Глава 6
Спокойно и легко рыболовное судно выскользнуло из гавани. Те немногие, кто заметил это, решили, что оно вышло в пробное плавание. Как и предвидел Хэмптон, пленные успели примелькаться, их присутствие на борту корабля в момент отплытия выглядело вполне естественно. Более того, вид охранников в синих мундирах окончательно рассеивал любые подозрения.
Пока корабль был виден из гавани, Хэмптон приказывал держать курс на юг, но, очутившись в открытом море, корабль описал широкую дугу, повернув на север. Никому бы и в голову ни пришло, что они могут выкинуть подобное. Это давало им некоторое преимущество.
Главной заботой капитана было время. Судно явно не было быстроходным, а им нужно было поддерживать расстояние между их кораблем и преследователями. Вольнонаемные рабочие должны были придти на верфи не ранее получаса, и им потребуется время, чтобы удивиться, поразмыслить, уточнить, расспросить и сообщить о случившемся Деверу. Мистер Девер уведомит флот об исчезновении корабля и своей дочери, и военно-морское командование еще будет некоторое время совещаться, составляя план действий, прежде чем снарядить в погоню корабли, которые, как надеялся Хэмптон, направятся в южном направлении. Так что час, а может быть и два, у них был, и если ему удалось сбить их с толку своим трюком по изменению направления, то преимущество возрастало еще более.
Сколько же времени понадобится этим янки, чтобы осознать свою ошибку? При удачном стечении обстоятельств, он найдет более быстроходный корабль, прежде чем они его настигнут. И тогда он поплывет в Англию, в страну-союзницу конфедератов. Ему нужен был настоящий боевой корабль, оснащенный не только парусами, но и игровым двигателем, и, самое главное, вооруженный.
Когда его прежний корабль был захвачен янки, он как раз направлялся в Англию для вступления в командование новым линейным кораблем. Возможно, корабль все еще ждет его. А если нет, то, по крайней мере, он сможет связаться из Англии со своим правительством, чтобы уточнить, на какой корабль он может рассчитывать.
Он оглядел свой экипаж и остался доволен. Для команды, набранной с бору по сосенки и давно не выходившей в море, они работали очень хорошо. На горизонте но было видно ни единого суденышка, и Хэмптону покачалось, что теперь он может на некоторое время оставить палубу, чтобы освободить Кетрин от пут. Тихонько посвистывая, он зашагал к своей каюте.
Тем временем Кетрин оправилась от шока, и обычное присутствие духа вернулось к ней. Ее деятельная натура не позволяла ей долго оставаться в унынии и бездействии. Заставив себя спокойно обдумать положение, в котором она оказалась, она пришла к выводу, что пленным удалось осуществить давно задуманный побег, и они взяли ее заложницей. Это было вполне в духе этого негодяя Хэмптона. Вне всякого сомнения, он рассчитывал на то, что федеральные корабли трижды подумают, прежде чем, настигнув беглецов, открыть огонь, потому что они будут знать о присутствии на борту захваченного судна дочери богатого и влиятельного промышленника. Возможно, Хэмптон даже поторгуется с ними и освободит ее в обмен на свою свободу и возможность захваченному кораблю продолжить свой путь.
Но она упорно отказывалась думать, что же он будет с ней вытворять тем временем, как она полностью будет находиться в его власти. Сурово она приказала себе не забивать голову чепухой, а сохранять спокойствие и ясность мышления и делать все возможное, чтобы всячески мешать Хэмптону, тем самым помогая военно-морским силам изловить этого мерзавца. «Логика! — сказала она себе. — Прежде всего логика!»
Он хороший моряк, даже очень хороший, и он знает толк в погонях и как уходить от них, ведь много раз ему доводилось выступать и в той, и в другой роли, и без сомнения, он наверняка уже выполнил какие-нибудь вводящие в заблуждение маневры, чтобы оторваться от преследователей или хотя бы выиграть время. Хэмптон хитер и коварен, и у него, конечно, будет некоторое преимущество во времени. На верфях никто ничего не заметит, пока на работу не явятся вольнонаемные рабочие. Так что час времени, если не больше, у Хэмптона уже есть. Но пусть даже и так, не сможет же он на самом деле удрать от погони! Ведь это не быстроходный лайнер! Это рыболовецкий корабль, и он не сможет уйти от судов военного флота! Так что, все дело времени.
Когда военные корабли их настигнут, сражения не будет, хотя бы потому, что на захваченном судне нет артиллерии. Единственной надеждой мятежников будет она сама как заложница. Они примутся торговаться. Ну что ж, здесь их поджидает небольшой сюрприз! Ее отец — не тот человек, чтобы воспользоваться своим влиянием и настоять на обмене. Нет, он всегда был воином по характеру, и она унаследовала от него мужество.
Скорее всего, наоборот, он будет настаивать на применении силы. Но все же флот пойдет на переговоры, ведь под угрозой жизнь и честь молодой леди благородного происхождения! Она решила, что должна сделать две вещи: во-первых, попытаться замедлить ход корабля, и во-вторых, сбежать или как-то иначе лишить захватчиков возможности использовать ее в качестве заложницы. Но как это сделать? Если ее связали и сунули в рот кляп!
Хэмптон сказал, что вернется и освободит ее. Если она начнет драться с ним, визжать, кричать и прочее, он будет занят ею, и в его отсутствии команда корабля не сможет слаженно управлять судном, особенно, если сложится чрезвычайная обстановка.
