Он сидел в парке, вокруг него дремали на скамейках примерно десять стариков экзорцистов, и в этот момент раздался звонок кардинала Камано. Было почти прохладно. Лучи заката, падавшие на землю сквозь щели между облаками, были похожи на кровавый дождь.

Карцо бросил последнюю горсть риса ворковавшим у его ног голубям, поднял взгляд и посмотрел на подходившую к нему старую монахиню. Она протянула ему беспроводной телефон. У Карцо вырвался недовольный вздох. Ничего не выражающим голосом он поздоровался со своим собеседником.

— Значит, ваше преосвященство, наши легионеры все еще пугаются стука ставней и скрипа дверей?

— Нет, Альфонсо. На этот раз дело обстоит серьезнее. Ты должен отправиться в путь как можно скорее.

Карцо вытянулся, его тело напряглось.

— Я вас слушаю.

— Мы зафиксировали пятьдесят случаев одержимости демонами, и штатный экзорцист Ватикана не может с ними справиться.

— О господи! Пятьдесят?

— Пока — да.

— Каковы признаки одержимости?

— У всех пострадавших есть признаки одержимости верховными силами Зла. Они чудесным образом заговорили на языках других народов, они говорят чужими голосами и перемещают предметы, не прикасаясь к ним.

— Лица и тела этих людей изменяют форму?

— Да. Кроме того, похоже, что их тела стали сверхчеловечески сильными. А главное…

— Что главное?

— Они знают то, чего не должны бы знать, — сведения о том, что происходит после смерти и загробного мира.

— Какие сведения?

— Откровения Пресвятой Девы в Междугорье, Фатиме, Лурде и Салеме. Те слова Богородицы, которые мы никогда не передавали широким массам верующих. Эти одержимые знают их, Альфонсо. Знают сказанное про Ад и про Рай.

— Что вы, ваше преосвященство! Демоны ничего не знают о Рае.

— Ты в этом уверен?

Долгая тишина. Потом голос Камано снова зазвучал в трубке:

— Это еще не самое серьезное. У всех одержимых одни и те же симптомы, и все повторяют те же самые фразы на одном и том же языке. Но они незнакомы друг с другом, никогда не общались между собой ни по какой связи и живут в разных частях мира. Точнее, жили.

— Почему в прошедшем времени?

— Это мертвецы, Альфонсо. Они все умерли за несколько часов до того, как началась их одержимость. Родственники замечали ее первые признаки во время бдения над телом.

— Ваше преосвященство! Вы же знаете, что это невозможно! Силы Зла не имеют власти ни воскрешать мертвых, ни одержать их.

— Тогда почему они говорят, что знают тебя, Альфонсо? Почему они хотят говорить с тобой? Именно с тобой, и ни с кем другим? Ты должен срочно вернуться. Ты меня слышишь? Нужно… ты приехал.

— Алло? Ваше преосвященство? Вы слышите меня?

В трубке раздался такой сильный треск, что Карцо был вынужден отодвинуть телефон от уха. Затем шум исчез так же внезапно, как возник, и на линии наступила мертвая тишина. В этот момент ледяной ветер нагнул вершины деревьев, и в горло экзорциста проник запах фиалки. Карцо знал этот запах лучше, чем кто-либо другой.

— Ваше преосвященство?

— Не вмешивайся в это дело, Карцо. Продолжай кормить своих голубей, или я съем твою душу.

У Карцо волосы на голове встали дыбом, когда он услышал в трубке этот мертвый голос.

— Кто вы? — спросил он.

— Ты знаешь, кто я, Карцо.

— Я хочу услышать, как вы сами скажете мне это.

Окаменевший от ужаса экзорцист услышал в ответ целый хор воплей. Крики тех одержимых, о которых говорил Камано. Привязанные к кроватям, они кричали его имя, чтобы привлечь его к себе. В этом океане криков Карцо услышал голоса, которые призывали на латыни, древнееврейском и арабском языках имена демонов всех трех религий Книги. Старые экзорцисты, дремавшие на скамьях парка, подняли головы. Из их неподвижных губ вырвались другие голоса, которые были хорошо знакомы Карцо.

— Мое имя Ганеш.

— Я Странник.

— Локи, Мастема, Абраэль и Альринах.

— Я Адрамелех, великий канцлер Ада.

— Адаг народ аббадон! Я Разрушитель!

— А я Астарот! Ты помнишь меня, Карцо?

— Белиал, я Белиал.

— Мое имя Легион.

— Мы Алу, Муту и Хумтаба.

— А мы Сет, Люцифер, Мамон, Вельзевул и Левиафан.

— Азазель, Асмуг, Ариман, Дурга, Тиамат и Кингу. Мы здесь. Мы все здесь.

Потом их подбородки снова упали на грудь, и старые священники, как ему показалось, снова уснули. В телефонном канале раздался щелчок. Карцо приготовился выключить телефон — и вдруг заметил, что небо покрывается странными черными облаками и вместо тех голубей, которых он кормил несколько минут назад, перед ним целая армия птиц той же породы. Сотни голубей разместились на траве и деревьях парка. Они роняли помет, яростно били крыльями и постепенно окружали Карцо.

— Бегите, отец! Бегите! — закричала старая монахиня.

Ее вопль вывел отца Карцо из оцепенения. Экзорцист поднял взгляд к небу и понял, что то, что он принимал за грозовой фронт, на самом деле туча скворцов, летящих тесным строем. Их передние ряды уже пикировали на парк и монастырь. Монахиня, эта святая женщина, закрывала Карцо от птиц своим телом, пока он взбегал на крыльцо.

В то же мгновение армия голубей налетела на спящих стариков и на монахиню, которая отбивалась от них руками. Укрытый стенами здания, Карцо видел сквозь окна, как эта крутящаяся масса перьев и клювов обрушилась на свою жертву, и слышал вопли несчастной монахини, которой птицы выклевывали глаза. Она кричала, пока перья не забили ей горло, потом упала на колени, и крики оборвались.

Карцо собирался прийти ей на помощь, но в этот момент по оконным стеклам застучал дождь из каких-то летящих предметов. Сначала экзорцист принял эти глухие удары за стук градин, но потом разглядел, что это было. Неподвижными от ужаса глазами Карцо смотрел, как парк чернеет от птичьих трупов: это скворцы бросались на окна и разбивались, стуча как градины. После каждого удара на стекло брызгал фонтан крови. Горло Карцо снова наполнилось отвратительным запахом фиалки, и он понял: двери Ада открываются.