Орест воспитывался у любивших его Тиндарея и Леды, которым он приходился внуком, и еще мальчиком сопровождал Клитемнестру и Ифигению в Авлиду¹. Однако одни говорят, что Клитемнестра отправила его в Фокиду накануне возвращения Агамемнона. Другие утверждают, что вечером в день убийства Орест, которому в то время было десять лет, был спасен своей благородной кормилицей Арсиноей, Лаодамией или Килиссой, которая отправила в царскую детскую своего собственного сына, чтобы Эгисф убил его вместо Ореста². Есть и такие, кто считает, что сестра Ореста Электра с помощью старого воспитателя своего отца, завернув ребенка в плащ, на котором своими руками вышила диких зверей, тайком вынесла его из города³.

b. Скрываясь некоторое время у пастухов с реки Танаос, которая отделяет Арголиду от Лаконии, старый воспитатель отправился вместе с Орестом ко двору Строфия, надежного союзника дома Атрея, который правил Крисой, что расположена у подножия горы Парнас⁴. Этот Строфий был женат на сестре Агамемнона Астиохее, или Анаксибии, а может быть, Киндрагоре. В Крисе Орест нашел себе товарища по играм — сына Строфия проказника Пилада, который был несколькими годами младше. Их дружба впоследствии вошла в поговорку⁵. От старого воспитателя он с горечью узнал, что тело Агамемнона было выброшено из дома и поспешно погребено Клитемнестрой без подобающих жертвенных возлияний и миртовых венков. Кроме того, жителям Микен было запрещено присутствовать на похоронах⁶.

c. Эгисф правил в Микенах семь лет, разъезжая в колеснице Агамемнона, пользуясь его троном и скипетром, облачась в его одеяния, оскверняя его ложе и пуская на ветер его богатства. Однако, несмотря на внешние царские признаки, он оставался всего лишь рабом Клитемнестры — истинной правительницы Микен⁷. Напиваясь пьяным, он прыгал на могилу Агамемнона, швырял камни в надгробие и кричал: «Приди, Орест, и защити то, что принадлежит тебе!» Однако он жил в постоянном страхе перед возмездием. Несмотря на то что он всегда был в окружении чужеземной стражи, он не мог спать спокойно и обещал большую награду тому, кто убьет Ореста⁸.

d. Электра была обручена со своим двоюродным братом, спартанцем Кастором, которого после смерти стали считать полубогом. Хотя ее руки в Греции добивались самые родовитые царевичи, Эгисф, боясь, что она родит сына, который отомстит за Агамемнона, объявил, что женихи приняты не будут. Он бы с удовольствием уничтожил Электру (которая, кстати, не скрывала своей ненависти к нему), чтобы та ненароком не родила внебрачного сына от кого-нибудь из дворцовой стражи. Но, хотя Клитемнестра и не испытывала мук совести из-за своей роли в убийстве Агамемнона, она старалась вести себя так, чтобы не навлечь гнева богов, и запретила ему это убийство. Она просто позволила ему выдать Электру замуж за микенского крестьянина, который, опасаясь Ореста и будучи честным человеком, так и не приблизится к своей высокородной жене⁹.

e. Так, забытая Клитемнестрой, которая к этому времени родила Эгисфу троих детей — Эригону, Алета и еще одну Елену, — жила Электра в оскорбительной нищете под неусыпным надзором. В конце концов было решено, что если она не смирится со своей судьбой, как сделала ее сестра Хрисофемида, и не перестанет называть принародно Эгисфа и Клитемнестру «убийцами-прелюбодеями», то ее сошлют в далекие края и заключат в темницу. Однако Электра презирала Хрисофемиду за ее покорность, считала, что та изменила памяти покойного отца, и посылала частые напоминания Оресту о том, что отец остался неотмщенным¹⁰.

