ГЛАВА 20
— До вечера, — крикнул Сэм, взлетая в седло. — Когда ты сегодня вернешься домой? Как обычно?
Молли заколебалась. Чтобы успеть испечь к приходу Сэма пирог, она думала вернуться домой раньше обычного. Ли Чин уехал в Траке за продуктами. К тому же, у него в Траке жил брат, которого старый китаец хотел навестить, и Сэм отпустил слугу на ночь.
— Я… э… да, как обычно. До встречи!
То была невинная маленькая ложь, совсем незначительная, но все же ложь. Впервые Молли нарушила клятву, которую дала Сэму в брачную ночь — никогда его больше не обманывать, и теперь ей было немного не по себе. Оставалось лишь надеяться, что яблочный пирог искупит ложь.
Обернувшись, Сэм помахал Молли через плечо и отправился по делам. Ему нужно было проверить стадо на верхнем лугу и начать перегонять скот в долину, но его мысли постоянно возвращались к Молли. Он был уверен, что она солгала ему. От него не ускользнула ее растерянность, и он намеревался выяснить, почему солгала Молли. Неужели же она собирается вновь подстроить «несчастный случай»?
От этого предположения у него засосало под ложечкой, а во рту пересохло. Он непременно должен все выяснить, нельзя допустить больше ни одного «несчастного случая»!
Когда ковбои, вместе с ним отправившиеся на пастбища, свернули на первом от дома повороте, Сэм подал им знак ехать дальше без него, сам же он развернул Джилгамеша и заехал за один из сараев ранчо.
Спрятавшись за строением, он стал ждать, когда выедет Молли, и ждать ему пришлось совсем недолго. Минут через пятнадцать она проскакала мимо него, направляясь к «Леди Джей». Осторожно, на расстоянии, он последовал за ней.
Казалось, Молли делала все то же, что проделывала каждый день. Обычно она приезжала на ранчо как можно скорее, некоторое время проводила в доме, затем либо работала на скотном дворе или же в конюшне, либо в сопровождении Хоакина и других ковбоев уезжала на пастбища.
Иногда она отправлялась в лагерь лесорубов, но сегодня, было похоже, Молли намеревалась оставаться неподалеку от дома.
Ничего необычного не происходило, и Сэм начал чувствовать себя довольно глупо. Может быть, ему всего лишь показалась легкая неуверенность в ее голосе, а навязчивая мысль о виновности жены в «несчастных случаях» на ранчо усилила ложные подозрения и понапрасну заставила шпионить за ней?
Решив, что, должно быть, он ошибся, Сэм, однако, по-прежнему намеревался выяснить все до конца.
Целое утро он провел за починкой пограничной изгороди между двумя ранчо, заодно наблюдая пристально за «Леди Джей».
Некоторое время Молли работала в сарае, но вскоре после полудня оседлала Эль Труэно и поскакала от дома прочь. Когда она повернула лошадь в направлении «Кедровой Бухты», — уверенность, что он ошибся, слетела с Сэма.
Он вскочил на Джилгамеша, надвинул шляпу до самых бровей и с угрюмым выражением лица, выдававшим его тревогу, поехал вслед за Молли на свое ранчо.
Молли добралась до «Кедровой Бухты», расседлала Эль Труэно и поставила лошадь в конюшню. Переодевшись в платье, а она, не мешкая, приступила к задуманному.
Тихонько напевая себе под нос, Молли осторожно вытащила из кармана рецепт Пейшенс и положила на стол рядом со всевозможной кухонной утварью, затем села чистить яблоки.
Покончив с ними, она достала муку, сахар и немного свиного сала и перечитала рецепт: 2 стакана муки, 2/3 стакана свиного сала и еще крошечный кусочек щепотка соли 1/2 стакана холодной воды, 3/4 стакана сахара. Рецепт не показался ей слишком сложным. Уж наверняка она справится с такой простой вещью, как тесто для пирога!
Но когда Молли снова глянула на рецепт, ее смутили слова «еще крошечный кусочек» и «щепотка», а также фраза, приписанная Пейшенс внизу листа: «Прежде чем добавить сахар, попробуй, не слишком ли кислы яблоки, и если тебе покажется, что кислы, добавь сахара побольше.
Молли поняла, что глубоко заблуждалась в отношении простоты рецепта. Сколько это — «крошечный кусочек»? А «щепотка»? Решительно и старательно она смешала все составные части, что уже само по себе оказалось задачей не из легких. Пытаясь добиться однородности получившейся массы, Молли вся перемазалась, а сахар почему-то оказался рассыпанным по всей кухне. Фартук Молли покрылся мукой, руки выпачкались по локоть в свином сале, сахар сделал липкими пальцы. Даже волосы стали белыми, то ли от сахара, то ли от муки.
Уловив нечаянно свое отражение в начищенной до блеска металлической сковороде, Молли получила совершенно точное представление о том, как она будет выглядеть, когда состарится, но, отбросив все не имевшие отношения к делу мысли и сосредоточившись исключительно на пироге, она уже перешла к не менее сложной задаче раскатывания теста скалкой по доске, посыпанной мукой, когда вдруг Сэм ворвался через заднюю дверь в дом.
