Глава 34 Вот так сюрприз!
И день пришел.
Утром состоялся развод на работу, но только не в промзону, а на посадку в фургоны, в которых заключенных перевезут на объект. Прапорщики и солдаты, выстроив зэков по пять человек в шеренгу, обыскивали и пропускали дальше. Назвав свою фамилию, зэк вскакивал на подножку тамбура и скрывался внутри. Дрон с Воробьем прошли контроль у прапорщика Крокодила Гены. В соседней пятерке пристроился Карзубый, его закадычного дружка — Каленого, среди построения не было, видимо он остался в зоне. Захлопнулась железная дверь, и автопоезд их трех фургонов двинулся к объектовой зоне.
Кто часто ездил в таких «загонах», тот уже знает свое посадочное место: самыми коронными считаются места у амбразур (смотровая щель), предназначенные для циркуляции воздуха. По дороге можно уловить сеанс (увидеть проходящую мимо женщину), и при возможности признаться дамочке в любви. Чего только не наслушаются девушки или женщины, оказавшиеся в зоне внимания словоохотливых зэков, начиная от банальности:
— Дорогая Мэм, возьмите меня на поруки, я буду Вашим любимым и единственным сыночком.
Или другого высказывания, хамского содержания:
— Вот это ножки! Взять бы за эти ножки, да родителям по морде, чтобы брак не выпускали.
— Эй! Девушка, дай адрес, я завалю тебя письмами. Не хочешь, ну и иди….
Что с таких охочих до женщин словоблудов взять? Привыкли брать слабый пол нахрапом и задарма, и здесь хотят, чтобы кто-то из случайной прохожей обратил внимание на словесную «белиберду».
Но на этот раз в фургоне, где ехали Дрон и Воробей, все было тихо. Вор заранее предупредил кое — кого из братвы, чтобы все было без лишнего кипиша.
Объектовая зона… Островок благоденствия в мрачном лагерном бытие. Приезжая сюда на работу, все разбредались по своим раздевалкам — кильдымам. У каждого был припасен чай или завтрак из консервов, всегда находился кусочек сала с хлебом. На счет «жратвы» здесь не бедствовали, не то, что в жилой зоне. После распития утреннего чифира, следовала работа. Основным производством служило изготавливание деревянной тары, то есть ящиков.
Дрон и Сашка, в сопровождении Карзубого зашли в огромный склад, где хранились изготовленные ящики под различную продукцию. Пройдя в дальний угол, они оказались в небольшом помещении, напоминавшем собой рабочую бытовку. Включили свет. Взору открылось небольшое помещение, где по стенам закреплены доски с крючками для одежды. Посередине располагался большой деревянный стол с двумя лавками по бокам.
— Санек, сиди здесь. Вот чай, если захочешь есть, найдешь все в тумбочке, за мной и Карзубым сейчас придут, нас не будет какое-то время. С кильдыма не выходи, не светись ментам. За свое терпение будешь награжден приятным сюрпризом.
Дрон загадочно улыбнулся.
Через пятнадцать минут дверь открылась и в проеме показалась фигура прапорщика. Дрон с Карзубым вышли из бытовки.
Сашка заварил чай на плитке, и пока он запаривался, примостился на скамье, расстелив пару телогреек, снятых с вешалки. Мысли лезли в голову, не давая покоя: «Зачем я понадобился Дрону на объекте, как будто без меня он не решит свои дела или я нужен ему для чего-то? И что за приятный сюрприз меня ожидает»? Не заметно сон сморил его. Сашка проспал недолго и пробудился оттого, что кто-то тормошил его за плечо.
— Эй! Воробей, просыпайся, нас ждут великие дела.
Перед ним стоял улыбающийся Сергей Ирощенко.
— Пошли в одно место, ничему не удивляйся и принимай все должным образом, — интригующе произнес Карзубый.
Они вышли со склада и свернули направо. Пройдя вдоль ограждения из колючей проволоки, оказались за углом склада. С торца здания располагался вход в подвальное помещение, они спустились по ступенькам вниз и оказались перед открытой дверью. Пропустив вперед Сашку, Сергей закрыл дверь на внутренний засов, достал фонарик и, освещая путь, повел Воробья вдоль темного коридора. Скорее всего, это была теплотрасса, так как вдоль стен тянулись трубы разного диаметра. Наконец они уперлись в глухую стену. Ирощенко нащупал в железобетонном полу едва заметную скобу и потянул на себя крышку люка. Сашкиному взору открылась внизу освещенная комната.
