86

– И что мы сейчас делаем? – спросила Анника Карлссон.

– Сейчас нам главное – не суетиться, – сказал Бекстрём. – Не испортить все по неосторожности.

– Я слушаю.

– Список всех знакомых Даниэльссона, который сделал Альм. Мне понадобится взглянуть на него. Позвони ему, скажи, пусть придет сюда на минуту и даст его мне.

– Нет необходимости, – сказала Карлссон. – Ты можешь воспользоваться моим экземпляром. Я сделала себе копию.

– Печально слышать, – проворчал Бекстрём. – Я надеялся подпортить настроение этому идиоту.

«Старые друзья из Сольны и Сундбюберга», – подумал Бекстрём, когда он два часа спустя познакомился со справкой Альма о ближнем круге знакомых Даниэльссона. Половина и Бликстен, и Гурра Кучер. Крестный отец Гримальди и бывший коллега Ролле Столхаммер.

Старики, которые пьют до потери пульса уже пятьдесят лет.

Потом он позвонил одному из них.

– Комиссар Бекстрём, наш национальный герой, – сказал Половина Седерман. – Чем простой человек вроде меня заслужил такую честь?

– Мне надо поговорить с тобой, Седерман, – ответил Бекстрём. «Уже пьян, а я сижу здесь за моим письменным столом трезвый, хмурый и низкооплачиваемый».

– Моя дверь открыта настежь, – с наигранной любезностью произнес Половина. – Какая честь для меня и моего скромного жилища. У комиссара есть какие-то особые пожелания относительно спиртного?

– Кофе будет в самый раз, – буркнул Бекстрём. – Черный, без сахара.

Потом он отправился в кабинет Нади, взял там ежедневник Карла Даниэльссона и по телефону вызвал такси.

– Ты уверен, что я не могу предложить тебе стопочку? – спросил Половина и кивнул в сторону бутылки коньяка, которая стояла между ним и Бекстрёмом на кухонном столе.

– И так нормально, – отказался Бекстрём.

– Ты не только быстро стреляешь, – констатировал Седерман. – У тебя еще дьявольски сильный характер, Бекстрём, – сказал он и плеснул прилично спиртного в свою собственную кофейную чашку. – Алкоголь – хорошая штука, – добавил он и вздохнул от удовольствия. – И полезная. Миллион алкашей не могут ошибаться.

«Не все, пожалуй», – подумал Бекстрём.

– Я собирался спросить тебя об одном деле, – сообщил он и достал черный ежедневник Даниэльссона.

– Поскольку речь идет о тебе, Бекстрём, задавай свой вопрос, – милостиво согласился Половина. – Будь это кто-то из твоих так называемых коллег, я бы уже начал третий раунд с ним.

– Ежедневник Калле Даниэльссона, – объяснил Бекстрём. – Некоторые записи в нем я не могу понять.

– Представляю себе, – ухмыльнулся Седерман. – Калле был хитрый черт.

– Кое-какие из них периодически повторяются. По нашему мнению, они касаются выплаты денег троим разным людям.

– Вполне реальное предположение, – кивнул Седерман. – Железное, если хочешь знать мое мнение.

– Это сокращения, – объяснил Бекстрём. – От имен, как мы думаем. Плюс суммы. Они звучат так: XT, АФС и ФИ. Написаны большими буквами, посмотри сам, кстати, – сказал он и протянул ежедневник Седерману.

– И что это должно означать? Сокращения, я имею в виду. Как зовут этих парней?

– Хассан Талиб, Афсан Ибрагим и Фархад Ибрагим.

– Это же те придурки, которые попытались прикончить тебя, Бекстрём, – констатировал Седерман, перелистывая страницы.

– Да, – подтвердил Бекстрём. – Ты не помнишь, Даниэльссон ничего не говорил о них?

– О подобном он никогда не болтал. Как бы пьян ни был. Прятал ли он деньги для таких личностей? Вполне могу представить себе, но у него хватило бы ума не распространяться об этом.

– Уверен? – спросил Бекстрём.

– Конечно, – произнес Седерман с нажимом. – Боюсь, кроме того, комиссар ошибается. Я бы с удовольствием внес свою лепту, чтобы вы смогли отправить чертовых бедуинов под замок на веки вечные и выбросить ключ в озеро. Но в данном случае они, как мне кажется, невиновны.

– Вот как, – сказал Бекстрём.

– Калле Даниэльссон был веселый дьявол, – ухмыльнулся Половина. – Эти записи касаются совсем другого, а вовсе не каких-то придурков из далекой восточной страны.

– Расскажи, – попросил Бекстрём.

– Чертовски хорошая история. – Половина Седерман покачал головой и широко улыбнулся своему гостю. – Ты хорошо сидишь, Бекстрём? – спросил он.

– Да, – подтвердил комиссар.

– Тогда я расскажу, – сказал Половина. – Держись за уши, чтобы они не отвалились.