Книга: За глянцевым фасадом
Назад: I
Дальше: III

II

Со стороны кажется, что она не изменилась: по-прежнему много читает, даже больше, чем раньше. Причем, как подчеркивает Дэвид Хейман, оказывает явное предпочтение романтической литературе. С неимоверной быстротой прочитывает всего Байрона, наслаждается его поэмами. Она прилежно посещает уроки классического танца и собирает целую библиотеку по этой теме. Слушает музыку, пишет маслом, сочиняет стихи, рисует. Покупает книги об акварели, о живописи, о рисунке. За что ни возьмется, все делает с энтузиазмом, даже с одержимостью. Как будто хочет дать выход переполняющей ее ярости. Наклеивая марку, не приглаживает ее пальцем, а ударяет по ней кулаком. Не читает книги, а глотает. Не играет, а командует другими детьми.
Джеки слишком энергична, чтобы поддаться депрессии и меланхолии в повседневной жизни. Как и прежде, она всюду берет первый приз, будь то на балу или на скачках. Как и прежде, у нее нет близкой подруги, да она и не стремится ее завести. Ей больше нравится вызывать у сверстниц любопытство, поражать их воображение, а не шептать им на ушко всякие никчемные секреты или глупо хихикать вместе с ними. Ей претят слишком доверительные отношения. Ведь она чувствует себя выше остальных. Пусть в школе на нее показывают пальцем из-за того, что ее родители развелись, пусть взрослые, глядя на нее, с умилением шепчут: «Бедная малышка!», но она во всем опережает других и не похожа ни на кого. Она отвергает презрительное сочувствие, которое замечает во взглядах «людей из общества». Ей не надо, чтобы ее жалели. Если ей больно, этого не должен видеть никто.
Кроме того, она вскоре убедилась, что держать окружающую жизнь и людей на расстоянии полезно вдвойне: во-первых, меньше страдаешь, а во-вторых, становишься особенной. Не такой, как другие. Эта непохожесть возвышает ее в собственных глазах. И придает ей обаяние. Быть может, девочки и мальчики ее возраста не находят ее такой уж очаровашкой, но все же испытывают к ней интерес, а она умеет использовать этот интерес к своей выгоде.
«Угадайте, о какой песенке я думаю сегодня утром?» — спрашивает она однажды у стайки детей, собравшейся вокруг нее. И дети совещаются все утро, пытаясь проникнуть в мысли этой принцессы, окутавшей себя тайной.
Когда ей скучно, она забирается на дерево, прихватив с собой книжку, или опять принимается сочинять свою бесконечную историю о Королеве цирка, которая выходит замуж за красавца гимнаста. Эта история принадлежит ей одной, а значит, никто не сможет ее испортить.
Конечно, не все так просто и гладко. Можно сказать себе: я неуязвима, но глупо надеяться, что после этого жизнь, как по волшебству, вдруг перестанет волновать и ранить тебя. Под маской загадочной принцессы прячется впечатлительная детская душа. Сколько ни приучай себя смотреть на все сквозь пальцы, все же бывает, и нередко, что чье-нибудь колкое замечание заденет тебя или ты почувствуешь, как тебе не хватает любви и нежности. Ведь рядом больше нет Блэк-Джека с его жизнерадостностью и беззаботностью, с его заверениями в любви, с его манерой появляться неожиданно, словно фокусник. Иногда она приходит из школы и начинает искать его по всей квартире, звать: «папа, папа!..», а потом вдруг, очнувшись, садится на стул и вспоминает: его здесь нет. Он уехал. И оставил ее. Ей становится дурно. Как же она будет жить без него? У нее не хватит сил. Она устала притворяться. Ей хочется стать, как все, обыкновенной маленькой девочкой, заплакать, броситься в любящие объятия. Перестать разыгрывать надменное бесстрастие. Но если подумать, оглядеться, вокруг нет ни одного человека, который мог бы ее утешить, приласкать ее. Мать не выносит телячьих нежностей, няню уволили, а сестренка Ли еще слишком мала. В такие минуты Джеки горько сожалеет, что у нее нет настоящей подруги. Некому поплакаться, некому излить душу. Приступы глубокого отчаяния накатывают на нее внезапно, без всякой видимой причины. И она кажется себе самым одиноким и беспомощным существом на свете. Не на кого опереться, непонятно, как дальше жить. Ощущение подавленности, безысходности выражается у нее в резких перепадах настроения, которые совершенно непонятны для окружающих. Как, впрочем, и для нее самой. Она зла на весь мир, а почему — не знает. Она жестоко ссорится с матерью, а потом запирается у себя в комнате и не желает оттуда выходить. Если бы она была иначе воспитана, то решилась бы прямо сказать, что ей плохо, сумела бы, пусть и не слишком внятно, поведать о своем горе, чтобы это горе обрело конкретность, и она либо смогла бы его превозмочь, либо научилась бы с ним жить. Но ведь ее учили как раз обратному: никогда не показывать своих чувств. И Джеки еще больше отдаляется от реальности, еще глубже погружается в свой выдуманный мир. Она здесь, но душой она далеко.