f. Орест, ставший к этому времени взрослым, посетил Дельфийского оракула и спросил, стоит ли ему уничтожать убийц своего отца. Ответ Аполлона, подтвержденный Зевсом, гласил, что если он не отомстит за смерть Агамемнона, то превратится в отщепенца, для которого будет закрыт вход во все святилища и храмы, а сам он заболеет проказой, которая будет разъедать его плоть, оставляя белые язвы¹¹. Ему был дан совет совершить жертвенные возлияния у могилы Агамемнона, положить на нее прядь своих волос и без чьей-либо помощи, проявив всю свою изобретательность, покарать убийц. В то же время пифия предупредила, что эринии не простят убийства матери, и от имени Аполлона вручила Оресту лук из рога, с помощью которого можно отразить их преследования, когда они станут невыносимыми. Выполнив все, как ему было сказано, Орест должен вернуться в Дельфы, где его защитит Аполлон¹².

g. Семь лет спустя, а некоторые утверждают, что по прошествии двадцати лет, Орест тайно вернулся в Микены, посетив по пути Афины, полный решимости убить Эгисфа и собственную мать¹³.

Однажды утром, в сопровождении Пилада, он посетил могилу Агамемнона и отрезал прядь своих волос, чем вызвал сочувствие Гермеса — покровителя отцовства. Увидев приближающихся рабынь, перемазанных и растрепанных по причине траура, он спрятался в кустах и стал наблюдать за происходящим. Накануне ночью Клитемнестре приснился сон, что она родила змея, спеленала его и покормила грудью. Неожиданно она закричала во сне, переполошив весь дворец; ей приснилось, будто змей вместе с молоком высасывает у нее из груди кровь. Толкователи снов, к которым она обратилась, в один голос заявили, что она навлекла на себя гнев мертвеца. Вот почему рабыни в трауре пришли от ее имени на могилу Агамемнона, чтобы совершить возлияния и умилостивить дух покойного. Бывшая среди них Электра совершила возлияния от своего собственного имени, а не от имени матери и в обращенных к Агамемнону молитвах взывала к возмездию, а не к прощению. Она умоляла Гермеса, чтобы тот сделал так, чтобы Мать-земля и другие боги потустороннего мира услышали ее мольбы. Заметив на могиле прядь светлых волос, она поняла, что волосы могут принадлежать только Оресту, во-первых, потому, что по цвету они напоминали ее собственные, а во-вторых, никто, кроме него, не осмелился бы совершить такое жертвоприношение¹⁴.

h. Терзаемая надеждой и сомнением, она примерила свой след к следу на глине, оставленному рядом с могилой, и нашла в нем сходство со своим. Затем Орест вышел из своего укрытия, показал, что прядь волос на могиле срезана с его головы, и предъявил ей одеяние, в котором некогда он бежал из Микен.

Электра с радостью приветствовала его, и они вместе обратились к своему предку, отцу-Зевсу, напомнив ему о том, что Агамемнон всегда воздавал ему великие почести и что если дом Атрея вымрет, то в Микенах уже некому будет жертвовать ему традиционные гекатомбы, поскольку Эгисф поклоняется другим богам¹⁵.

i. Когда рабыни пересказали Оресту сон Клитемнестры, он заявил, что готов превратиться в хитрого змея, чтобы пролить ее кровь. Затем он отправил Электру во дворец, предупредив, чтобы та ничего не говорила Клитемнестре об их встрече. Через некоторое время он и Пилад последуют за ней и попросят приюта, притворившись странниками из Фокиды, говорящими на парнасском диалекте. Если им откажут, такое негостеприимство возмутит весь город, а если их впустят, они не станут мешкать с осуществлением своей мести.

И вот уже Орест стучит в дворцовые ворота и просит, чтобы позвали хозяина или хозяйку. На голос вышла сама Клитемнестра, которая, однако, не признала Ореста. Тот назвался эолийцем из Давлиды и сказал, что пришел с печальным известием от некоего Строфия, которого случайно встретил по дороге в Аргос. Строфий просил передать, что ее сын Орест умер, а прах его хранится в бронзовой урне, поэтому он хотел узнать, стоит ли посылать урну в Микены или лучше предать ее земле в Крисе¹⁶.

j. Клитемнестра не мешкая предложила Оресту войти и, скрывая свою радость от слуг, послала старую кормилицу Килиссу за Эгисфом, который в это время находился в храме рядом с домом. Однако Килисса без труда узнала Ореста и решила передать Эгисфу, чтобы он возрадовался, ибо теперь ему некого бояться и он может идти один и безоружный, чтобы приветствовать тех, кто принес ему хорошую новость: его враг мертв¹⁷.

