Глава 10
Алина хорошо помнила, как Джеймс, разгорячившись, поцеловал ее по дороге в Норкасл. То был поцелуй неистового, исполненного желанием собственника. Теперь его губы необычайно нежно ласкали Алину осторожными прикосновениями. Но в том, как поцелуй этого мужчины действовал на девушку, мало что изменилось. Она все так же чувствовала, что ее ноги вот-вот могут подогнуться, и потому невольно прильнула к мужу, подняв руки к его груди. Пальцы Алины судорожно вцепились в тунику Джеймса, и от этого он еще крепче обнял и прижал к себе жену. Поцелуй Джеймса становился все более настойчивым, жаркий язык раздвинул ее губы и скользнул в бархатистое тепло рта. Алина вся дрожала от столь интимного вторжения и вопреки своему желанию стала отвечать Джеймсу.
Она чувствовала дрожь, сотрясавшую сильное тело мужчины, и поняла, что успела совершить ошибку. Губы Джеймса становились все более страстными, а рука нетерпеливым жестом сорвала с Алины шляпку, растрепала шелковистую волну волос и опустилась к бедрам. Он все крепче обнимал жену, и даже сквозь толщу тяжелой зимней одежды она чувствовала, как рвется ей навстречу его плоть. Джеймс оторвался от ее рта только на миг, чтобы снова жадно припасть к нему. Он прижимал Алину к двери в комнату своим сильным, мускулистым телом. Голова кружилась и, опасаясь в любую минуту упасть, Алина обвила руками шею Джеймса, доверчиво прильнув к нему. Девушка не могла в эту минуту рассуждать, ей и дышалось-то с трудом, она вся буквально растворялась в Джеймсе, поглощалась им, но это нисколько не пугало, а, напротив, радовало и приятно возбуждало.
Рука мужчины, страстно и исступленно ласкающая бедра, скользнула выше, к талии, и еще выше, пока, наконец, не добралась до мягкой упругости груди. Длинные пальцы Джеймса осторожно сжали грудь Алины, и та тихонько вскрикнула, чувствуя, как напрягается под прикосновениями ее сосок. Дыхание Джеймса становилось частым и прерывистым, он негромко прошептал ее имя.
Но ведь это вовсе не ее имя. Это имя той, другой, за которую он принимал Алину, и именно звук чужого имени вывел девушку из состояния опьянения, в которое ее повергли ласки Джеймса. Только сейчас она поняла, что, происходит, и насколько это опасно. Быстро повернув голову и сторону, Алина попыталась вырваться. Джеймс, не упуская представившейся возможности, принялся покрывать жадными поцелуями нежную, молочно-белую шею жены, вызывая в ее теле еще более сильную дрожь.
— Нет! — слабо вскрикнула Алина и, упершись ладонями в грудь Джеймса, попыталась вырваться. — Нет! Не надо!
Однако, Джеймс был крепким и сильным и, охваченная паникой, девушка поняла, что не сможет вырваться из его объятий.
— Джеймс, прошу вас! — придя в отчаяние от своей беспомощности, она все же продолжала отталкивать его.
Но вдруг совершенно неожиданно для Алины, Джеймс отпустил ее. Бессильно прислонившись к двери, девушка ухватилась за ручку, а Джеймс недоуменно смотрел на нее, сгорая от нетерпения.
— В чем дело? — спросил он, тяжело дыша. — Что-то не так?
— Я не могу! — ответила Алина, чуть не плача. Во всем теле она ощущала странный, но приятный жар, ее так и подмывало прильнуть к мужу. Больше всего хотелось снова почувствовать себя в его объятиях. И все же Алина не решилась. Она была не той женщиной, за которую принимал ее Джеймс, в порыве страсти у него вырвалось имя Клариссы, а, узнав правду, он будет презирать Алину. Она не имеет права пойти на поводу желания, которое овладело ею.
— Ну же, любимая, — Джеймс протянул руку, чтобы погладить жену по голове, и его голос был мягким и нежным. — Не бойся. Я не обижу тебя. Ты боишься, что в первый раз я причиню тебе боль. Я буду очень осторожен. Обещаю.
