Глава 7

– Кто ты? – процедил лорд Уинтер сквозь стиснутые зубы.

Сев на пол, Зения прислонилась спиной к стене и спрятала лицо в коленях.

– Говори же, черт возьми! – заорал он, и его голос раскатился по пустой комнате, не занятой сейчас гаремом, а заполненной коврами и подушками и освещаемой лишь светом, проходящим через расположенные высоко наверху маленькие узкие окна. – Говори!

– Моя мать леди Эстер, – прошептала она.

– Ну, конечно, – фыркнул он, – конечно, леди Эстер. Королева проклятой пустыни! Королева чертова сумасшедшего дома!

Зения чувствовала, что лорд Уинтер смотрит на нее, но не могла поднять голову; у нее не было слез, но ее руки безостановочно дрожали. Внезапно она почувствовала, что он пальцами коснулся ее щек, заставляя поднять вверх лицо, как эмир.

– Ты знаешь своего отца? – Голубые глаза лорда Уинтера пристально всматривались в черты девушки. – Ты знаешь, кто твой отец?

Дрожащими пальцами Зения нащупала под одеждой медальон и протянула его лорду Уинтеру.

– Брюс! – выпалил он, даже не взглянув на миниатюру, а продолжая неотрывно смотреть на девушку. – Майкл Брюс, верно? Господи, прости меня, ты англичанка!

Зения кивнула.

– И что прикажешь теперь мне делать? – грубо спросил он и, отскочив в сторону, зашагал по комнате. – Англичанка! Английская женщина! – Внезапно он замер и оглянулся на нее через плечо. – Сколько тебе лет?

– Двадцать пять, – едва слышно ответила она.

– О Боже! – Лорд Уинтер, закрыв лицо руками, закинул назад голову и рассмеялся. – О Боже!

– Простите. – Сглотнув, Зения снова уставилась в свои колени. – Я не хотела идти сюда.

– Ты не хотела… – Он неприятно засмеялся. – Ты английская женщина. О Боже, какого дьявола мне пришло в голову… – Он внезапно замолчал. – Нет! Нет… – он повернулся к Зении, – скажи мне, что тебя не нужно отправлять в Англию. Скажи, что ты все же не круглая дуреха!

– Мой отец! – выкрикнула Зения, чувствуя, что не может перевести дыхание и дать какое-либо более связное объяснение, когда он так решительно покончил с ее мечтой. – Я собиралась поехать к своему отцу!

Выражение его лица напугало девушку – в его глазах она увидела странный блеск, блеск холодной злости, который заставил ее еще крепче прижаться к стене.

– Так почему же ты не поехала? – спросил лорд Уинтер таким вкрадчивым голосом, что она вздрогнула.

– А как я могла поехать? – Зения всхлипнула. – Я не могла обратиться к консулу, у меня не было денег, и я осталась одна!

– Не могла обратиться к консулу? – снова заорал лорд Уинтер. – Почему, черт побери? Его работа, черт возьми, позаботиться о тебе!

– Из-за долгов моей матери! – выкрикнула она. – Они продали бы меня за долги!

– Дурочка! – тихо произнес лорд Уинтер, в упор глядя на девушку. – Ты невежественная маленькая дурочка! Ты что, считаешь нас варварами? Ты только должна была заявить о себе, должна была только заявить: «Я женщина. Я англичанка. Я нуждаюсь в помощи», и мы перевернули бы все вверх дном, чтобы вызволить тебя отсюда!

– Да, как же! – отозвалась она с неожиданно ядовитой горечью. – Моя мать нуждалась в помощи, а ее лишили всех доходов и бросили одну умирать с голода.

– Твою мать следовало застрелить! – крикнул он.

– Уверена, вы говорите совершенно в своем стиле, о Великий Отец Десяти Выстрелов! – Зения вскочила на ноги. – Удивляюсь, что вы не сделали этого сами!

– Я бы сделал, если бы вовремя прибыл туда, – с ожесточением произнес он. – Если бы я знал о тебе!

– Вы же считались ее лучшим другом! – набросилась она на лорда Уинтера, вдруг почувствовав непреодолимое желание защитить мать. – Могли бы и помочь ей!

