Спускаясь по широкой лестнице собственного особняка Эдвардианской эпохи, Фиона Аткинсон посмотрела в большое зеркало, висевшее около входа в столовую. Цвета платья, ярко-синий с изумрудно-зеленым, идеально оттеняли загар, асимметричный подол, поднимавшийся от середины голени до середины бедра, выставлял напоказ безупречные ноги. Фиона тщательно подготовилась к предстоящему вечеру, не обойдя вниманием ни одной детали. А короткие светлые волосы просто сияли. Во всем, что касается мелирования, Марко – настоящий гений. Единственное, что немного беспокоило, – обувь. Элли непременно потащит всех на экскурсию по саду, а в этих туфлях Фиона по земле разгуливать не намерена.

Сегодня всеобщее внимание ей обеспечено. Как раз этого Фиона и добивалась, а особенно ее интересовало внимание одного конкретного человека – если он, конечно, придет. Но уточнять у хозяев не хотелось. Не годится, чтобы Макс и Элли заметили ее повышенный интерес.

– Чарльз, я готова, – объявила Фиона, впорхнув в комнату в облачке духов Hermes’ 24 Faubourg. – Ну как? – спросила она, приняв эффектную позу и положив руку на бедро.

Чарльз стоял у окна, глядя на их безупречно ухоженный сад. В руках стакан чего-то бесцветного. Явно не воды. А уж вырядился совсем не по случаю – темно-синий костюм в тонкую полоску и красный галстук. Чарльз повернулся к Фионе. Темные волосы были зачесаны назад и открывали широкий лоб, а кустистые брови почти сходились над маленькими карими глазками, придавая лицу вечно растерянный, озадаченный вид. Он поднес стакан к губам, затем на мгновение замер и произнес своим обычным спокойным тоном:

– Это и есть то самое платье от Феррагамо, про которое ты рассказывала?

Фиона исполнила изящный пируэт.

– Да. Красивое, правда?

Чарльз нахмурился:

– Ты что, серьезно собираешься в нем идти? К Элли и Максу? Тебе не кажется, что это перебор?

– Ну конечно не кажется, иначе я бы его не надела. И вообще, чем ты недоволен?

– Просто считаю, что уместнее было бы одеться попроще. Особенно учитывая, в каком обществе нам предстоит провести вечер.

Фиона закатила глаза:

– Чарльз, ты ужасный сноб! У Макса с Элли полно денег, они одни из самых богатых людей в Литтл-Мелем, так что у тебя нет повода воротить нос.

Чарльз подошел к столику и поставил на него стакан.

– Да, деньги у них теперь есть, но можешь себе представить, кого они позвали? Будь уверена, наряд от Феррагамо эти люди точно не оценят.

Фиона ни за что бы не призналась Чарльзу, но каждое дизайнерское платье, каждое изысканное украшение было для нее символом того, как высоко она поднялась и как далеко позади оставила прошлое.

– Ты, наверное, удивишься, Чарльз, но я одеваюсь не для того, чтобы нравиться другим. Я одеваюсь для себя. – Фиона приблизилась к нему. – А что касается других гостей… Патрик будет точно. Надо думать, со своей новой пассией. Элли говорила, что придут еще несколько человек, но кто – не знаю.

Чтобы не встречаться с Чарльзом взглядом, Фиона опустила глаза и сделала вид, будто убирает с платья несуществующий волос. Несмотря на то что они были совершенно разными людьми, Чарльз обладал поразительной способностью читать ее мысли.

Он презрительно фыркнул:

– Патрик с новой пассией! Ну, теперь понятно, что за народец там соберется. Идиот, ушел от такой роскошной женщины, как Джорджия! Совсем ума лишился. Кто она хоть, эта новая пассия?

– Не знаю. Ни разу не встречала. Зовут Мириам, но предпочитает, чтобы ее называли Мими.

– О боже, – пробормотал Чарльз.

– Элли говорит, эта особа просто невыносима и совершенно измучила Пэта, бедняга на себя не похож. – Фиона бросила на Чарльза сердитый взгляд. – Может, и меня угостишь? Или прикажешь самой себе наливать?

– Извини, милая. Чего ты хочешь?

Фиона покачала головой с плохо скрываемым раздражением:

– Того же, что и всегда, Чарльз. Каждые выходные спрашиваешь, и все пять лет я отвечаю одно и то же. Водка-мартини, без оливки, с лимонной кожурой. Кстати, ты вызвал такси?

Чарльз взялся за дело, сосредоточенно наливая необходимое количество водки в хрустальный бокал.

– Да, все устроил. Позвонил в «Джессопс» и попросил прислать «мерседес». Как ты и просила, выедем пораньше, а точнее, минут через пятнадцать. Обратно заказал машину на одиннадцать.

– Это называется «устроил»? Честное слово, ты меня поражаешь! В одиннадцать?! Тебе что, пятнадцать лет?

Про себя Фиона добавила: «Да и зачем нам торопиться домой? Что нас тут ждет?»

Фиона отпила глоток из бокала. У Чарльза, конечно, полно недостатков, но мартини смешивает как никто. Возможно, уникальная способность раз за разом соблюдать идеальные пропорции напрямую связана с его невыносимой скрупулезностью. Чарльз за порог не мог выйти без четкого плана – во сколько выехать, чтобы прибыть в самое оптимальное время, сколько времени уйдет на каждое блюдо и когда наступит время откланяться. Чтобы не выбиться из графика, Чарльз постоянно поглядывал на часы. Но сегодня Фиона ни за что не уйдет первой. Она постарается извлечь из этого праздника все, что только можно. Фиона будет королевой вечера, и ни один мужчина не останется равнодушным. И Чарльз не сумеет ей помешать.

Фиона подошла к зеркалу, висевшему над изящным комодом, и слегка подвинула великолепную композицию из летних цветов, чтобы как следует рассмотреть свое отражение. Увиденным Фиона осталась довольна.

– Впрочем, решай сам, дорогой. Если хочешь, можешь уезжать в одиннадцать, а я останусь. Постараюсь не разбудить тебя, когда приеду. Такси вызову сама.

Мысленно Фиона уже строила планы на сегодняшний вечер. Возможно, наступит решающий момент. Вчера ночью она пришла к выводу, что игру можно затянуть еще на некоторое время, хотя потом чуть не пожалела об этом. Возможно, наконец пришла пора покончить с играми.

Даже в зеркале было видно, что глаза Фионы блестят в предвкушении, и, хотя она тщательно нанесла макияж, на щеках проступал предательский румянец. Фиона почувствовала движение у себя за спиной, увидела, как Чарльз глядит на ее отражение, и поспешно отвернулась от зеркала.