ГЛАВА 18
Джайлз и Сабрина постарались приехать на суд как можно раньше. Толпа еще только начала собираться, когда они были уже на месте. Брат и сестра смотрели друг на друга, как бы пытаясь предугадать поведение Клер в этот страшный день.
Стены в помещении накалились от жары, дышать было почти невозможно. При появлении Клер поднялся такой шум и вой, что Джайзлу очень живо представились тесные круги дантовского ада.
Он видел, как Эндрю ведет ее и усаживает на скамью подсудимых. Клер побледнела; казалось, ее трясет от холода. Но приглядевшись внимательнее, Джайлз заметил, что на ее шею ниспадают локоны волос, а руки прикрыты длинными рукавами черного платья. «Нет, дело не в холоде…» — мелькнула мысль в его голове. Жестом отчаяния и беспомощности Уиттон так ударил кулаком по перилам ограждения, что испуганная его поведением Сабрина взяла его за руку.
— Я должен быть рядом с ней! — напряженно произнес он.
— Да, Эндрю прав… А ты представляешь, что с тобой сделает толпа, если ты встанешь на ее сторону? Понимаю, что для тебя это невыносимо, но твое беспристрастное поведение — лучшее, что можно сделать для Клер сейчас.
Когда члены суда заняли свои места, Джайзл пристально рассмотрел их всех, одного за другим.
«Боже мой, как поведут себя решительные судьи?! — думал он. — Как они посмотрят на нее? Как на миловидную молодую женщину, вызвавшую ревность своего мужа? Или как на жертву маньяка? По этим бесстрастным лицам мне трудно что-либо прочитать…»
Коронер, сэр Бенджамин Роок, слыл твердым человеком, очень хорошо умеющим сокрушать все надежды подозреваемых. Ему не нравилась появившаяся и все более распространяемая тенденция пользоваться услугами адвокатов. Сэр Роок — пожилой человек, которому больше нравилось право мужа «наказывать» свою жену, чем право жены на защиту.
Первыми были вызваны те свидетели, которые прибыли сразу же на место убийства: местный констебль и двое полицейских. Они подтвердили основные показания и рассказали, что в лорда Рейнсборо стреляли дважды из его же собственных пистолетов. Подробный осмотр показал наличие раны на голове, появившейся в результате удара чем-то тяжелым и твердым.
— Этот удар мог стать причиной смерти? — задал вопрос коронер.
— Да, милорд.
— Что делала леди Рейнсборо в момент вашего прихода?
— Ее нашли стоящей над мужем с каминными щипцами в руках.
— На ней была кровь?
— Да, милорд. Ее платье покрывали пятна крови.
— У меня больше нет вопросов, — произнес Роок.
Адвокат Клер бегло опросил полицейских и отпустил их, не вдаваясь в подробности.
«Эндрю слишком быстро отпустил этих двоих, — подумал Джайзл. — Ну а теперь, когда пришла очередь местного констебля, который первым прибыл на место происшествия, он займется им более основательно».
— Вы говорили, что видели, как леди Рейнсборо стояла над своим мужем, вернее, над его телом?
— Да.
— Держа в руках каминные щипцы?
— Да.
— Как она их держала?
— Что, как, мистер Мор? — переспросил констебль, видимо, сбитый с толку этим вопросом.
— Как она держала их? Сбоку от себя? Или перед собой?
— Ну… Она держала их перед собой, мистер Мор.
— Как будто пыталась защитить себя, верно?
— Вообще-то, да. Хотя от кого защищаться? Лорд Рейнсборо был мертв, как вошедший в половицу гвоздь, — проговорил констебль, оглядывая членов суда и пытаясь определить последствия своей шутки. Он явно считал, что женщина поступила глупо, защищая себя от совершенно мертвого мужчины.
— Вы находите смерть лорда Рейнсборо смешной, констебль?
Слуга закона изменился в лице.
— Конечно, нет.
