Кэт Мартин
Спроси свое сердце
ГЛАВА 1
Первая пуля просвистела у него над головой, не причинив вреда. Вторая с резким звуком ударилась о гранитный валун. Осколки скалы пронзили свежий воздух гор.
— В укрытие! — крикнул Сэм Бренниган, его низкий голос раскатистым эхом пронесся по перевалу. Одним быстрым движением Сэм перекинул плохо гнущуюся ногу через круп жеребца и выхватил винчестер из чехла позади седла. Низко пригибаясь, чтобы не попасть под вторую очередь винтовочных выстрелов, он и сам бросился в укрытие за скалы. Сэм взвел курок винтовки и начал стрелять, давая возможность своему брату Эммиту и погонщику быков Баку Реддингу нырнуть за валуны, оставив двух оседланных лошадей и восемь запряженных быков нервно бить копытами землю среди грохота ружейного огня.
— Что ты об этом думаешь? — спросил Эммит Сэма. Выстрелы стали реже, но по-прежнему нельзя было подняться. Быки возбужденно мотали головами, пытаясь высвободиться из тяжелого ярма, но выстрелы явно преследовали людей, а не животных. Лошадям и быкам бояться было нечего, и за них Сэм не беспокоился.
— Пока не могу сказать, что я об этом думаю, — ответил он.
Еще одна пуля просвистела в дюйме над его головой, заставив припасть к земле. Кусочки горной породы, выбитые выстрелом, пролетели вблизи фетровой шляпы Бака Реддинга. Осторожно приподняв голову, Сэм осматривал скалы в поисках напавших. Никого не было видно. Черт побери! Хотелось бы ему знать, кто так неудачно решил пошутить.
— Судя по тому, как ложатся пули, я думаю, стреляет в нас один человек, перебегая после каждого выстрела. Прикройте-ка меня! Я постараюсь обойти его и подобраться к нему сзади.
Эммит Бренниган кивнул. Поправив красный платок, повязанный вокруг крепкой шеи, он устойчиво расположил своего «Генри» в выемке скалы. Пучок солнечных лучей засверкал на медном стволе винтовки. Но едва Сэм высунулся, последовала очередная порция выстрелов, и все трое вынуждены были припасть к нагретому солнцем граниту. Эммит усмехнулся:
— Кто бы ни был этот подонок, он очень плохой стрелок.
Карие глаза Сэма потемнели. Его цепкий взгляд ощупывал линию скал над перевалом.
— Или же, наоборот, чертовски хороший! Ты уверен, что этот подонок хочет убить нас, а не всего лишь припугнуть? Он снял свою фетровую шляпу, околыш которой за год тяжелого труда насквозь пропитался потом, провел ладонью по белокурым волосам и снова надвинул шляпу до самых бровей.
— Стреляйте мимо! Было бы любопытно захватить подонка живым, чтобы выяснить, кто он и почему на нас напал.
Привыкший беспрекословно следовать приказам Сэма, Эммит кивнул и принялся, хотя и осторожно, но довольно часто, обстреливать скалы, чтобы предотвратить ответный огонь. Наблюдая за высокой фигурой своего брата, рывками перемещающейся от скалы к скале, Эммит улыбнулся. Уверенностью движений тела Сэм походил на прекрасно сложенного коня, лишь некоторая негибкость его поврежденного колена нарушала грациозность.
Каждые несколько секунд голубая клетчатая рубашка Сэма мелькала между валунами и ствол его винтовки поблескивал на солнце. Эммит и Бак продолжали выстрелами прикрывать Сэма до тех пор, пока он не скрылся в густой сосновой роще, темневшей на близлежащем склоне. Они надеялись, что Сэму удастся обнаружить напавшего прежде, чем иссякнет их весьма ограниченный запас патронов.
Лежа на животе и держа перед собой винтовку, Молли Джеймс распласталась на гранитном валуне. Шквал пуль просвистел у нее над головой. Кажется, эти мужчины внизу не имели намерения попасть в нее, но непрекращающийся ружейный огонь вынуждал ее оставаться там, где она была, что вовсе не входило в планы Молли. Со своего места на вершине перевала она заметила в сосновой роще справа от нее высокого бородатого мужчину. Похоже, он обнаружил ее и намеревался сзади подобраться к ней. Молли вставила четыре патрона в магазин своего карабина. Ей нужно быстро уходить отсюда, и, несмотря на неистовый свист пуль у нее над головой, она должна уйти немедленно.
