Глава 4

Алина уставилась на герцога слишком потрясенная, чтобы ответить, и столь же озадаченная, чтобы думать. Сыграть роль племянницы герцога! Это же неслыханно! А может быть, даже противозаконно.

Герцог ободряюще улыбнулся.

— Мне понятно твое изумление. Я и сам воспринял бы это так же, если бы не, гм, обстоятельства. И потом, я не предлагаю играть эту роль долго. Всего несколько дней. Этого времени вполне хватит, чтобы сыграть кое с кем шутку.

— Шутку? — недоверчиво спросила Алина. Ей казалось несколько странным, что дело, о котором просит герцог, задумано просто ради шутки. Герцог улыбнулся и спокойно ответил:

— Вижу, что одурачить тебя не удастся. Боюсь, я никогда не умел лгать.

Алина немного успокоилась. Лорд Танфорд и говорил с ней совсем не высокомерно, словно они были на равных, и никакого коварства в его словах, кажется, не скрывалось.

— Ты совершенно права, — продолжил герцог дружеским тоном. — Это не просто шутка. У меня есть враги. Они есть у каждого, но, чем выше пост занимает человек, тем у него их больше. У меня же, в частности, есть один враг, а лучше сказать, семья врагов. И в этой семье есть человек мошенник довольно низкого происхождения, — герцог презрительно скривил губы и неожиданно стал более суровым, чем раньше. — Вовсе не обязательно углубляться в эту историю, — он пожал плечами, словно желая освободиться от неприятных воспоминаний, снова улыбнулся. — Дело в том, что я оказался самым настоящим глупцом и несколько лет назад доверился этому человеку. Мы заключили с ним соглашение и в уплату за участие в соглашении, мой брат Саймон подписал брачный договор между ним и своей дочерью. Этот человек нарушил сделку, но, несмотря ни на что, претендует на руку моей племянницы и ее приданое.

— Но как он мог не выполнить свои обязательства в вашем соглашении?

Губы герцога сурово сжались, и Алина решила, что виной этому ее последний вопрос.

— Дело в том, что эта часть соглашения не была зафиксирована письменно. Мы оговорили ее в устной форме — для документа это оказалось слишком сложно. И я был настолько наивен, что поверил этому человеку. Но раньше я не имел с ним никаких дел. И не знал, что это за человек, — герцог вздохнул. — Но самое худшее, пожалуй, что он — друг Его Величества.

— Короля Генри? — изумленно воскликнула Алина. Она никогда бы не подумала, что будет вот так свободно говорить о короле и его друзьях.

Танфорд снова кивнул.

— Наш правитель любит оказывать любезности своим друзьям, — на губах герцога появилась невеселая улыбка. — Особенно, если они ровным счетом ничего не стоят королю. Именно поэтому Его Величество и признал законным брачный, контракт.

Алина была удивлена, что герцог так плохо говорит о короле, но потом поняла — он ничуть не боится огласки с ее стороны. Никто не поверит, что герцог мог говорить на такие темы с простой танцовщицей. К тому же, он разговаривал с Алиной, как если бы она была стеной или, скажем, стулом.

— Таким образом, сейчас сэр Джеймс направляется на север, чтобы захватить мою племянницу и жениться на ней, тем более, король расценил его действия, как законные.

— Сэр Джеймс?!

Герцог вопросительно посмотрел на девушку.

— Я встречала человека, которого звали так же. Это было несколько недель назад. Но не знаю, тот ли это человек, о котором вы говорите.

— Он такой же темноволосый, как и его брат, граф. Но гораздо красивее.

— Вы имеете в виду графа Норвена?

— Сэр Джеймс — незаконнорожденный брат графа Норвена. Ты его знаешь? Но кем он тебе,

доводится?

— Никем, — Алина покраснела, в ее глазах загорелись злые огоньки. — Он был гостем в доме,

где мы выступали, вот и все.

— И он не очаровал тебя? Я слышал, перед ним не в силах устоять ни одна женщина.

— Не знаю, — ответила девушка с негодованием, — он был пьян, груб и нисколько не привлекателен. Напротив, он показался мне отвратительным. Он пытался… — Алина резко замолчала, подумав, что вряд ли должна дурно отзываться об одном знатном человеке в присутствии другого, даже, если они и враги.

