Книга: Карьера Артуро Уи
Назад: ВВОДНАЯ ЗАМЕТКА
Дальше: ЗАМЕТКИ

ПРИМЕЧАНИЯ

В настоящее время широко распространено мнение, будто выставлять на посмеяние великих политических преступников - живых или мертвых - неуместно, да и нецелесообразно. Говорят, что на это болезненно реагирует даже простой народ, и не только потому, что он невольно причастен к преступлениям, но и потому, что уцелевшие посреди развалин не могут над этим смеяться. Стоит ли к тому же ломиться в открытые двери - таковых в развалинах слишком много; утверждают, что люди усвоили урок, - зачем еще и еще раз напоминать о нем этим несчастным? Если же урок не усвоен, то опасно возбуждать в народе смех над правителями - ведь он, народ, и без того недостаточно серьезно к ним отнесся и т. д. и т. п.
Сравнительно нетрудно оспорить предъявляемое к искусству требование, чтобы оно проявляло осторожность относительно жестокости правителей, чтобы оно любовно полило слабый росток познания, и тем, которые показали грабли, оно показало, как пользоваться лейкой, и т. д. Можно оспорить и понятие "народ", означающее нечто более высокое, чем "население", и показать, как в головах еще живет призрак пресловутого "народного единства" - единства палачей и жертв, предпринимателей и предпринятых. Этим, однако, вовсе еще не сказано, что сатире не подобает вмешиваться в серьезные вопросы. Именно серьезные вопросы ее и занимают.
Великих политических преступников непременно следует выставлять на всеобщее обозрение, и прежде всего на посмеяние. Ведь они прежде всего вовсе не великие политические преступники - просто их руками творятся великие политические преступления, а это далеко не одно и то же.
Не надо бояться плоской истины, если только она истинна! Гитлера провал его предприятий не делает дураком, однако и размах его предприятий не делает его великим человеком. Господствующие классы современного государства по большей части пользуются для осуществления своих предприятий весьма заурядными людьми. Даже в особо важной области экономической эксплуатации нет необходимости в исключительных дарованиях. Трест ИГ-Фарбен, ворочающий миллиардами, использует незаурядные таланты лишь в одной-единственной форме - он их эксплуатирует; сами же эксплуататоры, кучка людей, в большинстве случаев получивших власть по наследству, сообща обладают некоторой хитростью и жестокостью, однако их невежество не наносит им коммерческого ущерба, как не помешало бы им и случайное благодушие кое-кого из них. Политические дела они препоручают людям, которые нередко отличаются еще гораздо большей глупостью, чем они сами. Гитлер в подметки не годится Брюнингу, а Брюнинг Штреземану, в военной области Лакейтель был под стать Гинденбургу. Какого-нибудь военного теоретика вроде Людендорфа, который проигрывал сражения из-за своей политической незрелости, так же нельзя возводить в ранг интеллектуального гиганта, как и эстрадного фокусника, мастера молниеносного счета. Такие люди производят впечатление величия благодаря размаху их предприятий. Однако именно этот размах свидетельствует об их ограниченности; он говорит лишь о том, что было мобилизовано великое множество умных людей, так что кризисы и войны выставляют напоказ умственный уровень населения.
К этому надо прибавить, что и само преступление нередко вызывает восторг. О кровавом убийце Кнейзеле обыватели моего родного города не говорили иначе как с благоговением и воодушевлением, так что я и по сей день запомнил его имя. Ни к чему было даже приписывать ему обычные истории о трогательной любви к несчастной старенькой матери; его убийств было вполне достаточно.
Историческая концепция обывателей (и пролетариев - до тех пор пока у них нет иной) - концепция по большей части романтическая. Первый Наполеон пленил нищее воображение многих немцев отнюдь не как создатель "Кодекса Наполеона", а как завоеватель, принесший в жертву миллионы человеческих жизней. Завоевателям к лицу пятна крови - это подчеркивает их мужественную красоту. Некий доктор Пехель писал в 1946 году в журнале, справедливо названном "Немецкое обозрение", о Чингисхане, что "если Pax Mongolica была куплена ценой разорения двадцати государств и жизнью многих десятков миллионов людей", то этот "кровавый завоеватель, разрушитель всех ценностей является в то же время властителем, доказавшим, что он обладал не разрушительным умом", и был уже потому велик, что не был мелочен в обращении с людьми. Необходимо разрушить это почтение к убийцам. Повседневная логика не должна отступать в тень, имея дело со столетиями; все то, что верно относительно малых обстоятельств, должно сохранять сбою правоту и касательно крупных событий. Если сильные мира сего дают возможность мелкому мерзавцу стать крупным мерзавцем, это не значит, что мы должны позволить ему занять исключительное положение, не только в свойственной ему мерзости, но и в нашем представлении об истории. В целом же, по-видимому, справедливо утверждение, что нередко трагедия относится к страданиям людей менее серьезно, чем комедия.
Назад: ВВОДНАЯ ЗАМЕТКА
Дальше: ЗАМЕТКИ