Будь у нее мать более чуткая, более нежная и внимательная, чем Дженет, все сложилось бы иначе. Но, по мнению Дженет, то, о чем люди не знают, не существует, да так оно и лучше. Всякий беспорядок вокруг нее портит ей настроение, и потому она упорно избегает ссор, вспышек гнева, бурных объяснений. У нее и без этого забот хватает. Во-первых, надо найти средства на жизнь, а во-вторых, снова выйти замуж. Ибо женщина из высшего общества не должна оставаться одна. И наконец, она должна достойно выдерживать борьбу, которая развернулась между нею и Джеком Бувье, — борьбу за любовь дочерей.
Бывшие супруги воюют не на жизнь, а на смерть. И в этой войне у Дженет не слишком выигрышные позиции. Поскольку дети остались с ней, то именно от нее изо дня в день они слышат родительские наставления: веди себя прилично за столом, поздоровайся с леди, не разваливайся в кресле, приноси из школы только хорошие отметки, пей молоко, чисти зубы, ложись спать ровно в восемь. Это она твердит им: сейчас нам живется труднее, чем раньше, поэтому мы не можем больше держать пони, не можем купить платье, которое красуется на витрине, лучше поберечь деньги. «Под лошадиным копытом денег не найдешь», — приговаривает она. Девочки слушают ее нотации с утра до вечера, она постоянно наблюдает за ними, ничего не упуская из виду. Обращается с родными дочерьми, словно строгая воспитательница в пансионе. При этом она все чаще выезжает в свет: ее угнетает мысль о том, что время идет (ей уже 34 года), а мужа на горизонте пока не видно. Она пьет все больше, спит допоздна и просыпается в дурном расположении духа. Срывается и кричит без всякого повода. Принимает снотворное, чтобы заснуть, и витамины, чтобы чувствовать себя бодрее.
Но вот настает уик-энд, на сцене появляется Джек Бувье. И начинается праздник! Блэк-Джек ошеломляет дочерей фейерверком удовольствий: верховые прогулки в парке, обеды в дорогих, шикарных ресторанах, каток в Рокфеллеровском центре, походы в театр (с визитом за кулисы) и в кино, игры и веселая возня в квартире, которую он предоставляет в их полное распоряжение, не требуя, чтобы они убрали за собой, чтобы вовремя легли спать. Он осыпает их подарками: стоит только высказать желание, как папа исполняет его, словно по мановению волшебной палочки.
Джек Бувье счастлив и доволен, что обе его дочурки от него без ума. Дети так легко поддаются соблазну! С ними ему хорошо, гораздо лучше, чем в мире взрослых, где его жалкие прожекты по добыванию денег неизменно терпят крах. По субботам и воскресеньям можно побыть самим собой, не притворяться, не скрывать, что в душе он так и остался ребенком. Он забавляется наравне со своими маленькими дочками. В такие минуты все на свете кажется ему пустяком. Он знает, что давно растрачивает основной капитал, что его состояние тает, как воск, под солнцем его отцовской нежности. Но он не хочет об этом думать. Главное сейчас — нейтрализовать влияние его бывшей жены на детей.
Джек Бувье хочет отметить дочерей своей печатью, чтобы никто никогда не смог отнять их у него. Этот человек, чья жизнь была сплошной неудачей, намерен преуспеть в последнем своем предприятии — вылепить дочерей по своему образу и подобию. Он сочиняет для них пьесу и каждый уик-энд выводит их на подмостки. Стивен Бирмингем рассказывает о множестве хитростей, которые этот опытный обольститель пускает в ход, чтобы поразить воображение двух маленьких девочек, единственных созданий женского пола, от которых он не стремится сбежать.