Ничего не подозревающий Эгисф вошел во дворец, куда, чтобы совсем уже развеять сомнения, пришел Пилад с бронзовой урной в руках. Клитемнестре он сказал, что это прах Ореста, который Строфий все же решился переслать в Микены. Такое подтверждение первого известия лишило Эгисфа последних сомнений, поэтому Оресту не стоило труда выхватить меч и поразить ничего не подозревавшего врага. Клитемнестра тут же узнала Ореста и попыталась смягчить его сердце, обнажив грудь и взывая к его сыновьему долгу. Орест не внял ее словам и тем же мечом отрубил ей голову. Став над трупами, он показал дворцовым слугам сеть, в которой погиб Агамемнон, еще хранившую следы крови. Такое напоминание о подлой измене Клитемнестры без труда оправдывало его в их глазах, и ему осталось лишь добавить, что Эгисф получил то, что предусмотрено для прелюбодеев законом¹⁸.

k. Не удовлетворившись убийством Эгисфа и Клитемнестры, Орест разделался с их дочерью, которую также звали Елена, а Пилад отбил нападение сыновей Навплия, пришедших на помощь Эгисфу¹⁹.

l. Некоторые, правда, говорят, что эти события произошли в Аргосе на третий день празднеств в честь Геры, перед началом шествия девственниц. Эгисф устроил угощение для нимф вблизи луга, где паслись кони, и собирал миртовые ветви для венка, готовясь принести в жертву Гере быка. Говорят также, что Электра, встретив Ореста на могиле отца, поначалу не верила, что перед ней ее давно потерянный брат, хотя их волосы действительно были похожи и он показал ей одеяние, в котором бежал из Микен. Окончательно убедил ее шрам на лбу Ореста, оставшийся от удара об острый камень, когда они, еще детьми, охотились на оленя, а Орест оступился и упал.

m. Орест решил поступить так, как ему шепотом подсказала сестра, и тут же отправился к алтарю, где уже лежал заколотый бык. Дождавшись того момента, когда Эгисф склонился над быком, чтобы рассмотреть его внутренности, Орест нанес ему удар по голове жертвенным топором. Тем временем Электра, которой Орест показал отрубленную голову, выманила Клитемнестру из дворца, сообщив ей, что десять дней назад она родила сына от своего мужа-крестьянина. Когда Клитемнестра, горевшая желанием увидеть своего первого внука, пришла в ее жилище, стоявший у дверей Орест убил ее безжалостной рукой²⁰.

n. Другие, хотя и соглашаются, что убийство было совершено в Аргосе, утверждают, что Клитемнестра отправила Хрисофемиду на могилу Агамемнона для совершения жертвенных возлияний после того, как ей приснился сон, будто оживший Агамемнон выхватил скипетр из рук Эгисфа и так воткнул его в землю, что на нем появились почки, затем веточки, и, наконец, в тени этого дерева оказались все Микены. А в известии, которому поверили Эгисф и Клитемнестра, сообщалось, что Орест случайно погиб, участвуя в состязаниях колесниц во время Пифийских игр. Говорят также, что на могиле Агамемнона Орест показал Электре не отрезанный локон и не вышитое одеяние, а печать своего отца, сделанную из слоновой кости, которой была заменена лопатка Пелопа²¹.

o. Есть и такие, кто отрицает, что Орест сам убил Клитемнестру. По их словам, он привел ее в суд и уже судьи приговорили ее к смерти. Сам он тоже был не прав, не выступив в ее защиту, хотя вряд ли это стоит вменять ему в вину²².

¹Еврипид. Орест 462 и Ифигения в Авлиде 622.

²Эсхил. Агамемнон 877 и сл. и Хоэфоры 732; Еврипид. Электра 14 и сл.; Пиндар. Пифийские оды XI.22 и схолии.

³Аполлодор. Эпитома VI.24; Еврипид. Цит. соч. и 542 и сл.; Эсхил. Хоэфоры 232.