Но ведь ее тогда снова, в конце концов, свяжут и заткнут ей рот куском грязной вонючей тряпки, и она окажется бессильна что-либо предпринять, когда возникнет крайняя необходимость в ее помощи. Нет, так не годится! Нужно разговаривать с ним, спорить, умолять, все что угодно, лишь бы отнять у него как можно больше времени. Ей следует устроить так, чтобы она могла свободно передвигаться по палубе корабля. Тогда у нее появилась бы возможность попробовать навредить им и придумать, как помочь тем, кто будет штурмовать захваченный корабль.
За дверью послышалась тяжелая поступь, и сердце Кетрин забилось. Он идет! Все в ней сжалось и приготовилось к схватке. Он вошел и, остановившись, внимательно посмотрел на нее, сразу же заметив отсутствие в ее глазах страха. Она сидела на полу, устремив к нему дерзким взгляд. Улыбнувшись, он восхищенно покачал головой. Ее храбрости и мужеству нужно было отдать должное. Он не знал, что при виде его высокой и худой фигуры в дверях у Кетрин возникло острое чувство страха, которое она тут же заглушила. Обращенный спиной к солнцу, он казался темным и безликим воплощением зла.
Он ступил в сторону, и она смогла рассмотреть его чистые, красивые черты лица и его ленивую усмешку. В ней вспыхнул гнев. Он присел рядом с ней на корточки, развязал платок и вынул кляп. Во рту у нее так пересохло, что невозможно было произнести ни слова, и она в бессилии лишь злобно смотрела на него. Он тихо засмеялся:
— Прошу прощения, моя крошка, но у меня просто не было времени на уговоры, поэтому мне пришлось принять столь крутые меры. Теперь же можете кричать, визжать, если хотите, но сейчас мы в открытом море, и никто вас не услышит, кроме моей команды, конечно. Я развяжу вас и позволю вам свободно передвигаться по кораблю, поскольку, как вы понимаете, сбежать у вас нет никакой возможности.
— Вы с ума сошли! — умудрилась она кое-как проскрипеть голосовыми связками, но он лишь улыбнулся и принялся развязывать веревку у нее на запястьях. — Вы не можете даже надеяться спастись от погони в этом корыте!
— Ну, конечно же, нет!
— Тогда зачем вся эта затея? Вас обязательно схватят, и вы знаете, что на этот раз ни вам, ни вашим людям не удастся легко отделаться.
— Риск есть, — согласился он задумчиво, и она поняла, что он просто дразнит ее.
— Вы невыносимы! — сказала она. — Я пытаюсь разговаривать с вами здраво, а вы отказываетесь, будто я ребенок!
— Не беспокойтесь о моих планах, моя дорогая! Поверьте, я подумал обо всем, в том числе и о последствиях, и я сам решу, что мне делать и как быть.
Она презрительно выпятила губу:
— Ну что ж, если вы намереваетесь использовать меня как заложницу, то спешу сообщить вам, это не сработает. Мой отец не настолько слабонервен, чтобы умолять командование флота позволить вам удрать в обмен на мое спасение. Наши корабли разобьют это судно в пух и прах, несмотря на то, что на его борту нахожусь я.
— Неужели во флоте Соединенных Штатов не осталось рыцарей? Рисковать жизнью молодой девушки из-за поимки какого-то мелкого злодея? — с насмешливым презрением он покачал головой, и в его серых глазах заплясало веселье. — Моя бабушка Соумс была права, она всегда говорила, что грубее меня только янки.
— Вы надоели мне своей бабушкой Соумс! — яростно проговорила Кетрин. — Неужели до вас не доходит, насколько жестче с вами обойдутся за то, что вы пытались держать меня заложницей?
— Не волнуйтесь по этому поводу, дорогая, — сказал он, и недобрая улыбка появилась на его лице. — Я вовсе не собираюсь держать вас заложницей.
— Тогда какого черта, объясните мне, вы взяли меня с собой?
Его улыбка стала еще шире, и он нежно провел рукой по тонким чертам ее лица.
— Ну… чтобы утешить себя, скоротать пустые часы плавания!
Не веря своим ушам, она в удивлении уставилась на него широко раскрытыми глазами:
— Вы что, всерьез? Вы взяли меня с собой, чтобы… чтобы…
— Угу! Чтобы заняться с вами любовью. Чтобы изнасиловать вас. Называйте это, как вам заблагорассудится, вы мое бесценное сокровище!
Он наклонился, чтобы поцеловать ее, но Кетрин, извиваясь, отклонилась.
— Я не ваше сокровище! — со злостью прошипела она. — Вы порочный, грязный, отвратительный…
— Ради бога, от ваших комплиментов у меня может закружиться голова!
— Какой же вы низкий, подлый!.. Похитить женщину из ее дома, отнять ее у семьи и жениха и принудить подчиниться вашему грязному…
— Успокойтесь, право. Это вовсе не так плохо! Это даже может вам понравиться.
— Понравиться? Мне?! Да от одного вашего прикосновения мне дерет кожу.
— Однако, не всегда мои прикосновения казались нам такими уж неприятными!
— Как вы смеете упрекать меня! Я презираю вас и презираю себя за то, что позволила вам прикоснуться ко мне в тот день! Я сделала это лишь потому, что сердилась на Уильяма, потом мне стало ненавистно каждое мгновение, что я провела с вами!