Сделав глубокий вздох, Молли приподнялась над скалой, и, послав точными выстрелами две пули, которые, врезавшись в гранит, обсыпали головы мужчин градом осколков, она соскользнула с валуна. Краткими перебежками Молли направилась к новому укрытию. Она рассчитывала на свою ловкость, а также на малый калибр винтовки, позволявшей ей стрелять даже через узкие щели в скалах. Удобная мужская одежда не сковывала ее движений и частично служила маскировкой, подходя по цвету к граниту скал. Молли обежала беспорядочное нагромождение каменных глыб, твердо намереваясь ускользнуть от своего преследователя, но резко остановилась, когда прямо перед ней возникла пара мускулистых бедер в голубых холщовых бриджах. С гулко бьющимся сердцем она тотчас же развернулась, чтобы исчезнуть, но сильные руки схватили ее сзади за рубашку, не дав ей сделать и шага.
Когда она снова оказалась лицом к своему врагу, ее широкополая шляпа помешала ей хорошо разглядеть лицо блондина. Молли заметила только его стройную фигуру и огромный кулак, мелькнувший прежде, чем она почувствовала страшный удар в челюсть и отлетела к поваленному стволу дерева. Тяжело приземлившись в грязь в нескольких футах от мужчины, она перекатилась один раз и замерла, судорожно втягивая выбитый из легких воздух обратно и сражаясь с пляшущими перед глазами черными кругами, которым в конце концов удалось унести ее в беспамятство.
Сэм Бренниган подошел к ней за несколько мгновений до того, как подоспели его брат и Бак Реддинг.
— Проклятье, Сэм! — воскликнул Бак. — Это женщина!
Густая масса сверкающих огненно-рыжих волос ниспадала на пышную грудь, ясно выделявшуюся под белой ситцевой рубашкой, заправленной в холщовые бриджи. Широкий кожаный пояс стягивал узкую талию. Сэм встал на колени перед Молли и проверил, бьется ли пульс. Тонкая жилка ровно пульсировала у основания хрупкой шеи.
— Я постарался послабее ударить, когда увидел, что передо мной невысокий паренек, но, кажется, следовало бы ударить еще слабее.
— Пожалуй, — согласился Эммит несколько мрачно. Опустившись на одно колено рядом с братом, Эммит стащил сбившуюся набок шляпу, все еще прикрывавшую лицо женщины. Тяжелые рыжие волосы, прежде сдерживаемые шляпой, каскадом рассыпались вокруг ее головы.
Сэма изумила внешность девушки. Кожа была гладкой и чистой, не считая небольшого количества веснушек, усеивавших переносицу. Полные алые губы уголками изгибались кверху, словно она улыбалась во сне. Носик был слегка вздернут. Девушка была прехорошенькой, миниатюрной, женственной, хотя утонченной красавицей назвать ее было нельзя. Сэм предположил, что ей не более двадцати. Но что его крайне удивило, так это одежда девушки. Сэм никогда прежде не видел женщины, одетой в мужскую одежду. Это могло сбить с толку любого. Но не только внешность девушки заинтересовала его. Было в ней нечто такое, что говорило о скрытой чувственности и неотразимом безрассудстве. Казалось, ими пронизано было все ее существо.
Скользнув взглядом от ее губ к изгибам и округлостям тела, Сэм ощутил напряжение в паху.
— Кто она, черт возьми? — спросил он, начиная раздражаться при виде фиолетового кровоподтека на безупречной, видимо, от удара коже. Никогда раньше ему не доводилось поднимать руку на женщину, и то, что произошло сейчас, совсем ему не нравилось.
— И какого только дьявола ей понадобилось стрелять в нас? — в сердцах сказал Сэм.
Его брат и погонщик быков промолчали.
— Бак, принеси влажное полотенце, да поживей! Я хочу, чтобы девушка поскорее очнулась, потому что мне не терпится получить ответы на некоторые вопросы.
Бак кивнул и отправился исполнять приказание Сэма.
— По-моему, это Молли Джеймс, — сказал Эммит. — Мало у кого в наших краях можно найти такие же рыжие волосы, как у этих Джеймсов.
Сэм кивнул, соглашаясь.
— Девчонка Джеймсов примерно возраста этой девушки. Кроме того, я слышал, что дочь покойного Мела вернулась на «Леди Джей», — продолжал брат Сэма. Эммит поднял карабин, выпавший при падении из рук той, кто, как предполагали братья, была Молли Джеймс, а Сэм подхватил девушку на руки и отнес под сосны в тень.
Прислонив недвижимое тело к стволу высокого дерева, он взял из рук подошедшего Бака влажное полотенце и приложил его ко лбу Молли.
— Если это действительно девчонка Джеймсов, — сказал он, — то довольно странно, что она стреляла в нас. Через этот перевал мы перевозим свой лес уже много лет.
Словно услышав его слова, девушка очнулась. Она поморщилась и застонала. Огромные голубые глаза открылись и своей бездонной глубиной выдали чувствительность ее натуры.
— Это вы? — воскликнула она.