Молли одновременно вскрикнула и подскочила. Поскользнувшись на кусочке жира, размазанном по полу, она потеряла равновесие и поняла, что падает.
Пытаясь за что-нибудь ухватиться, Молли перевернула кадку с мукой и, задев доску, на которой она раскатывала тесто, вывернула липкую массу себе на грудь.
Сэм подбежал к ней и опустился рядом на колени, опасаясь, все же, дотронуться.
— С тобой все в порядке?
Молли была заляпана с головы до ног. Проклятье! Тесто, разумеется, пропало, а задница у нее болела от внезапного приземления.
Отплевываясь, она села и принялась стряхивать с себя муку.
— Нет, со мной НЕ ВСЕ В ПОРЯДКЕ. Разве не заметно? Но что ты делаешь дома в такую рань? Мой пирог должен был стать для тебя сюрпризом!
Она понимала, что обвинять Сэма ей не в чем, но ничего не могла с собой поделать, и укоризненные нотки звучали в ее голосе.
Сэм помог Молли встать и начал стряхивать муку с ее лица подушечками пальцев. Молли оттолкнула его руку, но не отказалась от полотенца, которое он ей протянул.
Сэм почувствовал себя изрядно виноватым. Он весь день следил за ней, нервничал, переживал, как бы не затевала она что недоброе, а Молли приехала домой раньше обычного лишь для того, чтобы испечь ему яблочный пирог!
— Ну? — не унималась Молли.
— Что — ну?
— Почему ты, черт возьми, ворвался сюда, как ураган? Почему ты не на пастбищах, куда с утра собирался отправиться?
Она была просто в бешенстве. Глаза сверкали голубым пламенем, и Сэм подумал, насколько же желанна ему всегда Молли, даже сейчас, вся перепачканная в сахаре и муке.
Сэм решил, что, возможно, отвечая жене, ему не следует рассказывать ей всю правду, но и лгать он не хотел.
— Я следил за тобой, — сказал он так просто, словно слежка за женой могла быть сочтена Молли невинной шалостью мужа.
— Следил? Но зачем?
— Потому что был уверен, что ты солгала мне утром, и хотел знать, почему ты это сделала.
— Но это же была самая невинная ложь, Сэм! — сказала Молли застенчиво. — Я… я просто хотела преподнести тебе сюрприз, и… это единственный раз, когда я солгала тебе… не считая того случая…
Сэм вскинул голову:
— Какого случая?
Молли закончила стряхивать с себя муку, но полностью очиститься ей не удалось, и она знала, что выглядит ужасно. Черт возьми! И надо же было ему все испортить!
— Ну… ты знаешь, — сказала она Сэму, — я имею в виду, что до свадьбы утверждала, будто бы у меня…
Молли пыталась побороть яркий румянец, прихлынувший к щекам, но проиграла битву.
— …были другие мужчины… то есть… что я занималась с ними любовью, если ты не понял, что я имею в виду.
Сэм расхохотался, но тут же попытался нахмуриться:
— Да, то была глупая ложь!
Молли видела, ему с трудом удается сдержать усмешку.
— Вот видишь, уже во второй раз приводит тебя к неприятностям, — нравоучительным тоном добавил он. — Не обманывай меня в третий раз, детка!
Молли удалось стряхнуть еще немного муки с юбки и фартука.
— Ну, скажи мне, как я могу сделать тебе сюрприз, если ты следишь за мной?
Сэм притянул ее к себе.
— Ты сделаешь мне прекрасный сюрприз, если пойдешь сейчас наверх и снимешь с себя всю эту грязную одежду.
Молли заметила дымчато-зеленый оттенок цвета его глаз.
— Среди бела дня?
Сэм крепко поцеловал Молли, затем развернул и шлепнул по ягодицам.
— Иди. Я сейчас приду. В любом случае, если бы ты поставила меня перед выбором, я бы предпочел на десерт тебя, а не яблочный пирог.
Улыбнувшись про себя, Молли сняла фартук и повесила его на крючок возле двери. Там, наверху в спальне, она проявит себя гораздо лучше, чем на кухне, потому как, когда дело касалось любовных утех, Молли ничуть не сомневалась в своих способностях — в отличие от кулинарных.
Вскоре после ночи страстной любви, подарившей им обоим несказанное блаженство, Молли решила предпринять вторую попытку преподнести Сэму сюрприз.
Приближался день его рождения, и если она поспешит, то, быть может, успеет сшить ему рубашку. Молли полагала, что хоть немного, но шить она умеет, по крайней мере, лучше, чем готовить яблочные пироги.
Молли решила, что будет шить рубашку у себя на ранчо, так ей, возможно, удастся сохранить свой подарок до поры до времени в тайне.
Все шло хорошо, но на один рукав не хватило ткани, и ей пришлось съездить за тканью в город. Вернувшись в «Кедровую Бухту» поздно вечером, она обнаружила, что Сэм ждет ее, меряя шагами гостиную.
— Где ты была? — загремел он, набросившись на Молли, едва она успела переступить порог дома.
— Мне пришлось съездить в город за… продуктами.
— Ты снова лжешь, Молли! Я слышу ложь в твоем голосе, вижу в чертах твоего лица.
