Глава 4
На Пендл

Мы двинулись на восток от Чипендена, держась южного края Боулендской пустоши, а потом свернули к славным, заросшим деревьями берегам реки Рибл. Здесь она меньше всего походила на тот широкий поток, который бежал через Пристаун, но чем ближе мы подходили, тем больше мне становилось не по себе.

— Что ж, парень, вот и он, — сказал Ведьмак, остановившись на некотором расстоянии от воды.

Он кивнул на холм Пендл, выраставший впереди с каждым шагом.

— Не слишком приятное зрелище.

Возразить было нечего. По форме возвышенность напоминала Долгий Хребет, холм за долиной к югу от Чипендена, но была больше и производила гнетущее впечатление. Над ней угрожающе висели густые черные облака.

— Некоторые говорят, что он похож на огромного выброшенного на берег кита. Я-то сам никогда не видел китов, поэтому не мне судить. Другим он напоминает перевернутое судно. Мне это сравнение тоже не кажется верным. А ты, парень, что думаешь?

Я внимательно вглядывался в ландшафт. Свет уже начинал меркнуть, но и сам холм будто излучал тьму; в воздухе ощущалась таинственная давящая сила.

— Он кажется почти живым, — заговорил я, тщательно подбирая слова. — Как будто что-то враждебное внутри отбрасывает на все вокруг колдовские чары.

— Я не смог бы сказать лучше. — Ведьмак в задумчивости оперся на посох и наклонился вперед. — Одно несомненно: чертовски много враждебных ведьм живет по соседству с ним. Через полчаса стемнеет. Думаю, до рассвета нам лучше оставаться на этом берегу реки. А утром сразу двинемся к Пендлу.

Так мы и сделали, устроившись под защитой живой изгороди. От потока нас отделяла примерно половина широкого поля, но, засыпая, я слышал мягкое бормотание воды.

Поднявшись на восходе и не подкрепившись даже кусочком сыра, мы пересекли реку и зашагали к Даунхему. Моросил мелкий дождь. Мы двигались на север, оставляя холм Пендл справа. Вскоре мы потеряли его из виду, углубившись в густой лес.

— Обрати внимание, — сказал Ведьмак, подводя меня к большому дубу. — Что, по-твоему, сие означает?

На стволе был странный рисунок:

— Ножницы? — спросил я.

— Ага, — мрачно подтвердил учитель. — Но не портновские. Знак вырезала Грималкин, ведьма-убийца. Ее ремесло — смерть и страдания, Малкины насылают мучительницу на своих врагов. Это предостережение. «Пендл — моя территория, — вот что она хочет сказать. — Встань мне поперёк дороги, и я раскромсаю твои плоть и кости!»

Вздрогнув, я отступил от дерева.

— Может, однажды мы скрестим клинки, — говорил Ведьмак. — Мир уж точно станет лучше без нее. Но даже у этой безжалостной убийцы есть своеобразный кодекс чести. Грималкин любит, когда изначально шансы складываются не в ее пользу, однако, если возьмет верх, берегись острых ножниц!

Качая головой, Ведьмак пошел дальше. За последние два дня я многое узнал о Пендле и теперь понимал, насколько здесь опасно. Несомненно, дальше будет только хуже.

Главная деревенская улица вилась вниз по крутому склону. Из каких-то соображений Ведьмак сделал круг и вошел в Даунхем с севера. Холм Пендл высился над деревней, заслоняя пол неба; везде ощущался гнет таинственного присутствия. Хотя время шло к полудню и дождь прекратился, на улице не было ни души.

— Где все? — спросил я.

— Подглядывают из-за занавесок, парень, где же еще? — Ведьмак невесело улыбнулся. — Суют нос в чужие дела, вместо того чтобы заняться своими!

Я заметил, что кружевная занавеска в окне слева дрогнула.

— Они расскажут о нас ведьмам?

— Я специально пошел кружным путем, избегая мест, где нас уж точно заметили бы приставленные шпионить. Не сомневайся, доносчики есть и здесь, и все же Даунхем — самое безопасное место в округе. Поэтому мы сделаем его своей базой, спасибо отцу Стоксу. Он служит приходским священником уже больше десяти лет и как может сражается с тьмой, держит ее на расстоянии. Однако, по его словам, сейчас даже эта деревня под угрозой. Люди бегут отсюда, а ведь некоторые родом из добрых семей, для которых Даунхем был домом многие поколения.

