Глава 4

До самого дома Линетт не произнесла ни слова, молча и напряженно сидела, забившись в угол коляски. Возле крыльца, не дожидаясь, когда выйдет Бентон помочь спрыгнуть со ступенек, она сама вышла из коляски и, не оборачиваясь, направилась прямо в дом, затем поднялась наверх, в свою комнату. Она закрыла дверь, повернула в замке ключ и только тогда дала волю слезам.

Свернувшись калачиком на кровати, она плакала очень долго. Казалось, что уже выплаканы все слезы. Почти без сил она перевернулась на спину и уставилась, не мигая, в потолок.

Уже много лет она не плакала из-за Хантера Тиррела, считая, что вообще не способна на такие слезы и эмоции. Она жила день за днем, занимаясь какой-нибудь работой по дому, защищенная от мира черствостью умершей души. Если признаться честно, то ее совершенно ничто не занимало, не интересовало.

Но за последние несколько месяцев, с тех пор как вернулся Хантер, все изменилось. Она пыталась убедить себя, что он не имеет никакого отношения к этому, что это просто совпадение. Но больше Линетт не могла лгать самой себе. Все, что с ней творилось, было из-за Хантера.

В ту ночь, год назад, когда она спустилась вниз и внезапно увидела его, стоящего у входной двери, грудь вдруг пронзила боль, которая, как она думала, давно умерла. Линетт не знала, что он уже вернулся в Пайн-Крик, и вдруг увидеть его было для нее полной неожиданностью, как раздавшийся взрыв бомбы. С того дня каждое напоминание о нем жгло изнутри. Это была невыносимая боль. Стало ясно, что ее чувства еще не умерли, по крайней мере, если речь шла о переживаниях и ощущениях, связанных с Хантером. Неужели это возможно? После стольких лет, после того, что случилось, она все еще любит его?

Когда-то верилось, что любовь можно пронести через всю жизнь. Но за прошедший срок Линетт стала более циничной. Сейчас, перебирая в памяти все мелочи, она рассуждала: так что же она чувствовала, когда шла рядом с подругой в день помолвки Тэсс с Шелби и вдруг увидела стоящего рядом брата Тиррела — Хантера? Линетт спрашивала себя, не была ли она в своей наивности, в конце концов, права. Может быть, существует на свете такая любовь, которую нельзя забыть…

Линетт было шестнадцать лет, и ей немного льстило, что ее считали самой красивой девушкой в Пайн-Крике и, возможно, во всей округе. Но лучшая подруга Тэсс помогла избавиться от зазнайства. Это бывало, когда Линетт доставалось слишком много внимания поклонников,

Тэсс, белокурая, голубоглазая, симпатичная семнадцатилетняя девушка, была признана красавицей во всей округе, пока не заметили Линетт. Если у Линетт кружилась голова от количества парней, приглашающих на танец или предлагающих принести ей бокал пунша, Тэсс всегда оказывалась рядом. Она, окруженная таким же количеством молодых людей, поворачиваясь к подружке, морщилась, мило гримасничая, как бы говоря: «Правда, все это глупо?». А уж Тэсс могла гордиться, потому что, как было всем известно, за ней ухаживал самый завидный жених города, Шелби Тиррел.

— Тэсс, — сказала как-то весело Флора Ли Паттерсон, когда девушки собрались в комнате Тэсс вокруг зеркальца, прихорашиваясь перед тем, как спуститься вниз к мужчинам. — Что делать всем нам? Ты уже очаровала единственного хорошего парня в Пайн-Крике. Ты же знаешь, он больше ни на кого не смотрит, ни с кем не танцует.

Тэсс засмеялась и хитро взглянула на растерявшуюся Линетт. Только Линетт знала, что поводом для этой вечеринки стало то, что Тэсс и Шелби собирались официально объявить о своей помолвке. Тэсс и Линетт прекрасно понимали, что Флора Ли только наполовину шутила, когда говорила об увлечении Шелби.