Его глаза потемнели от едва сдерживаемого гнева.
— Почему ты сердишься, Сэм? Я немного задержалась, и всего лишь, ничего страшного не произошло. Я не предполагала, что поездка в город займет у меня так много времени. В любом случае, нет причины так сильно злиться.
Он схватил Молли за руку и притянул к себе. Сэм, казалось, вовсе не слышал ее слов.
— Я задал тебе вопрос! Отвечай! Где ты была? — Молли почувствовала, что на глаза ей наворачиваются слезы.
— Ты делаешь мне больно, Сэм, — прошептала она, — пусти!
Он немного ослабил хватку, но не отпустил ее.
— Оставь же меня, черт побери! — возмутилась Молли.
Она часто-часто заморгала, чтобы прогнать слезы.
— Проклятье! Ты всегда все портишь! — Она вырвала свою руку.
— Ты не мой тюремщик, Сэм, и я не обязана отчитываться перед тобой за каждый сделанный мною шаг. Я не скажу тебе, где была. Ты должен доверять мне. А сейчас оставь меня в покое!
Она в ярости прошла мимо него. Молли оскорбило недоверие Сэма. Как же они смогут прожить вместе жизнь, если не научатся доверять друг другу?
Разозлившись еще больше, Молли взбежала по лестнице, хлопнула дверью и закрыла ее на засов. Тяжелые шаги Сэма следовали за ней по пятам.
— Открой мне, Молли, — потребовал он, колотя по двери изо всех сил. — Я хочу знать, где ты была сегодня! Хоакин искал тебя, и Джамбо тоже. Никто не знал, куда ты уехала. А я хочу это знать, черт возьми! Где ты была?!
Он снова заколотил по двери. Из-за стука Молли едва разобрала его слова:
— Где ты была? Где ты была? Где ты… — он повторял одно и то же снова и снова.
— Убирайся! — не выдержала Молли. — Оставь же меня в покое, черт побери! Я не обязана отчитываться перед тобой! Ты мой муж, а не хозяин!
Сэм, разогнавшись, врезался плечом в дверь. Последовало еще три мощных удара, и щеколда раскололась, Сэм влетел в комнату.
— Никогда не запирай от меня дверь, Молли! Клянусь всеми святыми, я выломаю ее и в следующий раз.
Не менее разъяренная, чем Сэм, Молли отступать не собиралась. Она не сделала ничего дурного! Он же вел себя, как безумец. И все из-за того, что она отправилась в Траке, не сочтя нужным кого-либо предупредить о том! Можно подумать — серьезный повод для ссоры! Кто дал ему право так обращаться с ней?
— Где я была, не твое дело! Убирайся! Оставь меня в покое! — повторяла Молли.
Она смотрела ему в лицо, и лишь несколько дюймов отделяли их друг от друга.
Лицо Сэма побагровело, кулаки были сжаты, ноги он широко расставил — выглядел он угрожающе.
— Или ты сама скажешь мне, или… клянусь, я выбью из тебя правду!
Молли кольнул страх. Сэм стиснул кулаки так сильно, словно в любой момент мог потерять самообладание и ринуться на жену.
Неужели он, действительно, решится ее ударить, рискуя тем самым причинить непоправимый вред ребенку? Никакое поведение жены не смогло бы в этом случае оправдать мужа. Сэм сам не простил бы себе своей жестокости после, когда бы пришел в себя.
Молли проглотила жесткий комок, вставший в горле. Неужели же вся эта ярость из-за ее поездки в город? Она подняла на Сэма глаза, пытаясь показать себя сильной и гордой, но соленые слезы уже катились по щекам.
— Я ездила в Траке. В магазин мистера Хиггинса. Он ждал меня, у нас была договоренность о встрече. Мистер Хиггинс подтвердит, что я сегодня была у него, если ты поинтересуешься.
Горло у нее так сдавило, что она с трудом произносила слова.
— Я не лгала тебе с самого начала. Я сказала сразу же правду, только… не за продуктами ездила я в Траке, а чтобы докупить ткани, из которой шью к твоему дню рождения рубашку. Оно в воскресенье, если ты помнишь. Мне не хватило на один рукав.
Она должна немедленно уйти из комнаты. Не нужно позволять Сэму заметить, как его подозрительность только что растоптала крошечный цветок надежды, который ей удалось взрастить.
У них никогда ничего хорошего не получится. Сэм не доверяет ей! Может быть, и никогда не доверял. Он угрожал избить ее, зная, что она носит его ребенка.
Сердце Молли так сдавило, что, казалось, она сейчас умрет от боли.
— Мне жаль, если я, не желая того, огорчила тебя, — сказала она шепотом. — Теперь, с твоего позволения, я отправлюсь в конюшню проведать Эль Труэно.
Распрямив плечи, Молли прошла мимо Сэма к двери. На щеках у нее блестели слезы. Он услышал ее мягкие шаги по лестнице, затем всхлипывания и звук захлопнувшейся за ней двери.
Сэм боролся с волной отчаяния, грозившей поглотить его. Что он наделал! В измученном взгляде Молли сквозило невыразимое страдание.