Он знает секреты обольщения и изысканности. Любит дорогую одежду, элегантные туалеты. Он говорит девочкам: купить роскошные платья — это еще не все. Надо суметь сделать их неповторимыми, добавить к ним нечто такое, чтобы их нельзя было забыть. Он показывает дочкам витрины на Пятой авеню и объясняет, почему вот эта вещь — действительно шикарная, а вон та — нет. Подробно разбирает достоинства и недостатки какого-нибудь банта, пояса, покроя рукава, застежки. Затем, осмотрев их с головы до ног, заявляет: у вашей мамы нет ни капли вкуса. Ничего, он это поправит. И начинается долгая экскурсия по магазинам, где Джеки и Ли зачарованно слушают папины лекции, смотрят, как он снимает с вешалок костюмы и платья, приносит и приказывает померить, добавляет какой-нибудь пустяк, — нижнюю юбку, распахнутый ворот, брошь, а затем заставляет снять купленный наряд, который делает их такими красивыми, такими необычными, заворачивает его в шелковую бумагу и кладет в большую, серую с золотом картонную коробку.
Однако, говорит он им, мало просто купить красивое платье, надо еще стать достойной его. Найти собственный стиль. Особую манеру держаться, такую, чтобы мужчины сходили с ума, а остальные женщины казались скучными и банальными. А для этого, добавляет он, постигший науку обольщения, вы должны быть надменными и холодными. Неприступными. Пусть на ваших губах играет загадочная, полная тайны улыбка. Тайна — вот что волнует мужчин, повергает их к вашим ногам. Уж я-то знаю, ласково шепчет он. Можете мне поверить… Они не просто верят ему, они боготворят его, а он наслаждается безмерной любовью, которая светится в их глазах. В этой любви, как ему кажется, он находит подтверждение того, что его мечта сбудется, что Джеки и Ли будут слушать только его, отдадут в его руки свое будущее, близкое и далекое. Заведомо принесут ему в жертву своих любовников, женихов и мужей.
И тогда, опьяненный успехом, он продолжает лекцию. Пройдут годы, вы станете взрослыми, начнете выезжать в свет. И вот однажды, в гостях, вы обратите внимание на какого-нибудь мужчину. Он покажется вам самым обаятельным, самым блестящим из всех, короче, страшно вам понравится. Тогда ни в коем случае, — запомните, ни в коем случае! — не давайте ему догадаться об этом, не вешайтесь ему на шею; наоборот, сделайте вид, будто вы к нему совершенно равнодушны. Пройдите мимо него, достаточно близко, чтобы он мог вас заметить и рассмотреть хорошенько, но не останавливайтесь, не удостаивайте его взглядом. Возбудите в нем любопытство. Заинтригуйте его, но не подходите чересчур близко. И не теряйте власть над собой. А потом, если он пригласит вас куда-нибудь, и вы согласитесь, оказав ему тем самым великую честь, — даже тогда вы должны держать его на расстоянии. Не рассказывайте о себе ничего важного. Оставайтесь далекими и загадочными, чтобы у него не создалось впечатления, что он узнал вас до конца, завладел вами. Как только мужчина удовлетворен, он уже готов пуститься наутек.
А вот скажите, продолжает он, вдохновленный безмолвным обожанием двух маленьких девочек, знаете ли вы, как надо входить в комнату, полную гостей? Джеки и Ли качают головой: они так зачарованы, что не в состоянии произнести ни слова. Ну так слушайте: входить надо с улыбкой на устах, с ослепительной дежурной улыбкой, по которой нельзя догадаться, что у вас на душе, с высоко поднятой головой, глядя в пространство и не обращая внимания на собравшихся, словно ты одна на свете. Других женщин надо презирать, не допускать даже мысли, что они могут быть красивее вас или лучше одеты. Внушайте себе: я здесь самая привлекательная, сохраняйте ореол неприступности и загадочности, и тогда…
— Что тогда? — едва слышно спрашивают Джеки и Ли.
— И тогда все мужчины будут смотреть только на вас и усядутся вокруг вас, как вокруг Скарлетт О’Хара в «Унесенных ветром».