— Так что же он пытался сделать? — осторожно напомнил герцог.

— Взять меня силой, — тихо ответила девушка.

— Это ничуть меня не удивляет, — отозвался лорд Танфорд. — Сомневаюсь, чтобы сэр Джеймс испытывал любовь хоть к одной женщине. И мою племянницу он хочет получить против ее воли только для того, чтобы удовлетворить свое эгоистическое желание, присвоить ее земли и стать родственником герцога. Я слышал, его очень угнетает факт незаконного рождения, и он хочет войти в какое-нибудь благородное семейство. Только это может смыть с него пятно позора.

Алина почувствовала жалость к племяннице герцога, чувство, которое едва ли ожидала испытать когда-нибудь к избалованной богатой леди. Как ужасно, когда тебя заставляют выходить замуж за врага твоей семьи. И, тем более, за такого человека, как сэр Джеймс! Алина помнила, с какой легкостью он поднял ее с пола и перекинул через плечо, как тревожным огнем светились в темноте глаза, обращенные на нее. Нет никакого сомнения, этот человек привык получать все, что хочет, и ради своих желаний не останавливается ни перед чем. Как, должно быть, ужасно быть скованной брачными узами с подобным мужем!

Но потом Алина вспомнила, о чем в начале разговора просил лорд Танфорд, и ее охватила паника.

— Вот, значит, почему вы хотите, чтобы я сыграла роль вашей племянницы? — она начинала злиться. — Чтобы выдать за него замуж вместо нее? — девушка вскочила, готовая бежать. В голове уже проносились страшные картины, в которых этот физически крепкий герцог хватал ее и заставлял выйти замуж за того темноволосого рыцаря.

— Нет, нет, нет, — пробормотал герцог, усаживая Алину на скамеечку и пытаясь успокоить, — Не бойся. Я не стал бы просить о такой жертве ни одну женщину. Но до этого дело просто не дойдет. Да, я хочу, чтобы ты побыла какое-то время в роли моей племянницы, но совсем недолго. Я должен вывезти Клариссу из страны и доставить в Нормандию. Там выдам замуж за человека гораздо лучшего, нежели сэр Джеймс, который не будет причинять ей зло, став моим родственником.

— В таком случае, я совсем ничего не понимаю. Зачем вам понадобилось ставить меня на место вашей племянницы?

— Чтобы выиграть время. Понимаешь? Моя племянница Кларисса — девушка очень хрупкая и не может путешествовать быстро, тем более, по морю. Кроме того, ее нервы уже сейчас расшатаны из-за страха.

Алина подумала, что надолго забыла бы о своей хрупкости, гонись за ней этот дьявол, но вслух ничего не сказала.

— Если бы нам удалось выиграть еще несколько недель, ну хотя бы дней, было бы гораздо легче увезти Клариссу в Нормандию и выдать замуж. Все, что от тебя требуется, это побыть какое-то время под видом Клариссы в одном из замков, получаемых ею в приданое, пока она не скроется в Нормандии. Что касается сэра Джеймса, он потеряет уйму времени, осаждая замок, в котором ты находишься, а Кларисса, тем временем, будет уже далеко. Потом, когда ты сдашь позиции, и он женится на тебе….

— Да нет же! Я ведь уже сказала, что не могу выйти замуж за такого человека! — в ужасе воскликнула Алина. — Нет, ваша светлость, пожалуйста, не просите меня об этом! Я не могу!

— Нет? — герцог удивленно вскинул брови. — А мне казалось, многие девушки ухватились бы за эту возможность — выйти замуж за богатого рыцаря, брата графа, даже если он плут и внебрачный ребенок своего отца. По-моему, это гораздо лучше, чем быть танцовщицей.

— Без богатства или власти я еще могу обойтись, — ответила Алина, смело, глядя герцогу прямо в глаза. — Но без свободы — вряд ли. Сейчас я хожу туда, куда хочу, и делаю все, что хочу. И не желаю, чтобы мной командовал человек, которого я презираю. Я не стану женой сэра Джеймса.

Танфорд посмотрел на девушку с таким интересом, словно перед ним было какое-то неведомое существо, но спокойно возразил:

— А ты и не станешь ею. Я ведь не прошу тебя об этом. Ты побудешь ею разве что каких-нибудь пару часов. Ваш брак будет считаться незаконным, так как не осуществятся брачные отношения.