— Ну, Флора Ли, ведь в городе хватает других молодых людей… — начала было Тэсс.

— Среди них нет ни одного такого же высокого, белокурого. К тому же он удивительный, бесподобный партнер в танцах, — ответила Флора Ли.

— Или такого красивого, — добавила Прис Клентон, глядя в зеркало и накручивая на палец развившийся локон.

— Это неправда! — запротестовала Сарра Комптон. — Мой Дэниэль такой же красивый! Да и многие другие парни.

— А Гидеон Тиррел?

— Или Хантер! — воскликнула другая девушка, округляя глаза. — Мне бы завоевать этого черноволосого красавца-дьявола!

— Я всегда говорила, Сьюзи, ты совершенно разболтанная, даже развращенная.

— Хантер слишком красив, — вставила Прис.

— Как это может быть, хотела бы я знать? — поинтересовался кто-то,

— А как он выглядит? — невинно спросила Линетт.

— Ты хочешь сказать, что не знаешь его? — удивленно взглянула на нее Флора Ли.

— Нет, я никогда не видела его на вечерах или еще где-нибудь, — продолжала утверждать Линетт.

— Дай девочке шанс, Флорри, — сказала ее сестра Руфи. — Три или четыре месяца только назад Линетт распустила волосы и надела длинное платье.

— Знаешь, Хантер ведь не часто посещает такие, как у нас, вечеринки, — добавила Сарра, многозначительно взглянув на подруг.

— У него дурная компания, — заявила, Линетт, чтобы показать, что она не такая уж наивная и незнающая, как все считают. — Я знаю об этом.

— Я слышала, что он часто бывает на квартирах, — многозначительно, слегка понизив голос, проговорила Флора Ли.

— И все-таки, — вставила Сьюзи. — Он один из самых красивых парней, каких я когда-либо встречала. Кроме того, в роковых, опасных мужчинах есть что-то ужасно волнующее, вы так не думаете?

— Опасных! — воскликнула Тэсс. — О, ради всего святого, Хантер Тиррел не «опасный мужчина», а брат Шелби. У него небольшая слабость к женскому полу. А кто из них, позвольте спросить, не имеет такой слабости?

— Ну, только не мой Дэниэль, — запротестовала Сарра.

Тэсс и Сьюзи обменялись многозначительными взглядами. Все в городе знали, что Сарра боготворит землю, по которой ступает нога мужа. По ее мнению, он не способен ни на что дурное. Об этом Сарра радостно рассказывает любому, кто готов слушать. Это стало уже дежурной шуткой в обществе. На самом деле, некрасивый, рыжий, веснушчатый Дэниэль Комптон вряд ли представлял опасность для сердца любой дамы, кроме Сарры, и едва ли мог назвать себя Дон Жуаном. Но все были достаточно добры и воздерживались от того, чтобы сказать Сарре правду в глаза.

— Ну, идемте, — весело произнесла Тэсс, надевая перчатки и направляясь к двери. — Вы же знаете, что без нас вечер не начнут.

Линетт с улыбкой вышла за Саррой, чьи пышные юбки заслонили весь дверной проем. Девушки не переставали щебетать, спускаясь по лестнице. В зале они увидели Шелби, ждущего Тэсс, и болтавшего с высоким, широкоплечим парнем. Шелби, услышав смех Тэсс, обернулся, его собеседник тоже.

У незнакомца были черные густые волосы, немного длиннее общепринятой нормы, а глаза зеленые, с серебряным отливом, блестели, как листья деревьев после дождя. У парня была прекрасная фигура: стройная талия, узкие бедра, мускулистая спина и плечи фермера, чувствовалось, что он часто ездит верхом. Когда его взгляд упал на Линетт, ее сердце на мгновение остановилось, а она сама чуть не споткнулась о ступеньку. В этот самый момент девушка по уши влюбилась в незнакомца.