Недавно она ему все простила и согласилась вернуться в «Кедровую Бухту», несмотря на то, что он крайне унизил ее, вынудив покинуть его дом. Презрев свою гордость, Молли отбросила оскорбленные чувства и попыталась забыть о той боли, которую он причинил ей, но на этот раз она вряд ли его простит. Ведь сейчас он не только оскорбил ее недоверием, он угрожал ей — угрожал вместе с ней и ребенку в ее утробе.
Сэм никогда бы и ни за что не поднял на нее руку, он не пошел бы дальше угроз, но Молли об этом ведь не знала. Он прибегнул к жестокому обещанию «выбить правду», как к последней попытке добиться истины. Он должен был узнать, где была Молли!
На лесопилке случился пожар. Ничего страшного не произошло, сгорело всего лишь несколько старых досок. Но Сэм опасался, что пожар был подстроен, и только по счастливой случайности не произошло более крупного несчастья.
И на время пожара Молли исчезла! Ее не было в «Кедровой Бухте», не было в «Леди Джей», и никто не знал, где она, и никто не мог ее найти. Именно поэтому Сэм непременно должен был узнать, где она была.
Его сердце болезненно сжалось. Молли, оказывается, с самого начала говорила ему правду, теперь он был уверен — правду, казавшуюся ему ложью. То, что она ездила не за продуктами, а за тканью для рубашки, которую шьет для него, конечно же, нельзя было назвать ложью.
Ну вот, он выяснил, что хотел знать, но какой ценой! Не слишком ли дорого ему придется заплатить за несдержанность? Теперь он потеряет Молли навсегда… если только немедленно не предпримет что-нибудь. Но… что?
Она вернулась в «Кедровую Бухту», отбросив гордость, и пыталась всячески доставить ему радость. Столь очевидно и откровенно Молли старалась наладить их семейную жизнь! Она прилагала все усилия, чтобы показать ему, как это для нее важно.
Сэм бросился вниз и распахнул входную дверь в тот момент, когда Молли, вскочив на Эль Труэно, уже галопом скакала по дороге.
В несколько прыжков Сэм пересек двор, вывел Джилгамеша из конюшни и вскочил на жеребца, не тратя времени на то, чтобы оседлать его.
Догнать Молли оказалось не так-то просто. Эль Труэно не уступал в стремительности Джилгамешу, и, к тому же, Молли успела намного опередить Сэма Бреннигана.
Она уже пересекла перевал и скакала по лугу, когда поняла вдруг, что муж гонится за ней. Молли припустила лошадь еще быстрее, но Джилгамеш нагнал вороного мерина и поскакал рядом, бок о бок.
Схватив поводья Эль Труэно, Сэм замедлил его бег и перевел коня на шаг, затем он обхватил Молли за талию и перетянул на спину Джилгамеша.
Она отчаянно сопротивлялась, всхлипывая, плача и царапаясь. Молли пыталась высвободиться из его объятий.
Сэм одной рукой схватил ее за запястье и, крепко держа, перебросил ногу через шею Джилгамеша и соскочил на землю.
Он отнес Молли под сосны и сел на ствол поваленного дерева, не выпуская жену из объятий.
— Ну почему ты не можешь оставить меня в покое? — взмолилась Молли.
Ее наполненные слезами глаза разрывали ему сердце.
— Потому что не могу!
— Ты только причиняешь мне боль. Уйди же! Оставь меня в покое!
Она говорила горькие слова, но ее руки обнимали Сэма за шею, а голова уже лежала на плече. Он чувствовал прикосновение ее густых волос к своей щеке.
— Я не могу тебя оставить, Молли!
— Ну почему? Почему? — спросила она между несколькими прерывистыми вздохами.
— Потому что я слишком сильно люблю тебя! — признался Сэм.
— Что?
— Я не могу оставить тебя в покое, потому что слишком сильно люблю, — повторил он.
— О, Боже, Сэм! — Молли снова расплакалась. Сэм зажмурил глаза, она была просто женщиной сейчас, трогательной и нежной. Как же он любит свою маленькую рыжеволосую жену!
Молли шмыгнула носом и взглянула на Сэма. Видеть боль в ее глазах было ему невыносимо.
— Если бы ты любил меня, Сэм, ты бы не причинял мне боли!
— Я не хотел этого, прости. Иногда все так сложно запутывается. Любить, оказывается, совсем не легко и… очень больно.
— Нелегко, — согласилась Молли, — и больно. — Она выпрямилась у него на коленях, но шею не отпустила. Он сделал ей признание, которого она ждала так долго! Но действительно ли Сэм ее любит? Как долго будет он продолжать сомневаться в ней? Немного она понимала его сомнения. Ведь к нему самому она тоже испытывала порой довольно противоречивые чувства, и до сих пор Молли все еще не была уверена, сможет ли когда-нибудь доверять Сэму совершенно — особенно после того, как он вел себя сегодня!
— Ты на самом деле мог ударить меня?
Сэм крепче прижал Молли к себе. Он поцеловал ей глаза, щеки, нос.
— Я бы ни за что не ударил тебя, детка. Если я когда-нибудь еще вздумаю угрожать тебе, то огрей меня хорошенько и напомни, что я сам просил тебя об этом.
