Книга: Представление для богов
Назад: 15
Дальше: 17

16

Когда в «Грайанской харчевне» началась лихая заварушка, Арлина в драку не полезла. Высокородная барышня неожиданно для себя сделала то же самое, что сделала бы любая портовая девчонка, если бы ее дружок ввязался в трактирную свалку. Когда Айфер вскочил и огляделся, готовый ринуться в бой, Волчица быстрым движением отцепила от его пояса кошелек и выскользнула за дверь.
И, как выяснилось позже, поступила правильно. Когда нагрянула стража и повязала тех драчунов, кто не успел удрать, в руках у госпожи остались два кошелька — ее собственный и Айфера. Кошелек Аранши пропал безвозвратно — скорее всего достался стражникам.
Наутро уцелевшие денежки начали с веселым звоном разбегаться во все стороны: подарок стражникам, подарок судье, официальный штраф в казну, плата хозяину харчевни за переломанную мебель... Щедрые подношения сделали свое дело удивительно быстро: уже к вечеру Айфер и Аранша были на свободе, отделавшись строгим внушением, от которого, пожалуй, было бы больше пользы, если бы Аранша понимала хоть слово по-наррабански.
Грайанцы направились в ту самую харчевню, которую вчера так удачно разгромили, и устроились в задней комнате, куда их охотно пустил хозяин, вполне довольный возмещением убытков.
Вот тут-то Аранше и досталось крепче, чем во вчерашней драке. Госпожа и Айфер ее, что называется, причесали по всей шкуре против шерсти. Они долбили несчастную наемницу с двух сторон, как пара дятлов.
Над левым ухом надрывался Айфер:
— Дура! Колода осиновая! Не умеешь пить — сиди и лопай! Зачем этого бородатого кувшином шарахнула? Такой хороший был кувшин... Расходилась, как буря на море! Наррабанцев она, видите ли, не любит! А кто их любит?.. Но раз их боги зачем-то сотворили, так пусть живут, богам виднее...
Справа потрясала опустевшими кошельками Волчица:
— Видишь? Нет, ты видишь? Это ты нам устроила! И что теперь делать! Милостыню клянчить? Прохожих грабить? Сбегать к нашему Хранителю и взаймы попросить? Широко пируешь, моя милая, дорого твои развлечения обходятся!..
Наемница сидела, уткнув лицо в ладони и зябко поводя широкими плечами. Она не возражала ни словечком, понимая справедливость упреков. Не стерпела лишь тогда, когда Айфер бухнул:
— И с чего по такой драчливой кобыле хороший человек сохнет, сам дарнигар?..
Вот тут Аранша вскинулась, словно ей за шиворот сунули пучок крапивы:
— Ты что ляпаешь, бычара безмозглый? Дарнигара к чему приплел? Госпожа, скажи, чтоб он не бренчал, не то я ему язык узлом завяжу!
От удивления Волчица заговорила почти мирно:
— Ой, только дурочкой не прикидывайся! Можно подумать, ты не догадываешься о чувствах почтенного Харната! Вся крепость знает, а ты не знаешь, да?
Серые глаза Аранши распахнулись на поллица.
— Я... да... нет...
Айфер хохотнул, а госпожа развела руками:
— Ты как маленькая, клянусь Безликими! Да когда вы уходили подземным ходом... помнишь, колдуна ловить... Харнат зубами скрипел от тоски, только тебе вслед смотрел, остальных и не видел...
— Давно все об этом говорят, — веско закрыл тему Айфер. — Тоже мне новость!
Аранша притихла. Услышанное заставило ее забыть недавние горести. Харнат Дубовый Корень всегда был для нее отважным командиром, грозным воителем, за которым можно без колебаний идти в бой. Наемница вспомнила, как рыжебородый исполин орудовал тяжелым топором, с одного удара проламывая черепа Подгорных Людоедов. Такой воин уступит разве что Хранителю... ну, Хранитель — тот вообще непобедимый герой, с ним и равнять-то некого...
И вдруг оказывается, что дарнигар сохнет по ней, Аранше!.. Да нет, с чего бы это? Что в ней такого особенного? Простая девчонка из рыбацкой деревушки... ну, мечом немного махать умеет... Небось дурак Айфер повторяет, что от Перепелки слыхал, а та — свистушка известная. Да и госпожа чего-то напутала...
