36
Густая тьма щетинилась колючими кустами, подсовывала под ноги валуны, а могла, подлая, и в бездонную трещину путников спихнуть. Надо было остановиться на ночлег. Этого хором требовали здравый смысл и Нурайна.
- Нет! - заявил Орешек нелогично, но твердо. - Не буду торчать тут до утра! Чует мое сердце, хозяина надо спасать! Да я здешние камешки руками по одному переберу, а разыщу эту проклятую пещеру!
- Ищи! - огрызнулась усталая и злая Нурайна. - Дурак и на елке груши ищет! Простукивай скалы лбом - в которой из них пещера? Или просто заори погромче - может, Илларни отзовется… или горных духов перебудишь, они тебя до места доведут, лишь бы заткнулся и спать им не мешал…
- А это мысль… - медленно отозвался из темноты Орешек. - Ну… горных духов разбудить…
- Ты сошел с ума? - поинтересовалась Нурайна. - Посмей только разораться! Представляешь, кто сбежится на твои дурные вопли?
- Да не собираюсь я кричать! - ответил Орешек с небрежной лихостью человека, который задумал вычерпать море пригоршнями и не видит в этом особых затруднений. - Я и на Кай-шиу не кричал, а она меня еще как услышала!
- Ты… про талисман? - растерялась женщина. - Ох, с ним бы поосторожнее… колдовство - дело серьезное! Как говорится, не выманивай дракона из пещеры!
- А что осторожничать? Два раза судьба сберегла, сбережет и в третий!
Тут, как нарочно, ветер разорвал облачный покров, скрывающий месяц. Орешек поднял ладонь к самым глазам, повернул бронзовый диск так, чтобы лунный свет на миг сверкнул на тонких серебряных линиях Зазвучали слова - короткие и тяжелые, как срывающиеся в ущелье глыбы.
И вновь сомкнулись тучи, и воцарился мрак.
Вздрогнула Нурайна, ожидая грозного голоса из земных недр…
Шли длинные, тягостные мгновения, но не откликнулся Дух Гор, лишь кровь гулко стучала в висках.
Из темноты протянулась рука, легла на локоть женщины. Нурайна чуть не закричала.
- Пойдем, - сказал Орешек негромко. - Здесь недалеко…
Заледеневшая Нурайна молча, покорно шла за своим провожатым, пока их не остановили жесткие ветви.
Пригнувшись, Орешек вцепился в тонкий кривой стволик.
- Надо же, сам дохлый, а корни какие длинные… А вот я его… та-ак!
Взметнув над головой выдранный куст, парень отшвырнул его прочь:
- Он трещину загораживал… Давай за мной!
Повернувшись боком, он втиснулся в узкую каменную щель. Чуть поколебавшись, Нурайна последовала за ним.
Никогда еще перед королевской дочерью не лежал подобный путь! То боком, то ползком, то на четвереньках, то в полный рост, но по узкому карнизу, лицом к стене, над пропастью, которая хоть и не видна была во мраке, но ощущалась явственно, как дыхание врага за спиной…
В одном месте, где можно было разогнуться и твердо встать на ноги, Нурайна робко спросила:
- Откуда ты знаешь путь?
- Просто знаю, и все. Насквозь гору вижу… Осторожно, трещина обрывается вниз. Садись рядом… вот так… дальше не идем.
Во мраке Нурайна не видела своего спутника, лишь слышала ровное дыхание и ощущала тепло крепкого плеча.
- Илларни рядом, - продолжил Орешек. - По этой щели воздух проходит туда, где держат хозяина. Теперь вниз, потом ползти придется: щель узкая… зато рассекает потолок этой… ну, темницы… и можно туда спрыгнуть… Хозяин сейчас не один - охраняют его, наверное…
- Так чего мы ждем?
В темноте Орешек нашарил ее ладонь, зажал в своей и положил обе руки - свою и женщины - на пряжку пояса. Точно раскаленная игла пронзила руку Нурайны от кисти до локтя. Произошло это так быстро, что женщина не успела вскрикнуть.
Орешек чуть повернул пряжку, чтобы можно было ее разглядеть. Нурайна не раз видела черный камень и со слов Ралиджа знала, что в миг опасности в нем загорается красная искра. Но теперь весь камень налился жутким багровым светом. Он ничего не освещал рядом с собой и был похож на кровавый глаз какого-то недоброго существа.