Говоря, Джеймс продолжал гладить жену по волосам, и Алина вдруг поняла, что он успокаивает ее почти так же, как испуганную лошадь.
— Идем, — продолжал Джеймс, не сводя с девушки глаз и легонько поглаживая кончиками пальцев нежную кожу щеки. — Я не сделаю тебе больно.
Глаза Алины сузились. Она была уверена, что Джеймс уже говорил эти слова и таким же ласковым голосом тем испуганным или нерешительным женщинам, которые были у него раньше. Он уже привык соблазнять и успокаивать девичьи страхи нежной улыбкой и блеском голубых глаз. Злость придала девушке сил, и она сбросила с себя руку Джеймса.
— Прекратите! Не прикасайтесь ко мне! Я не какая-нибудь дурочка, которая, открыв рот, будет слушать ваши елейные речи, — Алина стремительно вбежала в комнату, захлопнула дверь и закрыла ее на засов.
— Кларисса!
— Нет! Убирайтесь!
Выругавшись, Джеймс изо всех сил ударил по двери кулаком, отчего та затряслась.
— Черт побери, женщина, ты — моя жена!
— Но мое сердце отказывается смириться с этим! — закричала в ответ Алина.
— Может быть, — грубо отозвался Джеймс, — Но ваше тело дает другой ответ, — помолчав не много, он сердито добавил: — И очень скоро я заставлю вас убедиться в этом.
Услышав удаляющиеся шаги, Алина бессильно припала к двери. Только сейчас она заметила Джемму, которая стояла у постели, натянутая, как тетива, и слабо ей улыбнулась.
— Сегодня тебе удалось уйти от него, — наконец заговорила Джемма. — Но, боюсь, это продлится недолго.
— Ты права, — согласилась Алина, обхватив руками голову, словно желая привести в порядок мысли. — Я должна бежать отсюда, — сказала она тихо.
Лицо Джеммы просветлело.
— О, Алина! Ты серьезно? Но как быть с герцогом?
Алина вздохнула.
— Не знаю. Я обещала, что подожду, пока за мной не приедут его люди, но кто знает, сколько еще придется ждать? Похитив меня на дороге, сэр Джеймс нарушил планы герцога. Не знаю, когда теперь мне помогут. Может быть, еще через несколько недель. Что еще я могу сделать? Я выполнила обещание — вышла замуж за сэра Джеймса и предоставила леди Клариссе две недели на то, чтобы скрыться. Но больше… о, Джемма, я больше ничего не хочу.
— И я тоже.
— Леди Элизабет так добра ко мне и, когда я начинаю думать, какой позор навлекаю на ее семью, мне становится стыдно. Не могу больше играть перед ней роль капризной леди. Что же касается сэра Джеймса, то… боюсь, что я… ты меня понимаешь.
Джемма кивнула.
— Ты боишься, что уступишь ему. Я понимаю. С этим человеком ничего другого и быть не может.
— Вот именно. Значит, нам просто необходимо бежать, — в голосе Алины ясно слышался страх, но появились и нотки облегчения. — Мы доберемся до герцога и все объясним. Он должен нас понять. Ведь я сделала все, что в моих силах, — девушка решительно кивнула. — Нет смысла оставаться здесь. Завтра утром мы двинемся в путь.
На следующее утро ворота замка отворили очень рано. Одевшись в наиболее приличную из своих старых туник, которую спрятала среди новых вещей, Алина и Джемма выскользнули за пределы замка вместе с группой странников, проведших ночь на территории замка, как это делали многие путешественники. Алина собиралась захватить свою лошадь, ибо верхом они с Джеммой добрались бы до Лондона гораздо быстрее, но, подумав немного, отказалась от этой затеи. Если стражники увидят ее, выезжающую за пределы замка верхом на лошади, они тотчас же узнают леди Клариссу и доложат сэру Джеймсу. А состязаться с ним в скорости передвижения бессмысленно.