— Спускайся Санек, у тебя два часа, я приду за тобой.
Крышка закрылась. Сашка был заворожен: «Ну, прямо настоящее приключение с потайными комнатами», — подумал он, осторожно спускаясь вниз по железной лестнице.
Небольшая комнатка была ярко освещена светильником, закрепленным на стене, здесь же висел ковер с изображением лесного оленя с ветвистыми рогами. В левом углу стояла панцирная кровать, аккуратно заправленная на тот момент. Рядом находился небольшой столик, уставленный всякими яствами: нарезанной колбасой, копченой грудинкой, фруктами, налитым в графин темным напитком, и в самом центре возвышалась бутылка марочного вина. По обеим сторонам стола располагались два стула — полукресла, предназначенных для ресторанов.
Сашка снял с себя куртку и, повесив ее на спинку, сел в удобное кресло. Вдруг справа всколыхнулась занавеска и перед Сашкиными глазами предстала молодая девушка. Она была одета в домашний, короткий халатик, едва прикрывающий красивые, стройные ноги. Волосы на голове девушки были светлые и стрижка «Каре» придавала ее личику, какое то сходство с зарубежной актрисой. Она нарочито, легко проплыла мимо удивленного Сашки и, присев напротив в полукресло, ласково произнесла:
— Давайте знакомиться, меня зовут Лариса, а Вас как?
— Меня Саша, в таких случаях еще говорят, мне очень приятно.
Сашка, по своей натуре был не из робкого десятка, но чтобы так внезапно, очутиться непонятно где, и рядом с симпатичной девушкой…
Она учтиво кивнула, привлекая своей очаровательной улыбкой.
— И мне тоже.
— Наверно это и есть сюрприз, о котором мне намекали, — произнес скромно Сашка, постепенно приходя в себя.
Лара широко улыбнулась, обнажив ряд белоснежных зубов, отчего ее улыбка стала еще очаровательнее.
— Наверно. Ну, как вам сюрприз? Понравился?!
— Конечно! Я не ожидал такого увидеть. Все что угодно, но чтобы Вы, и здесь. Невероятно! Вот уж действительно сюрприз.
— Саша, может, перейдем на «Ты», — предложила девушка.
— Согласен, так будет удобно.
Лариса сняла крышку с графина, налив его содержимое в тонкий, высокий стакан и поставила перед Сашкой.
— Это сок, мне сказали, чтобы я вам… — она запнулась, — тебе не предлагала вина.
— Правильно Ларочка, я пью только сок. Бывает иногда, но очень редко. Мне сегодня еще проходить через шмон, менты могут учуять.
— А на воле? — спросила девушка, осматривая парня.
Саша уловил блуждающий взгляд Ларисы, она как бы оценивала нового знакомого.
— Я не пил спиртное, потому — что вел и продолжаю вести спортивный образ жизни.
— По твоей красивой фигуре заметно. А каким видом спорта ты занимался?
— Сначала борьбой, затем боксом, и самостоятельно качался.
— Ой, как это здорово, у тебя наверно много поклонниц?
— Не успел я еще ими обзавестись, но в свое время у меня была девушка… Саше не хотелось дальше продолжать об этом.
— А что случилось? Ты с ней расстался?
— Да, так получилось.
— Какая жалость, я бы такого парня ни за что не отпустила, — она засмеялась, — Саша, ты наверно догадываешься, для чего я здесь нахожусь? Давай сразу расставим все точки над «и». Я занимаюсь проституцией, для меня такие посещения — хорошо оплачиваемая работа.
— Лариса, ну зачем ты так! Мы могли бы и просто посидеть, поговорить, поесть.
— Ой, Сашенька, какой ты смешной.
Но увидев, как парень сдвинул брови, поправилась:
— Нет, Саш, мне право интересно с тобой, все мужчины нагловатые, а ты…
— Ну-ну, договаривай. Какой я?
