Проталкиваясь сквозь густое человеческое месиво, Валентина сворачивает влево и выбирается из толпы верующих на безлюдные улицы Рима.

Меньше чем за десять минут она доходит до площади Навона. Здесь она попадает в другую процессию и дальше как будто плывет по океану свеч. Их огоньки на секунду освещают облитые слезами лица и спящих детей. Валентина обгоняет эту толпу и останавливается на секунду у лотка с вафлями, чтобы вдохнуть аромат теплого хлеба. В тот момент, когда море свеч снова смыкается вокруг нее, она оглядывается — и застывает на месте. На противоположном конце площади только что появились два монаха. Они легко движутся вперед среди верующих. Их головы накрыты широкими капюшонами, под которыми глаза обоих слабо блестят в свете свеч. Валентина продолжает путь и через несколько метров оглядывается снова. Монахи уже в центре толпы. Они как будто скользят по земле, и, кажется, никто в этой тесной толпе даже не замечает их присутствия. О господи! Это они…

Обезумев от ужаса, Валентина ускоряет шаг и входит в узкий переулок, который ведет к Пантеону. Каблуки Валентины соскальзывают в щели между камнями мостовой. Едва не вывихнув лодыжки из-за этих щелей, она сбрасывает с ног туфли и бежит, не обращая внимания на ледяную воду, намочившую ее чулки. Задыхаясь, она мчится к блестящим вдали огням фонарей. Собаки, мимо которых она пробегает, лают, словно хотят сказать Ворам Душ, что она здесь. Перестань бредить, Валентина, и беги!

Перед тем как подойти к Пантеону, молодая женщина оборачивается и вглядывается в темноту сквозь порывы дождя. Никого. Она прячется в тени одной из статуй и начинает осматривать площадь.

Валентина видит Марио, который выходит из такси в нескольких метрах от отеля «Абруццы». В следующую секунду она холодеет от ужаса: те два монаха только что появились в противоположном конце Пантеона и идут к Марио. А главный редактор вместо того, чтобы смотреть перед собой, набирает номер на клавиатуре своего мобильника. Марио, умоляю тебя, подними глаза.

Теперь между монахами и Марио всего тридцать метров. Валентина видит, как один из них вынимает кривой кинжал. Лезвие блестит в свете фонаря.

— Марио! Беги, черт бы тебя побрал! — кричит она во весь голос.

Но дождь заглушает ее слова. Монахи уже в десяти метрах от Марио. А он остановился под дождем и снова набирает номер: должно быть, первая попытка не удалась. Потом, не поднимая головы, он прижимает телефон к уху и идет дальше. Валентина уже собирается выбежать под дождь, но в этот момент звонит мобильник, который висит у нее на поясе. Она нажимает на кнопку приема и со слезами на глазах слышит голос Марио:

— Валентина, какого черта ты делаешь?

— Марио! Берегись! Они впереди тебя!

Главный редактор останавливается.

— Что такое? Что ты говоришь?

— Черт возьми, Марио! Монахи! Они сейчас убьют тебя!

Она видит, как журналист поднимает глаза, и в этот самый момент кинжал монаха вонзается ему в живот, над пупком. Главный редактор роняет мобильник и поворачивает голову к Валентине. Она бросается к нему, но не успевает прийти на помощь: монах вынимает свое оружие из раны, вытирает его о костюм Марио и поворачивается к ней.