Джеки знает, кто такая Скарлетт. Она читала и перечитывала роман Маргарет Митчелл. Мисс О’Хара — ее идеал. И потом, разве ее отец — не вылитый Рэтт Батлер? Разве люди на улице не просят у него автограф, приняв его за Кларка Гейбла?
И вот теперь отец щедро раскрывает секреты, которые помогут ей стать такой же обольстительной, как ее любимая героиня. Оказывается, он тоже восхищается Скарлетт и хочет, чтобы Джеки походила на нее. Он просит Ли и Джеки прямо сейчас показать, хорошо ли они усвоили урок. Из них двоих Джеки — более способная. Она встает и напускает на себя надменно-равнодушный вид, глаза начинают блестеть, губы складываются в светскую улыбку, голос становится тонким и умильным, как у заблудившейся маленькой девочки. И все это — с уверенностью, изяществом и непринужденностью, от которых Джек Бувье приходит в восторг и раздувается от гордости. «Дочурка моя, радость моя, сокровище мое, ты просто королева…» — говорит он и, словно принц, выполняет перед ней церемонный поклон. Впору подумать, что это виконт де Вальмон, утонченный и коварный, два века спустя дает наставления юной Сесиль де Воланж. Не будем забывать: у Джека Бувье французские корни, и хотя дворянский герб у него фальшивый, в его жилах все же течет кровь легендарных соблазнителей. Он не так уж далек от неотразимого Вальмона и тоже умрет, потеряв единственную любовь своей жизни — маленькую Жаклин.
Каждый уик-энд Блэк-Джек добавляет к своим лекциям какой-нибудь новый штрих или практическое занятие. Предположим, его с девочками в воскресенье приглашают на семейный праздник. В ответ он велит передать, что не знает, смогут ли они найти время. Ведь они так заняты! Они буквально нарасхват, их засыпают приглашениями! И вот, в назначенный день, с нарочитым опозданием (это признак высшей изысканности), все трое являются в дом, где их уже перестали ждать, и там, в узком семейном кругу, их встречают с восторгом, благодарят за то, что пришли, и всячески ублажают. Джеки с восхищением глядит на отца: он оказался прав. И это открытие — как магический дар, коим она впоследствии станет пользоваться очень искусно, почти виртуозно. И однажды ученица превзойдет учителя, но он уже не сможет быть свидетелем ее триумфа.

 

Так маленькая Джеки усвоила науку лицемерия, притом усвоила блестяще. Она умела вести себя в обществе с царственным бесстрастием, даже когда в душе вся холодела от страха или сжималась от смущения. Достаточно было вспомнить отцовские наставления — выше голову, улыбайся, держись прямо, — чтобы все взгляды устремились на нее, и от робости, которая сковывала ее минуту назад, не осталось и следа.
И постепенно она начинает терять связь со своим подлинным «я». Прячет в тайниках души свою правду, гораздо более суровую и непростую. Ведь она непохожа на то, чем кажется. Не чувствует ни уверенности в себе, ни равнодушия к другим. У нее словно появился двойник, который ей глубоко чужд, и она усваивает повадки этого двойника. Временами это бывает удобно, однако мешает развитию ее собственной личности. Когда настоящая Джеки вдруг заявляет о себе, то сама пугается больше всех. Ей непонятно, что происходит, она словно на краю пропасти, теряет почву под ногами, приходит в панику. Кто она, эта незнакомка? Откуда она взялась?
Увы! В воскресенье вечером надо возвращаться домой. Из волшебного мира Джека Бувье переноситься в тусклый, обыденный мир Дженет Ли. Вдобавок, когда девочки показывают Дженет роскошные подарки, гордо прохаживаются перед ней в чудесных новых платьях, взахлеб рассказывают о двух сказочных днях, проведенных с папой, — «папа сказал…», «папа сделал…», «у папы так здорово, потому что…», «папа разрешает нам…» — это, понятное дело, не улучшает ей настроение.
Мама отправляет их спать ровно в восемь и получает от них на ночь холодный формальный поцелуй, полный сожалений о минувшем уик-энде.