— Тебя отличает от многих мужчин — скромность, ты умеешь поставить себя правильно перед дамой, — Лара улыбнулась, — наверно ты хороший. Мне кажется, ты создан для одной женщины, и к тому же ты еще слишком молод. Не обижайся Саша, я всякого навидалась, а такие парни, как ты, редко встречаются. Разве только здесь…
Лариса снова улыбнулась и поднялась с кресла. Она прошла и остановилась за спиной парня. Плотно прижавшись к нему, запустила свои руки под рубашку, при этом нежно перебирала пальцами соски на его груди. По телу Сашки пробежала дрожь, он попытался встать, но девушка еще крепче прижалась к нему и стала покрывать поцелуями шею. Он ловко вывернулся и оказался лицом к ее лицу. Руки скользнули под халат, и ощупав изящную спину, обхватили тонкую талию. Саша приподнял Ларису и, прижав к себе, нежно целовал лицо, шею, грудь. Он с легкостью подхватил ее на руки, и понес к постели. Девушка помогла снять ему рубашку, и ее взору предстал обнаженный торс парня — красавца: он был великолепен, грудь тяжело вздымалась, от переполнявшего его чувства, он едва касался руками ее волос, лица.
Халатик соскользнул с ее плеч, обнажив полностью ее тело. Саша притянул к себе Ларису, целуя грудь, шею плечи. Слегка поддерживая ее спину, опустил на кровать. Лариса деликатно остановила парня и шепотом произнесла:
— Саша, за занавеской есть душ, освежись, а то ты весь мокрый от нетерпения, — она засмеялась.
Умелыми движениями Лариса помогла расстегнуть ему брюки и, обнажив парня до нага, повела за ширму. Девушка ополаскивала водой его тело, властно поворачивала из стороны в сторону, при этом покрывая Сашкино тело страстными поцелуями. Он был без ума от прикосновений и ласк девушки. Ничего подобного в своей жизни он не испытывал, чувство нахлынувшей на него нежности захлестнуло с головой. Не дожидаясь, пока Лариса оботрет его тело, он увлек ее к постели. Девушка, повидавшая на своем веку немало мужчин, была стремительно вовлечена в любовную игру. Близость симпатичного парня и его нетерпение овладеть ею, пробудили в ней естественные чувства, она погрузилась в омут сладострастия и отдалась без остатка.
Судя по блаженным улыбкам на их губах и томным взглядам можно было догадаться, что минуты любви, объединившие их в едином порыве, были неописуемы.
Лара, так хорошо разбирающаяся в мужчинах, была немного удивлена стремительностью своего партнера, но при этом грубых и насильственных движений за ним не замечала. Она понимала: парень действительно соскучился по женским ласкам и близости, и старалась во всем ему подыгрывать, но все получилось так естественно, что девушка была благодарна ему за подаренные минуты блаженства.
Саша лежал на боку и смотря на обнаженную Ларису, гладил ее по животу и груди.
— Ларис, мне кажется, я влюбился в тебя.
— Я верю тебе мой Атлант, но это еще не любовь, — она на миг умолкла, а затем спросила, — ты любил когда-нибудь по-настоящему?
— Да, я говорил тебе, у меня была девушка.
— А вы были с ней близки?
Сашка немного помолчал, как бы подбирая ответ.
— Нам тогда было по шестнадцать лет и…
Он опять не мог подобрать нужных слов. Лариса пришла ему на помощь:
— Ну, скажем так: опыта в любовных отношениях вам не хватало, ты не пытайся себя винить и ее тоже. Поверь, Саша — первая близость не всех девушек приводит в восторг.
— Да, ты права, так и было на самом деле.
— А почему вы расстались? Если не хочешь, не рассказывай.
— Наши взгляды на одни и те же вещи, оказались разными.
— Ты можешь пояснить.
— Перед тем, как попасть сюда, мне часто приходилось встревать в драки, разного рода бои за территории, и потом: я не проходил мимо униженных, всегда защищал их. Ей это не очень нравилось или вернее она не хотела видеть меня таким. Дело доходило до скандалов, а я ужас, как не люблю ссор и, чтобы больше не досаждать друг другу, мы решили расстаться, а если быть до конца честным, то она сама перестала со мной встречаться. Я поначалу сильно переживал. Да, я любил ее и долго не мог забыть, но она оказалась сильнее меня, постоянно избегала встреч и не хотела продолжения нашей дружбы.
— По — моему Саш, в тот момент она была просто увлечена тобой, и мне кажется, она не любила тебя так сильно, чтобы прощать твои поступки.
— Да, ты права, в противном случае все было бы иначе.
— Ты меня прости, но я бы тебе сказала именно это, — заявила Лариса, — девушка, если она любит по-настоящему, обязательно будет переживать за своего парня. Твоей мадмуазель видимо очень хотелось, чтобы ты больше уделял ей времени и внимания, а ты оказался спортсменом и к тому же еще и хулиганом, — Лариса обняла нежно Сашку и прижала к себе.
— Я не удивлюсь Саш, если ты скажешь, что сел за драку.