Преодолевая головокружение, Молли глазами поискала свою винтовку. Ее нигде не было видно. Снова черные круги заплясали у нее перед глазами, и она оперлась спиной о ствол дерева, откинувшись, чтобы переждать, когда пройдет этот приступ. Придя в себя, она отвела спутанную массу волос от лица и оглядела трех высоких мужчин, стоявших перед ней. Проклятье! Как она могла позволить подобному случиться! Они обнаружили ее и захватили! Осмотрев мужчин повнимательнее, Молли решила, что это они, скорее, выглядят более обеспокоенными, нежели она сама, и смирилась со своим пленением. Опасности для нее эти трое, было похоже, не представляли никакой.
— Что вы намерены со мной сделать? — спросила она, надеясь, что в голосе прозвучало больше бесстрашия, чем было на самом деле в ее душе.
— Мне кажется, девушка, — сказал Сэм, — что это вы должны отвечать на наши вопросы, но никак не наоборот.
Ирландский акцент Сэма становился более ярко выраженным, когда он сердился, волновался или бывал сбит с толку, как сейчас, например. Молодая женщина обезоруживающе смотрела на него через бахрому темных ресниц и вызывала смешение всех чувств — и еще что-то…
— Вы Молли Джеймс? — спросил он.
Она кивнула и поморщилась от боли в челюсти. Боль пронзала ее при каждом движении головы. Сэм немедленно почувствовал укол вины.
— Простите, что… гм… поставил вам синяк. Если бы я знал, что вы женщина, то ни за что бы не ударил, поверьте. Но ваша одежда…
— Вы не обязаны извиняться, мистер Бренниган. На вашем месте я бы поступила точно так же, если еще не хуже.
Сэм приподнял густую светлую бровь, удивленный признанием девушки, слишком уж честным и откровенным. Он вновь начинал раздражаться.
— Быть может, вы будете так любезны, мисс Джеймс, что просветите меня о причинах, побудивших вас обстрелять нас. Вам крайне нужна была наша смерть?
— Нет, мистер Бренниган, — ответила Молли, отталкиваясь от ствола и садясь более прямо. — Если бы я целилась в вас, вы были бы уже мертвы.
— О, в самом деле, мисс Джеймс? — Сэм почувствовал, что разрывается от смеха над самоуверенностью девушки. Но в то же время его раздражала ее наглость.
— Вы мне не верите?
— Простите, мисс, но боюсь, что это так. — Молли задумалась ненадолго.
— Видите вон тот сук на вершине? — она указала рукой в сторону дальней сосны. — Он несколько изогнут, чем отличается от соседних сучьев.
— Вполне отчетливо, — ответил Сэм. — Выбранный вами сук действительно разительно отличается от соседних. Но что с того?
— Дайте мне мою винтовку.
— Вы намерены попасть в тот сук? — Сэм ухмыльнулся. Наглость девушки переходила все границы. Даже ему, отлично стрелявшему мужчине, попасть в тот сук было бы не так уж легко.
— Отдай мисс Джеймс ее винтовку, Эммит! — сказал Сэм.
— Но… — начал было Эммит, но запнулся, взглянув на брата.
— Не бойся, мисс Джеймс будет целиться в сук, и сколь далека от цели не окажется пуля, она вряд ли попадет в кого-нибудь из нас. Ведь настолько, я надеюсь, вы не промажете, мисс Джеймс? — уточнил Сэм.
Молли не ответила. Мужчины рассмеялись. Сэм подмигнул Эммиту, и винтовка оказалась в руках Молли. Молли стреляла не просто отлично — она могла бы выбрать не только сук, но и иглу на верхушке сосны, если бы только не это проклятое головокружение! Если бы не оно, Молли была бы уверена в себе на все сто. Но сейчас Молли вдруг в себе засомневалась, винтовка качнулась в ее руке, пальцы задрожали. Нет! Так дело не пойдет! Молли расслабилась, опустив винтовку, сосредоточилась и вскинула ружье. Раздался выстрел. Сук с треском разлетелся в щепки. Мужчины переглянулись.
— Хорошо, мисс Джеймс, вполне вам верю: вы не хотели нас убить. Тогда, черт побери, зачем же вы в нас стреляли?
— Я посылала вам предупреждение, — сказала Молли.
Некоторое время никто из мужчин не проронил ни слова. Они сразу же догадались, о чем хотела их предупредить новая хозяйка ранчо «Леди Джей», но Сэм все-таки спросил:
— И что же это за предупреждение? — Этот перевал — частная собственность, и ни вы, мистер Бренниган, ни кто-либо из ваших людей не имеет права перевозить через мой перевал свой лес. Выбирайте себе в дальнейшем другую дорогу! Я предупредила вас.
