ГЛАВА 15
Эндрю довелось видеть Клер несколько раз за этот сезон, и он, подобно многим, тоже отметил, как она похудела. Но сейчас, взглянув на нее, он был просто потрясен. Бледность лица еще сильнее подчеркивала ее ужасные кровоподтеки. Рот выглядел совершенно бесформенным из-за распухших губ, и, когда она, повинуясь привычке, поздоровалась с ним, Эндрю почувствовал, как больно ей говорить. Его захлестнула такая жалость, что вся его прежняя неприязнь растворилась в ней, и впервые после разговора с Джайлзом он понял, что действительно хочет защитить ее.
Сабрина приказала принести лимонад, что слуги незамедлительно исполнили. Обменявшись с леди Уиттон несколькими незначительными фразами и видя, что Клер не прикасается к своему бокалу, Эндрю поблагодарил Сабрину за компанию и попросил ее на несколько минут оставить его наедине с леди Рейнсборо.
Видя, как Клер протянула руку, намереваясь удержать подругу, Сабрина возразила:
— Леди Рейнсборо хочет, чтобы я осталась.
— Я понимаю, — спокойно произнес Эндрю. — Но если мне приходится вести ее дело, нужно, чтобы между нами установились доверительные отношения. Поэтому я хочу, чтобы вы покинули нас.
— Не могу уйти, Эндрю… Не могу же я оставить ее без всякой поддержки! — в ярости воскликнула Сабрина при мысли, что он предлагает подобное.
— Тогда мне здесь нечего делать, — произнес Мор, делая попытку встать.
Не успела Сабрина остановить его, как Клер произнесла:
— Нет.
Протянув руку по направлению к Эндрю, она еще раз повторила:
— Нет, оставайтесь. Я должна сделать это. Ты можешь идти, Сабрина.
Сабрина поняла, что Клер собрала всю свою храбрость и силы, чтобы сказать это. Как Эндрю Мор мог не видеть этого, не понимать, что ей нужен не строгий адвокат, а близкая подруга?!
— Я не могу оставить тебя одну, Клер. Минуту леди Рейнсборо молчала, а затем тихо рассмеялась:
— Джастин мертв, Сабрина. Теперь мне можно спокойно разговаривать с мужчиной, будь то наедине или в компании, не трясясь от страха… Со мной будет все хорошо, обещаю тебе.
Когда Сабрина ушла, Эндрю протянул Клер стакан с лимонадом.
— Вот, выпейте это, леди Рейнсборо. Вам нужно подкрепиться.
Она медленно тянула напиток, морщась, когда кисловатый лимонад попадал на разбитые губы. Только сейчас Клер поняла, как ее мучит жажда.
— Если я буду защищать вас, мне необходимо совершенно точно знать, что произошло прошлой ночью, леди Рейнсборо.
Клер снова почувствовала себя крайне неуютно под взглядом его внимательных глаз.
— Не думаю, что смогу что-либо толком вспомнить, мистер Мор.
— Тогда давайте начнем с вечера… Итак, вы были на балу у Питерсхэмов?
Клер кивнула.
— Вы находились в гостях с мужем?
— Да…
— Раньше вы ссорились с лордом Рейнсборо? Или у вас были какие-то разногласия?
— Нет… ничего существенного.
— Расскажите мне обо всем.
— Хорошо. Вчера днем ко мне зашел Джайлз, но я не приняла его.
Речь Клер была торопливой, дыхание прерывалось от волнения.
— Джастин встретился с ним, когда Уиттон уже уходил, и это вывело его из равновесия.
— Вывело из равновесия?
— Иногда Джастин… бывал… очень ревнив, если я уделяла внимание другим мужчинам.
— А вы делали это?
— Делала… что? — с недоуменным видом спросила Клер.
— Уделяли внимание другим мужчинам… Или, может быть, большую часть внимания вы уделяли Джайлзу?
Клер поразилась тону Эндрю. В нем было нечто враждебное и очень напоминающее Джастина.
— Иногда я улыбалась и смеялась, разговаривая с кем-то. И это все… В тот день я намеренно не виделась с Джайлзом.
— Значит, ваш муж был ревнив… И вы говорите, что у него не было оснований для этого?
Голос Эндрю стал мягче, а в душе у него бушевала буря: «Она призналась в том, что улыбалась и смеялась, так, будто это — супружеская измена… Что же этот Рейнсборо сделал с ней?!»
