Глава 21
До городской квартиры Николаса добрались лишь к вечеру, поужинав в дороге.
К удивлению и радости Николаса, их встретил Брэдфорд.
– Вам давно следовало сюда приехать. – Брэд радостно заулыбался, в его глазах плясали лукавые огоньки. – Я жду вас не дождусь.
– А ты-то что делаешь дома? – удивленно спросил Николас.
– У меня каникулы. О вашем приезде сообщила мама.
– Уверен, она просто в восторге!
Усмехнувшись, Брэдфорд закатил глаза.
Обменявшись с братом крепким рукопожатием, он обратил все свое внимание на Глори.
– Вы, как всегда, очаровательны. Хотя, нет, это не совсем так. С тех пор, как мы виделись, вы стали еще красивее. Надеюсь, ваше самочувствие улучшилось?
– Мне уже совсем хорошо, Брэд. Спасибо. – Молодой человек помог Глори выбраться из кареты, лакеи стали выгружать вещи супругов, а Николас повел жену в дом. Навстречу вышла Элизабет Сент Джон Блэкуэлл. На ней было простое, но довольно дорогое платье из серого бархата, темные волосы, разделенные на прямой пробор, падали на плечи.
– Здравствуй, Николас, – произнесла она натянуто. – Маленькая широколицая женщина была явно не в духе.
– Мама, дорогая, ты прекрасно выглядишь. Городская жизнь тебе явно на пользу. – Легкий сарказм в тоне мужа удивил Глори.
– Пошла мне на пользу? Да я еще ни разу в жизни не чувствовала себя так плохо. – Она взглянула поверх широкого носа на Глори. – Кого это ты с собой привез? Что-то я ее не припоминаю.
– Это моя жена, Глория Блэкуэлл. Глори, познакомься, моя мачеха, Элизабет Сент Джон Блэкуэлл.
– Здравствуйте, миссис Блэкуэлл. – Она протянула женщине свою изящную руку, затянутую в белую перчатку.
Та критически осмотрела девушку с ног до головы.
– Не могу сказать, что рада знакомству, милочка. С того дня, как мой пасынок водворил меня в эту квартиру, мне пришлось пережить из-за вас много скандалов.
Рука Глори тяжело опустилась.
– Довольно, Элизабет, – угрожающим тоном произнес Николас. – Моя жена ни в чем не виновата. Что же до квартиры, то ты все уши мне прожужжала просьбами отвезти тебя в город. Мне казалось, ты будешь несказанно рада этому.
– Я забыла, каким мрачным может быть город, каким шумным и грязным. Мне хотелось совсем другого. Хотя, уверена, тебе нет никакого дела до того, что мне нравится, а что нет.
Николас сжал кулаки.
–Почему бы вам не пройти в вашу комнату? – спокойно сказал Брэд. – Перед сном мы встретимся, чтобы выпить по бокальчику.
– Прекрасная идея, Брэд. – Придерживая Глори за локоть, капитан прошел в комнату, расположенную в конце длинного коридора. Через несколько минут слуги, одетые в черное, внесли вещи.
Когда супруги остались одни, Глори обратилась к Николасу:
– Она всегда такая?
– Какая такая? – усмехнулся он. – Язвительная и грубая, злая и резкая? Отнюдь нет. Это одно из самых теплых ее приветствий. Как правило, мачеха вообще со мной не разговаривает.
– Но почему?
– Она ненавидит во мне моего отца.
– Что же такого он мог ей сделать, чтобы она обращалась с тобой так…
– Отец был неудачником, а мачеха ожидала от него слишком многого: богатства, власти, положения в обществе.
– Но папа говорил, что Александр Блэкуэлл – один из состоятельнейших грузоотправителей Севера.
– Какое-то время так и было. Но потом, женившись во второй раз, он спился, пытаясь забыть женщину, которую любил.
– Твою мать?
– Да.
– О, Николас! Как это, должно быть, ужасно!