— Факты говорят, что, когда вы зашли в библиотеку, леди Рейнсборо не была убеждена в том, что ее муж в бессознательном состоянии. Ей казалось, что он встанет и вновь бросится на нее, не так ли?
— Данное свидетельство не дает основания предполагать нападение на леди Рейнсборо, мистер Мор, — прервал его коронер.
— Мои извинения, сэр Бенджамин. Я слегка забежал вперед. Итак, констебль, она вела себя так, словно думала о нем, как о живом?
— Да, сэр.
— Не могли бы вы описать, как выглядела леди Рейнсборо в этот момент?
— Пятна крови на платье, если это то, о чем вы хотите узнать.
— Хорошо. А как ее лицо? Как оно выглядело?
— Ну, если вы это имеете в виду, — ответил солидно констебль, — на нем были небольшие ссадины и кровоподтеки.
— Небольшие? — переспросил Эндрю.
— На щеке наливался кровью синяк, а губы распухли.
— А шея?
— На шее я ничего не заметил.
— Понимаю… Хорошо, большое спасибо, констебль.
Сабрина повернулась к Джайзлу:
— Тебе не кажется, что Эндрю слишком любезен с ним?
— Да. Но я бы хотел, чтобы он все-таки добился признания констебля в том, что на ее шее были кровоподтеки.
— Тш-ш-ш, Джайлз. Вызывают Питерса…
По сценарию коронера дворецкому задавались те же вопросы, но ни один из них не касался того, как выглядела Клер в эту ночь.
Сэр Роок спросил, действительно ли слуги проснулись от звуков ссоры между супругами той ночью.
— Не могу сказать за всех, — важно ответил Питерc, преисполнившись таким чувством собственной важности и значительности, что Джайлзу захотелось ударить его. Весь его вид говорил о том, что ему глубоко противно быть втянутым в такое дело и весь этот цирк вызывает у него величайшее отвращение.
— Что вы увидели на письменном столе и на полу? — спросил коронер.
— На столе и на полу, милорд? О, конечно же пистолеты. Точнее, на столе стоял пустой ящик из-под них, а оружие лежало на полу.
— Вы узнали эти пистолеты?
— О, да, конечно, милорд.
— И кому они принадлежали?
— Лорду Рейнсборо. Он так гордился ими. Ведь они сделаны по особому заказу, розовое дерево с инкрустацией.
Дворецкий печально покачал головой.
— Да, Питерc?
— Тогда я еще подумал: «Какая насмешка! Ведь леди Рейнсборо убила его из его же собственного пистолета».
— Протестую, ваша честь. Мы еще не пришли к окончательному заключению о том, что это — убийство. Ваша хозяйка, Питерc, еще не признана виновной ни в каком преступлении. Поэтому сейчас и ведется расследование.
Коронер, соглашаясь, кивнул головой в знак признания протеста.
— Задавайте ваши вопросы, мистер Мор.
Не поворачиваясь лицом к дворецкому, Эндрю приступил к допросу.
— Как долго вы служили в доме Рейнсборо, мистер Питерc? — небрежно спросил он.
— Два года, сэр.
— Тогда вас никак нельзя назвать старым слугой этого дома, не так ли?
— Да, сэр. Хотя я всегда был доволен лордом Рейнсборо, — с благоговением ответил он.
— А где вы служили до этого? Коронер встал и обратился к Эндрю.
— Не могу понять, куда клонит наш уважаемый адвокат…
— Прошу суд поверить, что я знаю, куда, — возразил Эндрю, поворачиваясь к нему.
Коронер махнул рукой.
— Тогда продолжайте, мистер Мор, но убедительно прошу вас, не отвлекайтесь от темы, если не возражаете.
— Я повторяю вопрос. Мистер Питерc, где вы служили до того, как попали в дом лорда Рейнсборо?
Дворецкий откашлялся.
— У лорда Монтейта.
— А почему вы покинули это место?
— Я был уволен, — произнес дворецкий.
— По какой причине?
