Поезд мчится сквозь ночь. Его швыряет из стороны в сторону. Раздается скрежет.

— Итак, Карцо, как специалист по изгнанию духов из людей будет изгонять духа из себя самого?

— Я приветствую Вас, благодатная Мария, Господь с Вами…

— И проклят плод чрева Вашего Янус. Перестань, Карцо, это смешно!

Калеб заливается смехом.

— Ты всерьез думаешь, что сумеешь прогнать меня словами?

— Верую в единого Бога Отца всемогущего…

— Я верю в вечную Бездну, основу всех вещей и всех не-вещей, единственную создательницу миров видимых и невидимых.

— Отче наш, иже еси на небеси…

— Бог в Аду, Карцо. Он управляет демонами, Он управляет проклятыми душами, Он управляет призраками, которые блуждают во тьме.

Силы покидают отца Карцо, его совесть словно растворяется. Он знает: если он сейчас прекратит борьбу, он проиграет. Именно этого и хочет Калеб — чтобы Карцо сдался. Тогда Калеб сможет навсегда захватить контроль над его душой. Бессмертный дух поселится в мертвом теле. В трупе, который Калеб оставит на пустыре или на дне колодца, когда ему станет не нужен облик Карцо. Священник перечитывает в уме страницы с текстом обряда Сумерек, которые он листал в склепе манаусского собора. Только этот обряд может подействовать на такого могущественного духа, как Калеб.

— Тебе не будет от этого никакой пользы, Карцо.

Священник вздрагивает: Вор Душ читает его мысли. Нет, Калеб думает одновременно с ним.

— Хочешь, я скажу тебе почему?

— Нет.

— Потому что твоя вера мертва, Карцо.

— Ты лжешь.

— Она умерла, когда ты любовался фресками в ацтекском храме. Она умерла в тот момент, когда ты встал на колени передо мной и поклонился имени Сатаны. Она умерла, когда ты покинул Марию во тьме.

— Мария…

— Смирись, тут ты ничего не можешь сделать.

Нет, он еще может что-то. По крайней мере, он может попытаться. Он закрывает глаза и сосредоточивается изо всех сил. Калеб вздрагивает от неожиданности и удивления:

— Что это ты делаешь, Карцо?

Священник шарит во мраке, который наполняет ум Калеба. И замечает вдали маленький огонек. Это пламя свечи, которое дрожит в темноте. Чем сильнее он сосредоточивается, тем крупнее становится этот язычок огня. Он освещает стены ниши, которая отгорожена от внешнего мира стеной. Внутри ниши — Мария. Она снова закрыла глаза, лицо кажется спящим. Ее слезы блестят в свете свечи.