Потом, к концу вечера, она была уверена, что ненавидит его. Шелби поприветствовал Тэсс, потом Линетт, и представил их своему брату Хантеру. Хантер улыбнулся и поклонился Линетт. Девушка подарила ему самую очаровательную из своих улыбок и про себя решила, что откажет кому-нибудь из поклонников, с кем была договоренность, в танце, если он пригласит. Она, может быть, даже раздобрится и отдаст ему вальс, хотя они и едва знакомы. Но, к ее удивлению и досаде, Хантер не пригласил ни на один танец и вообще едва ли замечал Линетт. Он несколько минут поболтал с Тэсс и Шелби, а потом растворился в толпе. За весь вечер она пару раз сталкивалась с ним, но он был просто мил и не высказывал восхищения ее неземной красоте, как делали другие молодые люди. Линетт не могла вспомнить ни одного парня, который бы не пытался флиртовать с ней, это делали даже некоторые пожилые, женатые мужчины, а Хантер Тиррел, в сущности, игнорировал ее.

Гордость Линетт была уязвлена. Сама она была просто шокирована и решила сделать все возможное, чтобы привлечь внимание Хантера.

После этого вечера они несколько раз виделись на различных праздниках. В надежде на встречу, Линетт выбирала наряд с особой тщательностью и много времени тратила на прическу. Когда его не оказывалось там, куда приглашали, она расстраивалась, от этого всегда портилось настроение. В его присутствии она считала нужным флиртовать напоказ с другими, надеясь, что Хантер заметит, как много воздыхателей ухаживают за ней, как ее внешностью и яркой индивидуальностью восхищается много других парней. Юная леди избрала такую манеру поведения.

Наконец, однажды на обеде в доме Тэсс Хантер пришел раньше всех и занял место за столом далеко от Линетт. Но время от времени она, чувствуя чей-то взгляд, поднимала голову и замечала, что это смотрит Хантер. В его глазах было что-то туманное, таинственное, отчего по телу Линетт пробегала дрожь. Она ощутила какое-то невыразимое томление и была уверена, что он тоже чувствует непонятное желание каждый раз, когда они смотрели друг на друга. Она понимала, как это унизительно: столько думать о нем, ожидать встречи и беспокоиться о том, как бы обратить на себя его внимание. Никогда раньше не тратя столько времени и сил на другого мужчину, девушка спрашивала себя, неужели она такая абсолютная дурочка, что влюбилась в Хантера Тиррела. Линетт понимала, что нужно выбросить его из головы. Что бы ни привлекало Хантера в женщинах, он, очевидно, в ней этого не находил. Но мысль о том, чтобы оставить надежду, что Хантер когда-либо заинтересуется ею, была мучительна. Ясно, что она просто не сможет сделать этого, хотя и глупо с ее стороны продолжать надеяться. Погрустнев, она отвела взгляд.

В этот же день, позже, Линетт стояла у открытого окна, любуясь панорамой, к ней подошел Хантер и тихо спросил:

— Не хотите ли прогуляться со мной по саду, мисс Сандерс?

Она обернулась, глаза ее округлились от удивления.

— Хорошо, — только и произнесла она. Когда они выскользнули через запасную дверь в тускло освещенный сад, сердце ее, казалось, вот-вот готово было выпрыгнуть из груди. Линетт обернулась назад, посмотрела на дом, не зная, заметили ли их. Если да, то через секунду здесь появится кто-нибудь из знакомых сопровождать ее. Из-под полуопущенных ресниц она взглянула на Хантера. Тот внимательно посмотрел, и его лицо осветила веселая улыбка.

— Я наблюдаю за тобой уже несколько недель, — сказал он.

— В самом деле? — она ошарашенно уставилась на своего спутника. — Зачем? Не понимаю.

— Ты наверняка должна сама знать ответ. Ты — самая красивая девушка в этом городе.

— Да. Но ты даже второй раз не взглянул на меня после нашего знакомства, — немного с укором произнесла Линетт, но тут же прикусила язык, жалея, что случайно выдала свои чувства. Теперь он подумает бог знает что.