Молли улыбнулась, поверив, что он ни за что не ударил бы ее на самом деле. Она чувствовала себя сейчас очень уютно и в безопасности — в его объятиях. На сердце у нее впервые со времени возвращения в «Кедровую Бухту» стало легко и спокойно.
— Но это не в первый раз, когда ты угрожаешь мне, что ударишь! Забыл?
Он не смог вспомнить.
— Когда же?
— Когда я разбивала тарелки!
Впервые за этот тяжелый вечер Сэр улыбнулся, в лунном свете сверкнули белой вспышкой его зубы. Где-то вдалеке завыл койот, ветер зашелестел листвой у них над головою.
— Ну, эту угрозу я взаправду осуществил! Твоя очаровательная попка давно меня привлекает. Поверь, я бы постарался не повредить ее очень уж сильно, но должен же муж, в конце концов, иметь на жену хоть какие-то права!
Молли тихо рассмеялась и уткнулась ему в плечо.
— Сэм?
— Да, детка?
— Ты уверен?.. Я хочу спросить… ты на самом деле полагаешь, что любишь меня?
— Я совершенно в этом уверен.
— Тогда… покажи мне, как сильно ты любишь… я имею в виду…
— Молли?.. Здесь?
— Да! Здесь!
Сэм приподнял ее лицо за подбородок и охватил ртом губы. Поцелуй был нежным, как сама любовь. Он искупит свою вину перед ней и сделает жену счастливой, даже если на это уйдет вся жизнь. Он ее любит. Как бы ему хотелось, чтобы и Молли сейчас призналась ему в любви! Но после того, как он повел себя сегодня, едва ли у него было право требовать ответного признания.
— Не шевелись-ка, — попросил он.
Сэм прислонил Молли к дереву, выпустив из объятий, а сам встал и подошел к Эль Труэно. Вытащив одеяло из седельной сумки Молли, он расстелил его под сосной на мягком ложе из хвои.
Молли пересела на одеяло.
— Я помню, ты была в этой же одежде, когда вытаскивала из болота быка, — сказал Сэм, указывая на ее бриджи и красную рубашку.
Его большие руки проворно расстегивали пуговицы. Они сидели на одеяле лицом друг к другу.
— Мне страшно хотелось тогда сделать именно то, что делаю я сейчас.
Молли улыбнулась. Она расстегивала рубашку Сэма и вытаскивала ее из брюк. С наслаждением Молли коснулась пальцами шелковистых волос на его груди.
— Продолжай, — прошептала она.
Сэм почувствовал жгучий огонь в паху.
— Мне хотелось снять с тебя рубашку и заполнить ладони твоей грудью. Твоя рубашка была мокрой, и я видел твои груди даже через ткань.
— Сэм!
— Ты была прекрасна, словно какая-то нимфа. — Он поцеловал Молли в ямочку на шее и расстегнул пуговицы на бриджах. Вытащив рубашку, он спустил ее с плеч и залюбовался обнаженным телом.
Лунный свет играл на блестящих рыжих волосах и атласной коже, темные тени ложились под каждой из грудей.
— Боже, как я люблю смотреть на тебя!
Молли сняла с Сэма рубашку. Его широкие плечи и узкая талия казались совершенными. Мускулы на торсе сжимались и напрягались при каждом движении. Молли ощутила трепет ожидания.
Когда Сэм склонил голову, чтобы захватить губами ее сосок, она громко застонала, бессознательно выгибая спину навстречу наслаждению. Приятное тепло растекалось по всему телу. Ладони Сэма ласкали ее грудь, пальцы Молли пробегали по мускулистому торсу.
Когда он прервал свои нежные ласки, она отдалась во власть сладостной боли, которую только Сэм мог успокоить.
Он остановился на мгновение, чтобы сбросить с себя остававшуюся еще одежду и окончательно обнажить Молли.
Его губы, теплые, влажные, ищущие, вновь сомкнулись с ее губами. Руки ласкали ей грудь, живот, бедра, и как бы случайно один из пальцев скользнул внутрь лона. Молли простонала имя Сэма. Она коснулась его возбужденной плоти, и на этот раз застонал Сэм.
Молли жаждала доставить ему как можно больше наслаждения, она играла своими пальцами, касаясь ими тонкой кожи, легко скользящей вдоль напрягшейся тверди члена, выросшего до невероятных размеров.
Сэм мягко вдавил ее в одеяло, сдерживая себя, казалось, огромным усилием воли.
— Я безумно люблю тебя, Молли.
Он раздвинул ей бедра коленом и вошел в ее тело, и последняя капля переполнила чашу: Сэм не ощущал больше ничего, кроме горячей влажности женского естества.
Молли приподнималась навстречу каждому его движению и выгибалась, извивалась под ним каждый раз, когда он заполнял ее плоть.
Сэм овладевал Молли требовательно и властно. Она обхватила его за шею, возжаждав его всего и принимая все, что он давал ей, и отдавая всю себя в ответ. Она не слышала ничего, кроме нежных звуков мелодичных слов любви, и не видела ничего, кроме расплывающихся перед глазами красно-черных кругов страсти, и не чувствовала ничего, кроме властных движений Сэма у нее внутри.