Но если они с Джеммой смешаются с толпой простых людей, покидающих замок, стражники могут не обратить на них внимания, и тогда в запасе будет несколько часов, пока их хватятся. К тому же, в толпе они смогут пересечь открытую местность, а потом спрятаться в лесу, где найти их будет гораздо труднее. Поэтому на другой день, рано утром, Джемма тихонько прокралась на кухню и взяла немного провизии, которую увязала в одеяло. Алина переоделась в свою старую одежду и поглубже натянула на лицо капюшон ветхой накидки. Спустившись вниз, женщины подождали, пока из залы выйдут ночевавшие там странники, и направились вслед за ними к воротам замка.
Главный риск быть узнанными скрывался в необычайно маленьком росте Джеммы. Чтобы избежать опасности, Алина постаралась сделать карлицу как можно больше похожей на ребенка. Девушка обмотала тело карлицы под туникой куском ткани, в результате чего фигурой та стала походить на пухлого ребенка. Потом Алина заплела в косу волосы Джеммы и спрятала их под тунику, а капюшон практически скрывал лицо. Когда женщины проходили мимо стражников, Джемма застенчиво опустила голову, а Алина взяла ее за руку, как мать — ребенка.
Выйдя за пределы замка, женщины отделились от группы странников, свернули с дороги, пересекли поле и перелезли через низкую каменную стену, окаймлявшую его. Вскоре они отыскали тропинку, ведущую, по их предположению, на юг, и пошли по ней. Алина точно не знала, куда идти, единственным желанием было поскорее добраться до Лондона, где находился герцог и ее родители, а Лондон располагался на юге. Но самым главным сейчас было запутать следы, чтобы сэр Джеймс не смог их отыскать.
Когда впереди показался небольшой лесок, девушка облегченно вздохнула. Там, конечно, было сыро и гораздо холоднее, зато спрятаться под покровом деревьев куда проще, особенно, если сэр Джеймс будет преследовать их верхом. Но, в конце концов, женщины добрались до противоположного края леса. Это был недостаточно густой лес и прятаться в нем не имело смысла. Потом показался луг, перейдя который они увидели тропинку, по всей вероятности, тоже ведущую на юг. Идти здесь было гораздо легче, и женщины решили никуда не сворачивать.
Спустя какое-то время Алина услышала позади едва уловимое позвякивание. Обернувшись, она остановилась, как вкопанная. Через поле ехали два всадника. Сердце подсказывало, что один из них — сэр Джеймс. Укромного места, где они с Джеммой могли бы спрятаться, поблизости не оказалось. И даже, если они бросятся назад, к лесу, сэр Джеймс без труда их догонит. Убежать от него было невозможно. Вздохнув, Алина опустила на землю свой узелок и присела вместе с Джеммой на камень.
Подъехав к женщинам, Джеймс остановил жеребца. Какое-то время он пристально смотрел на Алину. Девушка подозревала, что он взбешен, но по его лицу понять это было нельзя.
— Миледи, — начал Джеймс немного иронично, — похоже, вас утомила ваша утренняя прогулка?
— Как вам удалось так быстро найти меня? — резко спросила Алина.
— Не знаю, почему, но стражникам показалось странным то обстоятельство, что моя жена и ее служанка покинули Норкасл на рассвете с группой каких-то странников, — окинув девушку взглядом, сэр Джеймс добавил: — И уже тем более, в этаком наряде, — уголки губ мужчины вдруг поползли вверх. — Где, интересно знать, вы раздобыли этот костюм?
— У служанки, — раздраженно ответила Алина. Джеймс заставлял ее чувствовать себя круглой дурой, и девушке хотелось наброситься на него с кулаками.
Джеймс нахмурился,
— В Норкасле?
— Нет. Эта одежда одной из моих личных служанок. Я захватила ее с собой на всякий случай, — Алина понимала, это объяснение могло показаться сэру Джеймсу недостаточно убедительным, но что еще сказать, она просто не знала. Не хотелось признаваться, что одежда — ее собственная, а также навлекать неприятности на головы слуг Норкасла.