– Я был еще совсем маленьким, когда отец женился на Элизабет, и никак не мог понять, почему она любит Брэдфорда и не любит меня. Мачеха или не замечала меня, или обращалась со мной плохо. Конечно, Брэд в то время был совсем еще малышом, причем, самым славным из всех, каких я видел. Мне доставляло удовольствие часами сидеть у его колыбельки, просто глядя на него. Элизабет выгоняла меня из комнаты брата, но я все равно умудрялся проскакивать туда. За это мне часто доставалось, но стоило взглянуть на крошечное личико Брэда, и я тут же забывал свои обиды. – Губы Николаса скривились в усмешке. – Отец чувствовал себя виноватым передо мной и от этого стал пить еще сильнее, – продолжал он, – мое положение стало совсем невыносимым. В двенадцать лет я убежал к морю. Все остальное тебе известно.
– И после всего, что она сделала, ты продолжаешь содержать не только Брэда, но и ее?
– Брэд – настоящий самородок. Элизабет души в нем не чаяла, но это не превратило его в эгоистичного себялюбца. Он заслуживает всего, что я когда-либо для него сделал. Что же касается мачехи, то она вдова моего отца, и я не могу выбросить ее на улицу.
– Некоторые на твоем месте сделали бы это.
– Это настоящая ирония судьбы. Элизабет вне себя от злости потому, что находится у меня на содержании, в моей власти, как она сама говорит. Ей приходится брать мои деньги, иначе не на что будет жить, что только укрепляет ее ненависть ко мне.
Обвив руками шею мужа, Глори прижалась щекой к его щеке.
– А у меня было такое счастливое детство! Отец души во мне не чаял. С матерью, правда, мы никогда не были особенно близки, но я знала, что на самом деле и она любит меня.
Блэкуэлл поцеловал жену.
– Я тоже люблю тебя, милая. Никогда не забывай об этом. – Он продолжал смотреть на Глори, словно желая услышать от нее те же слова. Та судорожно вздохнула, пытаясь найти в себе мужество, но так и не решилась ничего ответить.
– Думаю, пора спускаться в клетку со львами, – сказал Николас, меняя тему разговора, – или лучше сказать, со львицей? – Он взял жену за руку и открыл дверь. – Но на этот раз все будет по-другому. Теперь рядом со мной ты. – У Глори появилось острое желание защитить мужа. Но больше всего ей хотелось найти в себе мужество и поговорить с ним откровенно.
Рука об руку, супруги вышли в коридор и направились к лестнице.
Глори доверчиво прижалась к мужу, положив голову ему на грудь. Какое-то время она лежала, не двигаясь, но сон не приходил. Молодая женщина заметила, что Николас тоже не спит. Глори села в постели.
– Почему ты не засыпаешь?
– А ты?
Облизнув губы, Глори, наконец, решилась.
– Потому что я кое-что от тебя скрывала.
Николас сел в постели.
– Ты лгала мне? – Лунный свет, льющийся сквозь окно, высвечивал бешено пульсирующую жилку на его шее.
– Нет, просто не рассказывала тебе очень важных для меня вещей. Настолько важных, что я не решалась заговорить с тобой, боясь, что ты запретишь мне этим заниматься.
Блэкуэлл внимательно смотрел на жену.
– Продолжай.
– Когда ты последний раз уезжал в город, меня навестил Натан. Он просил меня о помощи. Я хочу, чтобы ты знал: брат настаивал на том, чтобы я попросила у тебя разрешения, и я его заверила, что поговорю с тобой, когда представится удобный случай.
– И ты решила, что этот случай представился сейчас.
– Я собиралась все рассказать, как только ты вернешься, – но ты…
– Что я?
Глори почувствовала, как по всему телу разливается приятное тепло. Глядя на улыбку мужа, она поняла, что тот заметил ее румянец.
– Ты убедил меня снова стать тебе близкой.
Николас рассмеялся тихим грудным смехом.
– Вот, значит, что я сделал.
– В некотором смысле, да. А потом появилась эта Педигри, и все еще больше усложнилось.
– Поэтому ты решила обманывать меня и дальше.
– Нет! Я хотела обо всем рассказать, но позже…
– Итак, ты хочешь рассказать мне это сейчас.