– Ей невозможно было помочь. – Сняв куффию, лорд Уинтер отбросил ее в сторону и снова зашагал по комнате. – Каждый раз, когда я приезжал, я давал ей по тысяче фунтов, чтобы она могла оплатить часть своих долгов, но я не успевал выйти за ворота, как она тратила их, покупая французское шампанское и шелковые одежды для своих проклятых пашей! – Остановившись перед девушкой, лорд Уинтер, прищурившись, смотрел на нее. – Мне было наплевать, как она распоряжалась деньгами, она могла жить, как ей нравилось. Но, Бог мой, посмотри на себя! В последние десять лет у тебя на плечах была новая одежда?

Внутри у Зении заклокотали рыдания, не давая возможности вырваться сердитому возражению, и она прижала к губам кулак.

– Ради Бога, не начинай… – Не закончив фразу, он стиснул зубы.

– Я хочу английские ту-уфли. – Она старалась сдержать слезы, но они горячим потоком хлынули по ее щекам.

Его взгляд метнулся к босым ногам Зении, а потом снова вернулся к ее лицу, и лорд Уинтер, зажмурившись, с кривой усмешкой покачал головой.

– Я прослежу, чтобы тебя отправили в Англию. – Когда он заговорил, его голос звучал совершенно растерянно. – Не понимаю, почему ты ничего мне не сказала.

– Я боялась вас, – тихо призналась Зения.

– Но почему? – Он в замешательстве снова покачал головой. – Почему?

– Я слышала ваши разговоры с матерью, – облизнув губы и потупившись, прошептала она. – Вы не любите женщин.

– Что? – тупо переспросил он.

– Вы соглашались с ней. Вы говорили, что ненавидите женщин. – Она в нерешительности помолчала. – Я боялась, что вы бросите меня, если узнаете, кто я. Или… или… вы же убили женщину за обман. Я подумала… пока я буду Селимом, вы будете терпеть меня своим спутником и не бросите здесь. – Она проглотила комок, образовавшийся в пересохшем горле, и взглянула на черные волосы лорда Уинтера, растрепанные куффией и пропитанные потом и пылью.

– Терпеть тебя, – после долгого молчания повторил он, сердито хмурясь, и, протянув руку, костяшками пальцев смахнул у нее со щеки слезы. – Бог мой, я жив только благодаря тебе. – Он поглаживал ее кожу, немного царапая приставшими к пальцам песчинками, смешавшимися со слезами. – Маленький волк! А как тебя зовут?

– Зенобия.

– Естественно. – Его пальцы замерли. – О, естественно! – сухо повторил он и, отступив назад, широко развел руками. – Зенобия, королева Пальмиры! – с издевательской высокопарностью произнес он. – Могу предполагать, чье тщеславие должно было удовлетворить твое имя.

– Если оно вам не нравится, можете называть меня Зения. Мать меня называла так. Она считала, что я слишком женственна, чтобы носить имя Зенобия.

– Правда? – Он иронически усмехнулся. – Могу поспорить, она никогда не видела, как ты тянешь верблюда вверх на песчаную дюну.

– Нет. – Зения опустила голову.

– Но ты жила среди бедуинов, и долгое время.

– Восемь лет. Она отослала меня туда, чтобы я стала такой, как они. Я ненавижу пустыню! – в сердцах воскликнула девушка. – Ненавижу! Я не хочу умереть здесь! – Зения прикрыла рот тыльной стороной руки, стараясь сдержать рвущиеся наружу рыдания.

– Я не допущу подобного, обещаю тебе, – заверил он девушку, спокойно глядя на нее ясными голубыми глазами. – Я сдержу свое слово, маленький волк, если меня раньше не убьют.

Они стали заложниками, во всяком случае Зения. Арден не знал, какую роль он должен играть, но он пошел бы на что угодно, чтобы вызволить ее отсюда. А сейчас, как он подозревал, им предстоит тяжкий путь через огонь восстания. Принц Рашид призвал его на аудиенцию одного, без Зении, желая узнать, какие силы могли обеспечить англичане, и Арден лгал ему без зазрения совести. Корабли, пушки, солдаты – он подробно описал все и назначил срок их прибытия на столь отдаленную дату, которую посчитал допустимой.