— Неудовлетворительное отношение к своим обязанностям.
— Вы получили рекомендательное письмо?
— Нет.
— Нет? И все же лорд Рейнсборо нанял вас?
— Он понял меня и решил дать шанс доказать, на что я способен. Он был очень добр, наш лорд Рейнсборо; господи, упокой его душу.
— Вы должны быть очень благодарны ему. Нанять дворецкого без места да еще и без рекомендации… Да, у вас есть причина не обращать внимания на то, что творится в доме.
— Мистер Питерс не является тем лицом, по делу которого ведется следствие, мистер Мор, — прервал коронер.
— Нет, нет, конечно, нет! Скажите, мистер Питерс, вы ничего не заметили на лице леди Рейнсборо в ту ночь?
— Только то, что уже сказал констебль. Оно было красным, а губы опухшими.
— А ее горло? На нем вы тоже ничего не заметили?
Дворецкий повернулся к коронеру, как бы ища поддержки.
— Боюсь, что сэра Бенджамина той ночью с вами не было, — сухо произнес Эндрю.
— Были… следы… на… ее горле.
— Если вы признаете это, тогда не скажите ли, на что были похожи эти следы, мистер Питере?
— Думаю, они напоминали… следы от пальцев.
— А как вы полагаете, каким образом на шее могут появиться следы от пальцев?
— Мне кажется, если кто-то кого-то душит.
— Кто-то кого-то душит… Но в нашем случае, этим кто-то и кого-то являются лорд и леди Рейнсборо?
Дворецкий кивнул.
— Итак, если мы признаем, что леди Рейнсборо не имела такой привычки, чтобы душить саму себя, тогда остается выдвинуть гипотезу о том, что лорд Рейнсборо схватил свою жену руками за шею и сдавил так сильно, оставив следы… Это возможное объяснение?
— Да. Думаю, да.
— Так. Значит, вы согласны. А вам раньше не приходилось видеть лицо и шею леди Рейнсборо в подобном состоянии?
Дворецкий заколебался.
— Вы под присягой, мистер Питерс, — напомнил ему коронер.
— Да.
— Что вы делали в подобных случаях?
— Делал в подобных случаях?! — ошарашенно спросил дворецкий.
— Да. На ваших глазах ваша хозяйка подвергалась жестоким нападениям своего мужа… Конечно, вы хотели защитить ее. Или вы не чувствовали ничего подобного по отношению к леди Рейнсборо?
— Это меня не касалось, мистер Мор. У мужчины есть право бить свою жену. То, что происходило в этом доме, являлось личным делом лорда Рейнсборо, а не моим.
— И вы не возлагали надежды на его добрую волю, да?
— Приходилось… Ничего не поделаешь.
— Тем не менее, это правда?
— Да, — неохотно признался дворецкий.
— Спасибо, мистер Питерс. У меня больше нет вопросов, — сказал Эндрю, поворачиваясь снова спиной к свидетелю.
Дворецкий еще минуту сидел, как бы не веря, что адвокат отпустил его.
— Вы можете быть свободны, мистер Питерс, — произнес коронер.
— О, да, спасибо, сэр, спасибо. Дворецкий должен быть пройти мимо Клер.
Поравнявшись с ней, он суетливо задвигал руками, а его глаза забегали.
— Совсем, как разбойник, — сказала Сабрина. — Боже, помоги Эндрю.
— Вызывается мисс Лиза Стоун.
Голос коронера прозвучал не слишком уверенно, называя имя этой свидетельницы. Понимая ход мыслей Эндрю, ему стало ясно, что и она будет опрошена таким же образом, как и дворецкий.
— Мисс Стоун…
— Да, милорд.
В глазах Лизы застыли холод и напряжение. «Да, — подумал Джайзл, — как она отличается от доброй и импульсивной Марты. И как Клер только пережила все это, не имея поддержки друзей?!»
— Вы находились в услужении леди Рейнсборо?