От ее слов волна ярости стремительно растеклась по жилам Сэма, но он почувствовал и гордость от того, что сумел сдержаться и не вспылить.
— Этот перевал — собственность ранчо «Кедровая Бухта» — спокойно сказал он, но и за ровным голосом и невозмутимым видом Сэма Молли почувствовала его ярость. — И принадлежит этот перевал «Кедровой Бухте» испокон веков. Мой отец позволял вашему отцу пользоваться перевалом с одной единственной целью — сохранить с соседями мир. Перед смертью, я уверен, он глубоко сожалел о своем благородном жесте.
Сэм с такой силой сжал в руке винчестер, что даже побелели у него костяшки пальцев. Пытаясь вернуть себе самообладание, он переключил внимание на погонщика быков:
— Возвращайся к подводе, Бак. Наша маленькая соседка и так уж слишком нас задержала.
— Лады, — сказал погонщик и пошел.
Тяжелая груженая подвода к этому времени должна была бы уже добраться до лесопилки, расположенной в нескольких милях от перевала. Бак поспешил к упряжке и взобрался на массивную повозку. Тяжелый груз требовал усилий восьми быков и относительно ровного полотна дороги. Бревна предназначались для Траке, ближайшего небольшого селения. Другие же бревна сплавлялись по реке и перевалочному пункту на восточном склоне горы.
— Эммит, поезжай с Баком, а я позабочусь, чтобы мисс Джеймс благополучно добралась до своего дома. Уверен, у нас с ней будет что обсудить по пути, — сказал Сэм.
Эммит улыбнулся, про себя отметив натянутую небрежность интонаций и ровность голоса брата. Но Эммит знал, Сэм сейчас разгневан и с трудом сдерживает себя, чему причиной, видимо, миниатюрная стройная фигурка девушки и ее очевидная привлекательность. Лишь пол и внешность спасали мисс Джеймс от страшной вспышки ярости Большого Сэма, как звали в округе старшего из братьев Бренниганов.
— Мистер Бренниган, уверяю вас, по дороге нам нечего с вами будет обсуждать, — возразила Молли, глядя Сэму в глаза. — Я считаю, что эта земля принадлежит «Леди Джей», и мною уже приняты некоторые шаги, чтобы окончательно узаконить владение этим перевалом. В скором времени вам придется перевозить свой лес на лесопилку по другой дороге. — Сэм нахмурился:
— Что вы имеете в виду под словом «узаконить»? — Он почувствовал, как краска гнева заливает ему лицо и шею.
— Увидимся на ранчо, Сэм! — крикнул Эммит, взбираясь на лошадь. — Ты уверен, что тебе не понадобится помощь?
Сэм проигнорировал ухмылку Эммита. Его брат повернул лошадь. Чтобы догнать медленно ползущую упряжку Бака, он пришпорил ее. С подводы доносились свист и щелканье кнута вперемежку с выкрикиваемыми проклятьями, являющимися неотъемлемой частью профессии погонщика.
— Под словом «узаконить», мистер Бренниган, — продолжала Молли, — я имела в виду, что мною уже подан иск на владение этой землей как неотъемлемой частью «Леди Джей». Я уверена, что выиграю дело, поэтому вам лучше уже сейчас привыкать объезжать мою землю стороной.
— Подумать только, вашу землю! ВАШУ ЗЕМЛЮ! — Сэм с трудом сдерживался, ярость так и клокотала в его душе.
— Мой отец владел этим перевалом задолго до того, как ваш отец приехал на Запад! Как вы смеете претендовать на этот перевал? — возмутился он.
А Молли оставалась, по крайней мере внешне, вполне невозмутимой.
— Мой отец купил этот участок земли, когда приобрел «Леди Джей», что недвусмысленно отражено в документах.
— Документы «Кедровой Бухты» тоже недвусмысленно указывают на владение этой землей, что, я уверен, вам известно. С самого начала этот перевал был яблоком раздора между Джеймсами и Бренниганами, однако, у нас с вашим отцом нашлось взаимопонимание. Мы решили вместе пользоваться дорогой через перевал, и, думаю, нет лучшего решения проблемы.
— Мой отец умер, мистер Бренниган, и теперь я владелица «Леди Джей», так что в будущем все соглашения, касающиеся ранчо, граничащего с вашим ранчо, придется вам заключать со мной.
Сэм внимательно посмотрел на огненные волосы рыжеволосой девушки. Она спокойно сидела на земле рядом с ним, и Сэм не мог не восхититься смелостью и твердостью ее убеждений, но в то же время ему хотелось придушить ее за неприятности, которые она с теми же смелостью и твердостью вознамерилась ему принести.
