Глава IX
Фокус

Что ж, по порядку, так по порядку… В их небольшой труппе были… Медведь Дядя Федя (а можно отдельно Дядя, а можно отдельно Федя — он откликался). Стая голубей — без имен, зато они знали жесты и понимали, что такой-то жест предназначен именно для него. Собачка Веста… Вернее сказать, для посторонних она была вовсе не «собачка», а «жуткая собачища», потому что по-иному громадную немецкую овчарку и не назовешь.

Ее, кстати, специально брали — для охраны… других животных. А дело в том, что цирковые звери часто бывают очень безобидны и доверчивы. В то же время они стоят больших денег.

Странно, конечно, когда собака охраняет… медведя. Но так оно и было. Так оно есть и теперь. Только одно изменилось: Веста оказалась исключительно способной артисткой. И мама, а потом и бабушка взяли ее к себе в номер.

Еще у них в труппе были обезьяна макака Ариша, пони Левка, козел Вильям и филин Егор Иванович.

С этими животными Сильверы занимали в цирковой программе целое отделение. Руководители различных цирков страны сперва пробовали разбивать их, разбрасывать по разным углам большого представления. Но получалось не то. Вместе Сильверы смотрелись лучше, хотя это и казалось странным. Ведь однотипные номера вроде бы, и их не следует ставить в программе рядом.

Но у Сильверов получалось по-другому! Тут, может быть, главный фокус был в том, что… Вот, понимаете, когда смотришь на цирковых животных, то, сколько бы артист ни старался, все равно заметно, что зверей заставляют! А в программе у Сильверов этого не было вообще — ну просто ни капли.

Здесь, наоборот, было видно, что животные выступают с удовольствием. И чем дальше дело шло от номера к номеру, тем это становилось ясней. Какое-то до ужаса приятное ощущение.

Мы любим говорить про зверей, что они, дескать, наши братья меньшие. А сами этих «братьев» шпыняем да лупим, когда попадутся под горячую руку. Вообще для нас само собой разумеется, что мы в этой жизни главные!

У Сильверов представления такого совсем не было. И люди это чувствовали — зрители. И животные это чувствовали, а потому работали, как настоящие артисты, — можно сказать, от души!

Главной в представлении была мама, Марина Романовна то есть. Она по ходу циркового спектакля сперва выступала с голубями, потом с обезьянкой Аришей, потом с пони Левой, потом с собачкой, потом со всеми вместе. И когда со всеми вместе — это был вообще высший класс. На сцене были равные партнеры, артисты в одном общем спектакле.

А все-таки мама как-то само собой получалась главнее! Но не потому, что она человек, а потому, что она была среди них самая талантливая. Например, Веста тоже прекрасная артистка, но мама-то все равно лучше!

Пока я не буду рассказывать о ее номерах. Придет время — расскажу… А вот в перерывах между выступлениями Марины Романовны на сцене появлялись то дед Олава, то отец, то бабушка, то близнецы.

Дед, например, боролся с Дядей Федей, и каждый раз неизвестно было, кто же победит, потому что, как старые друзья, они уступали друг другу победу. Но делали это незаметно, чтоб зрителям было интересно.

Отец — по своей основной профессии жонглер и канатоходец — выступал с козлом. И, конечно, возникает вопрос: на что жонглеру козел? Оказывается, есть для чего! Отец выходил с тремя резиновыми мячами — по величине примерно как футбольные, только более легкие — и начинал с ними работать: сперва перед собой их подбрасывал, потом — из-за спины, потом подбивал плечами и локтями… Наконец он ронял один из них. Но мячик не успевал долететь до земли, потому что козел Вильям выскакивал у отца из-за спины и успевал стукнуть рогами по мячу.

А дальше уже было отцово дело — ловко подхватить этот мячик и продолжать жонглирование. По ходу номера отец якобы подмечал, что козел так прекрасно ему помогает, и тогда он принимался нарочно — с согласия публики — ронять мячи. А Вильям опять: бац рогами, бац рогами. Отец уже будто бы жонглирует с таким расчетом, чтоб уронить мяч. И публика теперь знает, что козла зовут Вильям и он очень умный козлик. Ему хлопают.