— В самом деле? В таком случае, вы давно подумывали о побеге, — спрыгнув с лошади, Джеймс подошел к жене.
Алина пожала плечами и ничего не ответила.
— Ради Бога, скажите, на что вы надеялись? Неужели и вправду думали, что я не буду вас искать?
— Нет, конечно же, нет. Вы не позволили бы скрыться жене и ее приданому, — ехидно заметила Алина. Она поднялась с камня, чтобы не смотреть на Джеймса снизу вверх. Все равно приходилось поднимать голову, но она уже не чувствовала себя провинившимся ребенком.
— Конечно, нет, — в тон жене ответил Джеймс. К супругам подошел спутник Джеймса. Судя по одежде, это был лесничий Норвена. Он как-то неловко посматривал на свою лошадь. К седлу были привязаны поводки двух охотничьих собак. Часто и тяжело дыша, они смотрели на Алину большими, преданными глазами. Девушка бросила на них осуждающий взгляд, скорее всего, именно они выследили ее, и поэтому Джеймс так быстро напал на след.
— Это так похоже на вас, — с сарказмом заметила девушка. — Выслеживать жену, как какого-нибудь кабана или лань.
— А все из-за ее непослушания, — насмешливо заметил Джеймс. — Но что еще остается делать, когда жена убегает, словно перепуганный насмерть заяц? Слава Богу, собаки Норвена считаются лучшими во всем королевстве.
Алина бросила на мужа сердитый взгляд, и тому ничего не оставалось, как сказать лесничему:
— Отвези служанку миледи назад, в замок. А мы с леди поедем следом.
— Хорошо, сэр Джеймс, — ответил лесничий и направился к Джемме. Но карлица в этот момент нагнула голову и, бросившись прямо на него, ударила мужчину в наиболее уязвимое место. Взвыв от боли, тот упал навзничь, схватившись за поврежденную часть тела.
— Беги! — что было сил, закричала Джемма подруге, бросаясь наутек.
Отскочив от Джеймса, который буквально застыл на месте, пораженный поступком Джеммы, Алина подбежала к лошади лесничего. Она понимала, что с жеребцом сэра Джеймса едва ли сумеет совладать, но справиться с лошадью лесничего все же надеялась. Призвав на помощь всю силу и ловкость, которые дали ей долгие годы танцев и занятий акробатикой, девушка ухватилась за седло, вскочила на лошадь, мгновенно схватила поводья и, подгоняя животное каблуками, понеслась вперед.
Джеймс в сердцах выругался и бросился к своему жеребцу. Не прошло и нескольких секунд, как Алина услышала за спиной топот копыт. Понимая, что муж легко догонит ее, девушка бросилась к лесу. Оказавшись в лесу, ей пришлось пригнуться к холке лошади, чтобы избегать ветвей, хлеставших по лицу. И все равно шляпка Алины зацепилась за какую-то ветку и так и осталась висеть на ней. Когда впереди показалось крепкое, раскидистое дерево с густыми ветвями, девушка остановила лошадь, выпрямилась в седле в полный рост и ухватилась за одну из ветвей. Ловко подтянувшись, она вскарабкалась на дерево и, хлопнув в ладоши, погнала лошадь дальше в лес. Потом Алина подняла подол туники, заткнула его за пояс и принялась взбираться на дерево.
Спустя какую-то долю секунды к дереву, на котором сидела Алина, подъехал сэр Джеймс, пробираясь по лесу с гораздо большей осторожностью, чем девушка. Он то и дело отводил в сторону ветви и оглядывался по сторонам. Алина сидела тихо, как мышь, прильнув к стволу. Джеймс поравнялся с деревом, где пряталась его жена, и проехал мимо. Надежда, уже оставившая Алину, снова стала окрылять девушку. Джеймс не заметил ее.