— Это вам сейчас так кажется, — его голос звучал тихо, но за этой тишиной угадывалась стальная твердость.
Внезапно резким движением он схватил ее голову, словно зажав тисками, чтобы удержать ее лицо в неподвижности.
— Прошу извинить меня, что вызываю у вас неодолимое отвращение, но как бы там ни было, я все равно собираюсь вами обладать. Слишком долго у меня не было женщин. Не откажите мне в этом удовольствии! Я собираюсь держать вас при себе и взять вас там и тогда, где и когда я того пожелаю. Не тратьте понапрасну ваших слов, взывая к моим лучшим чувствам. У меня их нет.
Он притянул ее к себе и грубо поцеловал. Кетрин попыталась вырваться, но он железной хваткой удерживал ее. Его поцелуй был долгим и обстоятельным, словно он решил поставить печать своей безграничной власти над ней.
— Может, мне овладеть вами сейчас? — спросил он и, оглядев голые стены, добавил: — Боюсь, нам нельзя ждать, когда обставят дорогой мебелью мою каюту. Нас, думаю, вполне устроит пол, не так ли? — Хэмптон нагло улыбнулся в глаза Кетрин. — Но, к сожалению, придется обождать, моя малышка. Ваши друзья могут оказаться поблизости, и мне нужно быть на палубе для их встречи. Однако не отчаивайтесь! Вам долго не придется ждать.
Он встал лениво и небрежно и, шаркнув ногой перед ней в элегантном поклоне, вышел за дверь. Ей захотелось броситься вслед и в крике выплеснуть на него всю накопившуюся ненависть, но она сдержалась. Больше, чем когда-либо, ей нужно было сохранять хладнокровие. Теперь было просто отчаянно необходимо, чтобы военные корабли перехватили их как можно скорее. Если б ей удалось как-то удержать его на расстоянии до того момента! Нужно остановить или замедлить ход корабля, чтобы погоня успела ее спасти. А это можно сделать, только заманив его с палубы в каюту. Но в этом случае риск был очень для нее велик, если учесть недвусмысленные угрозы Хэмптона обесчестить ее, а на этот риск она не желала идти.
Возможно, она сможет закрыться в каюте! Она кинулась к двери, но в разочаровании опустила руки — замки не были еще врезаны в дверь. И мебели, которой она могла бы забаррикадировать дверь, тоже не было. Может, попытаться спрятаться? Но на корабле мало где можно спрятаться, ее найдут весьма скоро. Но она при этом выиграла бы хоть немного времени до подхода военных кораблей! Да, она спрячется, но в последнюю очередь. Пока что, решила она, правильнее всего будет подняться на палубу для разведки. Вряд ли он набросится и станет насиловать ее на глазах у матросов. Она оценит, насколько быстро они плывут и хорошо ли справляется с управлением корабля экипаж. Заодно она присмотрит, где спрячется позже. Она должна взять на заметку все, что можно будет обратить себе на пользу.
Почувствовав себя более решительно, теперь, когда перед ней стояла вполне определенная цель, Кетрин подняла с пола свою муфту, и как только она засунула в нее свои руки, то сразу же почувствовала маленький и увесистый пистолет. Из-за всех этих волнений и переживаний она о нем напрочь забыла.
— Хвала Господу за то, что он послал мне тебя, Уильям! — прошептала она, вытаскивая из кармашка муфты пистолет.
В нее вселились уверенность и мужество. Вот это и было ее последнее средство! Когда он попытается овладеть ею, она встретит его с оружием в руках. Без сомнения, он полагал, что имеет дело с глупым, слабым, склонным к обморокам созданием — женщиной! Ну что же, ему представится случай убедиться в обратном.
Конечно, убить его она не могла. Она никогда и никого не смогла бы убить. Но она вполне могла угрожать ему пистолетом, и если бы он продолжал настаивать на своем, ну что ж — она мрачно улыбнулась — она ранит его. Но сейчас она была так отчаянно зла на него, что ей хотелось задушить его или избить его кулаками, и кровожадная мысль о причинении ему телесных наказаний доставляла ей крайнее удовольствие.
Как же она его ненавидела! Он оскорблял ее, угрожал ей, обходился с ней по-хамски и — непревзойденная наглость! — похитил ее, чтобы изнасиловать. Ее репутация будет навсегда погублена, ей нельзя будет появиться в свете, ни Уильям и никто другой не женится на ней, обесчещенной девушке. Она засунула пистолет назад в потайной кармашек и с решительным видом покинула каюту.
Стараясь сохранять спокойствие, она стала прогуливаться по палубе. В каком бы направлении не устремлялся ее взгляд, нигде на горизонте не было видно ни единого корабля. Она принялась наблюдать за работой матросов. Оказалось, все они неплохие моряки, каждый из них занимался своим делом и быстро и четко выполнял команды. Капитан выжимал из судна всю скорость, на которую только оно было способно. Кетрин вздохнула с огорчением. Все они не были новичками-любителями, единственным непрофессионалом на борту была она сама. Как могла она надеяться перехитрить их? Одна против всех!
— Мисс Девер, — послышался вежливый голос за ее спиной. — Могу я провести вас по палубе?
Повернувшись, Кетрин увидела мичмана Фортнера.
— Ах, мистер Фортнер, как мило с вашей стороны! Но разве вы не заняты делами?