- А эта дура водяная говорит - выброси… - угрюмо процедил Орешек. - Да плевать мне, злорадствует он или нет, главное - о беде знать дает!.. Но тут даже не в поясе дело. Камни говорят… ну, не словами, я просто все знаю… Здесь по ночам царит какая-то ужасная сила, а с рассветом прячется в свое логово. Не знаю, что тут за кошмар хозяйничает, но нам с ним не тягаться. Будем ждать до утра, потом заберем хозяина и пробьемся наружу.
Нурайна решила, что раз до сих пор она доверяла колдовскому чутью Ралиджа, то надо и дальше доверять - безоговорочно и до конца.
- А этот… это… оно слышит наши голоса?
- Не знаю, но сюда оно никогда не добиралось. А Илларни и его охрана ничего не слышат… - Орешек подавил зевок. - Просто умираю, так спать хочу…
- Ну и спи. Я-то и глаз сомкнуть не смогу, так волнуюсь…
- Нельзя. Почему-то кажется, что если усну, перестану понимать язык скал. А второй раз заклинание не скажешь.
- Э-эй, тогда не спи! - всполошилась Нурайна. - Ты говори… расскажи мне что-нибудь! Помнишь, недосказал, как с теми двумя… Шмель и Бурав, да?.. Ну, как вы на спор украли племянницу аршмирского шайвигара.
- Вей-о! Тебе ж эту историю слушать было противно, ты даже из комнаты вышла!
- Ну… а сейчас захотелось узнать, чем там дело кончилось.
- Да ладно, я уж и не помню, что тебе тогда врать начал… Лучше ты мне кое-что расскажи, а то глаза так и закрываются…
- Все, что хочешь!
- Хозяин упоминал о проигрыше в «радугу», из-за которого Огненные Времена сменились Железными. А потом, мол, летописцы все исказили, легенды все переврали, а правду знаешь только ты из каких-то старых записей… Рассказала бы, а?
Некоторое время Нурайна молчала.
- Вообще-то все это - дело Клана Дракона и не касается посторонних… - сухо отозвалась она наконец.
- Засыпа-аю! - заскулил Орешек, в котором взыграло любопытство. - Глаза словно медом намазаны… так и слипа-аются…
И зевнул так выразительно, что Нурайна не выдержала и начала повествование - сначала неохотно, а потом все больше и больше увлекаясь:
- Случилось это за два года до начала Железных Времен. Самым большим было тогда королевство Алых Скал, оно простиралось от Недоброго леса до Железной Гряды. Правил там Авитан Светлый Щит из Клана Дракона, Ветвь Гребня. В королевстве Кланы были не слишком сильны, Истинных Магов было мало, да и тех нельзя было назвать могущественными. Поэтому несколько влиятельных родов - один из них некогда правил королевством - сумели объединиться для захвата власти. Это был не просто дворцовый переворот, а кровавый мятеж, всколыхнувший страну. Город пошел на город, замок - на замок. Король был убит, не пощадили заговорщики и восьмилетнего принца. А дочь короля, Ульгайя Серебряная Снежинка, была заперта в одной из дворцовых башен. Предполагалось, что новый король перед вступлением на престол женится на принцессе, чтобы сделать коронацию более законной. Но заговорщики не сумели договориться, кто же из них будет этим королем. Их внутренние распри увеличили сумятицу в стране…
Орешек с детства любил предания об Огненных Временах. Его воображение расцвечивало их яркими красками. А поскольку он побродил по свету куда больше, чем Нурайна, он живее, чем она, смог представить себе трактир на лесной дороге, куда перенеслось действие рассказа. За триста лет такие заведения не изменились: бревенчатые стены, земляной пол, длинные дощатые столы, широкие скамьи, на которых гости не только сидели, но и спали… даже хитрую морду хозяина Орешек видел так четко, словно сам шагнул в шумное, пропахшее потом и кислым вином помещение.
И куда яснее, чем Нурайна, понимал Орешек, какой опасности подвергался парнишка лет пятнадцати-шестнадцати, вздумавший в таком подозрительном месте расплатиться за еду и ночлег золотом, да еще доставший монету из кошелька на глазах у хозяина трактира.
