Глава XXXVIII
По дороге в акулью пасть
Поездка на Лидином джипе, а потом питье чая в доме у Сильверов, казалось бы, приятное дело. Но… полностью безрезультатное. С точки зрения пользы.
Во взрослых делах это называется «подписали протокол о намерениях». Так бывает, когда люди на переговорах ничего не добились друг от друга, но поскольку признаваться в этом неохота, то вот и сочиняют такую бумагу. Но ведь из намерений, как говорится, шубы не сошьешь!
Нужен был план действий. А как его разработаешь, если между ними такие отношения. Стариков согласился помогать исключительно из-под палки, а еще сорок минут назад он чуть не нокаутировал Ольгу, а Олег чуть не нокаутировал его самого.
Дальше. Лида и Олег: они как бы не ругались, но в то же время и… не помирились!
Так что, выходит, зря это Ольга затеяла… Лида поднялась, словно хотела произнести речь:
— Знаете… Мне пора. — Она посмотрела на Стариканди. — Ты идешь?
— Но ты помнишь про наш уговор? — Ольга в упор посмотрела на Димку.
— Да помню, помню, — ответил он неохотно. И двинул к выходу вслед за Лидой.
— Довольно-таки фиговская история, — сказала Ольга, когда гости ушли. — Вроде победили, а победы не чувствуется!
Однако на следующее утро они поняли, что не только не победили, а… тут вообще как бы живыми остаться!
На большой перемене у Лиды в кармане зателебомкал мобильный. Они как раз сидели с Ольгой в креслах под пальмой и ели мороженое. Спокойно Лида раскрыла трубку, спокойно сообщила, что она слушает.
И тут лицо ее стало меняться… Ольга ни разу не видела, чтобы люди вот так бледнели, буквально на глазах. А потом зеленели!
Невольно Ольга положила Лиде руку на плечо, потому что хотела как-то помочь ей:
— Ну что там такое, Лида?
— Все, я пропала! — Из ее глаз выкатились две очень крупные слезы, поползли по щекам — правая впереди, а левая чуть сзади. — Он сказал, чтобы я пришла к нему!
— Кто? — спросила Оля. Но сама уже и так знала: Голубчик!
Звонил, как нетрудно было догадаться, Стариканди. Он по их приказу продолжал играть роль верного прихвостня. Да Димка, собственно говоря, прихвостнем и был.
И вот теперь Голубчик приказывал Лиде прийти к нему. Для душевного разговора!
— Я не пойду туда, Оля! Пусть он что хочет делает, а я не пойду!
Но это был, конечно, не выход. Идти надо, что там толковать…
— Я боюсь, пойми. Я там сделаю все, что он скажет!
Еще две слезы выпали из Лидиных глаз… Она, конечно, была сама во всем виновата — бесспорно. Да что ж теперь говорить. Ольге очень жаль стало эту девочку, у которой, кажется, все было. Буквально все. А счастья не было.
И вдруг она сказала — неожиданно для себя:
— А он тебя видел?
— Кто?
— Ну, этот, Голубчик?..
— Н-нет… А зачем мне с ним?.. Дал в упор его не знаю!
— Тогда… Хочешь, я за тебя пойду?
А в голове уже начал раскручиваться план…
И вдруг: эх, все-таки он ее видел — на карточках, которые потом Стариканди предъявил Лиде. И Оля сказала:
— Не, Лид, ничего не выйдет! — и стала виновато объяснять почему.
— Да, понятно… — Лида безнадежно махнула рукой. — Прямо повеситься…
А у Ольги, буквально как на зло, план разгорался в голове, словно весенний восход. Все получалось как-то удивительно складно, ловко. Ей даже пришлось отгонять эти пустопорожние мысли: зачем зря думать, если все равно ничего не получится!
Она разогревала суп, чтобы им с Олежкой поскорее поесть, посидеть над уроками да бежать в цирк. И вдруг на всю кухню раздался трезвон, ну буквально громовый. Выскочила на крыльцо, — как была, в халатике и в кроссовках со стоптанными задниками на босу ногу, — побежала открывать калитку… Спрашивается, почему было не сообразить, почему было не подумать, кто там может так звонить.
