Глава 2
Дорога

Я проснулся за час до рассвета, а мама уже готовила на кухне мой любимый завтрак – яичницу с беконом.

Пока я собирал хлебом по тарелке остатки еды, на кухню спустился отец – попрощаться. Он вытащил из кармана и протянул мне маленькую вещицу – старую трутницу. Отец очень дорожил ею: ведь давным-давно он тоже получил ее от своего отца – моего деда, а тот, в свою очередь, – от моего прадеда.

– Сынок, я хочу, чтобы ты взял это с собой, – сказал папа. – Трутница может тебе пригодиться. Не забывай нас и приходи навестить в любое время, мы всегда будем тебе рады!

– Пора в путь, твой учитель уже у ворот. Не заставляй его ждать, – сказала мама, крепко обнимая меня.

В нашей семье не приняты долгие проводы, поэтому во двор я вышел один.

У ворот я увидел высокую темную фигуру Ведьмака в капюшоне и с посохом в левой руке. Держа небольшой мешок со своими пожитками, я подошел к нему. От волнения ноги меня еле слушались.

Ведьмак открыл калитку, вошел во двор и произнес:

– Ну что, парень, нам пора! Следуй за мной!

Я думал, что мы пойдем по дороге, но, к моему большому удивлению, Ведьмак направился прямо к холму Палача. Через несколько минут мы уже шли по северному пастбищу, и от страха мое сердце готово было выскочить из груди. Подойдя к границе фермы, Ведьмак с неожиданной ловкостью перемахнул через ограду. А я встал как вкопанный и не мог сдвинуться с места – я вновь услышал, как скрипят ветки под тяжестью мертвецов.

– В чем дело, парень? – спросил Ведьмак, оглянувшись. – Еще не успел отойти от дома, а уже весь дрожишь от ужаса. Чувствую, толку от тебя не будет.

Я тяжело вздохнул и перебрался через забор. Мы пошли вверх, с трудом пробираясь сквозь чащу леса, и постепенно свет зари тускнел за спиной. Чем выше мы поднимались, тем становилось холоднее, и вскоре меня уже била мелкая дрожь. Это был не просто холод, а леденящее предчувствие опасности, от которого по спине бегут мурашки, а волосы на затылке встают дыбом. Я испытывал такое и раньше, но не часто – только если рядом оказывалось существо из потустороннего мира.

Когда мы добрались до вершины холма, я их увидел. По меньшей мере сотня тел в старой солдатской форме. Они висели по двое или даже по трое на каждом дереве, и руки их были связаны за спиной. Некоторые тела раскачивались с такой силой, что ветки под ними трещали и гнулись, а некоторые лишь едва покачивались.

Вдруг в лицо мне ударил сильный порыв ветра, до того холодного и колючего, что сразу стало ясно – это необычный ветер. Он заставил деревья пригнуться и стряхнул с них листву. Через мгновение лес вокруг стоял голым. Когда ветер утих, Ведьмак положил руку мне на плечо и подвел меня ближе к повешенным. Мы остановились от одного из них всего в нескольких шагах.

– Посмотри на него, – сказал Ведьмак. – Что ты видишь?

– Мертвого солдата, – дрожащим голосом ответил я.

– Как ты думаешь, сколько ему лет?

– Не больше семнадцати.

– Хорошо, парень. А теперь скажи: тебе все еще страшно?

– Немного. Мне не очень нравится находиться к нему так близко.

– Почему же? Его можно не бояться, ведь он не причинит тебе вреда. Подумай лучше о том, что ему пришлось пережить. Сосредоточься на нем, а не на себе. Что он чувствовал в момент смерти? Что было для него самым страшным?

Я попробовал представить себя на месте этого солдата – каково ему было умирать такой мучительной смертью. Он чувствовал боль и не мог дышать, но было кое-что и похуже этого…

– Он знал, что умрет и больше никогда не вернется домой, не увидит свою семью, – сказал я.