Глори сделала глубокий вдох, чтобы унять охватившее ее волнение.
– Это самая важная работа, которую я когда-либо выполняла. Знаю, ты не одобришь моего выбора, но я и не прошу твоего одобрения, просто хочу, чтобы ты разрешил продолжить мою деятельность.
– Впервые слышу такое. Глория Саммерфилд Блэкуэлл просит разрешения.
– Николас, все гораздо серьезнее, чем тебе кажется.
– Ну, хорошо. Только в следующий раз говори мне правду, не откладывая. – Эти слова прозвучали несколько резко, но по снисходительному выражению лица мужчины Глори поняла, что он не сердится.
– Продолжай, – подбодрил жену Блэкуэлл, когда пауза затянулась.
Глори сделала еще один глубокий вдох.
– Я являюсь членом «Подземной железной дороги». Помогать беглым рабам начала еще в Бостоне, а на днях прятала двух в Блэкуэлл Холле. – Она замерла, ожидая бурной реакции. – Ты что, так ничего и не скажешь? Только что я сообщила тебе, что прятала беглых рабов в твоем доме.
– Нашем доме, – поправил Николас. – И потом, я об этом знал.
– Ты знал? Но откуда?
– Мне рассказал Айзек. Он без ума от тебя, Глори, но никогда ничего не делает за моей спиной.
– Так почему же ты молчал?
– Я ждал, пока ты сама все расскажешь.
Глори перебирала складки одеяла, не решаясь поднять глаза на мужа.
? Работа важна для меня, Николас.
– Ты уже говорила об этом.
Она посмотрела на мужа. Его серые глаза глядели на нее, не мигая, но в них не было и тени упрека.
– Могу ли я думать, что ты разрешишь мне продолжать?
– Разве я могу запретить тебе это?
– Я… я не знаю.
– По крайней мере, ты была со мной откровенна. Я уже говорил тебе, что веду торговлю с южными плантаторами. Непорядочно поступать вразрез с их законами, прикрываясь дружбой. Но с другой стороны, гораздо большим грехом для тебя будет, если ты не прислушаешься к голосу совести. Я не могу помогать тебе, но и запрещать не собираюсь.
– Дорогой! – Глори бросилась к мужу, покрывая его лицо поцелуями и радостно смеясь.
– Спасибо тебе, спасибо, спасибо.
Николас прижал жену к себе.
– Боюсь, теперь меня не устроит только это «спасибо», – сказал он внезапно охрипшим голосом, поцеловал Глори и целовал до тех пор, пока все ее тело не загорелось пламенем страсти…
– Если это и есть мое наказание, мне, возможно, следует обманывать тебя почаще.
– Только попробуй, и я уже не буду таким нежным.
Супруги рассмеялись. Какое-то время они лежали молча, но потом Николас снова попросил:
– Скажи, что любишь меня.
– Я не могу, дорогой. Время еще не пришло. Пожалуйста, постарайся меня понять.
– Я стараюсь, Глори. Даже сильнее, чем тебе кажется.
– Ты не очень будешь скучать без меня, если я на несколько часов отлучусь? – спросил Николас. ? Мне необходимо провернуть кое-какие дела в конторе.
Глори сладко зевнула, по-кошачьи потянувшись. Капитан уже встал и оделся в темно-синий фрак, серый кашемировый жилет и брюки, белую рубашку с галстуком.
– Постараюсь не очень скучать, – ответила мужу молодая женщина, нежно улыбнувшись.
– Я вернусь только к вечеру. Ничем не утруждай себя сегодня. Я хочу, чтобы на бал ты поехала свежей и хорошо отдохнувшей.
Улыбка Глори померкла. Заметив это, Блэкуэлл поцеловал ее.
– Все не так уж и страшно, обещаю. – Он направился к двери. – До вечера.
Спустя несколько минут в дверь постучали. Это была невысокая девушка лет двадцати с небольшим, одетая в черное платье, накрахмаленный передник и белый полотняный чепец.
– Доброе утро, миссис.