Откинула щеколду, распахнула калитку — Лида! А за спиной у нее… Стариканди.
Хм… По некоторым, пока еще ей самой не совсем ясным, причинам Ольге не хотелось показываться перед ним в затрапезном виде.
И вот на тебе!
— Ой! — только и сумела она выговорить. А потом, уже убегая в дом: — Проходите, Лида, в большую комнату. Я сейчас!
Джинсики вельветовые, рубашечку навыпуск в крупную клетку… посмотрелась в зеркало: «А чегой-то я так стараюсь-то?» И улыбнулась сама себе, покачала головой.
— Олег! Там Лида приехала и этот… Стариков Дмитрий.
Впервые она вдруг почувствовала, какое у Стариканди на самом деле значительное имя: ДМИТРИЙ!
«Ну-ну», — и теперь уже без улыбки, строго посмотрела на себя в зеркало.
Однако новость, которую привезла Лида, заставила ее забыть все свои подглядывания за собой и странные замирания сердца.
— Ну, говори! — Лида подтолкнула Стариканди в плечо.
Тот дернул щекой, посмотрел на близнецов, которые плечом к плечу сидели по другую от него сторону стола:
— Короче, он их не видел…
Понятно было, что речь идет о Лидиных фотографиях… Сразу сердце у Ольги забилось. Ну вот, сама хотела идти — теперь иди!
Олег ее выручил. Даже не посмотрев, как изменилось у родной двойняшки лицо, сказал строго:
— А чем можешь доказать, что не видел? — словно бы Стариканди собирался их обмануть.
Димка покраснел:
— Ну, я же знаю, что он не видел! — посмотрел на Олега. — Чего ты в натуре?.. Он только негативы глянул… И потом я карточки напечатал в одном экземпляре… И ей отдал. — Он показал на Лиду.
— Стоп! — крикнул Олег. — Сейчас кое-что проверим! — Ушел в дед-бабовскую комнату, принес проявленную пленку в кассете, потянул за хвостик.
Белесые, практически неразличимые лица. С первого взгляда едва ли поймешь, где мужчина, а где женщина…
Стоп! А вдруг да он все же заметит подмену?.. Тогда дело будет очень и очень глухо! И Ольге надо было сейчас решать, самой. Потому что ей главный риск достается, ей хлебать, ей туда идти. А Лида, Олег и Стариканди будут лишь «телеболельщиками». Даже Олежка!
Решилась. Сказала, не торопясь:
— Все, я иду… Слушайте мою точную инструкцию.
Тут мы не будем говорить, что она им рассказала и как они на это отреагировали. Лучше прямо излагать, как все происходило.
В тот же день Стариканди сказал Голубчику, что Лида боится, но согласилась и в принципе даже хочет с ним встретиться. Но просит, чтоб не завтра, а послезавтра, сразу после уроков.
Голубчик подумал, поскрипел. А потом, видно, решил, что не один ли хрен — завтра, послезавтра… Ему важно было эту берестовскую дочку покрепче захомутать. Поэтому он на нее решил сразу не давить. «Ладно, — говорит, — приводи послезавтра…»
И тут Стариканди со всей возможной натуральностью принялся растерянно хлопать глазами.
— Она хочет без меня… — Димка горестно нахмурился. — Она говорит, что со мной вообще никуда не пойдет, раз я… заложил ее, как последняя промокашка!
— Надо же! — Голубчик невольно усмехнулся. — Глупая баба, а в людях разбирается… Заметано, пусть сама притопает.
В конце концов лишние рты в этом деле ему тоже не нужны…
Само собой, что в школу в тот день никто из них не ходил — готовились. И не только, как говорится, физически, но и — как тоже говорится — морально.
Дело в том, что у них вдруг Стариканди дал пробуксовку. Ему предстояла, может, не сложная, но ответственная часть работы: он должен был позвонить Голубчику, что, дескать, Лида пошла. Чтобы Голубчиковы пацаны «проследили за курицей», как это у них называлось.