Сашка утвердительно кивнул.
— Ну вот видишь, твое открытое сердце не может скрывать тайн, и все равно, ты хороший человек, я сразу обратила на это внимание. Я думаю, тебе в жизни будет сопутствовать успех. Поверь, настоящие хорошие женщины любят таких мужчин.
— А ты? — спросил Сашка.
— А что я? Ты имеешь в виду, хорошая ли я?
Он молча кивнул.
— Когда-то я знала себе цену, и для некоторых парней была бесценной, пока не встретила одного урода.
Лара взглянула на Сашу, как бы спрашивая его, продолжать ли ей рассказ. Он снова кивнул.
— В то время я жила с мамой около вокзала…
— Около какого? Железнодорожного?! — перебил он ее.
— Да.
— Ларис, мы же с тобой земляки! А где ты там жила?
— Ленина 71, на площади дом стоит буквой «П».
— Да знаю я! А я жил по улице 1905 года в одиннадцатом доме.
— А в какой ты школе учился?
— В 127, а ты?
— А я по Сибирской улице в 168.
— Вот это да! — Сашка сиял от радости. Надо же, вот при каких обстоятельствах, и в интересных условиях, довелось ему встретить свою землячку.
— Ну-ну, продолжай дальше.
— Он влюбился в меня безумно, старался не отходить от меня ни на шаг, и к тому же страшно ревновал ко всем парням. Однажды на моих глазах он сильно избил моего знакомого, прямо на площадке перед моей квартирой, и тогда я решила, что уйду от него. Но не тут- то было. Вот где я узнала цену настоящему уродству, исходящего от полоумной мужской особи. Он и меня побил, а потом ползал в ногах и просил прощения. Я стояла в своем подъезде, с ужасом прижавшись спиной к стене. Все лицо мое было в крови, но боли я не чувствовала, а только трепетала от ненависти и брезгливости к этому ничтожеству. Я думала, он никогда не отстанет от меня. Жаловаться кому-то на него — бесполезно, у него были серьезные дружки, но через свою подругу мне удалось познакомиться с одним человеком, который впоследствии «отвадил» от меня этого типа. Вот так я познакомилась с уголовниками, и была втянута в еще одну скверную историю…
Лариса не хотела продолжать дальше и тяжело вздохнув, закончила:
— Одним словом: я теперь здесь, там, везде, и у кого-то, но не по собственной воле.
— Тебе нужна помощь?
— Нет, что ты, от кого мне теперь защищаться, назад, в свои шестнадцать лет, я не смогу вернуться, а дальше… — она печально улыбнулась, — все будет хорошо, и у меня, и у тебя, а главное поверь, ты еще встретишь свою любовь, и она будет прекрасна.
— Спасибо Лар, я запомню твои слова, если все девушки будут такие же, как ты, я буду вас всех любить.
Они снова объединились в едином порыве, при этом чувствуя, что время для любви остается совсем мало.
Когда открылся люк, они уже сидели одетые. Послышался голос Ирощенко Сергея:
— Вы там живы, голубки?
— Да-да, — ответил Сашка, — сейчас выхожу.
Он поднялся с кресла и подошел к Ларисе, чтобы попрощаться.
— Ларочка, я не забуду тебя, ты чудесная девушка, спасибо тебе. Она закрыла ему рот своей рукой.
— Не стоит Саш, за это не благодарят, ты был великолепен. Береги себя, может когда-нибудь и свидимся. Всего тебе.
На прощание она чмокнула его в щеку.
Отправив Воробья в потайное место, вор с подручным прошли в другой угол склада, где находилась еще одна бытовка: там за столом уже ждал парень, переодетый в зэковскую робу. На его груди размещалась бирка, указывающая, что он является осужденным второго отряда. Естественно фамилия была вымышленная.
Дронов дал Ирощенко некоторые распоряжения и попросил не отходить далеко, на случай, если он понадобится.
Крутову на вид было около тридцати лет. Лицо волевое, взгляд прямой. Не смотря на два отсиженных срока, руки Крутова были чисты от наколок. Аркан не зря послал именно Серегу, он прекрасно знал, что его подручный прекрасно справится с любой задачей, а так как разговор должен пойти о поднятии в зоне бунта — лучшей кандидатуры не нашлось. Дрон конечно был рад встрече, лишний раз убеждаясь, что Аркан действительно человек дела и чести.