⁴Еврипид. Цит. соч. 409—412; Софокл. Электра 11 и сл.; Пиндар. Пифийские оды XI. 34—36.

⁵Гигин. Мифы 117; Схолии к «Оресту» Еврипида 33, 765 и 1233; Еврипид. Ифигения в Тавриде 921; Аполлодор. Цит. соч. VI.24; Овидий. Письма с Понта III.2.95—98.

⁶Еврипид. Электра 289 и 323—325; Эсхил. Хоэфоры 431.

⁷Гомер. Одиссея ІІІ.305; Еврипид. Цит. соч. 320 и сл. и 931 и сл.; Софокл. Электра 267 и сл. и 651.

⁸Еврипид. Цит. соч. 33, 320 и сл. и 617 и сл.; Гигин. Цит. соч. 119.

⁹Еврипид. Цит. соч. 19 и сл.; 253 и сл.; 312 и сл.

¹⁰Гигин. Цит. соч. 122; Еврипид. Цит. соч. 60—64; Эсхил. Хоэфоры 130 и сл.; Софокл. Цит. соч. 341 и сл.; 379 и сл. и 516 и сл.

¹¹Аполлодор. Цит. соч. VI.24; Эсхил. Евмениды 622 и Хоэфоры 269 и сл.

¹²Софокл. Цит. соч. 36—37 и 51—52; Еврипид. Орест 268—270; Эсхил. Хоэфоры 1038.

¹³Гомер. Цит. соч. III.306 и сл.; Краткое содержание «Электры» Софокла; Аполлодор. Цит. соч. VI.25.

¹⁴Эсхил. Хоэфоры.

¹⁵Эсхил. Там же.

¹⁶Эсхил. Там же.

¹⁷Эсхил. Там же.

¹⁸Гигин. Цит. соч. 119; Эсхил. Евмениды 592 и Хоэфоры 973 и сл.

¹⁹Павсаний I.22.6.

²⁰Еврипид. Электра.

²¹Софокл. Цит. соч. 326 и 417 и сл.; 47—50 и 1223 и схолии.

²²Сервий. Комментарий к «Энеиде» Вергилия XI.268.

1. Это важный миф, имеющий несколько вариантов. Олимпийская религия возникла как компромисс между доэллинским матриархальным и эллинским патриархальным принципами, причем поначалу божественная семья состояла из шести богов и шести богинь. Неустойчивое равновесие сил сохранялось до тех пор, пока Афина не родилась повторно из головы Зевса, а Дионис не родился второй раз из бедра Зевса и не занял место Гестии в Совете богов (см. 27.k); с этих пор при любых спорах богов мужскому полу было гарантировано большинство голосов, причем на земле ситуация была аналогичной, а все изначальные прерогативы богинь оказались под угрозой.

2. Матрилинейное наследование — это одна из аксиом, доставшаяся в наследство от доэллинской религии. Поскольку каждый царь обязательно был пришлым и царствовал благодаря своему браку с наследницей престола, дети в царских семьях воспитывались в духе почитания матери как оплота царства, а матереубийство считалось немыслимым преступлением. Они воспитывались на мифах, где богиня-жена всегда предавала своего мужа-жреца, которого убивал танист и за которого убийце всегда мстил его сын. Они также знали, что сын никогда не наказывает изменницу-мать, имеющую ту же власть, что и богиня, которой она служит.

3. Древность мифа об Оресте доказывается его дружбой с Пиладом, причем отношения между ними полностью повторяют отношения между Тесеем и Пирифоем. В архаической версии Орест наверняка был фокейским принцем, предающим ритуальной смерти Эгисфа в конце седьмого года правления, и становился новым царем, женясь на Хрисофемиде, дочери Клитемнестры.