— Если не ошибаюсь, «Леди Джей» продается. От адвоката вашего отца я получил предложение приобрести вашу собственность. Сегодняшнее нападение — уловка, чтобы поднять цену?
Молли вертела в руках сосновую иголку с преувеличенным безразличием к его словам. Итак, перед ней Сэм Бренниган. Она слышала о нем всю свою жизнь и видела его один или два раза, когда была маленькой девочкой, но не запомнила этого человека.
Глядя же теперь на смотревшего на нее так сердито красавца-великана, Молли находила невероятным, что он не запомнился ей. Даже в своей тщательно сдерживаемой ярости Сэм был великолепен.
Будучи выше, по меньшей мере дюйма на четыре, своего брата Эммита, мужчины также немаленького роста, Сэм Бренниган обладал густыми белокурыми волосами и карими глазами, в то время как у Эммита были черные волосы и смуглое лицо. Эммит все время оставался спокойным, он, казалось, находил всю эту историю забавной. Эммит напоминал Молли большого медведя, довольно безобидного, Сэм же Бренниган был львом.
— Уверяю вас, мистер Бренниган, это никакая не уловка. Предложение адвоката — недоразумение. Вывод о продаже ранчо, по-видимому, он сделал из смерти моего отца, но я не намерена продавать «Леди Джей». На этой земле хороший строительный лес. Я собираюсь возобновить работы по заготовке и транспортировке леса.
Молли многое знала о Бренниганах. Она просто вменила себе в обязанность интересоваться делами их семейства. Отец, бывало, говорил ей:
— Знай своего врага как можно лучше! — И еще говорил отец Молли:
— Никогда не следует недооценивать своего врага!
В отношении «Леди Джей» у Молли были определенные расчеты, и эти расчеты предполагали столкновение с Бренниганами, пожизненными врагами Джеймсов.
— Простите, мисс Джеймс, я не совсем понял… вы собираетесь самостоятельно управлять своим ранчо?
— Вы совершенно верно поняли, мистер Бренниган.
— То есть… вы принимаете на себя ответственность за все решения, которые примете в отношении лесоповала и скота?..
— Именно так!
— Видимо, вы полагаете, что… гм… в состоянии всегда отыскать верное решение из любой затруднительной ситуации, какая только может возникнуть при управлении ранчо таких огромных размеров, как ваше?
— Я думаю нанять компетентных помощников, разумеется, но право окончательного решения я оставляю за собой.
— Ради всего святого, откройте секрет, что заставляет вас полагать, будто вы сможете справиться? «Кедровая Бухта» столь же огромна, как и «Леди Джей», и признаться, мне хорошо известно, как тяжела та ноша, которую вы собираетесь взвалить на свои хрупкие плечи. Мне заранее жаль вас. Примите мои соболезнования.
Молли заметила, как затвердела линия его скул и как он сжал кулаки. Сэм сдвинул на затылок шляпу, открыв потокам солнечного света копну густых белокурых волос, и сверкающие искорки заплясали в его волосах, развеваемых ветром. «Нет, волосы этого блондина не назовешь белокурыми, — решила Молли, — скорее, золотыми. А еще львиной гривой можно назвать», — добавила она про себя, продолжая разглядывать Сэма. Превосходно подстриженная борода обрамляла его лицо, но даже вместе с усами не могла скрыть резких линий скул, словно высеченных из мрамора.
— Я НЕ ПОЛАГАЮ, что смогу справиться с делами ранчо, мистер Бренниган. Я ЗНАЮ, что смогу.
Молли не собиралась признаваться, что на самом деле у нее на этот счет не меньше сомнений, чем у него.
Сэм давил в себе желание разразиться хохотом: самоуверенность этой девушки простиралась далеко за пределы разумного. Но с другой стороны, ее слова у Сэма вызывали не только смех, но и раздражение. Она могла стрелять неплохо, но это вовсе не означало, что она сможет справиться с таким мужским делом, как управление ранчо. Желание разразиться хохотом одержало верх над раздражением, и Сэм усмехнулся. Сколь же нелепа была мысль, что эта женщина со взлохмаченными рыжими волосами действительно сможет управлять ранчо «Леди Джей», не менее огромным, чем «Кедровая Бухта».
— Вы можете смеяться, сколько угодно, мистер Бренниган. Ваш смех ничего не изменит.
Молли попыталась подняться на ноги, в голове у нее застучал гулко молот.
— В дальнейшем обсуждение всех вопросов, связанных с перевалом, будет вестись через моего поверенного, — сказала она.