– Два месяца, биллах, – разочарованно протянул Рашид, раскуривая длинную трубку.

– Вам нужно было сделать необходимые приготовления, – заявил Арден, – а вы слишком быстро перешли к действиям.

– У нас не оставалось выбора. – Рашид выразительно посмотрел на него темными глазами. – Саудам осталось полдня пути. – Он презрительно скривил губы. – Собаки Ваххаби идут на поводке своих египетских хозяев. Сегодня вечером я принимаю у себя принца Халида Эль-Сауда.

– С радушием или с огнем? – поинтересовался Арден.

– Посмотрим, инглези, посмотрим. – Рашид по очереди оглядел мужчин, сидевших в комнате вокруг него. – На все воля Аллаха.

– А моя королева под вашей защитой?

– Да, – принц в подтверждение наклонил голову, – она под моей защитой. Возможно, я сегодня возьму ее в жены, – с легкой улыбкой добавил он и, когда Арден никак не отреагировал на его слова, осторожно спросил: – Что она для тебя, о Отец Десяти Выстрелов?

– Моя королева, – ответил Арден. – Я ее меч и щит.

– Видит Аллах, это хорошо. Она девственница?

– Да.

– Мы слышали о ее матери, англичанке Эстер, – кивнув, продолжал Рашид. – Говорят, ее мужество посрамило бы любого мужчину. И дочь под стать ей – она поскакала верхом на бандитов и пересекла красные пески. Аллах сотворил чудо. Волей Аллаха она родит бесстрашных сыновей.

– Иншаллах, – пробормотал Арден. – Вы должны защитить ее.

– Каков выкуп за невесту? – тихо спросил принц.

Арден взглянул в черные хитрые глаза Рашида и понял, что настал случай, когда можно отказаться от осторожности.

– Всего одна кобыла, – ответил он, – Нитка Жемчуга.

Несколько секунд Рашид оставался безмолвным, а затем, с надменным видом пожав плечами, резко встал, и вся его свита поднялась вслед за ним.

– Когда придет время, я отведу тебя посмотреть моих кобыл. Видит Аллах, среди них ты найдешь немало жемчужин.

Восстание произошло невероятно тихо, и тишина вызывала у Ардена беспокойство, когда он на полуденной жаре старался притвориться спящим.

После того как его первая вспышка гнева улеглась, он и девушка не разговаривали. Арден чувствовал себя обезоруженным и смущенным, неспособным придумать слова, которые убедили бы ее, что он не лжец. Казалось, лучше вообще ничего не говорить, как они ничего не говорили друг другу, будучи в песках.

Арден тщательно обследовал помещение в поисках возможности сбежать. Но окна находились на высоте в три его роста от пола, центральный ряд колонн слишком широк, чтобы его можно было как-либо использовать, даже если раздобыть некое подобие веревки, а дверь не поддалась бы ни выстрелу, ни топору. В конце концов Арден сел, привалившись спиной к пыльной подушке. В течение стольких часов ожидания, когда их судьба висела на волоске, он лежал на коврах, слушая, размышляя и наблюдая.

В Зении не чувствовалось ни капли мягкости или нежности. Она была женщиной, как самка дикого животного. Ее красота казалась раздражающей, почти болезненной, острой, как лезвие меча.

Зения. Зенобия. Он не мог подобрать для нее ни одного подходящего имени. Для него она осталась Селимом, его волчонком, свободным ребенком пустыни.

Арден закрыл глаза и встал на ноги, лишь когда наконец раздались крики и стук замка.

Еще до того как Зения услышала первые произнесенные слова, она поняла, что над ними нависла смертельная опасность. Ваххабитские воины и египетские солдаты полными ненависти взглядами провожали ее и лорда Уинтера, когда они проходили мимо. С того момента, когда солдаты пришли за ними, она чувствовала духовную связь с лордом Уинтером и понимала его мысли как свои собственные. Зения шла впереди, все еще босая и в той же выношенной одежде, которую носила в пустыне, а лорд Уинтер следовал за ней. Покидая место заточения, он стал сзади в знак уважения и теперь сопровождал Зению как почетный страж. Она понимала, какую роль должна играть, хотя они об этом не говорили.