— Да, милорд.
— Пожалуйста, расскажите суду, в каком качестве вы пребывали в доме?
— Я служанка леди Рейнсборо.
— Что вы помните о том утре, когда произошло убийство?
— Протестую, — произнес адвокат.
— Прошу прощения, мистер Мор, — сказал коронер. — В то утро, когда лорд Рейнсборо был найден мертвым…
— Я спала, как и все другие слуги, и внезапно проснулась, милорд.
— Что разбудило вас?
— Не могу сказать, милорд. Услышав, как мимо прошел мистер Питерс, я спустилась вслед за ним.
— Вы зашли в библиотеку вместе с ним?
— Он шел впереди, а я остановилась у двери. Потом он позвал меня.
— И что вы увидели?
Голос Лизы, тихий и робкий, как у грешника на Страшном суде, стал резче, лицо исказилось…
— Первое, что я увидела, была леди Рейнсборо.
— И что она делала?
— То, о чем говорил констебль.
— Мы хотим услышать это от вас, мисс Стоун, — внушительно произнес коронер.
— Ну, она стояла там… Платье все в крови… Она держала каминные щипцы.
— А как леди Рейнсборо держала щипцы?
— Так, как он говорил. Она их подняла так, будто хотела кого-то ударить… Потом я оглянулась и увидела его.
— Кого?
— Лорда Рейнсборо. Он лежал там… Это выглядело ужасно.
Ее голос стал еще резче, когда она вспомнила, как в эту минуту выглядел хозяин.
— В комнате находился еще кто-нибудь?
— Только Питерс.
— Не было ли это похоже на дело рук разбойников?
— Разбойников, милорд?
— Ну, да, вора…
— Нет, нет, милорд. Все окна хорошо закрыты.
— До вашего прихода лорд и леди Рейнсборо находились одни в библиотеке?
— Да, милорд.
— Почему Эндрю не выносит протест? — прошептал Джайлз. — Откуда ей знать, присутствовал ли там еще кто-то.
— Думаю, он не хочет переключать внимание суда на обсуждение других возможностей. В конце концов, Клер сама желает признаться в убийстве Джастина, — возразила Сабрина.
— Это все, мисс Стоун, — сказал коронер. Думая, что все закончилось, Лиза встала, собираясь уходить.
— Еще минуту, мисс Стоун, — произнес Эндрю, улыбнувшись сначала ей, а потом суду своей самой очаровательной улыбкой. — Мы все понимаем, насколько вам хочется, чтобы все было уже позади, но позвольте задать вам пару вопросов насчет небольших деталей.
Вспыхнув от смущения, Лиза снова села. Она знала о перекрестном допросе, но сейчас забыла о нем.
«Мой бог, да она покраснела! А я думал, что у нее в жилах совсем нет крови. Эндрю все-таки вывел ее из равновесия», — мысленно обрадовался Джайзл.
Эндрю, подойдя ближе к свидетельнице, остановился и произнес с большой симпатией:
— Я знаю, насколько это тяжело для вас, но у меня есть еще несколько вопросов к вам. Вы только что сказали, что сначала увидели леди Рейнсборо, а потом заметили, что все платье вашей хозяйки забрызгано кровью…
— Да, сэр.
— А больше вы ничего не заметили?
Лиза уже слышала показания предыдущих свидетелей, но не понимала, почему они начинали покашливать и умолкать при вопросах адвоката. Теперь и ей предстояло пройти по этой же дорожке.
— Да, сэр. Заметила то же, что и другие. У нее было красное лицо и припухшие губы.
— А шея?
— На ней краснели большие отметины.
— Не можете ли вы сказать, насколько эти отметины были похожи на следы от пальцев?
— Да, сэр. Естественно, эти следы могли появиться и от пальцев.
— Вы личная служанка леди Рейнсборо, мисс Стоун?
— Да, сэр.
— А служанки, как и мужья, почти всегда знают некоторые интимные подробности о своих хозяйках, не правда ли?