Вокруг маленькой приходской церкви, что находилась на юге поселения сразу за рекой, раскинулось кладбище с многочисленными рядами могильных плит всех мыслимых размеров и форм. Многие лежали горизонтально, почти теряясь в высокой траве и сорняках; другие выступали из земли под разными углами. Все это очень напоминало гнилые зубы. В целом погост пребывал в небрежении: многие памятники попортила непогода, надписи стерлись или заросли мхом и лишайником.

— О кладбище можно и получше заботиться, — заметил Ведьмак. — Удивительно, что отец Стокс позволяет здесь такое запустение.

Дом священника, весьма приличных размеров, стоял примерно в ста ярдах позади церкви под сенью десятка тисов. Мы пошли к нему друг за другом по узкой, заросшей тропинке, извивавшейся среди надгробий. Ведьмак трижды постучал. Послышались тяжелые шаги, засов отодвинулся, дверь открылась. За ней стоял изумленный отец Стокс.

— Джон! Вот так сюрприз! — воскликнул он, расслабившись и улыбнувшись. — Я ждал вас только к концу недели. Входите же и чувствуйте себя как дома!

Мы проследовали за ним на кухню в заднюю часть дома.

— Вы ели? — спросил священник, когда все расположились в креслах у стола. — В частности, ты, Том? А то на вид такой голодный, что коня бы проглотил!

— Так и есть, отец Стокс. — Я искоса взглянул на учителя. — Но наверное, нам не следует завтракать…

Хозяин приучил меня поститься во время работы, поскольку на пустой желудок ведьмаки менее уязвимы для тьмы. Обычно мы подкрепляли силы кусочком сыра. Ведьмаки не только влачат жуткое, полное опасностей, одинокое существование, часто им приходится и голодать.

— Завтрак нам не повредит, — к моему удивлению, ответил учитель. — Прежде всего, отец Стокс, надеюсь, ты кое-что разузнаешь в деревне. У нас с парнем до завтра никаких особых дел нет. Возможно, нам еще долго не придется нормально поесть, поэтому мы принимаем твое любезное приглашение.

— Да будет так! — просиял отец Стокс. — С радостью помогу вам, чем смогу, но давайте сначала накроем стол, а потолкуем за едой. Я приготовлю обильный завтрак, но мне потребуется помощь. Юный Том, можешь поджарить колбаски?

Я готов был ответить «да», но Ведьмак покачал головой и поднялся.

— Нет, отец, этому парню нельзя доверять готовку. Мне приходилось пробовать его стряпню, и, поверь, желудок до сих пор ее помнит!

Я улыбнулся, но протестовать не стал. Пока Ведьмак занимался колбасками, отец Стокс на одной сковородке жарил толстый кусок ветчины с луком, а на другой — большой омлет с сыром, который постепенно затягивался золотистой корочкой.

Они трудились, а я сидел за столом, мучаясь одновременно жутким голодом и чувством вины. От запахов во рту скопилась слюна, однако даже в этот момент тревога за Элли, Джека и Мэри не утихала. Как они там? У ж точно не завтракают деликатесами. И об Алисе я беспокоился. В какой-то степени я рассчитывал, что она встретит нас в Даунхеме с новостями. Оставалось надеяться, что ничего плохого с ней не приключилось.

— Ну, юный Том, — заговорил отец Стокс, — можешь немного помочь, не рискуя сильно навредить желудку хозяина. Намажь хлеб маслом, полное блюдо бутербродов!

Я так и сделал. Не успел я закончить, как на столе появились три подогретые тарелки с ветчиной, колбасками и большими кусками омлета.

— Как добрались из Чипендена? — спросил отец Стокс, когда все набросились на еду.

— Не жалуюсь, но с нашего последнего разговора дела приняли совсем скверный оборот, — ответил Ведьмак.

Пока мы завтракали, хозяин поведал священнику о набеге на ферму и похищении. Не забыл он и о том, что до нас на Пендл отправилась Алиса. К концу рассказа тарелки опустели.

— Ужасные новости, Том. — Отец Стокс положил руку мне на плечо. — Я помяну твоих родных в молитвах…

От этих слов ледяной холод побежал по спине — он говорил о них, словно о покойниках. В любом случае, какой толк в молитвах? Мы и так задержались, нужно как можно скорее приступать к поискам. Я почувствовал, как вспыхнуло лицо — верный признак, что внутри вскипает гнев. Только из вежливости я прикусил язык. Пусть папа умер, но он недаром учил меня хорошим манерам.