После этих слов я почувствовал невыносимую грусть и отчаяние. И вдруг мертвецы стали медленно исчезать прямо на глазах, а на деревьях вновь появилась листва.

– Что ты чувствуешь теперь? Опять страх?

Я покачал головой и ответил:

– Нет, только грусть.

– Молодец, парень. Этот урок пошел тебе на пользу. Мы с тобой – седьмые сыновья седьмых сыновей, и у нас есть дар чувствовать и видеть то, что скрыто. Но этот дар иногда становится проклятием. И когда мы боимся, нашим страхом питается нечисть. Нужно сосредоточиться на том, что ты видишь, и не думать о себе. Это всегда помогает. Да, зрелище было ужасным, – продолжал Ведьмак, – но это всего лишь неупокоенные души. Мы ничего не можем с ними поделать, но с течением времени они исчезнут сами. Лет через сто от них не останется и следа.

Мне так хотелось рассказать учителю, что маме однажды удалось с ними справиться, но я решил не спорить, чтобы не испортить отношения в самом начале.

– Другое дело, если бы они были призраками, – сказал Ведьмак. – С призраками можно разговаривать. Если объяснить им, что они мертвы, то они смогут двигаться дальше. Привидение – это душа, сбитая с толку, она томится на земле, испытывает ужасные муки, но не понимает, что происходит. Есть призраки, которые находятся среди нас с определенной целью – например, хотят рассказать кому-то нечто важное. А неупокоенная душа – это всего лишь отпечаток, тень умершего человека. Вот что это такое, парень. Просто тень. Ты видел, как изменились деревья?

– Листья опали, будто наступила зима.

– Теперь деревья снова зеленые. Ты видел следы прошлого, которые напоминают нам о зле, живущем на нашей земле. Если человек не испытывает страха, неупокоенные души его не заметят и ничего не почувствуют. Они – словно отражение в пруду, которое держится на воде еще какое-то время после того, как человек уходит. Ты понимаешь ход моих мыслей?

Я кивнул.

– Отлично, это мы выяснили. Время от времени нам придется иметь дело с миром мертвых, так что привыкай. А теперь пора трогаться в путь. Ты понесешь вот это.

Ведьмак отдал мне свою большую кожаную сумку и, не оглядываясь, пошел вверх по холму. Я последовал за ним. Мы пересекли хребет, а затем спустились к извилистой дороге, которая шла через лесную чащу, мрачный утес и буро-зеленые лоскуты полей.

– Ты много путешествовал по Графству, парень? – спросил Ведьмак не оборачиваясь.

Я ответил, что никогда не отходил от отцовской фермы дальше чем на шесть миль и что все мои путешествия ограничивались походами на местный рынок. Мне показалось, что Ведьмак остался не очень доволен моим ответом – он что-то пробормотал себе под нос и покачал головой.

– В таком случае сегодня начинается твое путешествие, – сказал он. – Мы направляемся на юг, в Хоршоу. Нужно пройти примерно пятнадцать миль, и к закату мы должны быть там.

Я слышал о Хоршоу, но никогда не думал, что когда-нибудь окажусь в этой маленькой деревушке, известной самыми большими залежами угля в Графстве и дюжиной шахт. Интересно, какие дела могут быть там у Ведьмака?

Ведьмак шел быстрым широким шагом, и я едва успевал за ним. К тому же кроме своих пожитков мне теперь пришлось нести сумку учителя, которая, казалось, становилась тяжелее с каждой минутой. В довершение всего начал моросить дождь.

Где-то за час до полудня Ведьмак резко остановился и обернулся. Я плелся шагах в десяти позади, когда почувствовал на себе его суровый взгляд. У меня так болели ноги, что я даже начал хромать. Тропинка, по которой мы шли, превратилась в грязное месиво. Я уже почти догнал Ведьмака, но неожиданно споткнулся и едва не потерял равновесие.