Вознесясь к новым, не ведомым ранее высотам, Молли парила в облаках блаженства, увлекая за собой Сэма.
Наконец ее дыхание, частое и прерывисто, перешло в неторопливое и сдержанное. Она что-то замурлыкала, когда Сэм стал уютно устраивать ее голову на сгибе своей руки.
Следующая неделя в жизни Молли была самой счастливой. Сэм не скрывал своего обожания, Она понимала, он пытается загладить свою вину, казня себя за подозрительность и грубые слова. Молли купалась в роскоши его внимания.
Одно лишь беспокоило ее: она все еще не сказала Сэму, что испытывает к нему. Он не спрашивал, но шестое чувство подсказывало ей, что вопрос вертится у него на языке.
Молли хотела открыться ему и непременно сделала бы это, если бы, сказав, как сильно она его любит, не лишилась бы окончательно своей независимости. Но, сказав, она окажется во власти Сэма совершенно — как раньше. Молли, конечно, и сейчас была в его власти, но, по крайней мере, он пока что все еще сомневался в ее любви.
Молли нравилось это маленькое преимущество. Имея рядом с собой такого мужчину, как Сэм, женщине нужно обладать железной волей, чтобы не пасть жертвой его неотразимых чар.
Однако, Молли понимала также, что Сэм вряд ли будет долго ждать, когда она сама признается в любви. Однажды он ее об этом спросит. К тому же, скрывая от мужа свои чувства, Молли лишь затрудняла преодоление вставших перед ними проблем.
Если она хочет удержать любовь Сэма, ей придется рано или поздно честно ответить на его вопрос, любит ли она своего мужа.
Продолжая собираться с духом, Молли тем временем сделала Сэму несколько маленьких уступок, в частности, она стала говорить с ним о том, что раньше они редко обсуждали: о планах Сэма относительно «Кедровой Бухты» и о ее делах на ранчо «Леди Джей».
Однажды вечером, после изысканного ужина — приготовленных Ли Чином запеченных перепелов — Молли затронула тему, над которой размышляла все последнее время.
В тот день дождь громко барабанил по крыше и стучал в окна. Земля превращалась в жидкое месиво, и порывистый ветер свистел в верхушках сосен. Устанавливалась осенняя погода. Сэм развел огонь в большом камине, и столовая наполнилась теплом и уютом. Сочный аромат жареных перепелов все еще витал в воздухе. Молли глубоко вздохнула:
— Боже, как бесподобно! Хотелось бы и мне научиться так хорошо готовить, как Ли Чин.
Сэм вытер рот накрахмаленной салфеткой и откинулся на спинку стула.
— Есть вещи, с которыми прекрасно справляется Ли Чин, и есть вещи, которые прекрасно делаешь ты. Лично я, окажись перед выбором, предпочел бы голодать.
Он улыбнулся, недвусмысленно взглянув на жену, и Молли весело рассмеялась.
Ли Чин принес кофе. Молли взяла свою чашку, не зная, как начать разговор.
— Расскажи мне, как продвигаются работы на том участке леса, на котором лишь недавно ты принял решение валить деревья, — попросила она.
— Плотина едва сдерживает воду, — ответил он. — Послезавтра мы собираемся открыть шлюзы и начать переброску бревен на лесопилку. Рабочие славно потрудились. Мы выручим кругленькую сумму от продажи леса, но вода в реке все поднимается, и надо как можно скорее начинать сплавлять лес, пока еще не слишком поздно. Я дополнительно нанял несколько первоклассных «речных кабанов», так что у меня уже почти все готово к назначенному дню.
— Если хочешь, я могу на некоторое время дать тебе в помощь Джамбо и несколько лесорубов из его артели.
— Не думаю, что мне понадобится их помощь, — он накрыл ее маленькую руку своей большой ладонью. — Но все равно, спасибо тебе за предложение. Приятно знать, что мы… друзья.
Молли улыбнулась:
— Не стоит благодарности.
Когда Сэм так смотрел, сердце ее почти останавливалось от любви.
— Кстати, — продолжил он, — а когда ты начинаешь сплавлять свой лес?
— Идут такие дожди, что я решила обождать немного. Пока мы можем по-прежнему перевозить лес по дороге через перевал, земля еще не окончательно размокла.
— Ну что ж, мудрое решение. У меня же, в отличие от тебя, просто нет другого выхода. Вода поднимается слишком быстро.
— Сэм?
— Да, детка.
— Я хочу поговорить с тобой кое о чем еще. Она заставила себя твердо взглянуть на мужа.
— Это… о Джейсоне Фоли, — произнесла наконец Молли.
Сэм неожиданно выпрямился на стуле. От Молли не ускользнуло гневное подергивание мышц на его лице. При любом упоминании о его преподобии черты Сэма искажала ярость.
— Фоли опять пристает к тебе? Клянусь, Молли, я убью его однажды.
— Фоли не приближается ко мне с тех самых пор, как ты преподнес ему хороший урок. Но я все равно ему не доверяю. Что я хочу сказать… э… это другое… теперь, когда… наш брак… э… останется в силе и по истечении года…
Сэм поднес ее пальцы к своим губам, и она почувствовала шелковистое прикосновение бороды к руке.