Как всякий ребенок, чьи родители развелись, Джеки очень быстро поняла, что сможет добиться поблажек от строгой матери, если будет расхваливать привольную жизнь у отца. Дженет приходит в ярость, но не поддается. И все же, случается, уступает. Ей не под силу соперничать с бывшим мужем, у нее нет ни таких денег, ни такого умения пускать пыль в глаза. Но, уступая, она клянется себе, что рано или поздно сведет с ним счеты. А пока вымещает злость на детях. И чаще — на Джеки. Бьет девочек то вешалкой, то щеткой для волос и приказывает гувернантке шлепать их каждый раз, как они упомянут отца. Если Джек Бувье учит дочерей, как стать особенными, неповторимыми, как обратить на себя внимание, а главное — не походить на других, то Дженет стремится к прямо противоположному. Она выходит из себя, когда Джеки важничает, критически разглядывает ее и дает понять, что находит жизнь матери второсортной и жалкой. Она содрогается при мысли о том, что может окончательно утратить влияние на детей. И все больше ожесточается против бывшего мужа, каждый воскресный вечер говорит себе: он забрал над ними слишком большую власть, но скоро я положу этому конец. Пока же ей приходится, стиснув зубы, выслушивать нелестные замечания ненаглядных дочурок, использующих эту ситуацию к своей выгоде.
Судьба улыбнется Дженет Ли лишь два года спустя, в тысяча девятьсот сорок втором. Хью Дадли Очинклос, с которым она познакомится в гостях у подруги, попросит ее руки. Это видный вашингтонский бизнесмен, шотландец по происхождению. Он обладает крупным состоянием и основал собственный банк. У него суда, дома, лошади, картины знаменитых мастеров, оранжереи с тропическими растениями, «роллс-ройсы», громадные банковские счета. Он состоит членом самых аристократических закрытых клубов, его приглашают на все приемы и праздники в Вашингтоне. А главное, он производит впечатление, серьезного, доброго, внимательного, хорошо воспитанного человека: именно эти качества Дженет хотела бы видеть в своем избраннике. Правда, он несколько неуклюж и скучноват, без конца рассказывает одни и те же, совсем не смешные истории. А иногда впадает в рассеянность: может нырнуть в бассейн не раздевшись. Кроме того, он порядком прижимист — сказывается шотландская кровь! — и, когда хочет немного сэкономить, проявляет чудеса изобретательности. Зимой он запрещает включать холодильники и рекомендует хранить скоропортящиеся продукты во дворе. Как только становится теплее, приходится срочно вносить все в дом и включать холодильники…
Однако у него есть другой, настоящий, тщательно скрываемый порок: он коллекционирует порнографию. У него огромное собрание книг, фильмов, рисунков, диапозитивов, в которых отражены всевозможные половые извращения. Он постоянно заходит в соответствующие магазины в поисках редких экземпляров и тратит целое состояние, чтобы приобрести какую-нибудь фотографию или гравюру для пополнения своей коллекции. Иногда он также посещает роскошные бордели. Но это очень организованный человек, четко разделяющий свои фантазии и свою семейную жизнь: одно никогда не смешивается с другим. Так или иначе, Дженет не интересуют возможные недостатки будущего мужа. Этот благодушный джентльмен был женат уже дважды, у него трое детей, но Дженет это совершенно безразлично. Она искренне думает: хуже, чем ей было с Джеком Бувье, быть уже не может. Она не верит своему счастью: надо же, такой человек снизошел до разведенной женщины тридцати шести лет, да еще с двумя детьми.
У него есть и еще одно достоинство: он живет в Вашингтоне. Она не только устроит свою жизнь, но еще и увезет дочерей из Нью-Йорка, подальше от Джека Бувье. Дженет торжествует — она одержала долгожданную победу, — но виду не подает.