Но жонглеру это постепенно перестает нравиться: козлу хлопают, а ему нет! И тогда он перестает ронять, старается изо всех сил. Если нечаянно… почти роняет, то в последний момент подхватывает мяч, продолжает свое жонглирование.

Козлу очень скоро это перестает нравиться. Он ходит вокруг отца, мешает, потом начинает его… бодать в… ну, в общем, сами догадайтесь куда! Отец брыкается, бегает по сцене, продолжая жонглировать. А козел за ним, а козел за ним! Так они и убегают за кулисы.

В другой мамин отдых выступает бабушка Тома с собачкой. Она сперва показывает фокус «собака-математик»: зал дает пример, — допустим, семь отнять три, и собака выбирает цифру четыре. Все хлопают, но бабушка показывает, как она это делает. Когда Веста пробегает мимо цифры четыре, бабушка незаметно прищелкивает пальцами. Это сигнал для Весты, и чуткая овчарка берет фанерку с нужной цифрой.

Но бабушка потом говорит, что вообще-то Веста умеет считать и без ее подсказок. Она стоит теперь с поднятыми руками — чтоб все видели: она не прищелкивает. А собака все равно берет нужную цифру!

В третьей паузе между номерами мамы Марины выступают близнецы. Их партнер — поняшка Лева. Про этот номер я расскажу чуть подробнее. Потому что именно на него в основном пришла посмотреть девятого января Лида Берестова.

А выглядело все вот как. На сцене появляется Олег, одетый… ну, вроде как под Иванушку-дурачка. Он едет на санях, в которые запряжен Левка. На санях лежит здоровенный сундук. Олег останавливает сани, дед и отец помогают ему сгрузить сундучище, а из-под купола к этому месту опускаются тали, на которых прицеплены крючки. Олег достает из сундука разные костюмы — они уже на вешалках, в очень аккуратном виде. Это костюмы ковбоя, мексиканского гаучо, русского богатыря, восточного мудреца.

Все они состоят из многих вещей: например, богатырский — со шлемом, кольчугой, стальной грудью и тому подобными прибамбасами; восточный — это чалма, шальвары, накидка, чувяки. То есть зрителю дают понять: чтобы надеть такой костюм, требуется время.

Отец и дед Олава утаскивают сани за кулисы, а сверху на развешанные одежды падает шелковый шатер.

И вот из шатра на пони выезжает Иванушка-дурачок. Он и дурачится соответственно — сидит лицом к хвосту, приказывает Левке идти «не в ту сторону». Но пони не хочет его слушаться, увозит Иванушку в шатер. Внутри шатра что-то ярко вспыхивает оранжевым, синим, зеленым. Проходит буквально одна секунда, и из шатра выскакивает богатырь, закованный в латы, со шлемом, и тому подобное. Отец и Олава уже вынесли на сцену надувных врагов. Богатырь протыкает их копьем. Победно вскидывает меч над головой, уезжает в шатер…

Сине-оранжевая вспышка, и через секунду из шатра выскакивает ковбой. Выхватывает пистолеты, с цирковой точностью палит по мишеням… Снова исчезает в шатре.

Такие перемены происходят пять раз. И всякий раз Олег выскакивает из шатра в новом сложном наряде, притом что в шатре он задерживается всего одно-два мгновения. Публика недоумевает и аплодирует.

Под конец Олег выскакивает в цирковом трико, Левка встает на дыбы, Оле делает с его спины сальто на руки к отцу и деду Олаве.

Полотняный шатер взмывает вверх, и зрители видят, что все костюмы, показанные в начале номера, висят в том же образцовом порядке. А это уж вообще уму непостижимо! Как Олег успевал это сделать, когда?!

Герой арены скромно кланяется, и вместе с ним преклоняет колена ученый Лева.