— Мичман, наверное, самый бесполезный человек на корабле, — с улыбкой ответил он. — Я всего лишь передаю чужие приказы и присматриваю за матросами, с чем вполне могу справиться, даже если вы возьмете меня под руку.
— Хорошенького же вы мнения о моих возможностях отвлекать на себя интерес мужчин! — рассмеялась Кетрин.
— О, мэм, я вовсе не это имел в виду! — молодой человек так разволновался, что вместе со словами у него изо рта полетели брызги, а лицо приняло цвет спелой вишни.
— Я же шучу! По правде говоря, я давно уже примирилась, что не принадлежу к тем женщинам, вслед за которыми мужчины поворачивают свои головы, — сказала она, явно забавляясь смущением Фортнера, и взяла его под руку.
— Однако моему капитану вы точно вскружили голову.
— Ах, вы об этом скоте! — фыркнула Кетрин.
— Нет, мэм, капитан Хэмптон — настоящий джентльмен.
— Может быть, он распрекрасный капитан, но никак не джентльмен! — с резкостью, граничащей с грубостью, выразилась Кетрин. — Если только в понятия южан о приличных манерах и хорошем воспитании не входят похищение женщин и насилие над ними.
Фортнер даже заморгал, ошарашенный подобной прямотой.
— Нет, нет, я совершенно уверен, что не таковы его намерения, — уклончиво пробормотал он.
— Он сам мне так сказал!
— Он не злой человек, я знаю, он питает к вам нежные чувства. Он часто говорит о вашей красоте. Все дело в том, что он просто околдован вами, и для него была невыносима мысль о разлуке.
— Пустая болтовня! — резко возразила Кетрин. — Я его вовсе не околдовала. Просто случилось так, что я оказалась единственной женщиной поблизости.
— О, нет, неправда! Наш капитан никогда не стал бы подвергать экипаж такому испытанию и риску, если бы его чувства не были так сильно задеты.
— Этот человек не думает ни о ком, кроме себя!
— Вы не правы, мэм. Хороший капитан всегда думает о своей команде, а он хороший капитан.
— Все так говорят. Однако он, должно быть, сошел с ума, предприняв этот побег. Наши боевые корабли отстают от вас не более чем на час, и вы должны понимать это! Военные корабли куда быстроходнее этой черепахи!
— Думаю, что больше, чем на час. Посмотрите на солнце. В каком направлении мы идем?
— На север.
— А в каком направлении мы должны были б плыть, как вы полагаете?
— На юг или на восток.
— Вот именно. Мы и плыли на юг, пока нас видно было из гавани. Сколько же пройдет времени, пока они поймут, что на самом деле мы выбрали другое направление? А тогда не начнут ли они поиски в восточном направлении? Или же, возможно, станут проверять разные бухты и заливы, посмотреть, не прячемся ли мы там? В запасе у нас куда больше часа!
— Пускай даже несколько часов, но все равно они найдут нас, и это случится довольно скоро, не может же эта лоханка перегнать их! — сказала она с презрением, по ее сердце тревожно трепетало: незначительная разница во времени для нее могла иметь огромное значение.
— При удачном стечении обстоятельств мы долго не задержимся на этой, как вы выразились, лоханке.
— Что вы имеете в виду?
— Видите ли, мэм, мы собираемся пиратствовать, как вы бы это назвали.
— Вы намереваетесь похитить другой корабль? — недоверчиво переспросила она.
— Ну, этот же мы украли, не так ли? — сказал он и по-мальчишески озорно улыбнулся.
— Вы все сошли с ума! — решила Кетрин, и он засмеялся.
— Да, мэм, слегка!
— Мисс Девер, — Кетрин обернулась, услышав голос капитана. — Вы что, собрались заворожить всю мою команду или только мичмана?
— Извините, сэр, — ответил Фортнер. — Я ухожу. Мэм. Капитан.
Он поклонился каждому и ушел. Кетрин посмотрела на капитана с надменным видом, храня ледяное молчание. Он криво усмехнулся:
— Ну вот, мисс Девер, разве это честно? Вы пленили мое сердце, но не хотите утешить меня ни словом, ни улыбкой.
— Играйте в ваши игры с кем-нибудь другим! Я не глупый ребенок, и меня не проведешь игривыми манерами и фальшивыми комплиментами. Вы уже раскрыли передо мной свою подлинную суть.
Он притворно вздохнул и прислонился к борту, продолжая наблюдать за своей собеседницей.
— Я знаю. Я гадок, не так ли? Отвратителен тем, что желаю вас. Я настолько глух ко всем остальным прекрасным вещам в жизни, что думаю только о том, какая у вас восхитительно мягкая, тонкая кожа и как приятна она на ощупь, и какие у вас замечательные, просто созданные для поцелуев губы. И в самом деле, я настолько низок, что ночью не могу заснуть, все думаю о ваших медовых волосах и как мне хочется зарыться в них лицом.
Кетрин покраснела и отвернулась, в смущении не зная, что ответить.
— Что? — сказал он слегка насмешливо. — Вам нечего сказать? Неужели я лишил вас дара речи?
— Пожалуйста… — промолвила она задрожавшим голосом.
— Пожалуйста — что? — он протянул руку и пригладил выбитый ветром локон ее волос.
— Пожалуйста, не говорите мне такие вещи!
