Глава 9

При первом же звуке Арден молниеносно сел. Он не думал, что прошло много времени, до рассвета еще далеко, и темнота стояла непроглядная. Не может быть, чтобы уже пришло время, – кровь застучала у него в ушах. «Слишком скоро, слишком скоро, пожалуйста, еще не сейчас!» – взмолился он. Снаружи тихо стукнул отодвигаемый засов. Почувствовав, как Зения вцепилась в него, Арден крепко сжал ей руку и застыл. Момент настал, они идут, и вместе с ними приближается нереальность, которую он ожидал. Он встал в темноте и, обняв Зению, вставшую рядом с ним, ждал, когда появится свет. «Неужели все произойдет в такой тьме?» – мелькнуло у него в голове. Дверь тихо заскрипела.

– Инглези! – шепотом окликнул его голос. – Выходите с женщиной. Вас ждут верблюды!

Что-то подобное молнии пробежало по венам Ардена, и оцепенение пропало.

«Рашид! – со злостью подумал он. – Во имя Пророка и девяноста девяти имен Аллаха и во имя его сотого имени, Господь накажи тебя и даруй тебе долгую жизнь и могущество, старый лис!»

– Дхай, – прошипел в звездной темноте чей-то голос.

Верблюд Зении зашевелился, заворчал – благословенно знакомый звук, – поставил на колени передние ноги, и Зения ухватилась за его шею, чтобы не упасть. Животное в два рывка подняло во весь рост заднюю часть туловища, и Зения, чувствуя себя так, словно спускается по крутому холму, прижалась к его спине, а затем, резким броском выпрямив передние ноги, верблюд поднялся с колен. Никогда еще ей так не хотелось наклониться и с благодарностью обнять длинную покачивающуюся шею животного, двинувшегося вперед быстрым плавным шагом хорошо обученного верхового верблюда.

Выбравшись из своей темницы, они быстро миновали темные улицы Хаиля, пальмовые рощи и оказались в пустыне, где их ожидали другие верблюды. Они уже находились далеко за крепостными стенами Хаиля. Когда стражники в воротах без звука открыли им путь, Зения сначала подумала о помощи принца Рашида, но двое мужчин, сопровождавших их, были не бедуинами, а египтянами – черный офицер и солдат из гарнизона. И хотя они, несомненно, совершали побег, они все еще как бы находились под арестом: их верблюдов погоняли молчаливые бедуины, которых она не могла рассмотреть в темноте.

Ночной воздух обвевал щеки Зении, скакавшей, как всегда, по-мужски, обхватив ногами бока животного, и в первый раз такая посадка показалась ей странной и неудобной – она ясно осознала свой пол, чувствуя, что все несправедливо и в то же время правильно. Ужас, терзавший ее, уже казался нереальным, как будто его никогда и не было. Но Зения продолжала реально ощущать лорда Уинтера внутри себя и вокруг себя так же остро, как его запах, оставшийся у нее на коже, и это ее смущало. Египтяне, возможно, ничего не замечали, но она уверена, что в чистом ночном воздухе бедуины ощущали его запах. Ей хотелось вместе с запахом на себе завернуться в какую-нибудь верблюжью попону, как делают путешествующие женщины-кочевницы, или скрыться под вуалью, как принято у городских женщин, но у нее не было даже куффии. Она хотела спрятаться, утаить от всех, что она женщина, и не открывать своего секрета никому, кроме Ардена.

– Куда мы направляемся? – в конце концов, нарушив молчание, спросил лорд Уинтер так тихо, что его голос почти заглушало шарканье ног верблюдов по песку.

– Вы направляетесь в Каир, инглези, – ответил офицер.

– В Каир! – тихо воскликнул лорд Уинтер.

– К вали, к Мухаммеду Али.

У Зении сжалось сердце. Вице-король Египта, отец Ибрагима-паши, самый могущественный враг ее матери, которого она всегда люто ненавидела. Леди Эстер давным-давно невзлюбила Мухаммеда Али и при каждом удобном случае становилась поперек ему и его войскам. А лорд Уинтер воспринял новость с усмешкой.

– Веллах, дай Бог, чтобы он по заслугам оценил вас.

– Иншаллах, – с довольной усмешкой откликнулся из темноты офицер. – Халид Ибн-Сауд пес и дурак.

– Да, он достаточно глуп, чтобы убить подданную Англии, – заметил лорд Уинтер. – За ее смерть последовала бы страшная месть, и вы даже не представляете себе какая.

– А вы, инглези, еще больший дурак, что пришли в пустыню и привели с собой женщину в маскараде, – фыркнул офицер. – Такое безумие выше моего понимания. Но, волей Аллаха, мы оберегаем вашу бесшабашную голову. Она нужна моему паше.

– Ваш паша мог бы высказаться вчера и избавить нас от скверной ночи.

– Так лучше. Даже ваххабитские псы умеют пользоваться оружием.