Хантер захохотал.

— О-о, и во второй раз, и в третий. А может быть, и в пятнадцатый. Нет, скорее всего, в сотый.

— Ты шутишь со мной?

— Никогда в жизни я не был более серьезным. — Он заглянул ей в глаза, и Линетт почувствовала, что это правда. Нужно поверить таким глазам, иначе вообще нельзя доверять ничему на свете.

— Тогда почему… почему ты ничего не сказал мне? С той минуты, как Шелби представил нас, ты и словом со мной не обмолвился, — удивилась девушка.

— У меня не было желания играть в твои игры.

— Игры! — возмущенно воскликнула Линетт. — Что ты хочешь сказать?

— Ты сама знаешь эти игры, в которые ты играешь с твоими многочисленными воздыхателями, настраивая одного против другого, улыбаясь одному, чтобы вызвать ревность другого.

— Я не веду себя так! Что ты выдумываешь? — закричала Линетт. — Ты хочешь выставить меня бессердечной кокеткой?

— Нет, не бессердечной. Просто ты наслаждаешься первым вкусом власти над мужчинами. Я решил подождать, пока другие тебе наскучат.

— Тогда это значит… Ты играешь со мной? — Линетт поджала губы. Глаза ее сверкали. — Не обращать на меня внимания, чтобы вызвать интерес к себе. Не это ли ты имеешь в виду? Думаю, не я, а ты забавляешься!

— Я не играл с тобой. Просто… пытался решить, как мне поступить, как похитить тебя у множества твоих поклонников? — он весело посмотрел и провел пальцем по ее нежной щеке. — Понимаешь, я почувствовал, что ты будешь моей.

— В самом деле? — Линетт старалась выглядеть суровой, даже немножко раздраженной. — У меня нет права голоса? Может, я не хочу быть с тобой и предпочитаю общество другого, более интересного мужчины.

Хантер хмыкнул, в глазах замелькали блестящие искорки.

— А что ты здесь делаешь сейчас, наедине со мной? — произнес он иронично.

Такая наглость разозлила Линетт, и она круто повернулась, чтобы возвратиться в дом, но Хантер быстро схватил ее за руку.

— Нет. Не уходи.

Линетт обернулась.

— Почему?

— Потому что я не хочу, чтобы ты ушла, — резко ответил он, а с лица его мгновенно исчезли следы веселости. — Потому что не смогу больше без тебя, Линетт. Не смогу видеть, как ты кокетничаешь с другими, раздариваешь свои улыбки направо и налево.

Голос его был низким и хрипловатым. Он приблизился настолько, что она уже чувствовала дыхание Хантера.

— Я очень боюсь, что полюбил тебя. Линетт замерла, комок подкатил к горлу, не позволяя произнести ни слова.

— Боишься? Ты? — тихо спросила наконец девушка. Он наклонился, его лицо находилось совсем близко. Линетт завороженно смотрела, не в силах сдвинуться с места.

— Одна мысль, что тебя можно потерять, превратит в труса любого мужчину.

Он поцеловал ее.

Линетт затрепетала от ощущений, нахлынувших вдруг, вцепилась пальцами в лацканы его пиджака, почти повиснув на нем. Если бы в данный момент мир рухнул, она бы этого не заметила. Единственное, что она сейчас была в состоянии воспринимать, были эти нежные теплые губы и возбуждение, охватившее каждую клеточку тела.

Когда наконец Хантер оторвался от ее губ, Линетт некоторое время стояла, боясь пошевелиться, ошалело глядя на него. Он тяжело дышал, а глаза возбужденно блестели, как у больного с высокой температурой. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Потом Линетт обвила руками его шею и, поднявшись быстро на цыпочки, коснулась мужских губ. Хантер не отпустил ее, и их второй поцелуй был долгим и полным обещаний. Когда они отстранились друг от друга, то оба трепетали. За эти несколько минут перевернулась вся жизнь Линетт. Она влюбилась по уши, безумно влюбилась в Хантера Тиррела. Встретился человек, с которым хотелось бы быть рядом всегда, с которым можно связать свою жизнь.