- Без соображения паренек! - не выдержал Орешек. - В этакой глухомани трактирщик обязательно связан с разбойниками, ему просто не прожить без этого! Если у мальчишки меди не было, вытащил бы золотой заранее, незаметно. А стал бы платить, сказал бы: вот, мол, повезло, нашел на дороге монету, а то б и поужинать не на что…
- Пожалуй, - кивнула Нурайна. - Мальчику явно не хватало житейского опыта. Но он сказал, нечаянно или нарочно, что утром сюда прибудут его друзья: у них здесь назначена встреча. Может, это спасло ему жизнь.
- Наверняка! - кивнул Орешек и откинулся к стене, стараясь представить себе и то, о чем рассказывала Нурайна, и то, о чем можно было догадаться.
Итак, трактир на лесной дороге, прикорнувший в углу на лавке парнишка и отчаянно галдящая за столом хмельная ватага наемников…
Нет, разве уснешь, когда стены трясутся от воплей и пьяного хохота! А хозяин-то рад-радешенек: подает кувшин за кувшином… ну и растрясут же вояки свои кошельки!
За главного у них, похоже, вон тот, что каждый раз, как встает, макушкой потолочную балку цепляет. Дружки зовут его просто и непритязательно: Гром. А почему его так зовут, становится ясно каждый раз, как он открывает пасть.
Конечно, в наемники может податься любой, даже Сын Клана. Но здесь совершенно ясный случай: у парня на физиономии прямо-таки большими буквами написано: «Отребье». Ну, никаких сомнений!
А если прислушаться (во имя Безликих, как же не прислушаешься, если так орут!), можно понять: нет, не главный он у них! Наоборот, ватага потому так лихо и пьянствует, что с приятелем прощается. Они решили податься за Железную Гряду, в Озерное королевство, а Грому туда, оказывается, нельзя. Он, видите ли, в Озерном королевстве уже успел побывать - и его там крепко запомнили. Теперь дружки на все лады изощряются, перечисляя, что проделает с Громом палач, если наемник решит навестить знакомые края. М-да, просто мороз по коже! Ну и фантазия у людей!
Хвала богам, их начинает одолевать сон… немудрено, с того-то пойла, каким потчует хозяин. С одного глотка ясно: нормальному человеку это пить нельзя. Это можно лить только в такие вот луженые горластые глотки… Во-от, еще одна голова плюхнулась на блюдо с вареными раками… вот еще один сполз на пол и прикорнул под столом. Отлично! Все готовы… кроме Грома! Мало того что не спит, негодяй неугомонный, так ему еще и в «радугу» сыграть приспичило. Ходит по трактиру, трясет коробкой с костяшками, приятелей своих тормошит…
Наемник пихнул ногой одного из спящих, приподнял за волосы голову другого, убедился, что от дружков никакого толку, и взревел так, что за стеной у коновязи шарахнулись и заржали лошади:
- Тр-рактирщик! Ты где? Подь сюда… играть будем!
Но бывалый хозяин предусмотрительно укрылся в погребе, откуда только что носил наверх вино. И крышку за собой прикрыл.
Разочарованный наемник тяжелым взглядом обвел притихший трактир и углядел парнишку, который не успел притвориться спящим. В два шага Гром пересек комнату и навис над мальчиком:
- Ты… как тебя?.. Сыграем! Ну-ка, покажи свой кинжал… Разукрашен красиво, а лезвие - дрянь. Ладно, ставь против моего ножа… разрешаю…
- Бери так, - робко предложил парнишка. - Я спать хочу…
- А я сказал - играем! Вот, бери коробку… тряхни хорошенько…
- Если проиграю - отпустишь меня спать? - уточнил парнишка, заранее примирившийся с потерей кинжала.
- Проиграешь - отпущу… Что там? Два алмаза и подкова? А ну дай сюда коробку!.. Две розы и подкова… Эх, твоя взяла!
Гигант тупо глядел на рассыпавшиеся по скамье плоские костяшки.
- А вот отыграюсь! Против ножа и кинжала - мой кошелек… не помню, сколько там осталось… И плевать, ставлю весь…
Трактирщик в погребе поздравил себя с тем, что заранее получил с гостя плату за вино.