Несмотря на усилие держаться твердо, Молли покачнулась, когда приступ головокружения захлестнул ее. Она выпрямилась, опасаясь потерять сознание повторно. Проявление слабости может ей дорого стоить! Однако, физическая сила и красота этого мужчины влекли ее к нему и вызывали какие-то необычные ощущения. Не успев сделать и шага, она почувствовала, как сильные руки Сэма обхватили ее талию. Он повернул Молли лицом к себе. Она уперлась ладонями ему в грудь. Но даже сквозь грубую ткань рубашки Молли ощутила его силу и властность и почувствовала твердость мускулов под своими пальцами. Легкая дрожь пробежала у нее по позвоночнику.
— Похоже, я ударил вас сильнее, чем думал, — сказал он, разглядывая ее синяк на лице.
Она выдавила слабую улыбку и отступила, оставив одну руку на его плече, чтобы сохранить равновесие.
— Любое стоящее дело предполагает риск, мистер Бренниган.
Ее заинтересовала его слегка прихрамывающая походка, казалось, не мешавшая его движениям ничуть. Все же, ей любопытно было бы узнать причину. Когда-нибудь она выяснит и это, сказала себе Молли. Она намеревалась о Сэме Бреннигане знать ВСЕ. Нужно знать своего врага как можно лучше!
— Думаю, сейчас мне лучше вернуться на ранчо, — сказала Молли.
На лбу у нее выступили капельки пота, и вновь нахлынула очередная волна тошноты. Болела не только челюсть. Огромная шишка величиной с куриное яйцо выросла на затылке.
— Ангелина на ранчо? — спросил Сэм.
Молли подозрительно взглянула на него. Без всякого сомнения, Бренниганы знали о Джеймсах столько же много, как и Джеймсы о них. Два семейства были соседями в течение двадцати лет.
— У нее сегодня выходной. Она уехала в Траке навестить свою сестру.
— А Хоакин?
— Собирает заблудившийся скот.
— Так кто же остался на ранчо, черт побери? — негодующе спросил Сэм.
— Только несколько новых работников. Но какое вам до этого цело?
Ей захотелось нагрубить ему, но здравый смысл велел сохранять спокойствие. Не было нужды выставлять себя на посмешище еще больше, нежели она уже это сделала, позволив пленить себя.
— Смею предположить, у вас легкое сотрясение головы от моего крепкого удара, и оставить вас наедине с нанятыми работниками я не могу себе позволить. Все-таки вы леди, хотя и стреляли в нас!
Поступая как джентльмен, Сэм тем не менее застонал про себя, проклиная случай, обременивший его обществом, хоть и чертовски хорошенькой, но весьма привередливой особы.
— Я отвезу вас в «Кедровую Бухту». Ли Чин присмотрит за вами, пока доктор не скажет, что с вами все в порядке. Тогда я отпущу вас, и вы вернетесь домой. К этому времени, надеюсь, успеет уже вернуться Хоакин.
Девушка надменно вздернула подбородок, приготовившись возразить, но снова здравый смысл одержал верх, и она покорно кивнула. К тому же ей любопытно будет взглянуть на обиталище Бренниганов — о враге следует знать как можно больше.
Сэм посмотрел на безобразный фиолетовый синяк и вновь выругал себя. Ослепленный злостью, он был введен в заблуждение ее одеждой, и теперь — некуда деться! — ему приходится расплачиваться за свою ошибку. Проклятье! Женщина в бриджах! Что следующее взбредет им в голову? Мужчины вот почему-то не стремятся натянуть на себя их юбки!
— Где ваша лошадь? — Сэм осторожно поднял девушку на руки и отправился вниз по склону.
В его руках она казалась такой маленькой и легкой, что он не мог не изумиться ее храбрости и решению напасть на трех закаленных испытаниями мужчин.
— Моя лошадь пасется вон за теми скалами и прискачет ко мне, как только я ее позову.
Свежий ветерок волнами пробегал по траве и шелестели листья под его сапогами, когда он нес девушку. Пряди огненных волос обвивались вокруг его шеи и дразнили кожу. Не обращая внимания на малоподвижность колена, Сэм шел уверенно. Он уже привык к этому неудобству. Ему повезло, что он вообще ходит.
Джилгамеш, крупный жеребец Сэма, терпеливо ждал в тени дерева своего хозяина, поводья небрежно свисали с коня. Привязывать Джилгамеша давно не было необходимости.
Молли заложила два пальца в рот и пронзительно свистнула. Послышался тяжелый стук подков, и вороной мерин с настороженными ушами и раздувающимися ноздрями вылетел на поляну. Он был такой же высокий, как и жеребец Сэма, около шестнадцати ладоней. Принимая во внимание миниатюрность девушки, Сэм изумленно глядел на лошадь. Он не мог понять, черт возьми, как она достает до стремян, когда вскакивает в седло, если стремена, разумеется, висят не ниже брюха лошади.
— Это Эль Труэно, — сказала Молли гордо. — Его имя в переводе с испанского означает «гром». Я взяла Эль Труэно себе еще жеребенком. Такое имя посоветовал мне дать коню Хоакин. Я сама объезжала Эль Труэно.