У двери в зал эмира Зения остановилась. Почетные гости уже окончили пиршество, и теперь группы мужчин толпились вокруг больших блюд, выскребая то, что еще осталось от риса с ягненком. Скрестив руки, принц Рашид как важный вежливый хозяин стоя наблюдал за всем, а эмир Сауд восседал на кипе ковров. Одежды эмира казались ослепительно белыми и строгими по сравнению с яркими пурпурными, зелеными и красными одеждами Рашида, и его ага; шнур, завязанный поверх головного платка, был сплетен из простой темной шерсти, а не из золотых нитей. На почетном месте по правую руку от принца Сауда сидел египетский генерал, обращавший на себя внимание своими турецкими шароварами, красным плащом и феской с длинной кисточкой. Он держал на коленях винтовку лорда Уинтера и так увлекся ее изучением, что даже не поднял головы, когда в зале внезапно смолкли все разговоры.

Стоя в дверях, Зения чувствовала присутствие лорда Уинтера у себя за спиной. В тишине она слышала дыхание мужчины, тихое и ровное, и спокойствие лорда Уинтера для нее было подобно ощущению его крепкой руки на своем плече. Зения подумала о матери, представила себя на ее месте, на месте леди Эстер, которая, презрев все опасности, бросила вызов самому Ибрагим-паше, всю жизнь отличаясь постоянным, безрассудным, не считающимся ни с чем мужеством, и гордо вскинула подбородок.

– Кто вы? – пройдя в центр зала и остановившись, обратилась она к принцу Сауду звенящим голосом, взлетевшим к самой крыше.

У эмира слегка округлились глаза, его крючковатый нос заострился, черные глаза на сухощавом лице налились негодованием, и в течение мгновения, всего лишь мгновения, казалось, что он сейчас вскочит с места. Но эмир вовремя справился с собой – если бы он встал перед ней, значит, он признал бы ее главенство. Окружавшие его мужчины тихо заворчали, но, когда принц Рашид поднял руку, сразу же замолкли.

– Халид Ибн-Сауд, многих лет ему и процветания, и да благословит Аллах моего принца, – сглаживая ситуацию, ответил Рашид и слегка повернул голову к эмиру ваххабитов. – Дочь Эстер, королевы инглези. Она прибыла в пустыню, чтобы взять себе в мужья принца.

– Да покарает ее Аллах! – выкрикнул сподвижник Халида, тоже одетый в строгие белые одежды, один из верховных религиозных служителей, занимавшийся толкованием законов Корана. – Именем Пророка, пусть будут прокляты и она, и ее родители, и весь ее род, и все инглези!

Сделав шаг вперед, Зения подняла руку, словно собралась ударить его, и ближайшие к ней мужчины слегка попятились, но она, несколько мгновений подержав руку поднятой, опустила ее.

– Трусы! – бросила она мужчинам. – Биллах, вы отступаете перед женщиной?

– Женщина в мужской одежде! Отвратительно! – воскликнул шейх. – Прикрой свое бесстыдство, и пусть Аллах распорет тебе живот!

У Зении от ужаса сжалось горло, но ее лицо осталось спокойным. Она не стала обращать внимания на шейха, а пристально посмотрела на принца Рашида, зная со слов лорда Уинтера, что принц взял их под свою защиту.

– Я должна терпеть его слова? – спросила она.

– Вы мои гости, – ответил он.

– Нет, – язвительно перебил его эмир Сауд, – на нее не распространяются законы гостеприимства. Эта женщина обвиняется мной в безнравственности и пороке. Она должна быть наказана. И мужчина, который с ней, тоже – как франкский шпион.

Египетский генерал поднял голову и, опершись на ствол винтовки, с тоской посмотрел на эмира темными немигающими глазами.

– Завтра утром в назначенный час в присутствии собравшегося благочестивого народа голова этого мужчины должна быть отрублена мечом, – заявил принц Халид, – а женщина будет забита камнями до смерти. Так решил я, во имя Пророка и Аллаха, всемилостивейшего и сострадающего!