– Совершенно верно, – хмыкнул лорд Уинтер. – И англичане будут благодарить Мухаммеда Али за то, что сохранил нам на плечах наши головы, верно? Господь не забудет его доброты!

– И позволит инглези понять все безумие войны на стороне султана, – язвительно добавил офицер.

– Клянусь бородой, можете не сомневаться, что я объясню им это.

Зения удержала при себе свои тревоги, решив, что нужно будет найти способ связаться с лордом Уинтером, сказать ему, что она не посмеет довериться прихоти Мухаммеда Али. Не более трех лет назад ее мать разожгла восстание друзов со всей изобретательностью и коварством, на которые была способна. Когда бы шейх друзов ни приходил в Дар-Джун, леди Эстер приветствовала его насмешливым напоминанием о том, что их племена без единого выстрела покорились армии сына Мухаммеда Али. «Что, неужели у вас не нашлось ни одной пули для Ибрагима-паши?» – постоянно насмехалась она над гордыми горными племенами. Искра попала на сухой, готовый воспламениться трут. Восстание вспыхнуло и распространялось по Ливану, пока леди Эстер с улыбкой выслушивала высказывания Мухаммеда Али о том, что англичанка причинила ему больше неприятностей, чем все восставшие народы Сирии и Палестины.

Зения не собиралась подчиняться Мухаммеду Али, но сейчас они в пустыне, до Каира предстоял еще долгий путь, и она не сомневалась, что найдет возможность тайно поговорить с лордом Уинтером, и они убегут, благополучно доберутся до какого-нибудь порта и сядут на пароход, идущий в Англию, – они оба, как он обещал.

Раз или два лорд Уинтер о чем-то тихо разговаривал с египтянами, но ей не сказал ни слова, а Зении очень хотелось знать, о чем он думал. Тогда в Хаиле, в запертой комнате, она понимала его без слов, но сейчас в пустыне сделать это было трудно. При свете звезд верблюд, размеренно покачиваясь, продолжал резво идти рысью, унося Зению все дальше. После безумного напряжения долгих часов заключения и стремительного побега в тишине Зения чувствовала себя неимоверно усталой и крепко держалась за луку седла.

Зения не представляла себе, как далеко они отъехали от Хаиля, но постепенно небо светлело, и очертания идущих верблюдов и окружающих гор вырисовывались все яснее. Когда стало достаточно светло, Зения, повернув голову, сосчитала караван – их оказалось девять человек: два египтянина, до зубов вооруженных мушкетами, пистолетами и мечами, бедуины, один из которых вел верблюда лорда Уинтера, а другой – ее собственного, проводник и ехавшие сзади два охранника с двумя вьючными верблюдами на поводу. На одном из охранников, кроме обычного боевого снаряжения, она увидела винтовку лорда Уинтера.

В слабом предутреннем свете египтянин что-то тихо сказал проводнику, тот шлепнул своего верблюда, который побежал вприпрыжку, остальные верблюды последовали его примеру, и весь караван двинулся быстрее. Полупрозрачный рассвет застал их вблизи причудливой гряды остроконечных скал. Зубчатая линия их вырисовывалась на фоне белых, поднимавшихся почти до самого гребня песчаных дюн, окутывая основание высоких розовых стен, образовывавших лощины и ущелья с густыми черными тенями. Проводник, видимо, вел свой караван в одну из усыпанных камнями лощин. С последними звездами, как раз исчезавшими на небосклоне, верблюды остановились в прохладной тени стен. Один из бедуинов быстро вскарабкался вверх на крутую скальную стену, чтобы осмотреться, а Зения повернулась к лорду Уинтеру. Встретившись с ней взглядом, лорд Уинтер немного нахмурился и, отвернувшись, спрыгнул со своего остановившегося верблюда, перекинув ногу через шею животного. Зения спустилась таким же способом, как лорд Уинтер и бедуины, не заставляя своего верблюда опускаться на колени, и, подойдя к лорду Уинтеру, стала рядом с ним, но он так и не посмотрел на нее и ни слова ей не сказал.

– Здесь мы будем дожидаться темноты, – объявил офицер.

– Так близко от Хаиля? – удивился лорд Уинтер.

– Так приказал мой паша, – ответил египтянин. – Он хочет избавиться от преследования саудов этого пса Халида.

Зения вспомнила египетского генерала с застывшим взглядом, который сидел по правую руку от эмира, молчаливый и угрюмый, как хозяин, держащий на поводке непослушного щенка.

– Вы не должны попадаться на глаза никому из кочевников и не должны ни с кем разговаривать, – добавил офицер. – Если вы дадите мне слово не делать никаких попыток к общению, я не стану вас связывать.

– Клянусь именем Аллаха, – не мешкая, заверил его лорд Уинтер.

– А вы? – Чернокожий офицер взглянул на Зению.

Стоя рядом с лордом Уинтером, чуть позади него, она тихо ревностно поклялась.

– Вы должны переодеться и надеть покрывало, как подобает женщине, – приказал египтянин. Сняв сумку, он вытащил из нее черный мешок с одеждой и бросил его Зении.