— О, — Алина густо покраснела. — Я вас поняла.

— Я хочу, чтобы ты вышла замуж за этого человека в присутствии свидетелей и гостей. А потом мои посыльные прервут этот свадебный пир известием, что ты никакая не Кларисса, а просто танцовщица. Сэр Джеймс будет унижен перед всеми.

— Но он убьет меня!

— Не бойся, он не сделает этого на глазах у всех гостей. Он просто отшвырнет тебя в сторону,

возможно, разразится гневными тирадами, но и только. И потом, поблизости будут мои люди, которые защитят тебя от ярости этого господина.

— Но как? Меня будет окружать его семья, друзья. Разве несколько человек смогут противостоять им?

— Нет, будут присутствовать не только его друзья. Сэр Джеймс непременно захочет пригласить на свою свадьбу лиц нейтральных, чтобы узаконить факт бракосочетания на случай, если я решу его опротестовать. Он не затеет драку перед всеми. Вот поэтому ты и будешь находиться в полной безопасности. Смею уверить — тебя защитят. В случае необходимости ты сможешь просто улизнуть со свадебного пира, тебя встретят мои люди и увезут еще до того, как будет объявлено, что ты не моя племянница.

— Но может быть… должен быть какой-нибудь другой выход.

— Возможно, ты подумала о том, как все это будет неприятно сэру Джеймсу? Как он будет смущен и потрясен? Не стоит опускаться до жалости к этому человеку. Это самая настоящая змея, холодная и жестокая. Он напрочь лишен каких-либо чувств. В нем нет ни капли чести, в противном случае, он не поступил бы со мной так низко. А его гордость — самое обыкновенное тщеславие, только и всего. Да, он будет страдать от унижения, но заслуживает его, потому что хочет завладеть девушкой твоих лет и насильно женить ее на себе. И все это только ради приданого и чтобы насолить мне, — герцог замолчал, на суровом лице не было и тени улыбки. — Да, мне хотелось бы отомстить сэру Джеймсу. А тебе разве нет? Разве ты не хочешь заставить его заплатить за то, что он собирался с тобой сделать?

— Да, хочу! — Алина вспомнила, какое негодование испытала в тот момент, когда сэр Джеймс взвалил ее на плечо и понес к себе в комнату, как какой-то мешок. Она вспомнила страх, ледяными пальцами сжавший сердце, когда сэр Джеймс выхватил меч и принялся срывать вуали, пожирая ее тело похотливым взглядом. И в самом деле, стоило бы проучить этого самодовольного осла, дать понять, что у женщины тоже может быть своя гордость и чувство собственного достоинства.

— Да, я хочу отомстить этому человеку.

— Вот и хорошо, — герцог одобрительно кивнул головой. — Я знал, что в твоих жилах течет горячая кровь.

Алина изо всех сил сжала руки и отвернулась, лихорадочно соображая. В предложении герцога было много интригующего. Ей всегда хотелось узнать, каково быть леди, иметь слуг, готовых исполнить любое желание, одеваться в шелка и бархат, ловить на себе восхищенные взгляды. И теперь предоставлялась возможность испытать все это на себе, отведать изысканные кушанья, пить ароматные вина из золотых кубков, спать на мягкой постели с плотным пологом, не пропускающим свет.

При мысли, что придется снова встретиться с сэром Джеймсом, Алину охватило знакомое чувство страха и возбуждения, всегда овладевающее ею перед выступлением. Совсем не просто будет заставить кого-то смотреть на себя, как на племянницу герцога. Сможет ли она убедить в этом сэра Джеймса?

Конечно, сможет! Ей всегда прекрасно удавалось подражать людям. Уже не один раз к удовольствию дворовой челяди она изображала их знатных хозяек. Алина наблюдала за леди, которые занимали высокое положение в обществе, точно так же, как наблюдала за всеми остальными людьми. Это любопытство не только обогащало опыт, но и частенько приносило неприятности. Алина прекрасно знала, как богатые леди жестикулируют, как поворачивают голову. Она успела все это досконально изучить и отрепетировать. Придется, конечно, нелегко, но девушка никогда не отступала перед трудностями.