Глори вздохнула.
– Доброе утро.
– Меня зовут Черил. Пока вы будете жить здесь, я в вашем распоряжении.
– Спасибо, Черил. – Служанка помогла Глори умыться, завить волосы и одеться, проявив умение и расторопность.
Молодая женщина провела день за чтением и отдыхом, следуя совету мужа, гуляла в саду за домом, наслаждаясь ранним весенним солнышком. День пролетел, как одна минута. Николас приехал еще до наступления темноты, но ему пришлось поработать и дома, поэтому Глори видела его лишь мельком. Съев легкий ужин, она велела приготовить ванну и платье. Выбор пал на красивый наряд из белого атласа с отделкой из голубой парчи, прекрасно подходившей к глазам красавицы.
После ванны, напоенной ароматом лепестков розы, Глори надела тонкую сорочку и корсет. После этого Черил расчесала волосы хозяйки, уложив их в длинные струящиеся локоны. Только что вымытые, они блестели в свете лампы, гармонируя с платьем.
Заканчивая туалет, Черил втерла в ее плечи немного крема, настоенного на лепестках роз.
– Господи, миссис, как вы прелестны! Все мужчины сегодня будут смотреть только на вас.
– Спасибо, Черил. – Глори нисколько не сомневалась в этом. Всем до смерти захочется увидеть «капитанскую подстилку».
Молодая женщина почувствовала недомогание, кровь отлила от ее лица. Никогда она не сможет встретиться с этими людьми. Никогда!
– Вы нездоровы, миссис.
Неужели все видят ее насквозь? Господи, как же удастся одурачить людей из высшего света, если не удается сделать это даже с прислугой?
– Я… Все хорошо, спасибо. Мне уже легче. – Черил тихо вышла из комнаты.
Глори тяжело опустилась на стул перед зеркалом в золоченой раме. Если сейчас дать волю слезам, глаза станут красными и опухшими, тогда она будет выглядеть еще большей дурой.
В комнату вошел Николас. Он был чисто выбрит и одет в черный фрак, превосходно сидящий на его стройной мускулистой фигуре.
Устремив взгляд на красавицу, сидящую у зеркала, мужчина остановился. Роскошные белокурые волосы блестели, а кожа казалась такой нежной и гладкой, что Николас с трудом подавил в себе желание прикоснуться к ней.
Он улыбнулся. Его женой стала самая красивая из женщин, так что придется смириться с вниманием других мужчин.
Приблизившись к жене, Николас коснулся ее лебединой шеи.
– Добрый вечер, дорогая. Ты сегодня прекрасна, – хрипло проговорил капитан.
– Николас, боюсь, я не смогу пойти с тобой на бал.
Блэкуэлл удивился.
– Нет?
Нервничая, Глори отвела взгляд.
– Я неважно себя чувствую. Ты знаешь, с женщинами это бывает.
Николас тихо засмеялся.
– Ты никогда не перестанешь изумлять меня. А я-то был уверен, что моя жена готова к мести. Такой случай показать всем этим людям, что ты в действительности из себя представляешь. Думаю, Джулиан ожидал бы от своей дочери именно такого поступка, но если тебе страшно… – Мужчина пожал плечами. – Конечно, было бы приятнее поехать на бал вместе, но если не можешь, я, пожалуй, не буду настаивать.
Глори в нерешительности прикусила губу.
– Там, наверное, будет твоя старая приятельница из Чарлстона, – Блэкуэлл сделал особый акцент на этих словах. – Лавиния Бонд. И, конечно, наши друзья Кристен и Артур Педигри.
Молодая женщина вспыхнула и вскинула голову. Николас сделал шаг по направлению к двери.
– Я пришлю служанку, чтобы она помогла тебе раздеться. Мне не хотелось бы опаздывать.
– Николас, подожди!
Капитан повернулся к жене с усмешкой на губах.
– Тебе уже лучше?
– Черт побери, Николас Блэкуэлл! Ты дьявол, а не человек!
– А ты, моя хорошая, осталась все той же упрямой и капризной девчонкой, которой нужен именно такой муж, как я.