— Джастин был безрассудно любящим мужем… Он страшно не любил, когда кто-нибудь оказывал мне знаки внимания, или считал, будто мне нравится общество другого мужчины. Но особенно он ревновал к Джайлзу… Ведь мы с Джайлзом были почти обручены до моей встречи с Джастином.
— Да, я припоминаю. Итак, вы не приняли Джайлза и после этого поссорились…
— Нет, — произнесла Клер, качая головой. — Джастин извинился за свои подозрения. А я напомнила ему, — она нахмурилась, припоминая это, — о его намерении встретиться с доктором Шиптоном.
— С доктором Шиптоном? Клер потупилась.
— Этот доктор с успехом лечит людей, пристрастившихся к опиуму. Джастин полагал, что он сможет ему помочь избавиться от пристрастия к спиртным напиткам.
— Лорд Рейнсборо так много пил?
— Не всегда. Он мог не пить неделями. Но если муж начинал пить, тогда… — Клер прижала руки к животу.
— Когда он пил?
— Это случалось тогда, когда на него находил приступ ревности. Он обвинял меня в ужасных вещах….
Ее голос задрожал.
— Он бил вас? Она кивнула.
— Я так надеялась, когда он заговорил о докторе Шиптоне…
— Понимаю… Вы очень любили вашего мужа, леди Рейнсборо?
На глазах Клер выступили слезы.
— Я очень любила его… Его одного… Последнее слово она произнесла очень невнятно, и Эндрю едва не пропустил его.
— Одного?
— Сейчас уже не знаю, любила ли я его… Понимаете, все было так, будто я жила с двумя мужчинами: с Джастином, который любил меня, и Джастином, который бил и мучил меня… Сначала это был тот Джастин, который любил меня всем сердцем, и с которым я жила долгое время. Но постепенно…
— И сколько времени это продолжалось?
— Около года… Я начала думать, что стала сходить с ума, и не перестала доверять собственным ощущениям, потому что промежутки, когда Джастин не пил, становились все короче и короче. Это было для меня трудное время. Я жила только воспоминаниями о том времени, когда муж не пил…
Клер замолчала, а потом медленно, будто преодолевая боль, продолжила:
— Но когда он на несколько дней становился прежним, я любила его.
— Теперь давайте вернемся к событиям вчерашнего дня, леди Рейнсборо, — сказал Эндрю, видя, как сжимаются ее руки. — Вы помирились перед тем, как выехать из дома?
Клер кивнула.
— Что же произошло на балу?
— Мы с Джастином танцевали. Потом он пошел поиграть в карты. Я видела, что у него в руках бокал с шампанским… Но подумала, что это — единственный… Вот и вся моя вина… — произнесла Клер замирающим шепотом.
— Что же все-таки случилось? — тихо спросил Эндрю и подумал: «Что же она могла такое совершить, чтобы заслужить побои?»
— Джайлз попросил меня о разговоре наедине. Я согласилась, надеясь, что муж играет в карты и не заметит… нашего … уединения.
— А что Джайлзу нужно было сказать вам?
— Мой отец просил поговорить со мной… Мои родители и друзья волновались за мое здоровье.
— И вы рассказали ему о ваших … невзгодах?
— О боже, конечно, нет! — с горячностью воскликнула Клер. — Я об этом никому не говорила. Да и что они смогли бы поделать, в особенности Джайлз?
— Возможно, кто-нибудь смог бы повлиять на поведение лорда Рейнсборо.
При слове «повлиять» Клер прижала руку ко лбу.
— Вам больно, леди Рейнсборо?
— Нет… Да… Это потому, что я не могу позволить…
— Как вы узнали, что ваш муж видел вас вместе с Джайлзом?
— Он очень рано увез меня, предъявив свое обычное обвинение…
— Которое вы отрицали? Клер невесело рассмеялась:
— Я всегда отрицала их. Холодно и спокойно, как только могла. Никогда не позволяла себе поспорить с ним. Ведь каждый раз, когда я начинала спорить, становилось еще хуже.
Обо всем она говорила таким ровным голосом, словно находилась где-то далеко-далеко, вне своего дома.
— Иногда, если вы были достаточно спокойны, он останавливался? Или вообще прекращал?..
— Прекращал… что?
— Прекращал бить вас, пинать ногами… В ту ночь он бил вас?