— Он красавец, — Сэм не обращал внимания на сомнение во взгляде девушки и продолжал нести ее к своей лошади.
Его жеребец был массивнее вороного мерина, пожалуй, на несколько сотен фунтов. У Джилгамеша была толстая шея, огромная голова, крепкая мускулатура, он легко выдерживал тяжесть тела Сэма. Не подавая вида, что замечает удивленное выражение лица Молли, Сэм посадил девушку на спину своего жеребца.
— А почему бы мне не сесть на свою лошадь? — капризно поинтересовалась Молли.
— Я не намерен рисковать, — он вскочил на Джилгамеша позади нее, не воспользовавшись стременем, лишь схватившись для поддержки за луку седла. — Вы можете снова потерять сознание и упасть с лошади, а меня в этом случае арестуют за нападение, и вряд ли кто поверит, что это вы нападали на меня сегодня.
Гордая осанка Молли и блеск огненно-рыжих волос на солнце и милая улыбка на хорошеньком личике не остались незамеченными Сэмом.
Эта поездка на ранчо «Кедровая Бухта» была довольно долгой, особенно если учесть, что Молли сидела рядом с таким мужчиной, как Большой Сэм. При каждом шаге лошади она чувствовала стальные мускулы груди Сэма, трущиеся о ее спину, хотя она и пыталась держаться от него на расстоянии насколько это было возможно, сидя на одной лошади. Руки Сэм, почти не касаясь Молли, держал у нее на талии лишь для того, чтобы управлять лошадью и предотвратить падение девушки, вздумай она вновь потерять сознание.
Молли показалось довольно странным это ощущение — находиться в объятиях мужчины. Даже когда она была ребенком, отец никогда не брал ее на руки и не обнимал. Он хорошо умел сдерживать свои чувства. Конечно, ее целовал кавалер в Чикаго, но он никогда не держал ее в объятиях, по крайней мере, так долго, чтобы ей это запомнилось. Молли находила его поцелуи приятными, но далеко не столь волнующими, как она того ожидала.
В нескольких футах позади жеребца Сэма легко ступал Эль Труэно. Молли знала, вороной мерин последует за ней, куда бы она не направилась. Она любила своего коня, Эль Труэно держался гордо, его преданность хозяйке могла сравниться разве лишь с преданностью Хоакина и Ангелины, супружеской четы мексиканцев, помогавших отцу Молли после смерти ее матери растить девочку с семи лет.
В день смерти мамы Молли единственный раз в жизни видела, как отец выдал свои чувства.
— Ты должна знать, девочка, — сказал он в тот день, подойдя к ней и остановившись у загона с лошадьми, — твоя мать умерла.
Он не смотрел на нее.
— Ушла от нас, словно ее и не было никогда с нами. — И вот тогда отец заплакал, как ребенок.
Молли тоже плакала, сейчас ей казалось, много дней подряд — до тех пор, пока отец однажды, ворвавшись в комнату, не схватил ее за руки и не выдернул из кровати.
— Прекрати! — закричал он пронзительно. — Я не могу больше слышать, как ты плачешь! Ни единой минуты больше я не выдержу! Прекрати!
И Молли шмыгнула носом, вытерла глаза и запрятала свое горе поглубже в себя. Больше она никогда не плакала.
Сэм повернул жеребца на узкую дорогу, которая вела к «Кедровой Бухте».
— Давно вы вернулись на ранчо, мисс Джеймс? — спросил он, прервав ее мысли.
— Около двух месяцев.
— Странно, что наши пути не пересеклись раньше.
— У меня было много других дел, нежели пытаться предупредить вас не пользоваться дорогой через перевал. Большинство работников сбежало с ранчо после смерти отца, они сочли, что ранчо будет продано. Сейчас я пытаюсь нанять новых, что не так уж просто.
— Не сомневаюсь, что нанять новых работников, вам будет непросто, — согласился самодовольно Сэм, зная, что в округе мало кто из мужчин согласится работать под началом женщины.
Они переехали горный ручей. Тихое журчание воды немного успокоило ее натянутые, как струна, нервы. Этот же самый ручей протекал и по земле «Леди Джей». Они с матерью часто ходили к нему на прогулку. Молли слегка напряглась, отстранившись от твердой груди Сэма, когда смуглый образ Коллин Джеймс возник у нее перед глазами. В отличие от светлой кожи Молли, кожа ее матери была смуглой, а глаза иссиня-черными. От Коллин Джеймс Молли унаследовала миниатюрную фигуру, пышную грудь и разрез глаз. Отец любил мать очень сильно. Молли хорошо помнила, как он заботился о ней и беспокоился, если она отправлялась на прогулку верхом или без него ехала в город.
