24
Он был высок, почти в человеческий рост, этот стройный крепкий стволик с пучком широких листьев на верхушке. Листья, как воротник, обрамляли громадный серовато-белый цветок с мясистыми лепестками.
Деревце напоминало человеческую фигуру с мертвенно-бледным лицом. Сходство усиливали длинные, гибкие, как лианы, ветви, бессильно опустившиеся вдоль ствола, словно усталые руки.
Вечерняя духота наполняла маленький дворик и томила двух человек, которые, облокотившись на ажурную металлическую решетку, созерцали деревце.
- Пусть его разбудят! - высоким капризным голосом приказал Светоч, прикрыв тяжелыми веками большие черные глаза.
Нхари-дэр, стоявший рядом со своим господином, обернулся в сторону темного арочного проема и повелительно поднял руку. Во дворик выскользнули две полуобнаженные невольницы, в руках у каждой было большое опахало на длинной витой ручке. Семенящими шажками приблизившись к ажурной решетке, невольницы несколько раз сильно взмахнули опахалами.
По листьям пробежала легкая дрожь. Грязно-белые лепестки зашевелились, словно цветок встрепенулся. Послышалось тихое щелканье, оно превратилось в жужжание. Звук становился все громче и громче, стал походить на нехитрую мелодию. Ветви, до сих пор свисавшие вдоль ствола, приподнялись и начали осторожно шарить вокруг, словно руки слепого.
Светоч распахнул глаза и зачарованно следил за каждым движением гибких ветвей. Жужжащая тихая мелодия завораживала, подчиняла себе тело и разум, заставляла предаваться грезам наяву.
Но рабыни, продолжающие взмахивать опахалами, не могли позволить себе забыться: они внимательно следили, чтобы плавающие в воздухе гибкие ветви не вцепились в опахало, не оплели, не вырвали из рук. Невольницы знали: растяпу заставят перебраться через ограду, забрать потерянную вещь и принести обратно…
Поющее растение было хищником. Гибкие ветви щетинились крепкими изогнутыми колючками, которые умели глубоко и беспощадно впиваться в добычу.
Саженец поющего дерева, добыча грайанских Подгорных Охотников, был доставлен в Нарра-до из-за моря. Торговец рассказал, что у себя в Подгорном Мире растение подманивает пением животных и разрывает их на куски, чтобы удобрить кровью почву вокруг корней.
Здесь, во дворце, редкостное дерево поливали овечьей кровью. Чтобы оно не лишилось своих удивительных свойств, в ограду время от времени запускали собак, ягнят, а иногда и провинившихся рабов. У человека хватало сил вырваться из колючих объятий, но он оставлял на цепких ветвях клочья кожи.
Поэтому прислужницы были очень внимательны и не позволяли коварному деревцу ухватиться за ручку опахала.
Наконец невольницы, краем глаза следившие за своим повелителем, заметили небрежный жест, разрешающий им уйти, и с поклонами удалились.
- Интересно, сколько лет может прожить это растение? - задумчиво молвил Светоч.
- Этого не знают даже Подгорные Охотники, - огорченно откликнулся Нхари-дэр.
- Что ж, - оторвался Светоч от созерцания своего любимца, - пойдем посмотрим на другую мою опасную диковинку.
- Мой повелитель, не лучше ли тебе отправиться на моление Единому? Как бы твое отсутствие в храме не замутило нежный мир между тобой и той, которую я не смею назвать по имени…
- Нет! - строптиво вскинул голову Светоч. - Я должен сейчас же увидеть прекрасную воительницу! Ахса может говорить все, что ей вздумается…
Но звенящему голосу не хватало уверенности, и Нхари-дэр не преминул это заметить…
* * *
Маленькая комнатка была наполнена тягучими сладкими ароматами. По углам стояли вазы с крупными яркими цветами, стены были задрапированы пестрыми тканями.
Нурайна возлежала на подушках, вокруг нее сосредоточенно хлопотали три рабыни. Одна осторожно расчесывала густые волосы грайанки резным гребнем. Две другие, высоко подняв широкие рукава Нурайны, натирали благовонными мазями ее руки - от предплечья до кончиков пальцев.
Нурайна, занятая невеселыми мыслями, не обращала внимания на служанок. Краем глаза она заметила вошедших мужчин, но не соизволила и головы повернуть, хотя узнала Нхари-дэра и догадалась, кто был его спутник.
Рабыни не приветствовали господина, даже виду не подали, что кто-то вошел в комнату, лишь еще старательнее занялись своим делом. Они знали, что надо быть неслышными и незаметными, как ковры и подушки.