— А почему бы и нет? Это же правда, — он тихо засмеялся. — Знаете, что вы странное создание. Когда я злюсь на вас и говорю вам гадости, вы даже и глазом не моргнете, только смотрите на меня в упор и тоже злитесь и кричите на меня в ответ. Но когда я говорю, что вы прелестны, вы заливаетесь румянцем, отворачиваетесь и просите меня не говорить таких вещей.
Нежно он привлек ее к себе, его руки скользнули под ее плащ и стали путешествовать по ее телу, поглаживая спину и живот, лаская ее груди. Непроизвольно она ответила на его прикосновение и сама возмутилась этим.
— Уберите руки! — ее голос прозвучал хлестко, словно удар кнута.
Он укоризненно цокнул языком.
— Ну вот, разве так беседуют? Я всего лишь пытаюсь приручить вас к своим прикосновениям.
— Я вам не кобыла необъезженная, чтобы приручать меня, сэр. Я женщина.
— Мне это известно.
— Я не самка животного, я человеческое существо, капитан Хэмптон, со своими чувствами и гордостью…
— …и слабостями и тайными желаниями также, мисс Девер. Зачем отрицать?
— Что вы имеете в виду?
Мягко, нежно его губы прикоснулись к ее виску, щеке, уху.
— Я имел в виду, что вам нужно расслабиться, позвольте мне доставить вам такое же удовольствие, какое я получаю от вас. Дайте свободу своим страстям и желаниям, отпустите поводья. Вы обнаружите, что это куда более приятно, нежели вы сейчас можете себе представить.
— Если вы полагаете, что когда-нибудь ваши прикосновения будут доставлять мне наслаждение… так от этого предположения меня тошнит!
Он вздохнул.
— Вы холеная бостонская сучка, — сказал он как ни в чем не бывало. — С вашего позволения, я оставлю вас наедине саму с собой, потому что это единственная подходящая для вас компания.
Она в бешенстве смотрела ему вслед, когда он зашагал прочь.
— Я ненавижу вас! Я ненавижу вас! — шептала она сквозь стиснутые зубы.
* * *
Кетрин возобновила осмотр судна, твердо решив найти себе тайное прибежище во что бы то ни стало. Она обнаружила рядом с гауптвахтой закованных в кандалы Макферсона и охранников. Наспех и шепотом она переговорила с ними, но в их положении они ничем не могли ей помочь. Спрятаться среди них она не могла, потому что место, где они сидели, было доступно взору любого, кто случайно поднял бы глаза, проходя мимо.
Наверху, над трапом, который вел в матросский кубрик, был маленький встроенный шкаф. Она обнаружила, что с трудом, но может в него втиснуться и даже в состоянии наблюдать за палубой через отверстие для замка. Но что проку в том? Наверное, этот шкаф они проверят и первую очередь. Да и где еще можно спрятаться, как не в этом шкафчике?
Вздохнув, она подошла к борту и стала смотреть в океан. Героиня любого романа, подумала Кетрин, оказавшись в подобной ситуации, закатила б истерику, вернее, не прекращала бы ее в течение всех последних трех часов и, в конце концов, выбросилась бы за борт. Вдруг она выпрямилась — какая прекрасная идея! Она стала расхаживать по палубе, погрузившись в размышления. Это могло сработать, тем более что шкафчик был недалеко от борта! Если все получится, как она хочет, то, во-первых, они потеряют несколько минут, и, во-вторых, при удачном стечении обстоятельств ей удастся спрятаться так, что ее даже искать не будут!
Она осмотрелась. Рядом с ней никого не было. Спокойно она развязала шнурки шляпки. Еще раз быстро окинув палубу взглядом, она бросила ее в воду и поспешила к шкафчику. Открыв его, она испустила пронзительный вопль и сразу же захлопнула дверцу. Вскоре она услышала топот бегущих ног, и с мачты, из-под парусов, донесся крик:
— Человек за бортом!
— О Боже, это она! — чей-то голос гаркнул так близко, что Кетрин вздрогнула. — Это ее шляпка на воде!
Кетрин тихонечко опустилась на колени и стала наблюдать сквозь дыру для замка. У борта столпились люди. Фортнер бросил в воду спасательный круг. Она почувствовала, что корабль замедляет ход и услышала шум спускаемых парусов. На ее лице появилась довольная улыбка — они попались на эту удочку! Они решили, что она в океане, там же, где ее шляпка! Она надеялась, что матросы потеряют уйму времени в ее поисках и затем, посчитав ее утонувшей, не станут обыскивать корабль, и она будет в безопасности, пока не подойдут корабли северян.
Послышался топот, и в поле зрения Кетрин появился Хэмптон.
— Она упала за борт, сэр! — доложил Фортнер. Капитан побледнел:
— Иисус Христос! Дурочка!
Быстрым движением он скинул с ног ботинки.
— Сэр, вы собираетесь искать ее?
— Конечно!
— Но капитан, вода холодна, как лед! Мы даже не знаем, где она, на поверхности воды ее нет!
— Из-за тяжелого плаща и всех этих нижних женских юбок она, должно быть, камнем пошла ко дну, — предположил кто-то из матросов.
Ловко вспрыгнув на борт, Хэмптон постоял секунду, выпрямляясь, и нырнул.
— Спустить спасательную шлюпку, Мейсон! — приказал Фортнер.
— У нас нет шлюпок, сэр, их еще не успели доставить на корабль.
— Проклятье!