— Мне следует сопровождать тебя, — говорил он. — Никогда заранее не знаешь, что случится. Кроме того, я всегда рад возможности как можно больше времени проводить с тобой.
Молли часто думала о матери и о том, что ее жизнь, наверное, была бы совсем другой, если бы мама была жива. А она была бы жива, ЕСЛИ БЫ ШЕЙМУС БРЕННИГАН НЕ УБИЛ ЕЕ. Как обычно, тревожные воспоминания вызвали у Молли легкую дрожь.
— Вам холодно? — глубокий голос Сэма нарушил тишину леса. — У меня есть сюртук в седельной сумке.
— Нет-нет, спасибо, мне не холодно.
— Как вы себя чувствуете?
— Спасибо, намного лучше. Просто я думала о прошлом. Уже несколько лет, как я не была дома. Я и не подозревала, насколько мне не хватает родных мест, пока не вернулась.
Зачем она говорит ему это? Его это совсем не касается. К тому же, она уверена, что ему нет никакого дела до ее переживаний. Возможно даже, он испытывает к ней такую же неприязнь, как и она к нему, по крайней мере, какую хотела бы испытывать.
— Вы учились на Востоке, если мне не изменяет память? — сказал он, его ровный голос и интонация заинтересованности поощряли Молли продолжить беседу.
— Да, я уехала, когда мне было тринадцать. До шестнадцати лет я училась в пансионе в Сан-Франциско, а школу закончила в Чикаго. Отец хотел, чтобы я получила хорошее образование.
Она почувствовала его скептическое отношение к ее словам по изменившейся линии плеч Сэма.
— Вы не верите, что женщины, как и мужчины, могут получать хорошее образование, мистер Бренниган?
— Немногому из того, что говорил или делал ваш отец, я верил, мисс Джеймс. Но мы с вами соседи, пока вы остаетесь в «Леди Джей». То, что произошло между нашими семьями, осталось в прошлом, я надеюсь. Болезненные воспоминания для нас обоих! Однако я бы предпочел не говорить с вами об этом.
Молли не ответила. Для нее все было далеко не так просто. Она ни о чем другом не могла думать с тех пор, как ее отца убило насмерть свалившееся огромное дерево. Если бы она могла его оплакать! Вместо этого она прочитала и перечитала несколько раз телеграмму, упаковала свои вещи и отправилась домой.
Много лет назад она решила, что вернется в «Леди Джей», как только закончит школу. Но всегда находилась еще какая-нибудь школа, которую, как считал ее отец, она должна была закончить, или же еще какой-нибудь курс обучения, который она должна была, по его мнению, пройти. «Ты ведь хочешь порадовать своего отца, не так ли?» — писал он. Именно этого она хотела больше всего в жизни, и потому не имело для нее значения, сколько времени займет учеба. Но в действительности ей никогда не удавалось порадовать отца, по крайней мере, он никогда не говорил ей, что гордится дочерью, и никогда не выражал радости по поводу ее успехов. Быть может, если она преуспеет в делах ранчо, это поможет ей забыть прошлые неудачи.
Жеребец споткнулся, Молли спиной ткнулась в грудь Сэма.
— Довольно крутая дорога, — заметил он.
— Зато как здесь красиво! — Молли огляделась. Огромные сосны вздымались над дорогой среди массивных гранитных валунов. — Смотреть на это можно бесконечно, — сказала Молли.
— Значит, по крайней мере, есть в мире одна вещь, в которой мы с вами сходимся во мнениях.
Она улыбнулась:
— Мне с детства всегда как-то особенно нравились сосны. Я к ним отношусь, как к властительницам леса.
Ей никогда не доводилось видеть таких высоких сосен на Востоке. Сосны на Западе были раза в два выше, некоторые из них достигали двух сотен футов.
— Вы совершенно правы: особенные деревья! Надеюсь, вы вспомните об этом, когда окажетесь настолько безумны, что возобновите работы по лесозаготовке.
Молли насупилась:
— Вы намекаете, что мой отец порой забывал об этом и валил лес безжалостно, под корень?
— Я ни на что не намекаю, мисс Джеймс, просто считаю, что очень важно иметь в жизни трезвое суждение.
Молли немного поостыла. Она искренне верила, что нужно стараться сохранить красоту земли, хотя, признаться, ее отец мало заботился об этом. К своему удивлению, она обнаружила, что Сэм Бренниган считает так же, как она.
Голубая сойка с шумом взлетела с ветки, и жеребец Сэма шарахнулся в сторону. Мускулы огромной руки, готовой прийти на помощь, мгновенно напряглись. Молли вновь улыбнулась. Казалось, все здесь, на Западе, было невероятных размеров.