И Хантер любил ее. Следующие несколько месяцев он постоянно ухаживал за ней. Девушка проявляла интерес только к нему. Постепенно другие поклонники исчезли, печально осознав, что у них не осталось никаких шансов. Только Бентон Конвей все еще на деялся завоевать красавицу Линетт. Это был мужчина в возрасте, оказывающий ей внимание с самого начала. Уже несколько раз он делал предложение выйти за него замуж. Он был почти на двадцать лет старше и слишком положительный, на взгляд Линетт. Да и потом, у него была дочь, всего лишь на пять или шесть лет моложе Линетт! Но ее родители принимали Конвея с почтением, всегда подчеркивая, какую обеспеченную и уравновешенную жизнь он может предложить. Они утверждали, что он будет прекрасно заботиться о жене, не то, что эти молодые юнцы, с которыми дочь кокетничает. Даже когда остался один воздыхатель — Хантер, мать продолжала настаивать на своем.

— Ты видела его дом? Девушка не может и мечтать о лучшем доме для своей будущей семьи, — повторяла миссис Сандерс. — Посмотри, он намного красивее всех остальных! Конвей сможет дать тебе все, что пожелаешь.

— Но я его не люблю, — возражала Линетт матери, слишком счастливая любовью Хантера, чтобы сердиться. — Я люблю Хантера. Мне больше никто не нужен.

— Хм!

Мать отмахивалась.

— Этот дикий парень Тиррелов! Конечно, Тиррелы хорошие люди, нельзя этого отрицать. Но Хантер добавил родителям седых волос. К тому же он младший сын в семье. Что он сможет тебе предложить? Роль жены фермера? Жить придется с его родителями и братом Гидеоном. Это не как Шелби и Тэсс. У Колдуэллов много денег и нет наследника-сына. Поэтому мистер Колдуэлл счастлив приобрести зятя, который будет за него вести дела и управлять плантацией. Ты думаешь, Хантер захочет заниматься делом твоего отца?

Линетт едва сдерживала смех, представив мысленно Хантера стоящим за прилавком в магазинчике отца и стучащим на конторских счетах. Хантер никогда не согласится работать целый день в помещении.

— Нет, конечно, нет. Но у вас есть Энтони, поэтому не нужен зять, чтобы управлять вашим делом, — дипломатично заметила она.

— Может, и так. Но как же ты? Ты будешь счастлива, если придется сидеть безвыездно на ферме, посвящать свое время варке и консервированию груш, яблок да закатыванию компотов?

— Хантер не собирается оставаться на ферме. Он и для такой жизни не создан.

— А для какой жизни, умоляю тебя, скажи, он создан?

— Может, поедет в Техас. Мы говорили об этом. Есть много свободной земли, Хантеру от деда досталось небольшое наследство, и у него будет с чего начать.

— Начать что? — выспрашивала мать. Линетт помолчала.

— Мы еще точно не знаем, — только и могла сказать она.

Она и Хантер много времени проводили за обсуждением их будущего, но речь больше шла о них самих, а не о деле, которым будет заниматься Хантер.

Миссис Сандерс вздохнула.

— Вот об этом-то я и говорю. Ты еще просто легкомысленная шестнадцатилетняя девчонка. А Хантер Тиррел не намного опытнее тебя. Нужен кто-то постарше, понадежнее, кто уже хорошо устроен в жизни.

Но никакие доводы матери не убеждали. Несмотря на неодобрение родителей, она продолжала встречаться с Хантером на вечерах или в доме Тэсс. После того как Шелби и Тэсс поженились, они стали чаще видеться в их доме. Потеряв от любви голову, молодые люди рассуждали о том, что делать. Он предлагал сбежать и пожениться тайком, но Линетт все-таки хотела родительского благословения. Поэтому было решено подождать, предаваясь своей скрытной любви. Но, наконец, весной 1861 года мистер и миссис Сандерсы отступили и благословили их. Были поставлены условия: обрученные должны выдержать до свадьбы определенный приличный срок.