— Да? — попросил он Молли продолжить.
— Я хочу сказать… если твое предложение выкупить долю Фоли остается в силе, то я, пожалуй, приму его, но только как ссуду. Я… я не прощу себе, если что-нибудь случится с нашим ребенком.
Сэм поднялся со своего стула и встал позади нее. Он поцеловал Молли в макушку.
— Я знаю, как это тяжело для тебя, Молли, и хочу, чтобы ты знала, как много это значит для меня. Ты и наш ребенок — самое дорогое, что только есть у меня на свете. Я поручу Питеру начать переговоры с Джейсоном. Чем скорее мы достигнем соглашения, тем лучше будет для всех нас.
Молли поднялась со стула. Сэм обнял жену. Слова «я люблю тебя» готовы были сорваться с ее губ, но Молли не произнесла их. Воспоминания об одиноких ночах в доме «Леди Джей» и слова на клочке бумаги, написанные рукой Лили, удержали ее.
Она решила сначала понять, почему Сэм отвергал ее, и лишь тогда позволить себе сказать ему, как сильно его любит. А пока что Молли хотела остаться единственным человеком, кто знал правду о ее любви.
Дождь лил всю ночь и на следующий день не прекратился. Сэм пытался убедить Молли отказаться от мысли скакать к себе на ранчо, но у нее было несколько неотложных дел.
У Сэма тоже были неотложные дела. Ему нужно было ехать в Траке для последних приготовлений к сплаву леса, начало которого было назначено на завтрашний день, если, конечно, не придется отложить дело из-за проливного дождя.
Въезжая в город, Сэм молил Бога, чтобы погода улучшилась. Как обычно, по улицам Траке сновали путешественники, золотоискатели и лесорубы. Когда Сэм остановил повозку возле Торгового Дома, он увидел судью Игана под руку с Лили. Они бежали по тротуару в поисках укрытия от дождя.
Заметив Сэма, они остановились под разорванным парусиновым навесом и стали ждать, когда он подойдет к ним. Сэм приподнял шляпу, приветствуя Лили, и протянул руку судье.
— Что привело вас сюда в такую погоду? — поинтересовался он.
— Папа обещал сопровождать меня в прогулке по магазинам, — сказала ему Лили нежнейшим голоском кристальной чистоты. — Я хотела поехать в Сакраменто, но из-за погоды пришлось довольствоваться магазинами Траке. А не прогуляться я не могла. В своем доме, одна, я просто схожу с ума.
Лили изящно положила тонкую руку на широкую ладонь.
— Я скучала по тебе, Сэм!
— Насколько мне известно, Джейсон Фоли последнее время старался развлечь тебя, став твоим частым гостем.
— Его преподобие — честный человек, — вмешался судья. — По крайней мере, его намерения по отношению к Лили благородны, — судья сделал на последнем слове немного более сильное ударение, чем это было необходимо.
Хотел бы Сэм знать, насколько благородным судья Иган счел бы Фоли, если бы увидел шрамы на спине Молли. От этой мысли волна ярости прокатилась по его венам.
Питера не было в городе, и потому Сэм не мог пока приступить к обсуждению условий выкупа доли Джейсона в совладении совместно с Молли ранчо «Леди Джей», но это было неотложное дело, и Сэму не терпелось поскорее начать переговоры.
— Если Фоли женится на Лили, — сказал Сэм, — советую вам обоим не спускать с него глаз. Он не так безобиден, как может показаться!
Судья Иган насупился, но Лили, казалось, вовсе не было дела до слов Сэма.
По улице ехала карета, разбрызгивая грязь по сторонам. Судья галантно заслонил дочь, защищая ее юбки от брызг.
— Ты, кажется, завтра начинаешь сплав леса? — спросил судья.
— Да, если река будет проходима. Уровень воды крайне высок, необходимо срочно открывать шлюзы, так что у меня нет выбора. Плотина едва сдерживает напор. Я не могу допустить, чтобы вода хлынула через верх плотины, увлекая за собой бревна.
— Жаль, что осень не подождала с дождями еще немного, — заметил судья.
— Матушка Природа непредсказуема, — ответил Сэм и повернулся к Лили. — Береги себя, Лилиан, и никому не позволяй втянуть тебя в затею, которая тебе самой не была бы желательна.
Лили понимающе улыбнулась и коснулась рукой щеки Сэма.
— Отец уже много лет пытается сделать это, но пока что безуспешно.
Будучи почти такого же роста, как и Сэм, Лили слегка наклонилась и тихо прошептала ему в ухо:
— Ты уверен, что счастлив в браке? Сэм улыбнулся:
— Вполне. Желаю приятно провести время за ленчем.
Он хотел повернуться, чтобы уйти, но Лили остановила его.
— Не желаешь ли составить нам компанию? Или твоя маленькая женушка этого не одобрит?
Сэм широко усмехнулся:
— Ты совершенно права, Лили. Моя маленькая женушка этого определенно не одобрит, и по причинам, которые я, пожалуй, не могу объяснить, мне это нравится. До свидания.