– У тебя что, голова кружится? – недовольно спросил учитель.

Я покачал головой. Мои руки болели от тяжелой ноши, и ужасно хотелось положить сумку, но опустить ее в грязь я не решился.

– Это хорошо, – губы Ведьмака тронула легкая улыбка. Капли дождя стекали с капюшона прямо ему на бороду. – Запомни: никогда не доверяй тому, у кого кружится голова.

– У меня голова не кружится, – возмутился я.

– Уверен? – Ведьмак поднял густые брови. – Тогда, должно быть, во всем виноваты твои сапоги. Они не годятся для новой работы.

У меня были такие же сапоги, как у отца и Джека, – крепкие и вполне подходящие для ходьбы по грязи и навозу, я уже успел к ним привыкнуть. А от новой обуви обычно появляются мозоли – недели на две, пока она не разносится.

Я посмотрел на сапоги Ведьмака: на вид они были очень крепкие, из кожи хорошего качества и на толстой подошве. Должно быть, такая обувь стоит целое состояние, но тем, кто много путешествует, без нее не обойтись. Подошва пружинит и гнется во время ходьбы – кажется, в таких сапогах удобно с первой минуты.

– В нашем деле хорошие сапоги очень важны, – сказал Ведьмак. – Ни человек, ни зверь не смогут доставить тебя туда, куда мы идем. Рассчитывай только на свои ноги, они не подведут. Если ты справишься с этой работой и останешься со мной, я достану тебе пару таких же сапог, как у меня. А пока придется довольствоваться тем, что имеешь.

В полдень мы решили сделать остановку, чтобы передохнуть, и укрылись от дождя в заброшенном сарае. Ведьмак достал из кармана сверток, в котором оказался большой кусок желтого сыра. Он отломил мне кусочек. Я был так голоден, что проглотил его в одно мгновение. Учитель съел совсем немного и положил сверток с сыром обратно в карман.

Оказавшись под крышей, Ведьмак снял капюшон, и я смог внимательно рассмотреть его лицо. Помимо густой бороды и холодных, как у палача, глаз внимание притягивал острый нос с бороздкой посередине, больше всего похожий на птичий клюв. Рот почти скрывали усы и борода. Поначалу борода казалась седой, но, приглядевшись, – я делал это украдкой, чтобы учитель не заметил, – я увидел, что она имеет множество оттенков – красного, черного, коричневого и, конечно, серого – все зависело от освещения.

«Слабая челюсть – слабый характер», – любил говорить мой отец о тех, кто специально отращивал бороду, чтобы скрыть этот недостаток. Несмотря на наличие бороды, челюсть Ведьмака выступала вперед, и, когда он открывал рот, были видны острые желтые зубы, которые больше подходили для того, чтобы грызть мясо, а не жевать сыр.

Неожиданно я понял, кого мне напоминал учитель – волка, и дело было не во внешнем сходстве. Он походил на хищника, потому что охотился во мраке. Из-за скудного рациона, состоящего из одного лишь сыра, он был голоден и суров. Неужели меня ждет та же участь?

– Парень, ты все еще голоден? – спросил Ведьмак, посмотрев мне прямо в глаза, отчего я почувствовал себя неуютно.

Я промок до нитки, у меня болели ноги, но больше всего меня мучил голод. Я кивнул в надежде, что Ведьмак даст мне еще еды, но он лишь покачал головой и проворчал что-то себе под нос, а затем снова строго посмотрел на меня.

– Голод – это то, к чему тебе придется привыкнуть, – сказал учитель. – Во время работы мы едим очень мало, а если работа трудная, то не едим и вовсе, пока дело не будет сделано. Воздержание от пищи делает нас менее уязвимыми. Начинай тренировать свою волю прямо сейчас, потому что по прибытии в Хоршоу тебе предстоит пройти одно небольшое испытание – ты проведешь ночь в доме с привидениями, притом совершенно один. Тогда и посмотрим, на что ты способен!