Однако как бы ни старался успокоить Алину герцог, доля опасности в предстоящем деле все же присутствовала. Легко успокаивать, ведь не ему, а ей придется выдерживать на себе всю силу гнева сэра Джеймса, когда тот узнает, как ловко его провели. Не была девушка и настолько глупа, чтобы поверить, будто герцога будет беспокоить судьба какой-то танцовщицы потом, когда все выяснится. У него и без того хватает забот.

Видя нерешительность Алины, герцог сказал:

— Конечно, я хорошо заплачу, — отстегнув от пояса кожаный кошелек, он протянул его девушке. При этом герцог слегка встряхнул его, чтобы был слышен звон монет.

Услышав слова Танфорда, Алина подняла голову и посмотрела на кошелек. Если там золото, то, несомненно, кругленькая сумма, но, даже если серебро, все равно, его гораздо больше, чем успели накопить они с Джеммой.

— Это золото, моя дорогая, — улыбнулся герцог, словно читая мысли девушки. — Ведь тебе стоит подумать и о будущем. Что ждет танцовщицу в старости? До этого тебе, конечно, еще далеко, но, все же…

Танфорд прав. Алина уже не раз с беспокойством думала об этом, не столько из-за себя, сколько из-за родителей. А этот кошелек оказал бы неоценимую услугу. Они могли бы не скитаться по дорогам зимой, когда холодно. Денег хватит и на безбедное существование без Джирта и всех остальных. Когда же Гарольд совсем не сможет выступать, эти деньги тем более пригодятся.

— И потом, дело не только в деньгах, — снова многозначительно произнес Танфорд. — Оказав мне помощь, ты обретешь в моем лице друга, а это немаловажно.

Алину вдруг осенило, она выпрямилась. Ведь этот человек куда более могущественен, чем Джирт. Если он окажет покровительство ее родителям, Джирт никогда не осмелится сделать им ничего плохого!

— Я… мои родители останутся в труппе, ваша светлость. Я очень волнуюсь за них. И не могу оставить одних.

— Твой отец, кажется, певец и рассказчик?

— Да, ваша светлость.

— Он талантливый артист. Мне очень понравилось его выступление. Думаю, что приму его своим личным трубадуром.

Было в порядке вещей, что у знатных господ в доме живет артист, особенно зимой.

Глаза Алины загорелись. Это было бы для них идеальным решением. Даже Джирт побоится перечить герцогу, ему придется отпустить их, если за ними пришлет Танфорд.

— Ваша светлость, — Алина не могла скрыть радостной дрожи в голосе. — Вы так добры. Я буду куда спокойнее, если мои родители окажутся в безопасном месте.

— Конечно. По-другому и быть не может. Я с удовольствием приму их в своем доме.

— Но есть… еще один человек. Женщина-карлица. Она, практически, член нашей семьи.

— Твои родители могут привести с собой и ее, — несколько нетерпеливо кивнул головой Танфорд. — Есть кто-нибудь еще?

— Нет… вот только я не уверена, что справлюсь с вашим заданием.

— Не волнуйся, справишься. Все не так уж и сложно. Я отвезу тебя к Клариссе, и вы проведете вместе день или два. Она даст тебе советы, как войти в роль. Но беспокоиться не стоит. Сэр Джеймс никогда не видел Клариссу, и знает только, что у нее семейный цвет волос, — герцог пригладил свои седеющие локоны рыжеватого цвета. — Волосы Клариссы немного темнее твоих, но сэру Джеймсу это неизвестно. Все станут называть тебя «леди Кларисса», он увидит твои рыжие локоны и примет за мою племянницу. У него не будет никакой причины думать иначе.

— Но… если я сделаю что-нибудь не то, чего никогда не делают леди?

— Ты должна просто соблюдать предельную внимательность. Кларисса и моя дочь помогут тебе. Необходимо только подражать им, и в случае, когда почувствуешь неуверенность, говорить как можно меньше. Наблюдай за окружающими леди и следуй их примеру.

На словах все выходило довольно просто, но Алина была уверена, что в действительности все окажется куда сложнее. Она уже достаточно долго выступала с труппой, чтобы не сомневаться — мастерство артиста в том и заключается, чтобы сложное казалось совсем простым.