— Не совсем уверена… Что вы имеете в виду, мистер Мор.
— О, ничего скандального, уверяю вас. Я только подумал, что вы, наверное, помогали своей госпоже одеваться и раздеваться, готовили для нее ванну…
— Все это входит в мои обязанности, мистер Мор.
— Так… А служанка, как правило, должна быть преданной… А, мисс Стоун?
— Да, сэр.
— А кому предана?
— Ну… Своему хозяину, мистер Мор, — без колебаний произнесла Лиза.
— В этом случае, это…
— …Лорд Рейнсборо.
— Итак, ваша преданность распространялась на вашего хозяина, а не на хозяйку?
— Ну, не знаю. Я бы так не сказала…
— Скажите, кто давал вам наставления по поводу поведения, вашего поведения, с леди Рейнсборо?
— Лорд Рейнсборо, сэр.
— Но вы же, конечно, перед поступлением на службу сначала встретились с леди Рейнсборо?
Лиза на минуту замолчала.
— Нет, сэр.
— Так вы говорите, что вас наняли, даже не представив той даме, к которой берут в услужение? Скажите, была ли у вашей хозяйки возможность одобрить или не одобрить выбор вашего мужа?
— Нет, сэр.
— Вы никогда не задумывались, что это все немного странно, мисс Стоун?
— Вообще-то, нет, сэр. Лорд Рейнсборо объяснил, что его жена полностью доверяет ему выбор служанки.
— Понимаю. Поэтому ваша преданность распространялась на мужчину, который вас нанял, а не на женщину.
«Ничего другого, кроме того, как сказать „да“, не остается, — подумал Джайзл. — Хорошая работа, Эндрю».
— Да, мистер Мор, — тихим голосом произнесла Лиза.
— Вы могли бы еще раз перед судом повторить это?
— Да.
— Вам, должно быть, тяжело приходилось, мисс Стоун? — спросил Эндрю с улыбкой.
— Не понимаю, что вы имеете в виду, сэр?
— Находиться около леди Рейнсборо, узнавать ее все больше и больше, даже больше, чем ее собственный муж… Чувствовать к ней все большую симпатию… И при всем этом рассчитывать только на добрую волю лорда Рейнсборо.
— Это удавалось с трудом, — голос Лизы смягчился. Она стала поддаваться тому вниманию и пониманию, которые, как ей показалось, начал проявлять Эндрю по отношению к ней.
— Должно быть, это было очень трудно, особенно, когда вы оказывали ей помощь после побоев мужа, — продолжал адвокат, так и излучая благожелательность.
— Свидетельских показаний о побоях не представлено, мистер Мор, — прервал его коронер.
— Извините, — поворачиваясь и отвешивая быстрый поклон коронеру и членам суда, произнес он.
— Еще один вопрос о той ночи, мисс Стоун… Вы отвели леди Рейнсборо наверх в ее комнату? — голос Эндрю стал жестким.
— Да, сэр.
— Помогали ли вы ей принимать ванну?
— Утром приехала леди Сабрина, и мы вдвоем помогли ей, сэр.
— Вы говорили, что заметили ее красное лицо и разбитые губы, а также следы пальцев на ее горле. Может быть, вы заметили еще что-нибудь?
Лиза помолчала и медленно произнесла:
— Синяки, сэр.
— Синяки? Какие синяки? Где?
— Скорее, это походило на большие кровоподтеки, сэр. На боках, на спине… на животе.
— Как вы считаете, откуда они могли появиться, мисс Стоун?
— Точно не знаю, сэр.
— Но, если подумать… Как могли появиться эти кровоподтеки?
— Они выглядели так, словно были от каблуков ботинок или сапог, сэр.
— Мужских ботинок? Служанка кивнула головой.
— Ботинок графа? — голос Эндрю налился металлом.
— Я никогда не видела, чтобы он бил ее ногами, поэтому не могу сказать, что это следы ботинок лорда Рейнсборо.