Крутов встал из-за стола и учтиво поздоровался с Дроновым, он много слышал о брате Аркана и тоже был рад встрече. Сергей достал из тайника пакет и вручил Лехе:
— Здесь деньги для общака, и в отдельном в свертке письмо от Аркана. В тайном комнате найдете ящики с продуктами, чай, водку и в небольшой коробке сильнодействующие калики.
Дрон поблагодарил Крута и просил передать слова благодарности Аркану. Попивая чай, они начали обсуждать предстоящие дела.
Дронов протянул стянутые в трубочку бумаги:
— Береги пуще глаза, если что — сожри, но ментам в руки не давай. Здесь дубликат требований к ментам. Когда начнем бунт, оригинал подпишут пацаны и мужики. Если что… — Дрон поджал губы и нахмурил брови, — пусть Арканя отдаст адвокатам эту телегу (жалоба), она поможет в суде во время разбирательства. Отправьте малявы братве по всем зонам, пусть поддержат нас: голодовками, забастовками. Гоните малявы на Убинку — особнякам, на строгачи в области и в городе, пусть все знают, что «Спецлютая зона» замутила бунт. Передашь Аркану: я начал вычищать зону от актива. Поваров с козлами выламываем с нагретых мест, принялись за бугров.
— Пацаны надежные, не подведут? — спросил Крут.
— На них вся надежда и на крепких мужиков. В зоне обстановка взрывоопасная, стоит спичку поднести, и пойдем громить ментов. Если половина зоны поднимется, то будем считать, что братва не зря меня посылала сюда. Серега, нужны еще филки, водка и психотропы. Наркоты не надо, от нее только тупеют, нужны активные бойцы, а не «заспанные». По отлаженным каналам через наших «гонцов» завтра уже нужно, чтобы пойло (Спиртное) было в зоне.
— Завтра?
— Да-да, завтра! Времени в обрез, по плану мы начнем актив и прочую козлотню выламывать на вахту, если кумовья и режимники поднапрягутся, то в помощь вызовут солдат. Нас попробуют изолировать, с этого и начнется полное неповиновение!
— Есть чем отбиваться?
— Уже готовим: пики, штыри, ломы и прочие «дружки».
— С Ефремом чё делать?
— Как приедет с командировки, следите за ним и если Кузнецу будет угрожать опасность с его стороны… Короче, сами знаете, что с ним сделать.
Крут согласно кивнул.
— Передай Аркане, что Кузнец согласился, чтобы их с Говоровым наша братва взяла под свою защиту. Так что Серега с их предприятия пойдут хорошие деньги, главное, чтобы они не сорвались с нашего крючка. Со временем мы отберем у них все, а пока будем делать вид, что прикрываем от других банд. Я спецом запустил слух, что в городе орудует шобла, раскулачивающая подпольных цеховиков и производственников, так что жуки — мусора зашевелились.
Крут улыбнулся и понимающе кивнул головой.
— Вот еще что, — Дрон помрачнел, — мне маляву подогнали: с Колдуном на крытке беда случилась. Парняга был центровой, да не выдержал длительного пресса, сломался, но он многое сделал для братвы, а хорошее нельзя забывать.
— Его что, опустили? — спросил Крут.
— Нет, месяц прессовали, ночами не давали спать, в мешке подвешивали, одним словом сломали его менты. Его в рабочку уже перевели с карантина, пусть Аркан поможет с гревом.
— Хорошо, передам.
— Макара помнишь?
— Ты случайно не о Ваське говоришь?
— О нем, он тебе привет передает. Вам где по жизни удалось пересечься?
— И ему привет. Я с его подельником — Юркой Писклей на «пятерке» сидел, он когда-то вместе с Макаром «гастролировал» по карманной тяге. Я встречал его на воле, классный мужик.
— Серега, у меня к тебе личная просьба.
— Леха, без проблем.
— Возьми вот это письмо, если со мной что-то случится, найди по адресу на конверте и передай его молодой женщине. Но только в том случае, если меня…
— Не сгущай тучи, Дрон, — строго сказал Крутов.
— Крут, мы не в пионерскую «Зарницу» собрались играть, на кону будут стоять наши жизни, если управа или Москва даст добро, то шмалять начнут за милую душу.
— Это точно Леха.
— В общем передашь?
— Если не секрет, что хоть за женщина?
— Начальница санчасти.
— А по натуре, что из себя представляет? Я на «пятерке» сидел, так там была такая — Лида. Баба — гром, семь на восемь-восемь на семь. С ней раньше на воле один зэк кувыркался в постели, у него даже ее фотография на тумбочке стояла, потом режимники не разрешили ему выставлять фото, боялись, что эту Лиду скомпрометируют.