- Оп-пять розы… цветочки поганые… Не-ет, отыграюсь! Против всего… вот этого… ставлю седло… Куда - спать?! Я те дам - спать! Играй!
Трактирщик поднялся по лесенке и неуверенно взялся за крышку над головой. Можно уже вылезать или не стоит попадаться наемнику под горячую руку? У него сейчас в душе не чижики щебечут - судя по тому, как он нахваливает свою лошадь. Даже предлагает, пьяный дурень, завести кобылу в трактир, чтобы парнишка ее осмотрел и согласился принять в качестве ставки!
Когда трактирщик наконец решился выглянуть наверх, он увидел, что Гром уже снял куртку и теперь стаскивает через голову рубаху.
- Вот… и сапоги… Эх, сам вижу, что мало… против лошадки моей бывшей, и седла, и всего… Штаны добавить?
- Да ничего мне не надо… - безнадежно пискнул мальчишка.
- Заткнись и играй! Морская звезда, кинжал, алмаз - эт-то я хорошо кинул! А ну, ты… два кинжала и алмаз… да можешь ты, гаденыш, хоть раз проиграть? Совесть у тебя есть? А ну, ставь всю кучу против… против моего меча, чтоб я сдох!
От удивления трактирщик высунулся из своей норы по пояс. Наемник ставит на кон оружие! Хозяин трактира видел бедолаг, которые пропивали с себя все до нитки, но за оружие даже они держались обеими руками.
- М-морская звезда… ну, куда она поперла против твоих алмазов?.. Э-эй, это что же - я и меч проиграл?!
Заинтересованный трактирщик выбрался наверх и воззрился на Грома, который, в одних кожаных штанах, возвышался над проигранной кучкой барахла и, держа гигантский двуручный меч, враждебно и недоверчиво глядел на перепуганного мальчишку.
- Небось первый раз играет, - примирительно сказал трактирщик. - Новичкам везет. А ты, приятель, чтоб судьбу умаслить, поставь что-нибудь ценное…
Среди игроков и впрямь существовала примета: если долго проигрываешь, надо резко повысить ставку - подкупить удачу. Но дать такой совет голому человеку…
Гром выпрямился под самый потолок и нехорошим взглядом обвел трактир. Хозяин съежился, пожалев, что рано вылез из погреба.
Лицо наемника прояснилось: он вспомнил нечто действительно ценное, не уступающее его любимому мечу.
- Против всего, что проиграл, - торжественно провозгласил Гром, - ставлю трон королевства Алых Скал!
Трактирщик заржал было, но поспешно прикрыл рот рукой.
- Но уж потом-то ты отпустишь меня? - взмолился чересчур везучий мальчишка. - Последний раз кидаем, ладно?.. Что там у тебя, три алмаза? Отлично! Великолепно кинул! Теперь я бросаю…
И оцепенели оба игрока, и остолбенел трактирщик, потому что легли на скамью три костяшки с алым изображением дракона - самый сильный, непобедимый набор, его еще называют «королевским»!
- Три дра-ко-на! - сосредоточенно выговорил Гром, мягко осел на пол и заснул, пристроив голову на куче проигранного барахла.
- Вот и хорошо! - облегченно вздохнул парнишка, смахнув костяшки на пол и устраиваясь на скамье. - Может, утром он поумнеет…
Проснувшись, юный путник обнаружил, что трактир опустел. Ватага поднялась с рассветом и ушла своим путем. На полу сиротливо лежала кучка выигранных вчера вещей.
Вошел Гром, пригнувшись, чтобы не сбить головой притолоку. Наемник по-прежнему был в кожаных штанах, на плечах сверкали капельки воды, с длинных темных волос стекали струйки. Видно, не одно ведро вылил на себя бедняга у колодца.
- Лошадь у коновязи, - мрачно сообщил он. - Зовут - Крапива. У нее рот нежный, ты полегче удилами…
- Да ладно, - легко ответил мальчик, - пошутили и забыли. Забирай вещички, ничего ты мне не должен!
И тут же над ним нависла разъяренная гора мускулов.