Казалось, Лиза поняла, что может говорить правду, не давая, однако, коронеру и суду возможности оказать милость Клер.
— Не понимаю, у кого бы еще могла быть такая возможность? — с наигранной наивностью протянул Эндрю. — У дворецкого, мистера Питерса? У лакея? А может, у конюха?
Служанка смутилась и неопределенно пожала плечами.
— Видимо, только ее муж мог иметь такую возможность. Вы согласны со мной, мисс Стоун? По всем признакам, именно его ботинки оставили эти следы?
— Да, сэр, — с видимой неохотой ответила Лиза.
— А раньше вам не доводилось видеть леди Рейнсборо в таком состоянии?
— Какое отношение к этому делу имеют прошлые побои, мистер Мор? — прозвучал вопрос коронера.
— Прямое. Иск о самозащите, милорд. И я очень рад, что вы признали наличие побоев, сэр Бенджамин.
«Блеск, Эндрю, просто блеск!» — мысленно зааплодировал Джайзл. Он взглянул на сестру и улыбнулся.
— Я знал, что он победит.
— Тшш, Джайзл. Пока Эндрю еще не победил, — сказала Сабрина. Но она и сама восхищалась действиями и речью Эндрю Мора. Но кроме восхищения в ее душе пробуждалось нечто новое и необычное.
Сабрине всегда нравился Эндрю и его семья. Она понимала его желание быть полностью независимым от влияния семьи и от их постоянного неприятия его обычных клиентов. Но на этот раз, вообще-то, его семья ошиблась. Эндрю нашел именно то, что потребует всей его интеллигентности и таланта. Его целеустремленность и полная отдача делу произвели на Сабрину огромное впечатление. Она поняла, что начала замечать то, на что никогда не обращала внимание раньше: как ложатся его волосы, когда он приглаживает их рукой, как выразительно его лицо и как умело он использует голос при выступлении на процессе. Были и раньше минуты, когда Сабрина находила его привлекательным. Но сегодня она чувствовала, что в ней что-то изменилось и, несмотря на огромную привязанность к Джайзлу и чувство полного единения с ним, в ее душе приоткрылась какая-то дверца, запертая раньше на семь замков. Сабрина посмотрела на брата, ощутила отстраненность от него и странное духовное соединение с Эндрю.
Шел второй час по полудни. Корнер объявил, что допрос следующего свидетеля лучше перенести на послеобеденное время, и назначил продолжение разбирательства на два часа.
— Слава богу, — произнес Джайзл. — Какое мучение — сидеть в этом аду. Не могу представить себе, как все это выносит Клер. Пойдем, Сабрина, попробуем выбраться отсюда… Может, нам удастся нанять верховых лошадей и съездить домой пообедать.
— А у нас будет время?
— Думаю, да.
Но так как зрители вряд ли смогли бы собраться снова, коронер, на счастье Сабрины и Джайзла, объявил, что заседание продолжится намного раньше, чем было сказано.
Им очень легко удалось нанять кэб. Но сильная жара и нервное напряжение сказались на их аппетите. Сабрина попросила подать немного холодного мяса и салат, а также большой графин лимонада.
— Может быть, ты хочешь вина, Джайзл, — спросила она.
— Нет, нет. Достаточно воды и лимонада — ужасно жарко.
Они быстро и молча поели. После короткого отдыха брат и сестра вернулись в суд за несколько минут до появления коронера.
Эндрю позаботился о еде для себя и для Клер. Они оба чувствовали себя немного отдохнувшими и освеженными. Но им некуда было уйти от жары, и Сабрина заметила, что волосы Эндрю увлажнились и легли на шею.
— Как ты думаешь, кого они вызовут сейчас? — спросила она брата.
— Коронер должен выдвинуть обвинение. По-моему, осталась одна Клер.
Когда все уселись на свои места и успокоились, сэр Бенджамин Роок вызвал для дачи показаний леди Рейнсборо.