— Я вижу только одну проблему, — продолжал Танфорд. — Ты сказала, что уже встречалась с сэром Джеймсом. Может ли он тебя узнать?

Алина так не думала. В зале, где она выступала, было темно, ее лицо закрывала вуаль. Сэр Джеймс видел ее лицо только мельком, когда сорвал вуаль и поцеловал, но это длилось всего мгновение, к тому же, в комнате было еще темнее, чем в зале. Самые большие проблемы заключались в ее глазах и голосе. Сэр Джеймс слышал голос, но в тот вечер она говорила на родном саксонском, а не на французском, на котором должна говорить леди Кларисса. И потом, от испуга ее голос звенел и дрожал, и был до неузнаваемости высок и тонок. Что же касается глаз Алины, то цвет их был не совсем обычным — настолько светло-карие, что казались почти золотистыми. Но в полумраке они были просто темными, тем более, зрачки расширились от страха. К тому же, глаза Алины окружала густая тень ресниц, которые она подтемнила угольком, как, впрочем, и брови, чтобы они лучше сочетались со смуглым оттенком ее кожи, натертой ореховым маслом.

— Нет, — решительно заявила Алина. — Он не узнает меня. Я уверена, — девушка объяснила, как изменила в тот вечер свою внешность, перевоплощаясь в танцовщицу-сарацинку, и Танфорд кивнул.

— Да, вряд ли узнает. Он будет абсолютно уверен, что перед ним Кларисса, ему и в голову не придет искать какое-то сходство с танцовщицей, которую видел несколько недель назад.

Герцог ждал ответа. А девушка думала о своих родителях и Джемме, которые благополучно перезимуют в замке герцога, вдали от Джирта, думала о золотых монетах и будущем, о возможности отомстить сэру Джеймсу. И сердце все больше наполнялось решимостью.

Подняв голову, Алина посмотрела герцогу прямо в глаза.

— Да, — твердо произнесла она. — Я согласна, вам помочь.

Стоило рискнуть, думала Алина, уже ради того, чтобы увидеть ярость на лице Джирта, когда герцог объявил о своем желании пригласить артистов и вызвал к себе Гарольда, его семью и карлицу Джемму. Джирт метал на Алину взгляды, исполненные ненависти, а она, не обращая внимания, стояла вместе с Джеммой и родителями перед столом, за которым сидел Танфорд. Но Джирту ничего не оставалось делать, как только низко поклониться и уйти вместе с остальными артистами, в то время, как Алину и ее семью слуга проводил в маленькую комнатку на верхнем этаже замка.

Оставшись одни, родители Алины, как она и предполагала, набросились на нее с расспросами. Несмотря на все блага, ожидающие их, им не хотелось, чтобы дочь выдавала себя за леди Клариссу, из-за опасности, которую могла накликать на свою голову. Но Алина была непреклонна. Она дала герцогу слово и собиралась сдержать его. И потом, видя, как легко был побежден Джирт, девушка еще больше уверилась в том, что поступила правильно. Друзьям герцога жить значительно проще.

Родители Алины уже ничего не могли изменить, им оставалось разве что ворчать. Когда Джемма объявила, что поедет вместе с Алиной в качестве служанки, чтобы все время быть рядом, Бера и Гарольд, хоть и нехотя, но сдались.

На следующий день служанка принесла Алине новую одежду. Нарядные туники: из голубой шерсти, расшитой серебряной нитью, из светло-коричневого бархата с отделкой из парчи и третью — из зеленого шелка, богато расшитого яркими нитями у ворота и вокруг рукавов. Для каждой туники соответствующую сорочку и две пары туфель — матерчатые и из мягкой красной кожи, красивее которых девушка еще не видела, а также серебряный пояс.

Налюбовавшись сказочно красивыми нарядами, Алина примерила все по очереди перед Джеммой, изо всех сил стараясь рассмотреть свое отражение в серебряном подносе.

