малознакомому человеку?

– Лео, – наконец произнес Том, – ценю вашу откровенность. Должно быть, вам было очень тяжело. Зато теперь я, по крайней мере, понимаю, о каких призраках вы говорили. А теперь давайте закажем чего-нибудь поесть и поговорим на более приятные темы.

Том окликнул официантку и попросил меню, а Лео думала, не рассказать ли заодно о подводных течениях на субботнем празднике, которых он, скорее всего, не заметил. Ведь Лео тревожило не то, что было сказано вслух, а то, что произнесено не было. И особенно – о чем молчала Элли.