Но от надежды не осталось и следа спустя несколько минут, когда Джеймс вернулся, ведя за собой лошадь Алины, с довольным видом жующую ветку. Недовольно поморщившись, девушка посмотрела вниз. Как назло, животное остановилось, чтобы перекусить, именно в этом месте. Джеймс, конечно же, догадается, что она прячется где-то поблизости. Алина видела, как он огляделся по сторонам, поднял голову вверх. Девушка замерла на месте, а сердце в груди колотилось так громко, что она удивлялась, как этот стук не слышит Джеймс.
Но в следующую минуту его лицо озарила улыбка, что могло означать только одно: он заметил Алину.
— Миледи! А теперь вы кажетесь мне скорее птичкой, нежели ланью. Должен признаться, меня не перестают удивлять ваши способности. Как вам удалось влезть на такую высоту?
Алина не ответила. Она постаралась залезть как можно выше и спускаться вниз пока не собиралась. Хотя мгновение назад Джеймс улыбался, заметив ее, но его настроение может в корне измениться, окажись она снова на земле. Джеймс говорил, что никогда не обращался с женщинами дурно, однако Алина подозревала, что, избив жену, дважды убегавшую от него, он вряд ли посчитает свой поступок «дурным».
Помолчав немного, Джеймс заговорил снова:
— Итак, дорогая моя супруга, что вы собираетесь делать дальше? Не хотите же вы свить гнездо на этом дереве и провести в нем остаток жизни?
Алина сердито посмотрела на мужа. Выбора у нее нет. Убежать от Джеймса она не могла, не могла и оставаться на этом дереве, ибо уже устала там сидеть. И все же мысль о том, что ее ждет, когда она спустится, была неприятна.
Джеймс спешился и привязал обеих лошадей в стороне. Затем вернулся к дереву, на котором сидела жена и, скрестив руки на груди, устремил на нее взгляд. Джеймс, ждал. Ждала и Алина. Наконец, она вздохнула и принялась с ветки на ветку спускаться вниз. Добравшись до нижней ветви, девушка ухватилась за нее и легко спрыгнула на землю. К ней тут же подскочил Джеймс. Алина зажмурилась.
Но удара не последовало. Девушка осторожно приоткрыла глаза и посмотрела на мужа. На его лице сияла улыбка. Алина широко раскрыла глаза и удивленно уставилась на Джеймса. Тот расхохотался.
— Клянусь всеми святыми, — весело сказал он, — я никогда еще не видел такой леди, как вы! Что заставило вас влезть на дерево? И как, черт возьми, вам это удалось?
Алина неловко переминалась с ноги на ногу, прекрасно понимая, что ни одной леди не удалось бы совершить те прыжки и трюки, которые продемонстрировала она. И уж тем более, мало кто из них сумел бы взобраться на дерево. Девушке ничего не оставалось, как снова напустить на себя неприступный вид и, вскинув подбородок, холодно посмотреть на мужа.
— Я научилась лазать по деревьям еще в детстве. И ничего особенного в этом не вижу. Даже леди может обладать находчивостью.
— Уж в этом-то вам не откажешь, — согласился Джеймс, глаза которого искрились смехом. Он окинул Алину взглядом с головы до ног. — И знаете, в роли этакой лесной нимфы вы мне нравитесь куда больше.
Алина сурово сжала губы. Она понимала, что выглядит далеко не лучшим образом. Шляпка потерялась, волосы выбились из прически, и к ним пристали сухие листья и сучки.
— Смейтесь надо мной, если вам так хочется.
— Но я вовсе не смеюсь, миледи. Вы на самом деде сейчас удивительно привлекательны.
Поймав взгляд мужа, обращенный на ее ноги, Алина опустила глаза. При виде того, что подол туники все также заправлен за пояс, открывая ноги в чулках, девушка густо покраснела. Резким движением она поспешила одернуть тунику.
— О нет, не делайте этого! — усмехаясь, запротестовал Джеймс. — Это прекрасная компенсация за все хлопоты, которые причинила сегодня моя беглянка-жена. Вы не можете отказать мне в этом удовольствии.
Алина решительно отодвинулась от мужа, но тот взял ее за плечи и притянул к себе. Обхватив руками талию девушки, Джеймс уткнулся лицом в ее волосы.