Казалось, отец Стокс прочел мои мысли.

— Том, не надо так волноваться, — мягко сказал он. — Мы все исправим. Небеса благоволят тем, кто помогает себе сам, я глубоко в это верю. И сделаю все, что в моих силах. Может, уже сегодня появится и юная Алиса с новостями.

— А я-то надеялся, что она уже здесь.

— И я тоже, я тоже, — заметил Ведьмак тоном, от которого внутри снова вспыхнул гнев. — Будем думать, что она не ввязалась во что-нибудь дурное…

— Несправедливо так говорить после всего, что она сделала! — взорвался я. — Даже просто находясь здесь, Алиса рискует жизнью.

— Как и все мы, — добавил Ведьмак. — Послушай, парень, я не хочу быть суровым с девочкой, но Пендл — самое большое искушение, с каким она когда-либо сталкивалась. Не уверен, что стоило отпускать ее одну. То, что мы собой представляем, уходит корнями к нашим предкам, а предки Алисы — ведьмы. И если она снова прибьется к родне, может произойти все, что угодно!

— Судя по тому, что вы рассказывали о ней, Джон, есть основания для оптимизма, — вмешался отец Стокс. — Может, и не все мы верим в Бога, но почему бы нам не верить в людей? Скорее всего, сейчас она на пути сюда. Не исключено, что я встречу ее.

Внезапно священник вырос в моих глазах. Он прав, Ведьмаку следовало больше верить в Алису.

— Я, пожалуй, пойду попытаюсь что-нибудь выведать, — сказал отец Стокс. — В этой деревне есть еще добрые люди, которые не откажутся помочь ни в чем не повинной семье. Попомните мои слова — к вечеру я узнаю, где держат Джека и Элли. Однако прежде еще кое-чем вам помогу.

Он отошел от стола и вернулся с пером, бумагой и бутылочкой чернил; затем отодвинул тарелки, откупорил склянку, сунул в нее перо и начал рисовать. Спустя несколько мгновений до меня дошло, что он чертит карту.

— Ну, Том, уверен: перед выходом ты хорошенько изучил карты округа из собрания хозяина… Конечно, не забыв их потом аккуратно сложить. — Отец Стокс, не отрываясь от листа, с улыбкой посмотрел на Ведьмака. — И все же этот скромный набросок поможет лучше понять, что где находится.

Рисовал он не дольше двух минут и, дописав названия, подвинул карту ко мне.

— Понимаешь, что это? — спросил он.

Спустя несколько мгновений я кивнул: священник схематично обозначил холм Пендл и основные деревни.

— Даунхем, к северу от холма, самое спокойное место в окрестностях Пендла… — пояснил он.

— Я говорил парню по пути сюда, — перебил Ведьмак, — что это твоя заслуга, отец. Спасибо за то, что мы находимся тут в относительной безопасности и можем работать.

— Нет, Джон, я бы не спал ночами, если бы согласился с тобой. Да, я стараюсь держать тьму на расстоянии, но, как тебе известно, главная опасность всегда располагалась к юго-востоку от холма. Поэтому, направляясь отсюда на юг, лучше обойти Пендл с запада, оставить его слева. Конечно, скала Клин-Рок — вон, на юго-западе — тоже страшное место. Там ведьмы проводят жертвоприношения. Но, Том, видишь эти три деревни? Можешь разобрать названия?

— По-моему, да, — ответил я, но для пущей уверенности прочел вслух: — Бейли, Роули и Голдшоу-Бут. Алиса рассказывала о них. В каждой живут ведьмы одного клана.

— Правильно, Том, и вот тут, не очень далеко от Голдшоу-Бут, у западной границы Вороньего леса, крепость Малкин. Я сам называю этот участок Дьявольским треугольником, потому что именно здесь хозяйничает дьявол. И уверен, где-то внутри треугольника, ограниченного тремя деревнями, найдется твой брат и его семья. А где именно, зависит от того, какой клан их захватил.

— А что за Ведьмовская лощина? — спросил я, указав на крестик к северу от Бейли.

— Ведьмовская лощина? — вскинул брови Ведьмак. — И для меня что-то новенькое!