Светоч остановился у стены, любуясь прелестной картиной. Выражение его лица было таким же, как во дворике с поющим цветком.
А Нхари-дэр окончательно убедился в том, что заподозрил во время визита в дом грайанского колдуна: женщина, похищенная для Светоча, была очень высокого происхождения. Госпожа во всем, госпожа до самого потаенного уголка души! Достаточно взглянуть, с какой привычной покорностью отдается она заботам служанок, даже не замечая их!
Смотритель ковра и подушек не был обманут кажущимся спокойствием женщины. Недаром пословица гласит: «Если в ущелье тихо, это еще не значит, что там нет тигра». Ох не стоило связываться с этой красавицей! Она слишком незаурядна и своеобразна - обязательно привлечет внимание грозной Ахсы. Это не смазливая танцовщица, ненадолго удостоившаяся благосклонности Светоча (из-за таких-то пустяков Ахса-вэш не гневается). Если грайанка хотя бы вполовину так же умна, как прекрасна… да если и впрямь благородна по крови, да обладает некоторым тщеславием… ну, тут Светоч может вспомнить, что любой наррабанец имеет право на двух жен. Ох, что тогда будет…
Может быть, сделать на это ставку? Помочь грайанке приобрести власть и с ее помощью отодвинуть в уголок обнаглевшую Ахсу? Увы, слишком рискованная игра! У Ахсы-вэш, кроме длинных кос и злого язычка, есть еще и отец - главный жрец Единого. Это серьезный противник даже для Хайшерхо, а уж смотрителя ковра и подушек он разжует и выплюнет…
Отогнав неприятные и опасные мысли, Нхари-дэр склонился над прекрасной пленницей - почтительно, но с чуть заметной насмешкой.
- Что я вижу! Глупые рабыни пытаются придать еще больше блеска твоей красоте, Нурайна-шиу? Зря стараются, ты и так само совершенство… О-о, как твои ладони пахнут мятой!
- Если ты сейчас же не уберешься, - ровно сказала Нурайна, - мятой запахнет твоя физиономия.
Нхари-дэр умел различать, когда женщина кокетничает, а когда говорит всерьез, поэтому отступил на шаг.
- Ты могла бы поприветствовать правителя Наррабана, - сказал он уже без веселой любезности.
Нурайна обернулась, наконец-то удостоив мужчин взглядом.
- Светоч? Вот это?.. Не может быть! Это не тот великий правитель, которому я посвятила свою победу. Я вижу главаря шайки, похищающей женщин на улице… Эй, воры, где мой меч? Вы уже продали его торговцу краденым или еще прячете у себя? Если так, то зря, он вам не по руке…
Светоч изумленно распахнул глаза. Но разгневанным он не выглядел - напротив, его очаровала дерзость пленницы.
Нхари-дэр счел своим долгом приструнить нахалку:
- Что ты себе позволяешь, женщина?!
И сделал рабыням знак убираться: незачем им слушать подобные речи.
Прислужницы исчезли стремительно и беззвучно, как исчезает сновидение, когда человека резко будят. А Нхари-дэр гневно продолжил:
- Надеешься, что твой колдун выручит тебя? Забудь. Его уже нет в живых.
Только очень внимательный взгляд мог бы заметить, что Нурайна чуть побледнела. Но, видно, не поверила вельможе: ответила прежним тоном:
- О, так вы не только воры, но и убийцы? И как же вы с ним расправились? Отравили? Всадили стрелу в спину? Только не лгите, будто с ним кто-то справился в честном бою!
Светоч с той же восхищенной улыбкой взирал на разгневанную воительницу. А Нхари-дэр снисходительно улыбнулся:
- Нет, грайанка, ничья рука не прикоснулась к твоему другу. Знаешь ли ты, как переводится на твой родной язык слово «Наррабан»?
- «Земля нарров», - негромко произнесла Нурайна по-грайански. Глаза ее расширились: она поняла смысл вопроса. Вот тут женщина испугалась всерьез. Она вскочила на ноги. Темные волосы в беспорядке разлетелись по плечам.
- Нет! - вскрикнула она.
Нхари-дэр усмехнулся и подтверждающим жестом указал себе под ноги.