Блэк-Джек воспринимает ее второе замужество как личное оскорбление, как неприкрытую месть: у него просто-напросто отнимают дочерей. Девочки переезжают в Вашингтон, отныне ему не будет места в их жизни. Так и происходит. Вначале Джеки и Ли держались с отчимом замкнуто и недоверчиво, но очень скоро привязались к нему. Они стали называть его дядя Хьюги, он уютный и славный, как плюшевый мишка, а его образ жизни тоже говорит в его пользу. Девочки сообразили, что все складывается самым выгодным для них образом. У дяди Хьюги два великолепных поместья: одно, Мерривуд, — под Вашингтоном, другое, Хаммерсмит Фарм, — возле Ньюпорта. В Мерривуде дом стоит посреди парка в двадцать три гектара, раскинувшегося по берегам Потомака, при доме — олимпийский бассейн, площадка для бадминтона, две конюшни, аллеи для верховой езды, гараж на четыре машины; в самом доме восемь спален, восемь ванных комнат, огромная кухня и помещения для многочисленных слуг. Хаммерсмит Фарм еще грандиознее: в доме двадцать восемь спален, тринадцать каминов, лифт. Одним фасадом дом выходит к морю, перед другим, куда хватает глаз, тянутся лужайки с нестриженой травой. И конечно же лошади, слуги и «роллс-ройсы», чтобы было удобнее пользоваться всем этим. Хаммерсмит Фарм предназначен для отдыха. Мерривуд — главная резиденция. В каждом из домов Джеки выбрала себе по комнате, замечательной комнате чуть в стороне от остальных, которую она подробно описывает в письмах к отцу. Теперь это девочка-подросток тринадцати лет, умеющая оценить роскошь своей новой жизни. Она открыла для себя латинский язык и прямо-таки влюбилась в него: занятия поглощают массу времени. А еще она познакомилась с детьми дяди Хьюги и сразу подружилась с ними. Наконец-то у нее появилась настоящая семья, и притом семья счастливая. Это новое для нее ощущение действует умиротворяюще.
Каждое письмо от дочери вызывает у Блэк-Джека приступ бешенства. Он начинает громогласно поносить бывшую жену, пьет один «мартини» за другим, целый день сидит запершись у себя в комнате, в одних трусах и носках, злобствует, проклинает судьбу. Он становится желчным, раздражительным и топит свою досаду во все больших дозах алкоголя. Он не желает смириться с мыслью, что его дочь может быть счастлива без него.
Поскольку Дженет нет поблизости и задушить ее невозможно, он винит в своих бедах весь мир: евреев, ирландцев, итальянцев, французов. Не забудем, идет Вторая мировая война… Но в представлении Джека Бувье, как и Дженет Очинклос, война — это неприятное событие, которое происходит где-то далеко и ни в коем случае не должно отразиться на их жизни!
На первый взгляд Джеки вполне счастлива. Характер ее не изменился — она все так же сдержанна, склонна к уединению, все так же непредсказуема. Целыми днями сидит у себя в комнате, пишет стихи, рисует, читает. Или скачет верхом по полям. Мать отдала ей свою лошадь, Балерину, и теперь она отправляется в долгие верховые прогулки, перемахивает через изгороди, гоняется за лисами и думает, думает.
Мать ведет себя с ней все так же — властно, строго, придирчиво. Пользуясь тем, что Блэк-Джек остался в Нью-Йорке, она старается снова прибрать к рукам дочерей, навязать им свое представление о порядке, свои понятия о жизни. Но она слишком занята и не может уделять много времени их воспитанию. У нее есть муж, для которого она хочет стать идеальной супругой; кроме того, она решила провести ремонт в обоих поместьях, сделать из них настоящие резиденции для дамы из высшего общества и теперь полностью поглощена этим занятием. Она наняла художницу по интерьеру и расхаживает с ней по комнатам, долгие часы проводит в магазинах, подбирая декоративные ткани, мебель, лампы, разные безделушки, вникая во все мелочи. Все должно быть безупречно. И выдержано в самом изысканном вкусе. Так, в Хаммерсмит Фарм нанята служанка, чья единственная обязанность — опорожнять корзины для бумаг.
Джеки поневоле сравнивает спокойную роскошь, окружающую ее теперь, с разгульной жизнью отца. Прошлым летом Блэк-Джек вдруг захотел познакомить дочерей с одной из своих любовниц, с которой он жил открыто, без всякого стеснения целовался и обнимался на людях, занимался любовью в самых неожиданных местах. Он снял дом, где всем им приходилось ночевать в одной комнате. «Эта особа» готовит девочкам еду. «Эта особа» сидит впереди них в машине. «Эта особа» сопровождает их всякий раз, когда их приглашают в гости или на пикник. Все это причиняет Джеки жестокие страдания. Она не смеет выказать недовольство, сказать хоть слово. Но поведение отца глубоко оскорбляет ее. Она его обожает, она так радовалась, что проведет с ним целый месяц, и теперь отказывается понимать его скандальные выходки. Когда знакомые мальчики спрашивают, кто эта дама, она отводит глаза, чтобы скрыть стыд и слезы. Впервые в жизни она торопится вернуться в чопорный материнский дом. У Дженет и дяди Хьюги такого не увидишь.