- Что, гаденыш, долго на свете живешь, надоело уже? Милостыню он мне подает! Долги прощает! Ах ты, головастик болотный! Ну, пускай я из Отребья, пускай у меня собачья кличка вместо имени… но никто не посмеет сказать, что я хоть что-то украл и хоть раз не заплатил проигрыш!
Мальчишка понял, что нарвался на человека с твердыми убеждениями. И еще понял, что ему сейчас оторвут голову.
- Да нет же, - мягко и убедительно заговорил мальчик. - Расплатился ты честно, трактирщик свидетель. Просто мне из этих вещей почти ничего не нужно. Кошелек возьму, нож… А зачем мне твои сапоги? Я же в любой двумя ногами влезу!.. Я твое барахло просто оставлю на полу. И каждый может его взять - например, ты…
Гром подумал. Коротко рыкнул на трактирщика, который, услышав про бесхозные вещи, сунулся было поближе. Протянул руку к рубахе и спросил, не до конца веря своему счастью:
- Что, и меч не берешь?!
- Да мне эту оглоблю и не поднять!
Наемник уже одевался.
- Хороший ты парень! Если еще встретимся - выпивка с меня… сейчас-то я, сам знаешь, кошелек проиграл!
Так бы они и разошлись, довольные друг другом, но трактирщика дернула за язык Многоликая:
- Трон тоже бросаешь среди прочего барахла, сынок?
- Какой трон? - не понял наемник. Трактирщик, похихикивая, объяснил - какой… Гром свел густые брови в тяжелом раздумье. Мальчик, почуяв недоброе, попытался прошмыгнуть к двери.
- А ну, сидеть! - пришпилил его к стене командный рык.
Наконец Гром заговорил негромко и серьезно:
- Ладно… был я вчера распоследним дурнем… до чего же здесь вино поганое! Но дело сделано, а проигрыш я всю жизнь платил. Не знать мне теперь покоя, покуда не станешь ты, малыш, королем!
Мальчик метнул затравленный взгляд на трактирщика. Тот выразительно постучал себя пальцем по лбу.
- Тебя как зовут? - требовательно спросил Гром своего будущего повелителя.
- Имя у меня есть, - с достоинством отозвался мальчик, - и, поверь, хорошее. Но сейчас называть его не хочу.
- Не ты один такой, - понимающе кивнул наемник. - Возьми пока прозвище погрознее… вот хотя бы Джилар Победитель. Звучит, а?
- Назваться чужим именем?! - взвился было оскорбленный парнишка, но Гром оборвал его:
- Нет же, дурень, прозвищем! Ты ж никогда не будешь уверять, что так тебя отец назвал! А короноваться можно под настоящим именем.
- Мне выдумками забавляться некогда, - хмуро ответил мальчик спятившему наемнику. - За мной, если хочешь знать, гонится свора убийц!
- Мы теперь с тобой, как рыба с водой, - повел могучим плечом Гром. - С убийцами, если что, я потолкую. Никто тебя не тронет, пока на престол не взойдешь. А уж тогда пусть тебя хоть режут, хоть травят…
Парнишка хотел что-то возразить, но в открытую дверь ворвался отголосок дальней схватки: крики, лязг оружия, испуганное ржание лошадей. Не сговариваясь, подросток и наемник выбежали за дверь и со всех ног бросились по дороге.
За поворотом им открылось печальное зрелище. Три коня, всхрапывая, бродили среди мертвых тел. У одного из лежащих была пробита стрелой шея, двое других встретили смерть с мечами в руках. Нападавшие - кем бы они ни были - успели скрыться.
Горестно охнув, мальчик упал на колени возле одного из воинов. Наемник с грубоватым сочувствием положил ему руку на плечо:
- Это твой друг?
- Друг отца, - поднимаясь на ноги, сказал побледневший мальчик. - Ехал, чтобы встретить меня… а теперь у меня не осталось никого на свете…
Наемник мрачно размышлял вслух:
- Убийцы сразу ускакали - стало быть, не за тобой… Глядишь, еще кто нагрянет, уже по твою душу… Уходить надо!
Безмолвный мальчик покорно подчинился. Ему, похоже, было все равно, куда и зачем идти. Лишь у поворота дороги он робко обернулся:
- А… костер?
- Скажу трактирщику, он все сделает.