Смятенные размышления Аранши были прерваны появлением в комнате круглолицего улыбчивого человечка. Тот по-грайански поприветствовал всех присутствующих, но после этого уже обращался лишь к Айферу.
Оказалось, человечек был прислан Харшум-дэром, устроителем зрелищ. Каждый год почтенный Харшум-дэр проявляет чудеса изобретательности, чтобы порадовать чем-нибудь Светоча, знатных и богатых столичных жителей, а заодно и многочисленную чернь. Имя Харшум-дэра известно каждому в Нарра-до, и все с нетерпением гадают, каким новым развлечением одарит он город. Харшум-дэр узнал о вчерашнем происшествии в «Грайанской харчевне» и теперь устами своего слуги просит уважаемого чужеземца сказать: не владеет ли его женщина мечом так же хорошо, как и кулаками?
Аранша, с недоумением прислушивавшаяся к разговору, вспыхнула и хотела что-то сказать, но Арлина предостерегающе тронула ее локоть.
Айфер, ухмыляясь во весь рот, сообщил, что Аранша очень даже недурно рубится на мечах.
— Прекрасно! — засиял круглолицый человечек. — Почтенного Харшум-дэра осенила идея, а те идеи, что вспыхивают в его мудрой голове внезапно и перед самыми празднествами, оказываются самыми удачными и приносят самый большой доход...
— Слушай, уважаемый, — перебил его Айфер, — ты сам-то не грайанец?
Человечек оборвал речь, словно остановил лошадь на всем скаку, и оглядел свой наррабанский наряд.
— Верно, я грайанец. Тиршис Ржаная Лепешка из Семейства Чинлек. Живу здесь уже много лет, все в Нарра-до принимают меня за своего. Как ты догадался?..
— Болтаешь много, — объяснил наемник. — Ладно, валяй дальше. Что он там придумал, ваш Харшум-дэр?
— То, чего столица еще не видела: бой женщин на мечах. Вчера одна приезжая, тоже грайанка, в дорожном приюте Ахшун-дэра дала отпор наглецам. При этом она весьма умело обращалась с оружием. Сам я не видел, но Ахшун-дэр просто восторгается... Согласие ее спутника уже получено, так не мог бы и ты, уважаемый, позволить своей женщине принять участие в поединке?
Тут уж Аранша не выдержала:
— У меня, между прочим, есть свои уши и свой рот! Хочешь говорить о деле — говори со мной! Вот она я! Поверни башку налево — и увидишь!
Похоже, Тиршис и впрямь долго жил в Наррабане и крепко нахватался местных привычек. Он с мягкой укоризной взглянул на дурно воспитанную женщину, которая позволила себе вмешаться в мужской разговор, а затем опять обернулся к Айферу:
— Харшум-дэр очень щедр, мы легко договоримся о плате за представление. Разумеется, речь не идет о битве до смерти, просто небольшой Поединок Мастерства...
Веснушки четче и яснее проступили на коже Аранши: женщина побелела от злости. Волчица на всякий случай взглянула, нет ли у наемницы под рукой чего-нибудь вроде кувшина.
— Слушай, почтеннейший, — твердо сказал Айфер, — ты уж торгуйся с ней самою, не то начнется то же самое, что вчера было. Никакая она не «моя женщина». Она грайанская наемница и сама себе хозяйка.
Но торговаться Тиршису пришлось со всеми троими, никто в стороне не остался. Его осыпали насмешками, обливали презрением, нелестно высказывались насчет скупости и алчности его хозяина, готового заставить отважную наемницу идти в бой ради жалкой медной мелочи — может, вообще за кусок лепешки?
Тиршис огрызался, доблестно обороняя кошелек своего господина от троих негодяев, грабителей и вымогателей, требующих несусветную плату за пустяковую работенку, — может, вообще возьмут бриллиантами?
Наконец все четверо сошлись на цене, которую признали более или менее приемлемой, причем в душе каждый был уверен, что противная сторона сваляла дурака и продешевила.
Тиршис распрощался, оставив задаток и предупредив Араншу, что на рассвете за ней и ее друзьями зайдет слуга и проводит к месту поединка.
Назад: 15
Дальше: 17