4. Другие следы архаической устной традиции можно найти у Эсхила, Софокла и Еврипида. Эгисфа убивают во время праздника в честь богини смерти Геры, когда он срезает миртовые ветви, причем, как и бык Миноса, он погибает от жертвенного топора. То, что на одежде, в которой Килисса спасла Ореста, «были вышиты дикие звери», а также то, что его воспитатель был пастухом с реки Танаос, напоминает известный сюжет о сыне царя, которого, завернутым в царские одеяния, оставляют «на горе» на милость диких зверей. Затем он попадает к пастухам, и в конце концов его узнают по одеждам, как это происходит в мифе о Гиппофое (см. 49.f). Тот факт, что Килисса жертвует своим сыном, чтобы спасти сына царя, свидетельствует о том, что миф принадлежит той эпохе в истории религии, когда ребенок, заменявший царя на жертвеннике, уже не принадлежал царскому роду.

5. Насколько можно верить основным сюжетным элементам, которые дошли до нас в пересказе аттических драматургов? Трудно поверить в то, что эринии случайно появляются в мифе, который, как и миф об Алкмеоне и Эрифиле (см. 107.d), вероятно, служил моральным предостережением сыну против малейшего непослушания, а тем более оскорбления матери словом или поступком, как трудно поверить и в то, что Орест убил Клитемнестру. В противном случае Гомер не преминул бы сообщить об этом и не называл бы его «богоподобным». Однако он сообщает лишь о том, что Орест убил Эгисфа и одновременно справил поминки и по нему, и по своей «преступнице матери» («Одиссея» III.306 и сл.). В Паросской хронике обвинение Ореста также не содержит упоминания о матереубийстве. Поэтому очень вероятно, что точнее всех в пересказе сюжета оказался Сервий, который пишет, что, убив Эгисфа, Орест передал Клитемнестру на суд афинских старейшин. Так же рекомендовал поступить Тиндарей в «Оресте» Еврипида (496 и сл.). Однако отказ выступить на стороне матери, как бы коварно она себя ни вела, по древним представлениям, был достаточным основанием для того, чтобы оказаться преследуемым эриниями.

6. Вероятно, этот миф, имевший широкое хождение, при возникновении семейных ссор, ставил хозяйку очага столь высоко, что жрецы Аполлона и Афины, рожденной Зевсом (и предавшей прежнюю религию), решили выступить против него. В их варианте мифа Орест уже не предает Клитемнестру суду, а собственноручно убивает ее, после чего его оправдывает самый уважаемый суд в Греции. Это происходит благодаря поддержке Зевса и личному вмешательству Аполлона, который в другом случае подстрекал Алкмеона на убийство его матери Эрифилы, совершившей предательство. Жрецы хотели раз и навсегда покончить с религиозной аксиомой, в соответствии с которой материнство ставилось выше, чем отцовство.

7. В измененном варианте мифа эндогамия и патрилинейная система родства воспринимались как нечто само собой разумеющееся, а эринии потеряли свое былое значение. Электра (чье имя «янтарь» свидетельствует о ее принадлежности к патернальному культу гиперборейского Аполлона) выгодно отличается от Хрисофемиды, имя которой напоминает о том, что древнее понимание матриархальных законов было все еще живо повсюду в Греции, и чье «послушание» матери все еще воспринималось как благочестие. Электра, напротив, всем своим существом была на стороне отца, как и Афина, Зевсом рожденная. Более того, эринии всегда выступали только на стороне матери, поэтому Эсхил грешит против правды, когда говорит о вмешательстве эриний в отмщение отцовской крови («Хоэфоры» 283—284). Угроза Аполлона наслать на Ореста проказу, если тот не убьет свою мать, звучала очень смело: до этого считалось, что насылать и лечить проказу было монопольным правом Белой богини Лепреи, или Альфито («Белая богиня», гл. 24). В результате не все эринии признали решение Аполлона, которое тот объявил через Дельфийского оракула, а Еврипид потрафил женской аудитории, позволив Диоскурам заметить, что решения Аполлона никогда не отличались мудростью («Электра» 1246).

8. Различные вариации в сцене узнавания Ореста Электрой, а также в том, каким образом Орест замышляет убить Эгисфа и Клитемнестру, интересны лишь в том смысле, что доказывают свободу, с какой драматурги классической эпохи обращались с традицией. Они просто создавали свой вариант древнего мифа, причем и Софокл, и Еврипид пытались улучшить Эсхила, который впервые обратился к этому мифу, и сделать действие более правдоподобным.