Зению от обиды бросило в жар, но она нагнулась, чувствуя, что все пристально наблюдают за ней, подняла мешок и отошла за скалу, чтобы надеть накидку из темной ткани, которая скроет ее с головы до ног. Она решила надеть одежду поверх своей свободной рубашки и с трудом справлялась с излишней одеждой, а когда ей все-таки удалось, офицер выразительно заметил:

– Лицо.

Зения закрыла лицо и мгновенно поняла, как изменилась в их глазах; в своем черном одеянии она стала почти призрачной, невидимой – стала женщиной. Мужчины смотрели мимо нее, сквозь нее – куда угодно, только не на нее, и даже лорд Уинтер не поднял на нее взгляда.

Он казался чужим, и, почувствовав, как в ней поднимается гнев, Зения хотела сбросить покрывало и заставить Ардена повернуться к ней лицом. Но она не решилась, постепенно осознавая, что прошедшая ночь и сегодняшний день – не одно и то же. Тогда они действовали, не имея будущего, и только теперь обнаружили, что оно все-таки существует.

Синие тени падали на высокие розовые скальные стены у входа в ущелье. Мужчины ели, усевшись в кружок на землю, но без Зении – она стояла возле своего верблюда, глядя на них из-под покрывала. Окончив есть, они встали, оставив ей еду, которую она уже должна есть в одиночку.

Лорд Уинтер задержался на мгновение дольше других, и Зения подумала, что он ждет ее, но когда она сделала шаг вперед, он быстро вскочил на ноги и бросился к ней; при виде выражения его лица Зения отступила назад. Раздался хлопок, верблюд рядом с ней застонал и покачнулся. Через мгновение парализующего изумления она поняла, что хлопком был выстрел.

Выстрелил наблюдатель, оказавшийся предателем. С криком он бежал вниз с песчаной дюны, расположенной поперек входа в ущелье. Вокруг Зении поднялась суматоха, все кинулись к занятым едой животным, верблюд лорда Уинтера рванулся вперед и попал в свалку животных и людей. А лорд Уинтер, оставшийся стоять перед Зенией, наклонился, обхватил ее за талию и бросил вперед. Земля и небо закружились перед ее глазами, и она угодила в руки одного из египтян, сидевшего верхом на бегущем верблюде. Когда она опустилась между офицером и лукой седла, верблюд, неистово погоняемый всадником, взревел и галопом понесся к выходу из ущелья. Другие животные бежали вслед за ними, и бедуины на ходу вскакивали на своих верблюдов. Зении удалось повернуться, и она краем глаза увидела, как лорд Уинтер вскочил верхом на вьючного верблюда и выхватил из багажа свою винтовку. Но когда он выстрелил в предателя-наблюдателя, она потеряла его из виду, потому что ее верблюд вырвался из ущелья и, вздымая песок, взлетел на дюну. Столб пыли, поднимавшийся к рассветному небу, указывал путь преследователей, невидимых из-за высокой вершины дюны. Зения слышала, как офицер отдал краткую команду, по которой второй египтянин и бедуин повернули своих верблюдов и направились обратно. Мужчина, с которым она скакала, не воспользовался свободным проходом позади дюны, а погнал своего верблюда вдоль основания гряды, держась в холодной тени. Послышались щелчки ружейных выстрелов, и египетский офицер с силой шлепнул своего верблюда, заставив его прижаться к отливающему синевой песку. Зения попыталась снова повернуться, чтобы посмотреть назад, но ее грубо вернули на место.

– Сидите тихо, или я свяжу вас! – прошипел мужчина ей в ухо. – Да покарает вас Аллах! Будь прокляты все инглези и бедуинские псы-предатели!

Зения пристально всматривалась в местность из белого песка и низких черных гор, чтобы сквозь горячую дымку рассмотреть группу, догнавшую их в середине дня. Группа состояла всего из двух человек – разгоряченного, перепачканного солдата и сопровождавшего его угрюмого бедуина с одним из вьючных верблюдов. Когда они подошли ближе, Зения увидела темное пятно на вьюке и кровь, запекшуюся на шкуре животного, и со страхом перевела взгляд на усталого египтянина.

– Он все-таки попал к ним в руки, мой ага, – вздохнул мужчина, коротко поклонившись и отдав салют своему командиру. – Выстрелили из-за этого верблюда. Они заняли выход, и мы не могли войти в ущелье, чтобы спасти его.

– Это Эль-Сауд?

– Чисто-белые одежды, мой ага, и косынки на головах.

– Несомненно, напали на нас ваххабиты! Будь ты проклят! Сауды расправятся с ним, если он уже не мертв.

– Они не просто бандиты, мой ага. – Солдат от стыда склонил голову. – Они преследовали нас от самого Хаиля.

Некоторое время египетский офицер ехал молча, а потом повернул своего верблюда на запад.

– На все воля Аллаха, – пробормотал он и, подгоняя животное, ударил его палкой.