Вскоре два всадника уже путали след по лесным тропинкам, по старым просекам, по руслу высохшей речушки. Мальчик безучастно ехал следом за Громом, время от времени поднимая тонкую белую руку, чтобы защитить лицо от хлестких ветвей. Очнулся парнишка лишь тогда, когда Гром придержал свою лошадь.
- Я тут придумал… - поделился наемник яркой идеей. - Чтоб никто не вякал, будто ты не по закону на трон взошел, мы тебя женим на принцессе Ульгайе.
Парнишка подавил нервный смешок и покрутил головой, невольно восхитившись спокойной целеустремленностью своего спутника.
- Не возражаю. На принцессе так на принцессе. Чего не сделаешь ради престола! Но тогда поторопись: во дворце уже два жениха имеются. Недоглядишь - ее замуж и выдадут…
- Пусть выдают! - небрежно решил Гром судьбу принцессы. - А мы из нее сделаем вдову и снова пустим дело!
Мальчик замолчал, поняв, что имеет дело с силой, в мощи и размахе не уступающей стихийному бедствию вроде землетрясения или лесного пожара…
Орешек восхищенно присвистнул.
- Я понял, конечно, о ком речь, но и подумать не мог, что все началось с коробки с костяшками…
- С трех костяшек! - уточнила Нурайна. - С трех драконов!.. Безродный наемник и сирота с убийцами за спиной отправились на завоевание королевства и времени зря не теряли. В тот же день они наткнулись на разбойничью шайку. Гром поиграл мускулами, выдернул с корнями молодое деревце - и обеспечил себе и своему спутнику место в отряде. Таким богатырям, как он, везде рады. Но если бы разбойники знали, что будет дальше, не спешили бы принять новичка в свои ряды.
- Про шайку я тоже не знал. В летописях сказано…
- Ты еще будешь пересказывать мне летописи? Не перебивай… Утром Гром с подозрительно глубоким знанием разбойничьих обычаев вызвал вожака на поединок и убил его. Понимаешь, единственный способ самому стать вожаком…
- Ты еще будешь разъяснять мне разбойничьи порядки? - отомстил ей Орешек за летописи. - Не отвлекайся.
- Когда разбойники подняли восторженный вой в честь атамана Грома, тот велел всем заткнуться. И сообщил, что его дело маленькое - мечом махать. А вот Джилар - голова, Джилару и быть атаманом. А если кто, шибко умный, недоволен, пусть скажет сразу. Он, Гром, этому шибко умному кишки намотает на… - Нурайна чуть сбилась, но быстро продолжила: - …на шею. И сразу вокруг станет тихо, мирно, наступит полный порядок…
- И что, смирились? - изумился Орешек.
- Ну… видимо, Гром выглядел внушительно… Самое интересное началось, когда атаман Джилар был признан шайкой. Гром, которого с первого взгляда можно было счесть тупой горой мышц, оказался прирожденным командиром. Он твердой рукой начал превращать шайку в боевой отряд, действуя от имени Джилара. Разбойников было немного, жили они попросту: украл - пожрал - спать завалился. Пощипывали проезжих да прятались от стражи. Гром поставил перед ними цель: оружие, как можно больше оружия! Шайка росла. Гром привечал любого бродягу. Прежде разбойники не допускали к своему костру беглых рабов: оружия те в руках сроду не держали, а хлопот из-за них могло быть много. А Гром не только принимал всякого - он тайно посылал весть невольникам в рудники, в каменоломни: убивайте надсмотрщиков, бегите в лес, атаман Джилар накормит вас, оденет, научит владеть клинком! И учились - в схватках: отряд рос, нужно было все больше продовольствия и опять-таки оружия. Гром талантливо планировал налеты на богатые владения. Теперь разбойники не прятались от стражи, а давали ей открытый бой. Слава Джилара катилась все дальше и дальше, и когда его люди одержали первую крупную победу, захватив Замок Горьких Родников, они торжественно подняли на щите перед шаутеем своего, юного предводителя, провозгласив его властителем замка.
- Какое время было, какие люди! - с завистью вздохнул Орешек. - До чего же тогда интересно жилось!