Супруги улыбнулись друг другу, капитан подал жене руку.
– Итак, мы едем?
– Пусть будет по-твоему.
– Да, чуть не забыл. – Николас вытащил из жилетного кармана маленькую коробочку. Открыв крышку, он извлек тонкую золотую цепочку с великолепным темно-синим сапфиром, окруженным венцом сверкающих бриллиантов.
– О, дорогой!
Блэкуэлл одел украшение на шею жены.
– Можешь считать это запоздалым рождественским подарком.
– Все это так красиво! Спасибо тебе. – Глори поцеловала мужа в щеку. Николас почувствовал мягкость ее губ, тонкий аромат волос.
Сдержанно улыбнувшись, Николас прижал к себе руку жены, и они направились к лестнице.
У особняка Уитморов выстроилась целая вереница экипажей. Во всех окнах дома горел свет.
Закутанная в белую атласную накидку, с такой же голубой отделкой, что и лиф платья, Глори оперлась на руку Николаса и выбралась из блестящей черной кареты. Они не спеша направились к дому, и красный, отороченный атласом плащ капитана вздымался при каждом шаге. Когда супруги вошли в холл, вышколенные слуги помогли им раздеться. На потолке, переливаясь всеми цветами радуги, красовалась хрустальная люстра, под ногами сверкал черный с белым мраморный пол. Глори не отходила от мужа ни на шаг, он держал ее под руку. Николас чувствовал, как дрожит жена, жалея, что так и не смог успокоить любимую.
Хозяева дома, Морган и Селест Уитмор, встретили супругов прямо у входа в танцевальную залу.
– Капитан Блэкуэлл, – Морган протянул Николасу руку. – Мы так рады, что вы смогли приехать. Надеюсь, вы помните мою жену, Селесту.
– Конечно, – капитан поднес к губам затянутую в перчатку руку хозяйки дома. – А я, в свою очередь, хочу представить вам свою жену Глори.
Селест Уитмор натянуто улыбнулась. Ее муж так понимающе усмехнулся, что Николасу захотелось съездить ему по физиономии.
– Для нас большая честь познакомиться с женщиной, которая сумела подчинить себе неукротимого капитана Блэкуэлла, – сказал Морган.
– С нетерпением ждали встречи с вами, дорогая, – вставила Селест. – Все это, знаете ли, так интригующе.
– Мы благодарны за приглашение, – только и сказала Глори.
– Что же вы стоите? – опомнился Морган, – проходите, выпейте что-нибудь. Уверен, остальным также любопытно, я хотел сказать, они очень хотят познакомиться с вашей молодой женой, – последнюю фразу он адресовал Николасу.
Тот холодно поклонился, решив проигнорировать намеки, которые, как он был уверен, причинили боль жене. Блэкуэлл улыбнулся Глори, намеренно долго задержав на ее лице ласковый взгляд.
– Идем, милая. Думаю, мои друзья придут от тебя в восторг. – Направившись в танцевальную залу, Николас успел заметить удивленное выражение на лице Селест Уитмор.
Вечер тянулся для Глори ужасающе медленно. И если бы не муж, подбадривающий ее своим присутствием, она уже давно сбежала бы отсюда. Он, казалось, всегда был рядом и находил нужные слова, нужные взгляды, заставляющие злые языки замолчать. Танцуя с женой, Николас не отводил от нее глаз. При любой возможности увлекал на террасу и говорил интимным шепотом, а один раз даже поцеловал. Глори была уверена, что муж сделал это намеренно, потому что заметила, как несколько матрон наблюдают за ними из-за своих вееров.
Когда Николас отпустил ее, красавица успела забыть о существовании этих пристальных, оценивающих взглядов и практически не помнила, где находилась. Задыхаясь и испытывая легкое головокружение, она ухватилась за мужа, чтобы не упасть.
– Ты уверен, что должен целовать меня?
Капитан тихо засмеялся.
– Поцелуй получился не совсем таким, как мне хотелось. Я собирался сделать его несколько целомудреннее.
Глори густо покраснела.