— Это, Джон, тоже мое собственное название еще одного опасного места. С твоего последнего визита ситуация изменилась к худшему. Лощина стала пристанищем мертвых ведьм. Одни сбежали из своих неосвященных могил; других родственники после смерти просто бросили там. Днем колдуньи обычно спят, зарывшись в почву под деревьями, но ночью отправляются на охоту за теплой кровью. Поэтому после захода солнца даже устроившимся там на ночлег птицам угрожает опасность. Местные знают это и держатся от лощины подальше. И все равно каждый год пропадает несколько бедных душ. Две-три ведьмы очень сильны и способны отходить от логова на несколько миль. Другие, по счастью, не удаляются на расстояние больше нескольких шагов.

— Как по-твоему, сколько их там? — спросил Ведьмак.

— По крайней мере десяток. Но, как я сказал, только двух или трех видели за пределами лощины.

— Нужно было вернуться сюда раньше! — Ведьмак покачал головой. — Такого никак нельзя допускать. Боюсь, я плохо выполнял свой долг.

— Чепуха! Вы же не знали. Однако сейчас вы здесь, и только это имеет значение, — ответил отец Стокс. — Но да, ситуация отчаянная. Еще до Ламмаса надо как-то ее разрешить.

— В Чипендене я задавал тебе вопрос, однако внятного ответа не получил, — сказал Ведьмак. — Спрашиваю снова. Что, по-твоему, ведьмы собираются учинить на праздник урожая?

Отец Стокс отодвинул кресло, медленно поднялся и вздохнул.

— Хорошо, я выложу все начистоту! — Внезапно он слегка повысил голос. — Что способно объединить два клана и дать надежду договориться с третьим? Ради чего они могут забыть вековую вражду? Ведьмы даже видеть друг друга не могут и за последние тридцать лет только раз собирались все вместе…

— Да уж, — мрачно улыбнулся Ведьмак. — Чтобы проклясть меня!

— Да, так и было, Джон, но на этот раз все по-другому. Могущество тьмы нарастает, и я подозреваю, что кто-то или что-то целенаправленно сводит кланы. Общая мощь позволит им достичь какой-то крайне важной и трудной цели. Думаю, они попытаются вызвать самого дьявола!

— Я рассмеялся бы, отец, если бы думал, что ты шутишь. — Ведьмак покачал головой. Я никогда не учил тебя верить в дьявола. Ты говоришь сейчас как священник?

— Хотелось бы, Джон. Но как ведьмак и как священник я убежден, что они попытаются сделать именно это. Другой вопрос, хватит ли у них сил? Однако два шабаша верят в успех и усиленно уговаривают третий присоединиться к ним и воплотить тьму. Ведьмы считают, что после сотворения мира дьявол жил среди нас. И теперь они хотят вернуть его в ознаменование начала новой эры.

Как-то мы с Ведьмаком разговаривали о Сатане. Учитель поведал, что в конце концов начал задаваться вопросом, не стоит ли за всем, с чем мы сталкиваемся, что-то, укрывшееся глубоко внутри тьмы. Что-то, чья мощь растет, когда тьма набирает силу. Похоже, отец Стокс верил в нечто подобное.

В комнате воцарилось молчание; мужчины погрузились в свои мысли.

Потом отец Стокс встал и без промедления отправился в путь. Мы дошли вместе с ним до покойницкой перед церковью. Облака разошлись, солнечные лучи грели спины.

— Твой сторож явно хочет хорошей взбучки, — без обиняков заявил Ведьмак. — Я видел кладбища и почище.

— Он ушел почти месяц назад, — вздохнул отец Стокс. — Вернулся в Колн к семье. Это, впрочем, не удивительно. Я понимал, что он все больше нервничает, охраняя могилы. За последние восемь недель три разграбили ведьмы. Но состояние погоста сейчас — меньшая из наших забот.

— Все же, отец, в твое отсутствие мой ученик тут немного приберется.

Мы на прощание помахали отцу Стоксу.

— Ты, парень, умеешь управляться с косой, — обратился ко мне Ведьмак. — Остается только убедиться, что за отсутствием практики ты не утратил навык. Приведи в порядок кладбище. Будет тебе занятие до моего возвращения.

— Куда вы? — удивился я. — Я думал, мы подождем в Даунхеме, пока отец Стокс разыскивает моих родных.

— Так я и планировал. Однако испуг прихожан и разграбление могил означают, что в деревне совсем не так безопасно, как мне казалось. Я привык докапываться до истины сам, поэтому, пока отца Стокса нет, пойду поброжу там и сям, посмотрю, как обстоят дела. А ты, не жалея спины, занимайся сорняками и травой.