- Нет! - уже твердо сказала Нурайна, заставив себя успокоиться. - Не пытайтесь обмануть меня, как маленькую девочку. Никого нельзя бросить в Бездонную Башню без суда… а чужеземца и подавно…
- Кто говорит о Башне-Без-Дна? - удивился Нхари-дэр. - Туда отправляют преступников на глазах у всего Нарра-до, чтобы все видели, как открывается и закрывается дверь, откуда нет возврата. Но в городе, кроме башни, есть несколько заброшенных неприметных домишек. Иногда туда забредают люди, которые провинились перед Светочем. Кто знает, зачем их туда несет… может, на поиски пропавшей женщины - а, красавица? Лицо Нурайны исказилось от горя и ярости. Но лишь на мгновение королевская дочь позволила себе дать волю чувствам. Миг - и на лице вновь застыла холодная маска высокомерия.
- Ну и что? Конечно, нарры - людоеды, но люди победили их, верно? И загнали в подземные переходы? Так почему вы думаете, что с ними не сладит великолепный боец… - Нурайна вызывающе усмехнулась, - да еще и колдун?
- Люди, - терпеливо объяснил Нхари-дэр, - победили потому, что их было больше. Да и не победили, лишь заставили нарров отступить в подземелья и заключили с ними нечто вроде перемирия…
А вот этого ему не надо было говорить! До сих пор Светоч почти не вслушивался в разговор, любуясь гневной красавицей, словно хищной птицей, попавшей в золотую клетку. Но при последних словах лицо его страдальчески дрогнуло. Нхари-дэр хорошо знал своего господина и сразу понял, какое зрелище встало сейчас перед мысленным взором правителя Наррабана.
Небольшая комната во внутренних покоях дворца. Низенький столик среди подушек, сундук с рукописями, полка с письменными принадлежностями. Возле стены - высокие часы грайанской работы. Рядом с часами - колокол. Он не отбивает время, он молчит - и хвала Единому! Пусть молчит как можно дольше! Голос его - сигнал о приближении недобрых гостей. Многие во дворце знали - тихо, про себя, - что высокие часы прикрывают вход в черный тоннель, откуда иногда появляются для переговоров странные и опасные существа…
Смотритель ковра и подушек поспешил отвлечь своего повелителя от неприятных мыслей:
- К чему говорить о мертвецах и мерзких чудовищах там, где встретились величие и красота? Женщина, к тебе благосклонен правитель Наррабана. Каждое мгновение его времени ценнее бриллианта, поэтому не затягивай свидания глупым женским кокетством!
Нхари-дэр обращался к пленнице, но слова его предназначались для Светоча. Это было напоминание о том, что моление длится не до рассвета. К полуночи все разойдутся по домам - и Ахса-вэш вернется во дворец.
Пленница учтиво согласилась с замечанием о ценности времени Светоча и посоветовала правителю Наррабана прямо сейчас покинуть ее ничтожное общество и вернуться к великим государственным делам.
Все это время Светоч молчал, не сводя глаз с грайанки. Смотритель ковра и подушек привычно вел переговоры за своего господина, выжидая миг, когда надо будет исчезнуть из комнаты, предоставив событиям идти свои чередом. Но этот миг никак не наступал. И Нхари-дэр напомнил нахальной пленнице, что на строптивых девиц во дворце найдется управа - достаточно Светочу бровью повести…
Нурайна смерила взглядом расстояние до ближайшей вазы. Сама того не подозревая, в этот момент она была очень похожа на Араншу.
И тут впервые заговорил Светоч. Он снисходительно посоветовал прекрасной пантере спрятать коготки: он и его спутник уже уходят.
Нурайна почувствовала себя так, словно занесла меч для удара, а противник растаял в воздухе.
Нхари-дэр растерялся еще больше, чем пленница.
- Как… мой господин… неужели дерзкая чужестранка останется… э-э… безнаказанной?
Светоч ответил небрежно, словно Нурайны не было в комнате:
- Не думаешь ли ты, что я сгораю от страсти? Эта красавица для меня… как поющий цветок! Если бы мое свирепое деревце задело меня колючей веткой, разве я обиделся бы?
Смотритель ковра и подушек мысленно проклял себя за опасную ошибку. Он обязан был лучше разбираться в чувствах своего господина! Да, он действительно считал, что Светоч изнемогает от страсти, пламенно желает эту женщину, готов пренебречь гневом законной супруги. Планы вельможи строились именно на том, что воля правителя будет исполнена этим же вечером. Дальше, по соображению Нхари-дэра, все складывалось гладко и без хлопот. Осчастливленная грайанка отправлялась на женскую половину, предварительно получив указания, как себя вести, если ее потребует к себе Ахса-вэш. Что будет с красавицей потом - время покажет. Нхари-дэр подумывал о том, чтобы предложить ей возглавить охрану женской половины дворца. Это позволило бы грайанке, оставаясь рядом со Светочем, не превращаться в обычную наложницу и не терять свои уникальные качества.