– Ты такой негодник.
– А ты, моя дорогая, так чертовски желанна, что мне хочется прямо сейчас отправиться с тобой в постель.
– Так в чем же дело?
– Еще не время. Я хочу знать, что именно о нас говорят. Ты побудешь здесь, пока я не вернусь?
– Обещаю, что никуда не сбегу.
Поцеловав жену в щеку, Николас направился в сторону танцевальной залы. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как его остановила Лавиния Бонд.
? Николас, дорогой, как тебе не стыдно? Где, интересно, ты пропадал все это время? – Она кокетливо хлопала густыми черными ресницами, глядя на мужчину из-за кружевного веера.
– Теперь я женат, Лавиния. Разве ты не знаешь?
– Все знают об этом, дорогой. И всем известно, что тебя втянули в это, бедняжка.
– Скорее всего, всем следует получше приглядеться к моей жене. Сомневаюсь, что здесь присутствует хоть один мужчина, который не завидовал бы мне. Поэтому едва ли меня надо было втягивать. А сейчас, извини, Лавиния, мне пора. – Блэкуэлл хотел было двинуться дальше, но повернулся. – Это не Виктор стоит вон там? Я передам ему, что ты его ищешь.
Капитан не спеша бродил по зале и ловил обрывки разговоров.
– Значит, нельзя верить этим сплетням, – заявила пожилая леди в бархатном платье.
– Она совершенно не похожа на женщину с сомнительной репутацией, – раздался голос мужчины средних лет.
– А я, например, нахожу ее просто очаровательной, – заметил какой-то молодой денди, поглядывая тоскливым взглядом в сторону террасы.
Потягивая из чаши пунш, Николас стал невольным слушателем разговора полковника Маркуса Уилби, толстого торговца и Девона Говарда, человека с тонкими губами и хитрыми глазами. Девон тихонько посмеивался над тем, что сказал полковник, но до Блэкуэлла долетело лишь имя жены. Следующая фраза привела его в бешенство.
– Я могу сказать о ней только одно: капитанская подстилка…
– Добрый вечер, полковник, – сказал Николас, натянуто улыбаясь, едва держа себя в руках. – О, простите, надеюсь, я не помешал?
– Вовсе нет, – заверил тот, закашлявшись. – Так вот, как я уже говорил, капитанская… жена – одна из самых очаровательных женщин, которых я когда-либо видел.
– Не могу не согласиться с вами. Я воистину счастливый мужчина.
Девон Говард, казалось, был удивлен.
– В самом деле? А мы слышали… Мы испытывали некоторые сомнения относительно обстоятельств вашей женитьбы.
– Все очень просто, джентльмены. Мы были большими друзьями с отцом моей жены, и наш с ней брак уже давно запланирован.
– Понятно.
– Все мы знали Джулиана Саммерфилда, – произнес полковник. – Это был прекрасный человек.
– А его дочь – прекрасная молодая леди, – мягко добавил Блэкуэлл, – а теперь, с вашего позволения, джентльмены, я, пожалуй, поспешу к жене, пока кто-нибудь не попытался занять мое место. – Довольный тем, что, наконец, исполнил свою миссию, Николас улыбнулся и оставил мужчинам возможность тупо смотреть ему вслед. Вскоре чета Блэкуэллов уехала с бала.
– Как видишь, все было не так уж и страшно, – поддразнивал жену капитан.
Глори дрожала, прижавшись к мужу.
– Я так рада, что все осталось позади.
– В следующий раз ты сможешь получить от этого удовольствие.
– В следующий раз?
– Я не собираюсь делать из тебя затворницу, Глори. Нас ждут другие вечера и балы. Теперь, когда люди поняли, как мы относимся друг к другу, они будут воспринимать тебя иначе. Ты уже успела покорить большинство из них. Их примеру последуют и остальные, как только узнают тебя получше.
– Мне так понравилось танцевать.
– А у меня из головы не выходит тот танец, который мы исполним, как только доберемся до дома.
Глори зарделась. Николас привлек ее к себе и поцеловал. Этот танец начался.