— О, миледи, один ваш вид безумно возбуждает меня, — прошептал он на ухо Алине, опалив жаром своего дыхания. — Вы выглядите так, словно всего минуту назад кувыркались с мужчиной на куче опавшей листвы. И я тоже не отказался бы заняться этим, поверьте.
Зарывшись лицом в, волосы девушки, Джеймс тихо простонал, скользя руками вдоль стройного тела и осторожно сжимая в ладонях ее грудь.
— Вы так прекрасны, — дыхание Джеймса становилось неровным, а в голосе появилась легкая хрипотца. — Я хотел бы овладеть вами прямо здесь.
Покрывая нежными поцелуями шею девушки, Джеймс продолжал ласкать ее грудь. Нежные бутончики сосков живо отозвались на прикосновения мужских рук. Ненавидя себя в эту минуту, Алина поняла — ей совсем не хочется, чтобы. Джеймс прекратил свои ласки. Ее глупое тело так и стремилось к нему.
Но, несмотря на презрение к своему телу, Алина ничего не могла поделать — ОНА БЫЛА ТАК СЛАБА! Одна рука Джеймса, оставив грудь Алины, опустилась к бедрам, перебирая ткань туники до тех пор, пока не добралась до края, скользнула под тунику.
Почувствовав на коже ладонь Джеймса, Алина замерла, но его пальцы так легко и нежно поглаживали ее ногу, что она немного расслабилась. Добравшись до живота девушки, Джеймс погладил нежную, теплую кожу и осторожно коснулся шелковистого треугольника внизу. Алина тихонько вскрикнула, и вся изогнулась навстречу.
Нежно сжав губами нежную мочку уха, Джеймс стал щекотать ее кончиком языка и тихонько покусывать. Одновременно его пальцы ласкали самое сокровенное место девушки. Тело Алины сотрясала сильная дрожь, голова кружилась от невиданных доселе ощущений. Язык мужчины продолжал щекотать мочку уха, а пальцы, перебиравшие нежные складочки плоти, нащупали какой-то крошечный бутончик, о существовании которого Алина даже не подозревала и, лаская который, Джеймс увлекал ее за собой в пучину неземного блаженства.
— Такая нежная… такая горячая… — тихо простонал Джеймс. — Ты чувствуешь, что делаешь со мной? — он плотно прижал бедра девушки к своему телу. Алина тут же ощутила всю силу его плоти, рвущейся ей навстречу. У нее сильно кружилась голова от жаркой, чувственной волны, накатившей на нее. Не успев даже подумать, что делает, она стала легко покачивать бедрами и тереться ими о тело мужа. Джеймс судорожно вздохнул и еще сильнее сжал грудь Алины.
Потом нагнулся, чтобы поцеловать, и она вся подалась ему навстречу. Их губы слились в долгом и страстном поцелуе. Руки Джеймса снова скользнули к бедрам Алины и стали увлекать за собой на землю.
Но в этот момент где-то совсем рядом прозвучал голос лесничего:
— Ваша милость? Сэр Джеймс? Вы здесь? Я поймал эту маленькую бестию.
Джеймс отпустил жену, тихонько выругавшись. Закрыв глаза, он попытался взять себя в руки. Часто и тяжело дыша, Алина тоже понемногу возвращалась из того необычного и удивительного состояния, в которое поверг ее муж. Подумав о том, как неприлично, должно быть, выглядит, она стала смущенно поправлять одежду и счищать с нее приставшие листья и сучки. Лицо девушки пылало, а губы, конечно же, были красными и опухшими от поцелуев. Лесничий непременно догадается о том, чем они тут занимались, как только увидит ее, а также Джеймса, упругая плоть которого заметно выделялась под туникой.
Шумно дыша, Алина отвернулась от мужа, покраснев еще больше. Ей никак не удавалось привести в порядок прическу и одежду.
— А, вот вы где, сэр! — воскликнул лесничий, заметив молодых людей. Он направился прямо к ним, таща за собой упирающуюся Джемму. — Вот она, сэр! Я ее поймал.