В 1944 году пятнадцатилетнюю Джеки отправляют в Фармингтон, роскошный пансион для девочек. Преподаватели там превосходные, дисциплина строгая, атмосфера удушливая. Все остальные девочки — из очень богатых семей, и Джеки обидно сознавать, что у нее денег гораздо меньше. Ведь отец присылает всего пятьдесят долларов в месяц, а мать выделяет ей на расходы очень небольшую сумму, — дядя Хьюги неусыпно следит за этим. Другие девочки Держат в пансионе свою лошадь и считают это обычным делом. Но ни родители Джеки, ни дядя Хьюги не желают оплачивать содержание Балерины. Джеки приходит в голову попытать счастья с дедушкой, она посылает ему рисунки, стихи и просьбы о финансовой помощи. Дед соглашается, и Джеки получает Балерину. Но лошади нужна попона. И Джеки пишет матери письмо, в котором как бы между прочим замечает, что ей пришлось украсть попону для Балерины — купить было не на что. Перепуганная Дженет тут же высылает ей деньги.
Как мы видим, Джеки уже кое-чему научилась. Умеет любыми средствами добиваться желаемого, манипулировать людьми. Обманывать, притворяться, дергать за ниточки. Эта наука дается ей без особого труда с тех пор, как отец и мать, каждый со своей стороны, пытаются сделать из нее марионетку.
Нельзя сказать, что в пансионе ее очень любят. Совсем наоборот! За надменную манеру держаться, властный, холодный тон ее прозвали Жаклин Борджиа. Такую девочку не хлопнешь по плечу, не попросишь одолжить пуловер. Но иногда она приводит всех в изумление своими бунтарскими выходками и неприятием существующего порядка. В такие минуты она откровенно паясничает. Или демонстративно нарушает школьные правила: курит у себя в комнате, вызывающе красится, мастерит себе немыслимые прически, выворачивает шоколадный торт на колени ненавистного учителя, принимает развратные позы, когда ее фотографирует подруга. А потом опять превращается в послушную, прилежную пансионерку. Учителя в недоумении: способная, прекрасно успевающая ученица — с чего бы ей так дурачиться? И зачем она разговаривает этим тоненьким детским голоском? Такое поведение ничем нельзя оправдать, оно вызывает досаду и раздражение. Жаклин пора повзрослеть.
Как всегда, она держится особняком. Не завела себе близкой подруги и интересуется только занятиями, чтением и своей лошадью. Однако именно там, в Фармингтоне, у нее впервые завяжется что-то вроде дружбы с соседкой по комнате, Нэнси Такерман. Эти отношения сохранятся между ними на всю жизнь. Однако Нэнси понимает: Джеки не столько сблизилась с ней, сколько снизошла до нее. И Нэнси сразу избирает для себя роль наперсницы. Никогда она не будет стремиться выйти на первый план. Место на первом плане по праву принадлежит Джеки.
В этой школе, проникнутой духом снобизма и претенциозности, Джеки попробует свои силы, стремясь добиться всеобщего признания. В первый раз в жизни она постоянно находится среди сверстников и может применить на практике отцовские наставления. Она начинает вырабатывать то, что впоследствии станет ее собственным стилем. Она не самая красивая из учениц: подбородок слишком тяжелый, волосы буйно курчавятся, на руках растет темный пушок, грудь плоская, кожа усыпана родинками. Но в ней есть нечто… Она умеет себя подать и производит впечатление. Учителя говорят о ее уме, высокой культуре, жажде знаний, о ее интересе ко всему, что связано с искусством и его новыми веяниями. Она слышит эти лестные отзывы, но никогда не обсуждает их. Просто принимает как должное. Держать всех на расстоянии — и точка! Безразличие, с которым она воспринимает жизнь, кажется почти царственным. Одни находят ее претенциозной и жеманной, другие — неотразимой. Но всем она внушает робость.