— Здоровая такая? — усмехнулся Дрон.
— Ага. А ставит из себя, будто жена генсека, не ниже.
— Нет, Серега, Инна — золотая женщина.
— Инна?! Постой — постой — это не та Инна, сына которой я с кутузки вытаскивал?
— Она самая, — улыбнулся Дрон, правда близкие знакомые ее Инной зовут.
— Ты вошел в их число? — смеясь, спросил Крут.
— Не важно.
— Ну и дела. Мне Аркан недавно поручил, чтобы я улаптевал все по уму.
— Благодарю тебя Серега, помог ты ей и ее пацану.
— Ну, раз помог, то зачтется мне: на том свете угольков меньше будет, — весело отозвался Крут, — Леха, так ты к девочке-то пойдешь?
— Не знаю, еще не решил.
— Да ты чё, мы с Арканом лично для тебя подбирали ее.
— Ладно-ладно, не егози. Я же сказал — посмотрю.
— Так у тебя чего-то с Инной? — догадался Крут.
— Да что у меня с ней может быть. Просто женщина хорошая, приглянулась.
— Ладно, Леха, мне этого не понять, для меня бабы и девки — одна лишь услада. Мне шмар и так хватает.
— Как девочка, заводная? — спросил Дрон.
— Высший класс! Она у нас среди Интуристов шустрит, дорогущая стерва, я ее в свое время у одного фраера отбил, потом приобщил к делу.
— Сам-то как, проверял? — усмехнулся Дрон.
— Конечно. Правда давно, вообще она деваха что надо — это ее работа, она у нас вроде подводчицы, играет роль крючка на ловлю Фан — Фанычей. Ну, так что, пойдешь к ней?
— Пойду — пойду, не егози, я пацана своего к ней отправил, пусть насладится.
Через некоторое время в дверь постучали, и на пороге показался Карзубый.
— Леха, — обратился он к Дрону, — здесь тебя прапор домогается, я его не пустил, так он меня грозится в пыль закатать. Что с ним делать?
— Подожди, я сам с ним разберусь.
Дрон вышел за дверь. Крокодил Гена, изрядно подвыпивший, стоял за грудой ящиков и, слегка пошатываясь, справлял нужду. Увидев вышедшего из бытовки авторитета, он развязно заговорил:
— А — а! Гражданин вор, так Вы и Цербера себе завели, чтобы начальника не пропускать. Как это понимать? Я его сейчас в камеру закрою, а в зону приедем: в ШИЗО загашу.
— Гена, ну, прости его. Для него — я главнее, потом уже начальник колонии, — отшутился Дрон.
— Ну, ты и загнул, начальник ко…., - прапор икнул.
— Ого! Да я вижу, у тебя в глотке что-то застряло, наверняка нужна жидкостью протолкнуть это дело.
— А у тебя есть? — округлил и без того большие глаза Гена.
— Для хорошего человека всегда чего-нибудь найдется, ты только много не принимай на грудь, тебе еще нас в зону сопровождать. Помнишь об этом?
— Конечно, я ничего не забыл… — и он замахал руками, давая понять, что его слово — кремень.
— И пусть пацаны здесь по-тихому посидят, бухать не будут, — попросил Дрон. Прапорщик согласно кивнул головой и остался у входа, ожидая, когда ему преподнесут очередную порцию согревающего.
Дрон зашел в бытовку, достал из тайника бутылку водки и, передав Карзубому, попросил отдать прапору. Проводив Крокодила Гену глазами до выхода из склада, Ирощенко направился за Воробьем.
— Посиди тут с пацанами, а я пойду с «невестой» покувыркаюсь, — обратился Дрон к Круту, — скоро съем с работы, а тебе и девахе нужно в тайник гаситься.
Пришел Ирощенко и Воробьев, по лицу последнего можно было сразу определить, что вернулся он из счастливого похождения. До возвращения Дрона, сидели все вместе, пили чай и разговаривали о жизни.
Видимо так было угодно судьбе, что Воробьев и Крутов не упомянули в разговоре: за что Сашка получил пять лет. Он даже не знал, что перед ним сидит человек, косвенно виновный в том, что молодому парню сломали жизнь. Это ведь Крут подговорил своих людей избить Валерку Морозова — друга Воробьева, а потом была спровоцирована настоящая драка с Кузбасскими спортсменами, закончившаяся для Сашки тюремным сроком.