Ни Линетт, ни Хантер не имели желания выдерживать какой бы то ни было промежуток времени, будь он приличный или неприличный. Они были молоды, полны любви, и каждый день, проведенный вдали друг от друга, казался им вечностью. Но они согласились на условие родителей.

Потом началась война, уничтожив привычный мир. Естественно, Хантер и Шелби немедленно записались в добровольцы. Они не могли находиться в стороне от всего, что происходило. Линетт уговаривала его не уходить, но Хантер оставался глух к ее мольбам.

Они встретились в последний раз перед отправлением добровольцев в Вирджинию. Линетт воспользовалась предлогом, что нужно побыть вместе с Тэсс, чтобы поддержать друг друга, когда уедут Шелби и Хантер. Конечно, это было правдой, но истинной причиной, почему она пошла к Тэсс, было желание увидеть еще раз Хантера. Они оставили Тэсс и Шелби одних и направились к реке, где почти потеряли рассудок от страсти и желания. Там она отдалась ему, забыв обо всем и не думая о предстоящих месяцах разлуки.

На следующий день, когда Хантер ушел, Линетт показалось, что вся ее жизнь рухнула. День за днем она рыдала и взрывалась по малейшему поводу, тоскуя по Хантеру. Эта разлука стала для нее настоящей незаживающей раной. Дни сменялись неделями, и вдруг Линетт почувствовала новую угрозу: ее месячные запаздывали. Хотя в их обществе делалось все возможное, чтобы держать девочек в абсолютном неведении, Линетт слышала перешептывания опытных женщин. Поэтому догадывалась, какие могут быть последствия. Каждый вечер, перед сном, к молитве о Хантере, о скорейшем возвращении домой, она добавляла молитву с просьбой сделать так, чтобы она не была беременна. Но с каждым днем Линетт становилась все более уверенной в своем состоянии, молитвы были напрасны. Когда ее стало тошнить и начались приступы головокружения, она заволновалась, не зная, что дальше делать. В сотый раз она принималась писать Хантеру, но каждый раз рвала письмо. Все, изложенное словами, написанное черным по белому, все выглядело ужасно глупо. Кроме того, не было полной уверенности, так как задержка длилась всего несколько недель. И потом, что мог сделать Хантер, находясь в Вирджинии? При такой работе почты, как сейчас, ее послание дойдет только через несколько недель. А что он сможет предпринять? Только написать ответ. Из армии не отпустят ради женитьбы на невесте. Единственное, что приходило в голову, это самой отправиться в Вирджинию, найти его и все сообщить лично при встрече. Мысль поехать в Вирджинию одной пугала. Она никогда нигде не была без сопровождающих, и самое далекое место, которое она посетила — это Новый Орлеан. Туда девушка ездила со своими родителями. И потом, как оплатить билет? У нее нет своих собственных сбережений, небольшие деньги, какие имелись — это подарок отца.

Но она так и не могла ни на что решиться. Придется собрать все свое мужество и обо всем рассказать родителям. Другого выхода не виделось.

В июле всех облетела весть о кровопролитном сражении при Вирджинии.

Сердце Линетт трепетало от надежды: может, это и была та битва, о которой говорил Хантер, битва, когда они дадут отпор янки. Но в этом сражении победили южане. Эта новость пришла первой. Потом прислали списки, длинные списки погибших. Вместе с другими Линетт пошла на почту, где можно было прочитать все документы. Ее глаза быстро пробегали строчку за строчкой.

— Ни одного знакомого имени. Ни одного знакомого…

Когда она увидела что-то знакомое, сердце, перестало биться. Среди всех этих неизвестных стояло его имя — Хантер Тиррел.

Сознание медленно покидало ее. Она вдруг почувствовала жар и слабость, и, падая, видела, как постепенно теряют очертания лица собравшихся вокруг людей.