- А тебе сейчас интереса мало? - резонно заметила Нурайна. - Заела серая, однообразная жизнь?.. Слушай дальше. Джилар учился принимать решения, командовать людьми - и в бою тоже… Он оказался способным учеником. Из-за удали и лихости во время особо отчаянных налетов пару раз попадал в очень опасные передряги, из которых его вытаскивал Гром, ворча при этом, что никто не имеет права сдохнуть, пока он, Гром, не вернет ему долги…
Орешек понимал, о каких исторических событиях говорит Нурайна, но сейчас они обернулись к парню совершенно неожиданной стороной.
- Когда Гром счел, что накоплено достаточно сил, он двинул свое войско на столицу, рассчитывая, что по дороге его ряды пополнятся. На пути стоял Торшмир. Не стены Каменного Города были главным препятствием, а…
- …а старый Гайлао! - восторженно подхватил Орешек.
- Гайлао Снежная Полночь из Клана Дракона, Ветвь Гребня! - торжественно уточнила Нурайна.
Оба помолчали, думая об этом незаурядном человеке, чье имя осталось не только в трудах летописцев, но и в народных преданиях и песнях.
В молодости Гайлао прославился как военачальник, под старость командовал дворцовой стражей короля Авибрана, своего родича. Старый Дракон был умен, решителен, но начисто лишен честолюбия. Борьбу за трон откровенно презирал, был предан королю и в ночь мятежа грудью преградил убийцам путь в покои государя. Полученные стариком раны были так серьезны, что заговорщики сочли его мертвым, но верные слуги спасли и выходили Гайлао. Встав на ноги, старый воин направился в Торшмир: он знал, что в гарнизоне Каменного Города много ветеранов, ходивших в бой под его командой. Гайлао сумел склонить на свою сторону не только гарнизон, но и горожан, почти без крови овладел Торшмиром и собирался идти выручать наследницу престола - принцессу Ульгайю.
Гром понимал, что Дракон может стать либо могучим союзником, либо страшным врагом. Поэтому они с Джиларом вызвали Гайлао на переговоры…
- Да… - задумчиво протянула Нурайна, - увидеть бы это зрелище!..
Орешек понимающе кивнул. Ему тоже хотелось бы увидеть, как на глазах у осадившего город войска, на глазах у смотревших со стены защитников Торшмира сошел с белого коня Гайлао - седой, грузный, со шрамом на лице - и пошел, прихрамывая, навстречу возвышающемуся на своем гнедом Джилару. Взяв гнедого под уздцы, старый Дракон сказал отчетливо и громко: «Рад служить моей принцессе!»
Орешек ухмыльнулся. В летописях говорилось, что Ульгайе удалось бежать из плена и что в мужской одежде, взяв прозвище Джилар Победитель, она сумела собрать войско для борьбы с узурпаторами…
- Представляешь, каким ударом это было для Грома? - фыркнул парень.
- То, что она - принцесса? Да, пожалуй. А вот то, что Джилар - девушка… уверена, что об этом Гром догадывался. Они пробыли рядом почти год, не слепой же он! Но он помалкивал, я знаю об этом из записок Ульгайи.
- А потом объединенными силами они двинулись на столицу, - мечтательно сказал Орешек. - И отовсюду к ним на помощь шли отряды, большие и маленькие. А Гром стал одним из военачальников принцессы… Интересно, что чувствовала она к человеку, который столько сделал для нее? Ведь Дочь Клана и думать не должна была о парне из Отребья…
- О чем она думала - в записях не сказано, - сухо и неохотно сказала Нурайна. - Зато говорится, что через три месяца - сразу после захвата столицы - принцесса имела тайную беседу с Гайлао, которому с детства привыкла поверять беды-неприятности, и поделилась с ним своей тревогой: она ждала ребенка… Если сейчас посмеешь ляпнуть хоть слово, я спихну тебя с этого дурацкого карниза!
Орешек прикусил язык: это было куда более потрясающе, чем проигранный в «радугу» престол!
- Но как же Гайлао ее на месте не убил?!
- Ульгайя пишет, что сначала старик разгневался, но потом вспомнил, как прежде его любимица искала у него защиты, стоило ей напроказить, растрогался и пообещал что-нибудь придумать… Надеюсь, ты понимаешь, что никому… и никогда…
- Да что я, дурак - оскорблять Клан Дракона?! - Орешек оценил честную прямоту Нурайны, которая, начав рассказывать, не умолчала даже о том, о чем ей больно было говорить. - Дальше-то что?