Кетрин наблюдала за притихшими моряками, пока от напряжения у нее не заныли шея и спина. Почему он упорствует в своем желании разыскать ее в этой ледяной воде? Он схватит воспаление легких, если не утонет.
— Сэр! — крикнул ему сверху Дженкинс. — Лучше вам взобраться на борт! Уже прошло более пятнадцати минут. Теперь вы ее уже никак не смогли бы спасти! Хватайтесь за спасательный круг, мы втащим вас на корабль.
Они начали тянуть за веревку, и, наконец, появился Хэмптон. Он с трудом перевалился через борт и шлепнулся на палубу, изнеможенный от сражения с суровой стихией северной части Атлантики. Неуверенно он встал ил ноги, жадно хватая ртом воздух. С него текла вода.
— Сэр, вы умрете, если еще пару минут простоите здесь на холоде в мокрой одежде. Почему бы вам не спуститься в свою каюту и не снять одежду?
Хэмптон повернулся лицом к Фортнеру, и Кэтрин успела разглядеть его лицо. На нем лежала угрюмая печать такой безысходной печали, что у нее даже на мгновение перехватило дыхание. Она быстро прикрыла рукой рот, чтобы случайным возгласом или кашлем не выдать себя.
— Мейсон, проверьте корабль, посмотрите, нет ли каких одеял или тряпок, чтобы капитан мог обтереться ими насухо. Загляните в шкаф у кубрика.
— Да, сэр!
В ужасе Кэтрин бессильно наблюдала за тем, как матрос приближается к ее убежищу. Она с трудом вскарабкалась на ноги и прижалась к стене, но тут дверь распахнулась, выставив ее на всеобщее обозрение сгрудившихся тесной кучкой моряков. Рука Мейсона сама собой упала с дверной ручки, и он попятился назад, словно увидел привидение.
Она взглянула на Хэмптона. Он стоял прямо и спокойно, с холодным лицом, глаза его сверкали, как осколки льда. Затем одним прыжком он преодолел разделявшее их расстояние и железной хваткой вцепился и ее запястье.
— Черт вас побери! Какую дьявольскую шутку вам вздумалось разыграть!
У Кэтрин онемело все тело от страха, в отчаянии она пожалела о том, что совершила.
— Вы хоть осознаете, что мы уже посчитали вас мертвой? Что я чуть было сам не утонул, пытаясь спасти нас?
Она сглотнула комок в горле и заставила себя ответить, непослушными губами произнеся:
— А вы осознаете, сколько времени вы потеряли? Его ноздри гневно раздулись, и на какую-то секунду ей показалось, что он собирается ударить ее. Вместо этого он отрывисто сказал:
— Поднять все паруса!
Затем он повернулся на каблуках и размашистым шагом направился в свою каюту, волоча ее за руку.
Кетрин подумалось в эту минуту о том, что на ее счастье она не хрупка телосложением, иначе ее запястье было бы уже сломано.
Как только они оказались в каюте, Хэмптон захлопнул дверь и тут же сильным движением руки кинул ее от себя.
Она пролетела через всю комнату и шмякнулась о дальнюю стену. Ее дыхание оборвалось, и она, подогнув ноги, опустилась на пол.
— Черт побери тебя, женщина! Мне бы очень хотелось задушить вас голыми руками! — раздался раскат его громового голоса.
Боль в плече, которым она стукнулась о стену, обратила ее страх в злость, и, тяжело и прерывисто дыша, она все-таки сумела выдавить из себя:
— Ну что ж, очень сожалею, что, к вашему крайнему неудовольствию, я еще жива.
С одежды Хэмптона продолжала течь вода, и на полу образовалась лужа. Он поежился.
— Вы напугали меня до смерти!
— Я не могу понять, почему моя смерть имела для вас такое значение?
— Немного неприятно думать, что женщина предпочла утонуть, но не ответить взаимностью.
— Вам не стоит беспокоиться, — презрительно проговорила Кетрин. — Поверьте мне, я не стану убивать себя из-за вас!
Пытаясь обуздать свой гнев, Хэмптон смотрел на нее молча.
— Вам следует переодеться, — сказала Кетрин. — Вы умрете от простуды, если останетесь в промокшей; до нитки одежде.
Его глаза по-прежнему оставались осколками льда.
— Не удивлюсь, если я сам убью вас, прежде чем все это кончится.
Она гордо откинула голову, чувствуя себя уверенной: самый худший приступ его гнева, очевидно, был уже позади, и у нее опять восстановилось дыхание.
— Я бы на вашем месте не была бы в том уверена! Как бы не получилось наоборот!
Он ничего не сказал, но стал расстегивать свою рубашку. Кетрин застыла, и ее глаза округлились от ужаса. Она слишком разозлила его, перегнула палку, и теперь вот он собирается проделать с ней ту ужасную вещь… изнасиловать. Заметив ужас на ее лице, он ухмыльнулся:
— Нет, моя милочка, я не намереваюсь наказать вас ужасом проявления моей любви к вам. Я просто стараюсь избежать воспаления легких, как вы мне только что и предлагали, — он выкрутил свою рубашку, при этом его глаза с ехидцей смотрели на нее. — Боюсь, это купание в океане несколько охладило мой пыл.