Как же мог Нхари-дэр не догадаться, что воительница интересует Светоча не столько как женщина, сколько как диковинка вроде поющего цветка! И повелитель не спешит заключить ее в объятия, как не украшает лепестками поющего цветка букет или гирлянду. Конечно, со временем он намерен насладиться своей пленницей, но…
Со временем? У Нхари-дэра времени не было! Если отправить эту неукрощенную тигрицу на женскую половину… если Ахса-вэш захочет, чтобы грайанку привели к ней…
«О Единый, только не это! Лучше покарай нас, грешников, пожаром или землетрясением!»
- Мой повелитель, - робко намекнул вельможа, - красавицу нельзя вести на женскую половину… но и в город отправлять нежелательно. Любая женщина, выходящая среди ночи из дворца… Об этом сейчас же донесут Ахсе-вэш, а тайна для женщины - что искра для сухой травы.
- Да, - спокойно ответил Светоч, - в город пленницу отправлять нельзя.
И прозвучало в его голосе нечто еле уловимое, что заставило смотрителя ковра и подушек тревожно встрепенуться. Опытный придворный понял, что добродушие его господина напускное и что повелитель оскорблен сильнее, чем хочет это показать.
Светоч шагнул к Нурайне. Женщина была выше ростом, и наррабанцу пришлось немного запрокинуть лицо, чтобы взглянуть ей в глаза. И Нурайна увидела, что темный взор правителя Наррабана может стать жестоким.
- Поэтому, - мягко закончил Светоч, - гостья проведет ночь здесь. В этой комнате.
За спиной Светоча тихо ахнул Нхари-дэр.
Наррабанка упала бы в обморок, услышав такие слова. Нурайна лишь удивленно свела брови. Она знала, что провести ночь на мужской половине дома - несмываемый позор для наррабанской женщины. Даже рабынь не подвергают такому унижению. Конечно, жены, наложницы и служанки время от времени посещают мужскую половину, но провести здесь ночь… уснуть не под священным, охранительным кровом женской половины… такого не позволяют себе даже грязные шлюхи. А если позволяют, то не хвастаются этим.
Светоч все же решил проучить дерзкую красавицу. И теперь ждал, не взмолится ли она о милосердии.
Нурайна решила немного подыграть своему пленителю, пока он не изобрел для нее наказания пострашнее. Она нахмурилась, угрюмо отвела взгляд и с тяжким вздохом произнесла:
- Чего и ждать от похитителя женщин… Но мое доброе имя - под защитой богов, им и вручаю свою судьбу…
Светоч, разочаровавшись в своих ожиданиях, резко повернулся и молча вышел из комнаты. Нхари-дэр поспешил за ним, метнув на прощание уничтожающий взгляд в сторону грайанки.
* * *
За мужчинами захлопнулась дверь. Нурайна отвесила им вслед издевательский поклон и поудобнее уселась на подушки. Она знала, что спать в эту ночь ей не придется.
Мелькнула, больно уколов сердце, мысль о Ралидже, но Нурайна отогнала ее. Женщина, прямая и сосредоточенная, глядела перед собой, собирая все силы своей души.
Были, были у наследницы Первого Дракона способности, о которых не знал даже брат-король! Никто не догадывался, что Нурайна умела по своей воле посылать людям сны. Правда, удавалось ей это ценой сильного нервного напряжения. Необходимо было состояние лютой ярости или острой тоски… ну, об этом позаботился Светоч!
Даже хорошо, что мерзавцы оставили ее ночевать на мужской половине. Где-то неподалеку - опочивальня Светоча… знать бы поточнее, где именно! Но раз это неизвестно - что ж, нынче ночью всех в этой части дворца будут мучить кошмары. Вернее, один и тот же кошмар…
Моление скоро кончится, все разойдутся по домам. У Нурайны есть время, чтобы обдумать, как именно намерена она этой ночью усладить своего господина и его окружение.
Как наррабанцы представляют себе смерть? Черное спрутообразное существо по имени Гхурух? Отлично! Значит, из-под пола полезут черные щупальца и оплетут спящего. Спящий начнет рваться из холодных объятий, кричать, но сам не услышит своего голоса. А самым ужасным будет то, что с бесформенной черной туши на беднягу глянет женское лицо, обрамленное шевелящейся массой щупалец.
Нурайна чуть изменила позу, поймала свое отражение в висящем на стене круглом зеркале. Вот это лицо и растревожит сон всем обитателям мужской половины дворца!..