— Вижу.
— Должен сказать, что это сущая бестия, — продолжил лесничий, подталкивая карлицу к сэру Джеймсу, чтобы та упала к нему в ноги. — Если позволите, сэр, я с удовольствием задам ей хорошую трепку.
Алина с беспокойством заметила, что одна щека карлицы покраснела и стала опухать. Не иначе, лесничий успел отплатить Джемме за боль, которую та ему причинила. Но Алина знала опухшая щека подруги — чепуха по сравнению с тем, что сэр Джеймс мог сделать с ней сейчас. Ведь, в конечном итоге, Джемма совершила страшное преступление — подстрекала его жену на побег.
— Нет! — закричала Алина, падая перед мужем на колени и сжимая его руки в своих. — Прошу вас, сэр Джеймс, не наказывайте ее. Во всем виновата одна я. Только я. Наказывайте меня, а не ее! По правде, говоря, Джемма отговаривала меня от этой затеи, но я уже приняла решение, и ей не удалось переубедить меня. Она только хотела меня защитить!
— Угрожая одному из моих людей? — с оттенком сарказма в голосе спросил сэр Джеймс, но по его лицу Алина видела — он все еще одержим желанием, и надеялась, что страсть хоть немного смягчит его крутой нрав.
— Но она только хотела помочь мне. Защитить меня. Она боялась, что вы накажете меня за побег и пыталась помочь. Только и всего. Джемма любит меня.
— Но я не могу позволить слугам не повиноваться мне в подобной манере, — не сдавался Джеймс.
— Прошу вас. Я выросла на руках у Джеммы. Она дорога мне, как самый близкий человек, — глаза девушки наполнились слезами. — Прошу вас, сэр, пощадите ее ради меня.
Джеймс, не отрываясь, смотрел на Алину. Боже, как она прекрасна, как блестят золотистые глаза, полные слез, какая глубокая мольба читается в них. «Этой женщине не сможет отказать ни один мужчина», — думал Джеймс. Леди Кларисса открывается ему с той стороны, о существовании которой он даже не подозревал. И ему хотелось узнать ее всю, постепенно срывая лепесток за лепестком, пока не доберется, наконец, до мягкого, доброго сердца.
— Встаньте, — Джеймс помог жене подняться с колен. Ему вдруг стала неприятна мысль, что она может стоять на коленях перед кем-то еще. Эта женщина — его, и вся ее неистовая гордость и достоинство тоже принадлежали ему. Взглянув на Джемму, он сухо бросил: — Встань, женщина.
Джемма поднялась, дрожа, но смело посмотрела в лицо сэру Джеймсу. Нагнувшись, он положил руки карлице на плечи и, вглядываясь в ее лицо холодными голубыми глазами, сказал:
— Похоже, лесничий уже успел наказать тебя. Что же касается меня, на этот раз я прощаю. Но только на этот раз. Хорошо, что ты защищаешь хозяйку, даже ценой своей жизни. Но запомни: ты должна ее защищать только от других, но не от меня. Она моя жена, и я не желаю ей зла. Если же ты когда-нибудь снова станешь у меня на пути, то поплатишься за это жизнью. Поняла?
— Да, сэр Джеймс, — у Джеммы вырвался вздох облегчения. Она упала бы, не поддержи ее Алина, — Вы так добры и великодушны.
Уголки губ сэра Джеймса тронула усмешка.
— Мало кто взялся бы утверждать обратное, — он повернулся к лесничему. — Отвезешь служанку в замок. И больше не бей ее, иначе у тебя будут неприятности. А теперь ступай. За твою сегодняшнюю боль тебе будет заплачено, обещаю.
— Да, ваша милость, — поклонившись, лесничий грубо схватил Джемму за руку и повел туда, где стояла его лошадь. Спустя несколько минут, они оба, взобравшись в седло, тронулись в путь, увлекая за собой гончих.
Джеймс повернулся к Алине и, скрестив руки на груди, произнес:
— А нам, миледи, есть, о чем поговорить.