Чуть позже дочь герцога, высокомерная особа по имени Агнес, принялась обучать Алину манерам леди вообще, и тем, что были присущи только семейству Танфордов, которые, как поняла из ее объяснений Алина, были более изысканными аристократами, чем все остальные. Алина внимательно наблюдала за леди Агнес, ибо быстро поняла, что та являет собой воплощение высокомерия и заносчивости. Леди Агнес говорила гнусавым голосом и, хотя не была слишком высокой, умудрялась смотреть на всех и вся сверху вниз, гордо вскинув голову. Алина решила, что такое положение головы леди Агнес ухитряется сохранять благодаря жесткому накрахмаленному головному убору, который заставляет ее закидывать голову, убирая при этом двойной подбородок. Алина почти тотчас же переняла эту манеру держать голову и решила, что с сэром Джеймсом будет держать себя с надменностью и заносчивостью леди Агнес. Уже сейчас девушка представляла себе выражение лица сэра Джеймса, когда она с пренебрежительным видом будет им командовать.

Позанимавшись с Алиной несколько часов, леди Агнес довольно удивленно объявила, что девушка, по ее мнению, уже готова к выполнению порученного задания, и на следующий день они выехали в Уэндмерское аббатство, где должны были встретиться с леди Клариссой. Их сопровождали мужчины: муж леди Агнес, лорд Болдрик, еще один рыцарь, сэр Хьюго, и несколько воинов.

Алина ехала верхом на небольшой аккуратной лошадке, подходящей для дамы. Поскольку до этого она никогда не ездила верхом, этому тоже научила ее леди Агнес. Однако Алина еще не успела привыкнуть к многочасовому сидению на лошади. И хотя леди Агнес пожелала ехать медленно, каждую ночь, когда они останавливались на ночлег, Алина чувствовала себя совершенно разбитой. Каждый мускул ее тела нестерпимо болел, но, стиснув зубы, она превозмогала боль, чтобы не дать повода леди Агнес презрительно отзываться о ее простом происхождении.

В аббатстве их ждала леди Кларисса, девушка немногим младше Алины, с золотисто-каштановыми волосами и не очень хорошим цветом лица. Несмотря на вуаль, которой она прикрывалась от солнца, ее лоб и щеки были усеяны веснушками, а кожа казалась белой и тонкой, почти прозрачной. Хотя Кларисса держалась так же высокомерно, как и ее кузина Агнес, но была куда умнее, не имела привычки то и дело глупо хихикать, нести всякий вздор и вообще держаться с таким видом, будто эти выходки очаровательны. Алина быстро переняла у леди Клариссы некоторые, наиболее характерные, черты поведения.

Девушке уже успело порядком надоесть общество этих двух кичливых особ, когда, наконец, вместе со своими провожатыми, она покинула аббатство и отправилась в Хикли Кип, чтобы ожидать там появления сэра Джеймса. Как и леди Кларисса, Алина закрыла лицо вуалью от солнца и дорожной пыли, и радовалась, что вместе с несколькими туниками и парой сережек леди Агнес заставила, эгоистичную Клариссу отдать еще и теплый плащ.

Ноябрьский день выдался прохладным и сырым, но, укутавшись в теплый плащ леди Клариссы и сидя верхом на лошади, Алина чувствовала себя более удобно, чем когда бы то ни было. Хотя от езды верхом у нее болели мышцы, но это все же было куда лучше, чем брести по колено в грязи, набросив на плечи тоненькое одеяло. Сравнивать эти вещи, может быть, и не стоило, но, по крайней мере, сейчас она была в тепле и сыта.

Они находились в пути уже два часа и подъезжали к лесу, когда оттуда вдруг выскочили несколько всадников и поскакали прямо к ним.

— Бегите, миледи, бегите! — закричал Хьюго, выхватывая меч и устремляясь навстречу всадникам.

Оцепенев на какую-то долю секунды, Алина быстро взяла себя в руки и круто развернула лошадь. Вполне-возможно, что на них напали разбойники, но, судя по кольчугам всадников и отличным лошадям, это, скорее всего, рыцари. Не относились они и к категории тех, кто нападает на путешественников, ибо лошади их были лоснящимися и ухоженными, а кольчуги, так блестели, словно их только что начистили. Предчувствие подсказывало Алине, что их план рухнул, и сэр Джеймс напал на ее след слишком рано.

Подгоняемая страхом, Алина пришпорила лошадь и поскакала к лугу в стороне от дороги, прочь от лязганья металла. Не прошло и нескольких минут, как самый высокий из нападавших одним ударом меча покончил со своим противником.

А в следующее мгновение он уже мчался вслед за Алиной.