Так же она держится и с родителями. Приезжает к ним реже, чем могла бы. На их письма отвечает наспех нацарапанными записочками. А когда Блэк-Джек жалуется на недостаток внимания с ее стороны, говорит, что у нее очень много дел: контрольные, экзамены, домашние задания, репетиции (она играет в школьном театре), статьи для школьной газеты. Отец возмущается, грозит, что перестанет посылать ей деньги. Но ее не так легко испугать. Он сетует: что с тобой случилось, тебя словно подменили, должно быть, мамочка постаралась со своим чертовым Очинклосом. Но ее не разжалобишь. Теперь она сама будет решать, с кем ей видеться, как одеваться, чему уделять время. Годы, когда каждый из родителей пытался перетянуть ее на свою сторону, сформировать ее личность по своему вкусу, остались позади. Если кто-то пробует надавить на нее, она делается вспыльчивой, агрессивной. Ей надо отстаивать свою внутреннюю свободу, свою независимость. Она не терпит, когда ей приказывают, когда вторгаются в ее жизнь. Это не значит, что она разлюбила отца. Просто она больше не хочет быть чьей-то собственностью.
Нежные чувства ей неведомы. Мальчики ее не интересуют. Она находит их «прыщавыми, неуклюжими и скучными». У них уже все решено, вся жизнь расписана заранее. До чего же будет тоскливо, если придется выйти замуж за одного из них, вздыхает она. В отличие от большинства девочек ее возраста, она не мечтает о любви и уверена, что вполне могла бы прожить «без любви и без мужа». «Как старая дева!» — в ужасе восклицает Нэнси, услышав это заявление. «Почему бы и нет? — важно отвечает Джеки. — Мужчины в жизни — не главное…»
Сколько бы она ни боролась с собой, единственный мужчина, который представляется ей идеалом, приезда которого она с нетерпением ждет каждую субботу, — это Блэк-Джек. И когда он наконец приезжает, когда на застроенной старыми домами, обсаженной дубами улице перед пансионом показывается его высокая фигура, вышагивающая горделивой, небрежной походкой, давние чары снова начинают действовать, и ее сердце бьется сильнее. Поскольку нельзя заранее знать, в каком он будет состоянии, она велит себе сдержаться. Ведь она уже научилась владеть собой. Больше не бросается ему на шею, не пожирает его глазами. Сначала она внимательно оглядывает его и, убедившись, что он трезв и выглядит прекрасно, успокаивается. Она уже не даст обмануть себя ласковыми словами. Теперь она стала недоверчивой. Она подпускает ему шпильки, советует пройти курс лечения. Пускай подружки изнывают от восхищения при виде Блэк-Джека и тают от его комплиментов. Он очаровывает их, покоряет, рисуется перед ними, разыгрывает донжуана, но единственная девушка, которую он стремится обольстить, — это его дочь. А Джеки с улыбкой наблюдает, как Блэк-Джек откалывает свои старые номера. Она подпадает под его обаяние, и от ее выдержки не остается и следа.
Джек Бувье всегда в центре событий и неизменно готов поддержать свою дочь. Он выписывает школьную газету, которую она редактирует, посещает спектакли школьного театра, в которых она играет, и с гордостью отмечает, что Джеки отлично усвоила его уроки: на сцене она прекрасно двигается и вообще держится с такой уверенностью, какую у нее не всегда заметишь в жизни. Эта девочка — прирожденная актриса.
В такие вечера Джек Бувье торжествует: он убеждается, что вопреки всему сохранил власть над дочерью. А Джеки в такие вечера и радуется, и тоскует. Когда он уезжает, она задается вопросом: кто же она такая? Утонченная авантюристка, какой хочет видеть ее отец, или благонравная барышня, выдрессированная матерью и Фармингтоном? Именно после визитов Блэк-Джека она начинает безобразничать, приводя в негодование учителей.
Когда она закончит школу, Джек Бувье с гордостью прочтет подпись, которую его дочь сделала под снятой в классе фотографией: «Жаклин Бувье, 18 лет: стремление преуспеть в жизни, отказ посвятить себя домашнему очагу».
Он будет довольно потирать руки: Дженет Очинклос проиграла. Ее дочь никогда не станет обычной женщиной с обычными стремлениями, ведущей обычную жизнь среди обычных людей. Мятежная кровь Бувье возобладала над мещанской кровью семейства Ли. Его слова «Ты будешь королевой, дочка!» запечатлелись в ее сердце глубже, чем скучные картины будущего, какие рисовала ей мать.
Назад: I
Дальше: III