Ей не приходил в голову подходящий ответ, и поэтому она отвернулась лицом к стене. Каким же грубым, бессовестным человеком он был, если посмел при ней раздеваться! У нее за спиной раздавались глухие удары мокрого белья о пол, когда он сбрасывал с себя очередную вещь. Она поборола в себе желание украдкой взглянуть на него. Это было ужасное, постыдное побуждение, но Кетрин еще ни разу не видела обнаженного мужского тела, и ее любопытство было велико.
Его шаги приблизились к ней, и прямо за ее спиной прозвучал его голос:
— Не будете ли вы так добры одолжить мне свой плащ, мадам, мне было бы в нем гораздо удобнее, да и вам тогда не нужно было бы созерцать стену.
Кетрин пожала плечами и расстегнула свой плащ. Не глядя на него, она сняла и протянула ему плащ, стоя по-прежнему к нему спиной. Хэмптон взял плащ из ее рук и отошел.
— Теперь можете повернуться, — произнес он. Кетрин повернулась, взглянула не него и закусила губу в безуспешной попытке удержаться от улыбки. Хотя у нее был обыкновенный скромный плащ, все же это был явно женский плащ, и выглядел он на Хэмптоне забавно еще и потому, что доходил ему всего лишь до колен.
— Не могу понять, что здесь смешного, — сухо произнес Хэмптон.
— Я страшно извиняюсь, — сказала Кетрин, так и не сумев подавить усмешку, — просто в этом плаще у вас такой идиотский вид!
И тут ее обуял смех, и в нем звучали истерические нотки, привнесенные страхом и нервным напряжением, которые накопились в ней за эти последние несколько часов.
Он бросил в ее сторону уничтожающий взгляд и закрыл глаза. Вскоре ее смех утих, и она устроилась на полу, прислонившись к стене. Враждебная тишина установилась между ними, нарушенная, наконец, приходом Пелджо.
— Капитан, я принес вам ваши ботинки и форму янки, чтобы вы ее надели, — Пелджо ухмыльнулся Кетрин, очевидно, восхищенный ее выходкой. — Рад видеть вас снова с нами, мэм.
— Я бы так не радовался на твоем месте, Пелджо, — прорычал Хэмптон. — Эта крошка ловко ухитрилась урезать наше преимущество во времени! Или ты хочешь снова очутиться в тюрьме янки?
— Я бы предпочел болтаться на нок-рее, — беззаботно произнес Пелджо.
Уловив мрачный взгляд капитана, он стер улыбку со своего лица, но незаметно подмигнул Кетрин. Когда Хэмптон стал одеваться, Кетрин снова отвернулась к стене и оставалась в таком положении, пока стук двери не возвестил ее об уходе мужчин. Она поспешила завернуться в свой плащ. Если бы только в каюте была печка! Она внезапно задрожала от холода и почувствовала себя брошенной всеми и несчастной. Но не прошло и нескольких минут, как мерное покачивание корабля погрузило ее в сон.
Остановка судна разбудила ее. Она сонно заморгала ресницами, пытаясь сообразить, в чем дело. Через несколько мгновений она поняла, какова причина ее пробуждения. Они остановились! Корабль лишь слегка покачивался на волнах. Она быстро поднялась с пола. Неужели ее спасатели нашли их? Кетрин поспешила к выходу из каюты, остановившись лишь на секунду, чтобы схватить свою муфту. Едва она успела закрыть за собой дверь, как встретила Фортнера, сбегавшего по трапу.
— О, мисс Девер, я как раз за вами, — сказал он как-то равнодушно.
Итак, подумала она, немного развеселившись, мичман, кажется, обижен моей уловкой! Все эти высокомерные южане разозлились не столько потому, что она задержала их, сколько потому, что она их провела!
— Вот как? Зачем? — холодно спросила она, подняв брови.
— Капитан хочет вас видеть.
— О, ну что ж, в таком случае нам нельзя мешкать, не так ли? — промолвила она с сарказмом.
Подчеркнуто вежливо он отступил в сторону, чтобы позволить Кетрин пройти вперед по узкому трапу. Она с достоинством прошла мимо него и наверху не остановилась, чтобы взять его под руку, а гордо и не спеша прошествовала туда, где у поручней стоял капитан Хэмптон. Вдруг она сделала судорожный вздох и замерла — корабль был на горизонте! Кетрин подбежала к поручням и устремила вдаль свой напряженный взгляд.
— Чей это корабль? — спросила она с нетерпением. — Он приближается к нам?
— Надеюсь, — спокойно ответил Хэмптон.
Она посмотрела на него в изумлении, а затем, нахмурившись, задумалась. Он что-то затевает! Что?
— В чем дело? — спросила Кетрин. — Почему вы радуетесь встрече с кораблем Федерации? Почему вы не убегаете? Почему в неподвижности ожидаете его здесь, будто подсадная утка на охоте.
— Вы полагаете, я не имею права что-либо скрыть от вас? — с пренебрежением сказал Хэмптон.
Она возмутилась, осознав, что он издевается над ней, но прежде чем ярость, кипевшая внутри нее, успела пылиться обидными словами, он продолжил:
— Ну что ж, я вам все объясню. Посмотрите наверх, вон туда!
Она подняла глаза и увидела, что флаг на мачте висит перевернутым.
— Сигнал бедствия! — выдохнула она.