- На другой день собрался знаменитый совет Девяти Кланов… из морских там никого не было…
- Я помню, я читал…
- Забудь, что читал. В летописях сказано: Дети Кланов слушали Гайлао со слезами умиления, а когда он кончил, стены чуть не рухнули от криков восторга… Вранье! Все явились на совет злые, как волки зимой: знали, что в этот день решится, кому быть мужем Ульгайи и новым королем. Каждый, кто привел на помощь принцессе хоть небольшой отряд, уже видел себя на престоле. Ох, брань же там стояла! Но все заткнулись, когда встал старый Гайлао и гневно вопросил: почему трон, на котором восседали Драконы, должен достаться другому Клану?
Присутствующие напомнили старику, что в королевстве осталось лишь трое Драконов мужского пола, причем двое еще младенцы и в супруги принцессе никак не годятся, а третий… не имеет ли Гайлао в виду себя?
Старый Дракон не раз заявлял, что его не прельщает власть, поэтому настоящим потрясением для всех стали его слова:
«Да я хоть сегодня взошел бы на престол, чтобы сохранить его для своего Клана! Я мог бы дать моей королеве твердую власть, мир в стране. Не смогу дать лишь наследника - а прямое престолонаследие особенно важно во время смуты. Поэтому королем станет молодой, полный сил Дракон - мой сын!»
Когда Дети Кланов поняли, что Гайлао имеет в виду, началось такое… и впрямь стены могли рухнуть! Но старик жестко стоял на своем. Если Род может усыновить крепкого, здорового ребенка или достойного юношу и тем спасти себя от угасания, то чем хуже Клан? Он, Гайлао, твердо решил совершить обряд. Единственным человеком, который может войти в Клан Дракона, он считает умного, отважного и решительного военачальника по прозвищу Гром, год назад сумевшего буквально из ничего создать армию… Договорить старику не дали.
Хорошо, что Гром из-за своего низкого происхождения не присутствовал на совете, иначе наверняка кого-нибудь убил бы - столько оскорблений и угроз заглазно выплеснули на него разъяренные Дети Кланов.
Ну и что с того? Высокородные могли негодовать до хрипоты, но реальная сила была в руках Гайлао, а Грома армия просто обожала, о нем к тому времени уже слагались баллады. Когда принцесса холодно и надменно одобрила намерения своего родственника и согласилась с его выбором, недовольные вынуждены были замолчать и смириться. Но в тот день были посеяны семена, из которых позже взошел Великий Мятеж…
- Я знаю, что было дальше! - гордо заявил из темноты Орешек
- Разумеется, знаешь! - холодно ответила Нурайна, досадуя, что ее перебили, когда она вошла во вкус повествования. - Детишки - и те знают…
И притихла, словно перед ней возникла грозная тень и молча, одним взором запретила сплетничать о себе.
Он и впрямь был выше сплетен, этот человек, которого приемный отец нарек именем Лаогран Полночный Гром. Он не пожелал стать очередным правителем королевства Алых Скал и переименовал страну в Грайан - Оплот Спокойствия. Лаогран поклялся навести Железный порядок и покончить со смутами Огненных Времен - и новые, Железные Времена стали отсчитываться от года его коронации. Он словно перечеркнул всю Историю за своей спиной - и остался в народной памяти Первым Королем…
Благоговейные раздумья Нурайны были прерваны вскриком из мрака.
- Что с тобой? - вцепилась она в локоть спутника.
- Я… ничего… почудилось, что стены хотят раздавить, наваливаются…
Встревоженная женщина пыталась хоть что-то разглядеть в темноте.
- Да ничего… - уже тверже повторил Орешек. - Это… это потеряло силу заклятие. Так я и не думал, что этот дар при мне до старости останется - понимать горы…
На миг Нурайна задержала дыхание: ей показалось, что мрак стал гуще и враждебнее. Но тут же она справилась со страхом и сказала ровным голосом:
- Ладно, путь к Илларни мы помним, вот только как узнать, когда наступит утро?
- Может, по пряжке? Поясок должен бы предсказать, когда эта злобная сила… ну, в нору свою уползет, что ли… Тогда выждем немного для верности - и вперед!
