Баллестра проверяет батарейки своего цифрового диктофона и начинает шептать в микрофон то, что хочет сказать. Одновременно он просматривает ордера на арест тамплиеров и обвинительные акты против них, подписанные рукой Климента V.

На рассвете 13 октября 1307 года три тысячи лучников по всему Французскому королевству взламывали двери в жилищах тамплиеров. В это же время шпионы короля Франции, которых он внедрил в Ватикан, перерезали глотки кардиналам, принявшим проклятое учение ордена Храма, но не всем: несколько кардиналов, принявших это учение, уцелели, потому что о их принадлежности к ордену Храма не знали. Эта горстка выживших ушла в подполье и основала тайное общество, которое его создатели назвали братство Черного дыма Сатаны. Папы в то время покинули Рим и переселились в Авиньон, и потому это общество продолжало набирать силу в Ватикане.

Архивист разворачивает еще один лист пергамента. Это письмо, присланное из Бергамо. В нем художник-миниатюрист, служивший Клименту V, нарисовал герб братства Черного дыма — крест цвета крови, окруженный языками пламени, концы которых переплетаются и образуют четыре буквы проклятого сокращения надписи над головой Януса. Это арамейский символ вечного проклятия и знак Воров Душ.

Баллестра достает еще два свитка из тайной документации, касающейся ордена Храма, и тихо читает их в микрофон.

18 марта 1314 года. После судебного процесса, приговор по которому был написан еще до его завершения, Жак де Моле, последний великий магистр ордена Храма, был приговорен к сожжению на очистительном костре за то, что отказался от своих показаний. Неподвижно стоя среди огня, он проклял короля и папу и призвал их в течение года предстать перед судом Бога. Никто не принял всерьез его угрозу, кроме Климента V. Именно Климент оставил своим преемникам первое предупреждающее письмо, запечатанное папской печатью. Это письмо, датированное 11 апреля 1314 года, Баллестра нашел в нише папы Иннокентия VI. Знаменитый предшественник Иннокентия предупреждал его, что в Ватикане возникло тайное общество, ряды которого постоянно растут, и кардиналы, которые стали поклоняться Сатане, готовят заговор против Святого престола.

Климент V рассказал в письме об аресте тамплиеров, проклятом евангелии, которое было найдено в одном их «логове», и о проклятии, которое последний из Великих Магистров этого ордена прокричал на костре. Климент также предупреждал, что братство Черного дыма Сатаны становится все сильнее в Ватикане и будущие папы должны следить, не появятся ли знаки пробуждения Зверя. В последних строках письма он объявил, что начинает внутрицерковное расследование, которое будет продолжаться много веков. Каждый папа должен будет пополнить материалы этого дела результатами собственного расследования и передать досье своему преемнику под защитой папской печати.

Следующий пергамент. 20 апреля 1314 года, через девять дней после того, как Климент V отдал приказ начать это расследование, он умер в Рокмаре. Его агония была настолько же странной, насколько быстрой. В записях тогдашнего камерлинга сказано, что его святейшество был найден мертвым на своей постели. Его глаза были широко открыты, а ноздри внутри покрыты загадочным налетом, который имел странное сходство с пеплом.

— Господи Иисусе…

В ужасе от того, что прочел, Баллестра ломает восковые печати на десяти пергаментах, взятых наугад из массы документов, скрепленных папской печатью. В одном из них, датированном 11 апреля 1835 года, он обнаруживает список пап, которые умерли при тех же странных обстоятельствах, что Климент V. Двадцать восемь пап были найдены мертвыми на своих постелях, их глаза были широко раскрыты, а ноздри покрыты коркой из пепла.

Кроме этого списка умерших нашелся документ, составленный Григорием XVI, — описание малозаметных симптомов этой странной болезни, которая, кажется, повторялась в течение многих веков. Во всех случаях кожа была теплой, глаза «покойного» раскрыты так широко, что выкатывались из орбит, и у всех, кто приходил отдать ему последние почести, возникало ощущение, что его душа еще не покинула тело.

— Господи, умоляю Тебя, сделай так, чтобы это было не то, про что я думаю…

Через три дня после того, как Григорий XVI написал это письмо, камерлинг и его обнаружил мертвым, с широко раскрытыми глазами и пеплом в ноздрях. Камерлинг догадался взять из носа папы немного этого налета и сохранить в герметичном пузырьке, который стал храниться в темноте и безвестности в архивах Комнаты Тайн.

Вытирая пот с лица, Баллестра взламывает последние ниши, разворачивает пергамента и в гневе швыряет их через плечо, разбрасывая по полу. Наконец он находит то, что искал, — коричневый конверт, скрепленный печатью Пия X. В конверте лежат три листка, и архивист бережно разворачивает их.

Июль 1908 года. Верховный понтифик продолжает расследование, начатое еще Климентом V. К списку убитых пап он добавляет отчет группы швейцарских врачей, которые в величайшей тайне проанализировали состав пепельного налета, собранного на сто лет раньше камерлингом Григория XVI. В докладе сказано, что этот осадок образуется при распространении по телу медленно действующего яда, который погружает жертву в летаргическое состояние, похожее на глубокую кому, но не лишает ее сознания. Кома такая глубокая, что любой, кто бы ни осматривал этого несчастного, вынужден был констатировать его смерть.

Каталептический яд. Вот чем кардиналы из братства Черного дыма убивают верховных понтификов!

Баллестра чувствует, что теряет разум. Сколько пап были похоронены живыми и умерли от голода и жажды, лежа в темноте с широко открытыми глазами? Сколько призраков очнулись, когда яд перестал действовать, и с отчаянными криками царапали ногтями тяжелую плиту, накрывшую их? И что еще хуже — сколько несчастных были выпотрошены еще живыми после того, как в обряд папских похорон было включено бальзамирование?

Баллестра роняет фонарь и отступает на несколько шагов в темноту Комнаты Тайн. Он во что бы то ни стало должен выйти отсюда и предупредить камерлинга, что братство Черного дыма Сатаны готовится захватить контроль над конклавом. Нет! Предупредить надо не камерлинга, а главного редактора «Оссерваторе Романо». А еще лучше сообщить в «Коррьере делла Сера» или в «Стампу». Или в любую американскую ежедневную газету — в «Вашингтон пост» или «Нью-Йорк таймс». Да, именно это надо делать, даже если придется раскрыть тайну, которая может стать смертным приговором для Церкви. Все лучше, чем позволить членам братства Черного дыма посадить одного из их числа на престол святого Петра.

Баллестра нагибается, чтобы поднять свой карманный диктофон, и в этот момент чувствует затылком дуновение воздуха. Он хочет обернуться, но не успевает. Нечеловечески сильная рука охватывает его шею. Лезвие кинжала вонзается архивисту в спину, и перед его глазами вспыхивает ослепительная белая молния. Пока лезвие выходит из тела Баллестры и пронзает его снова, он ищет в уме молитву, чтобы обратиться к Богу, в которого так верил. Но с огромной болью в душе он осознает, что его вера умерла и это так же верно, как то, что он сам умирает. Из горла старика архивиста вырывается хрип, эхо которого затихает под сводами Комнаты Тайн.