— Очень хорошо! Я решил последовать примеру капитана Рида. Думаю, нам нужен корабль более быстроходный и лучше оснащенный. Вы согласны со мной? Но поскольку мы не вооружены и в скорости уступаем всему, что может плавать, открытый бой — не лучший способ завладеть новым кораблем. Однако наше судно выглядит совсем как мирная рыболовная шхуна, потерпевшая бедствие, и если нам повезет, хозяин этого корабля примет нас на борт, и тут же окажется в западне. Его верный экипаж, не желая видеть, как из их капитана вышибут мозги, сдастся. И все дела! Сегодня вечером у нас будет более роскошная спальня.
— По мне, так это очень рискованное предприятие! От него здорово отдает авантюрой! — высказала свое мнение Кетрин.
— Ну, конечно! А как же иначе? В этом-то все удовольствие! — он ухмыльнулся ей сверху вниз.
Ей пришло в голову, что в его улыбке есть что-то демоническое. Этот человек, должно быть, сумасшедший.
— Но зачем вам нужна на палубе я? — спросила Кетрин.
— Вам не кажется, что эта форма янки, что на мне, очень похожа на одежду капитана? Я сыграю роль владельца этой рыболовной шхуны, а вы, моя дорогая, будете играть роль моей жены.
— Что?!
— Только подумайте, какое правдоподобие придаст присутствие женщины нашему маленькому спектаклю! Особенно такой женщины, как вы, настоящего синего чулка из Новой Англии! Вы заставите нас, разбойников, выглядеть куда более респектабельно.
— Вы на самом деле сошли с ума! — в бешенстве; она набросилась на Хэмптона. — Я не буду участвовать в вашем подлом фарсе! Как только корабль подойдет, я закричу, чтобы они уходили прочь.
— Я, собственно говоря, и не ждал от вас ничего другого. Но, видите ли, ваша отчаянная жестикуляция только убедит их, что мы очень нуждаемся в помощи. Капитан того судна решит, что у вас обычная женская истерика и вы пытаетесь привлечь его внимание. А когда он подплывет совсем близко для того, чтобы понять, что ваши жесты и крики являются предупреждением, тогда я, как муж, обниму вас, вот так, — он, обняв ее, припечатал весьма надежно ее руки по бокам тела — и если вы закричите, то я вас сожму еще сильней, и ваш корсет перекроет доступ воздуха в ваши легкие, вы не сможете произнести ни звука, более того, вы будет представлять собой очень жалкое и трогательное зрелище.
— Да вы…
— Пожалуйста, все, что вы сейчас хотите сказать, я уже слышал от вас и прежде.
Она холодно отвернулась от него и стала глядеть на приближавшийся корабль. У нее не было сомнений в серьезности его намерений. Он выполнит свою угрозу, если она попытается закричать. Вне всяких сомнений, он с радостью сломает ей несколько ребер. Она может сейчас вернуться в каюту и отказаться из нее выходить, но чего она этим добьется? Скорее всего, он сможет заманить в ловушку этот корабль и без ее помощи, а она лишит себя маленького, но все же еще остававшегося шанса предупредить их. Если же ей, все-таки, удастся это сделать, то корабль, наверное, просто уплывет прочь, оставив ее в прежнем положении. В противном же случае переход на другой корабль и захват его потребуют время, которого у беглецов и без того немного.
Она чуть было уже не согласилась на предложение Хэмптона подыграть ему, как вдруг до нее дошло, что, если ее предупреждение поймут, то это, возможно, спасет некоторым морякам жизнь, потому что, если она этого не сделает, при захвате корабля могут быть жертвы. И если Хэмптон справедливо заслуживает своей репутации, то ему ничего не стоит устроить настоящую бойню на корабле, как только он его захватит. Она не может бездушно предоставить ничего не подозревающих моряков их безжалостной судьбе! Она должна попытаться предупредить их!
Хэмптон, глядя на нее, заметил, как ее глаза потемнели. Его ум работал в двух направлениях: он восхищался новым оттенком ее глаз и одновременно прикидывал, что она замышляет. Сильно рассердившись на нее за ее хитрую уловку, а также не прекращавшиеся оскорбления и насмешки, он, однако, хоть и не хотя, отдавал ей должное. Он не мог припомнить ни одной и девушки, у которой хватило бы смекалки и выдержки вести с ним на равных борьбу и даже кой в чем победить — она-таки отняла у них немного времени, которого и без того было мало. Приручить ее, переломить характер, завоевать ее как телом, так и душою — это означало принять вызов.
Хэмптон прикоснулся к ее щеке, и она взглянула на него. Солнце окрасило ее глаза в светло-золотой цвет, какой бывает у некоторых сортов белого вина. Когда он быстро и жадно глотнул воздух, Кетрин спросила:
— В чем дело?
— Я хочу вас, — сказал он просто. Она покраснела и отвернулась.
— Пожалуйста, отпустите меня, — произнесла она очень тихо.
Мягко и нежно привлек он ее к себе, и она обнаружила, что ее голова покоится на его груди. Его сильные руки охватили ее, словно защищая от всех бед и напастей, и, наклонив свою голову, он прошептал ей в ухо:
— Не бойся, малышка, я не причиню тебе боли. Верь мне.
— Верить вам? — она резко отшатнулась от него. — Доверять человеку, который крадет корабли, похищает девушек и насилует их? Нет уж, спасибо! Я бы скорее доверилась змее.
Он улыбнулся и пожал плечами.
— Я никогда не понимал вкусов янки в выборе своих друзей. Странное общество вы предпочитаете!
— О, заткнитесь! — огрызнулась Кетрин.