Однако Стариканди тут как раз и забуксовал. Он ни в какую не хотел светиться перед грозным «бугром».
— Вам-то с братцем чего, — говорил Димка угрюмо. — Вы вообще отсюда уроете в другой город, и кранты. Лидка тоже — под защитой своих амбалов, а я… Знаете, что такое Голубчик? Он тебе голову открутит, даже не задумается. А уж ухо портновскими ножницами чикнуть для него вообще не проблема!
— Ты трус? — спросила Ольга. Ее правда интересовал этот вопрос — по некоторым причинам.
— Брось, девочка, эти тексты. Просто ты Голубчика не знаешь, поэтому такая смелая. Но ты еще его узнаешь!
Они были сейчас вдвоем — кое-что разведывали в районе Голубчикова дома. Поэтому могли разговаривать спокойно — в смысле Димка, потому что свидетелей-то нет, руби что хочешь. Он и рубил! Может, и с преувеличениями — какой Голубчик крутой в подлости и жестокости… А может, и без преувеличений!
И подумала Ольга, как до ужаса страшно будет ей делать то, что она собиралась. И еще подумала она, как это вообще-то не по-мальчишески со стороны Старикова ей все это говорить: ведь она собиралась идти туда — девочка в логово тигра. А Димка ее страхом душит… И не безуспешно. Ведь это низко!
И тогда довольно-таки с горечью подумала она, что хоть он и симпатичный — внешне! — этот Дима Стариков, но никогда у них ничего не будет. Потому что с такими все-таки она дел иметь не желает.
Сказала сурово:
— Если будешь мне помогать, тебе, вернее всего, это дело сойдет. А если не будешь… ту пленку про тебя я Голубчику точно отправлю. И еще с письмом сопроводительным, чтоб он уж точно все понял и ничего не перепутал насчет своего дружбана Стариканди!
— Я буду! — поспешно сказал Стариков. — Я же не отказываюсь! Но как мне проверить… вдруг ты пленку мне отдашь, а экземпляр карточек все равно себе оставишь?
Ольга уже с полным презрением посмотрела на него:
— Во-первых, не все такие подлые, как ты. А во-вторых… — чуть не сказала правду про то, что это никакой не фотоаппарат. Но вовремя остановилась. — А во-вторых, я пока даже пленку оттуда не доставала. Отдам тебе прямо вместе с фотоаппаратом.
Тут же надежда загорелась у него в душе:
— Так, может, у тебя вообще ничего не получилось?
— Может, и не получилось, — подтвердила Ольга холодно. — А может, и получилось!
После этого Стариканди почему-то вдруг перестал «возникать», молча или с самыми краткими словами выполнял все Ольгины приказы. Может, и до него дошло, на какой Ольга риск идет. Но, вернее всего, он об этом не думал: не такой этот Димочка был человек, чтобы за других переживать!
Так подумала Оля скрепя сердце. Но делать-то нечего. Если уж человек такой, так он такой и есть! После краткого совещания с Лидой и Олегом она все-таки попробовала заставить Старикова сделать этот звонок.
— Да не могу я!
— Сможешь!
Нетвердой рукой Стариканди стал набирать номер. Ольга сердито остановила его:
— Ты хочешь, чтобы он обо всем догадался?
— Ничего я не хочу!
— Ну, так и делай по-человечески, а не трусь, как последняя овца!
Затравленными глазами Стариков глянул на Ольгу, на Лиду. Конечно, плохо быть трусом, да еще при девчонках. Но он слишком хорошо знал, что ему грозит…
Вдруг прямо втолкнул трубку Лиде в руки:
— Не буду я звонить! Что хочешь… делайте!
Молчание проползло черной кошкой.
— Говори телефон. — Ольга взяла трубку из Лидиных рук.
— Два, пятьдесят пять, девяносто два… Только я вам ничего не говорил!
— Не бойся, смельчак, я тебя спасу! — Ольга набрала номер. — Здравствуйте. Это Лидия Берестова.
Так все началось — быстро и без малейшей остановки.