С этими словами Сэм оставил Лили ошеломленно смотреть ему вслед, а судью — что-то сердито бормотать себе под нос.
Он вошел в Торговый Дом. Ему нужно было купить несколько мотков толстой веревки, прочную цепь и десяток багров с крюками на конце, чтобы цеплять ими на реке бревна.
— Приветствую тебя, Сэм.
Лестер Хиггинс, худой мужчина с пышными усами и бакенбардами, стоя за прилавком, услужливо ждал приближения Сэма.
— Чем могу быть полезен? — поинтересовался он. Сэм назвал, что он хочет купить, и двое мальчишек погрузили товары на его повозку, накрыв их от дождя парусиной.
— Спасибо, Лестер. До встречи.
— О, кстати, получила ли твоя жена заказанный ею динамит?
— Она решила отложить сплав до окончания дождей, — Сэм повернулся, чтобы уйти.
— Представь, в записке, которую я получил, говорится, что она начинает сплав сегодня. Молли пишет, что взрывчатка нужна ей срочно. Я отправил ее заказ в контору по доставке товаров. Думаю, она получит динамит сегодня днем.
Сердце Сэма учащенно забилось:
— Ты сегодня получил от нее записку?
— Ну да! Записка уже ждала меня, когда я вернулся с ленча. Можешь справиться в конторе по доставке насчет груза. Если они еще никого не послали, ты избавишь сотрудника этой конторы от поездки, не очень-то приятной в такой дождь, согласись.
— Я так и сделаю. Спасибо, Лестер.
— Желаю удачи!
Сэм лишь кивнул. Удачи? Кажется, все в Траке были в курсе его дел. Он пытался заглушить в себе страх: ему в душу закралось ужасное подозрение, что завтра сплав леса может и не начаться, потому что…
Сэм направился в контору по доставке товаров. Войдя в просторный вестибюль, он изо всех сил старался сохранять спокойствие. Раньше много раз он делал скоропалительные выводы, на этот же раз он должен знать все наверняка. Второго такого случая убедиться в виновности Молли, возможно, не будет.
— Привет, Джим.
Сэм не стал терять времени на пустые разговоры и сразу приступил к делу:
— Ты отправляешь сегодня партию динамита для «Леди Джей»?
— Уже отправил, — ответил Джим Уилкинс.
Он пригладил рукой жиденькие седые волосы, зачесанные наверх для прикрытия лысины.
— Кто-то забрал динамит примерно час назад. Должно быть, один из работников ранчо, посланный Молли.
— Кто именно?
— Не видел, кто, Сэм. Работал тогда Уилбер Дженсен. Сейчас он уехал в Тахо с партией товара, так что его не спросишь. Чем-нибудь еще могу тебе помочь?
— Спасибо, Джим.
Надвинув шляпу на лоб, Сэм вышел на улицу. Он забрался на повозку, плотнее укутался в плащ и покатил по грязным улицам Траке, направляясь домой. Он не знал, ехать ли ему сразу в «Леди Джей» или возвращаться к себе на ранчо. В любом случае, вряд ли он застанет Молли.
Сэм решил подождать ее в «Кедровой Бухте». Если она не вернется вовремя, он отправится на плотину.
Двухчасовая поездка показалась ему вечностью. Воздух сотрясали мощные громовые раскаты, а от вспышек молний мрачное небо казалось еще более угрожающим. Ливень не прекращался, Сэм лишь надеялся, что он не станет сильнее.
Несколько работников ранчо подбежали к повозке, когда он въехал во двор. Сэм спрыгнул на землю, промокший, уставший, встревоженный, и направился к дому. Ли Чин открыл ему дверь.
— Мистер Сэм, вы скоро вернуться. Я приносить вам чашку крепкий кофе, пока вы будете надевать сухая одежда.
— Ты Молли не видел? — спросил Сэм, прекрасно понимая, что задал напрасный вопрос.
— Ли Чин не видеть, но человек принесла записка, говорить, мисса Молли много работать. Быть дома поздно, трудно добраться в эта погода.
Сердце Сэма забилось от тревожного предчувствия несчастья.
— Как ей угодно, — пробормотал он. — Принеси мне кофе поскорее, Ли, и горсть вяленого мяса. Я сейчас снова уеду.
— Нет, мистер Сэм. Темно. Не ехать! Не ехать! Очень опасно.
— Я полагаю, Ли, что Молли собирается взорвать плотину. Будет еще одна «авария»! Могут пострадать люди, не говоря уже о том, что я потеряю кучу денег и впустую пропадут спиленные деревья, никому не сослужив доброй службы.
— О, нет, мистер Сэм! Мисса Молли не делать это! Вы ошибаться!
— Мне жаль, Ли, но я думаю, именно она подстраивает «несчастные случаи», и доказательств у меня набирается все больше и больше.
Покачав головой, Ли Чин ушел. Он вернулся через несколько минут с чашкой кофе и вяленым мясом.
— Этот раз вы поймать мужчина! Не мисса Молли. Вы увидеть!
Сэм ничего не ответил. Проглотив кофе несколькими быстрыми глотками, он открыл дверь и вышел под проливной дождь.