Поток воспоминаний бурлил, кружился, обрушиваясь на ее мозг. Плотина не выдержит, рухнет… Клер застонала: «О господи, вода поднимается, и я должна справиться с ней!»
— Он бил вас прошлой ночью, леди Рейнсборо? — Эндрю старался говорить мягким, спокойным голосом.
— Да, да… Я не говорила ему того, что произошло. Ведь мною было дано обещание никогда не видеться с Джайлзом. Он сказал… он сказал… что если я пообещаю, то…. Одним словом, Джастин обещал не трогать Джайлза…
— Как граф бил вас?
— О, как обычно, — с усталой улыбкой произнесла Клер, — по лицу… А потом головой о каминную полку.
— Рейнсборо пинал вас ногами?
— Да, — сказала Клер с отсутствующим видом. — Этим обычно заканчивалось. Но в последнее время кое-что изменилось. Он…
— Да?
— Он принимался душить меня. Думаю, он собирался меня убить. Джастин вытащил пистолеты… Я делала все, что он хотел… Джастин сказал, что знает о наших отношениях с Джайлзом. Я ответила, что никогда больше не буду видеть его. Да я бы сказала все что угодно, лишь бы он не убивал Джайлза… Но затем Джастин решил, что все равно убьет меня.
— Но вы же сказали, что между вами и Джайлзом ничего не было… — Эндрю попытался скрыть сквозившее в голосе удивление.
— Вы не понимаете? — произнесла Клер, внезапно вставая. — Вы не понимаете? Он же сказал, что отыграется на Джайлзе… Что убьет его. Убьет Джайлза, который всегда старался помочь мне… Который всегда был моим самым лучшим другом… Да я бы сказала все что угодно!.. Все что угодно! Лишь бы предотвратить это. Джастин обещал, если я признаюсь… Обещал, что никогда не сделает этого…
— Что? Не сделает… чего?
— Не будет меня бить… Но он обманул меня…. Приставил пистолет к моей голове… Я… я… — Клер отшатнулась от Эндрю, как будто перед ее взором предстал Джастин. — Я.ударила его подсвечником, который стоял на письменном столе.
— Это его остановило?
— Он… Нет, он стал опять подниматься, — произнесла Клер, смотря вниз и снова увидев перед собой мужа. — Он уже встал, и тут я вспомнила о пистолетах, подошла к нему и выстрелила…
Клер дрожала. Эндрю попытался медленно приблизиться к ней.
— Не подходите ближе… Джастин пошевелился… Вернее, пошевелил рукой… Я взяла другой пистолет и приставила к его голове: вдруг он не умер и убьет в конце концов Джайлза…
Она сделала глубокий судорожный вдох и спокойно, как ребенок, только что проснувшийся после ночного кошмара, произнесла:
— Но ведь Сабрина сказала, что он мертв.
— Лорд Рейнсборо действительно умер, леди Клер, — убедительно произнес Эндрю.
Она стояла, не шевелясь; понемногу ее тело перестало дрожать. Клер взглянула на Эндрю Мора.
— Тогда, выходит, это я убила своего мужа, не так ли?
— Боюсь, что да, леди Рейнсборо.
Сабрина спустилась в библиотеку, чтобы найти какую-нибудь книгу и постараться не думать о Клер. Но она забыла о том, что вход в эту комнату запрещен для всех, кроме полицейских, и вынуждена была расположиться в утренней комнате. Здесь ее и нашел Эндрю, взвинченную и неспособную ни минуты постоять спокойно.
— Сабрина…
Она обернулась, и по выражению ее лица Эндрю понял, что она все еще злится на него.
— Как она? Надеюсь, вы не совсем замучили ее? Я только хотела подняться наверх…
Сабрина уже совсем было решилась выполнить свое обещание и устремиться в комнату Клер, но Эндрю успел схватить ее за руку.
— Леди Рейнсборо нужен отдых, Сабрина. Ей нужно немного побыть одной…
Она попыталась вырвать свою руку.
— Пустите меня, Эндрю. Больше всего ей нужна сейчас подруга.
— Согласен, но только не сейчас; думаю, ей надо осознать, что с ней случилось.
— А она помнит? — спросила Сабрина, давая Эндрю возможность отвести и усадить себя на диван.
— Да, боюсь, что это так.
— Что вы подразумеваете под словом «боюсь», Эндрю?
— Если бы она продолжала находиться в состоянии шока, то тогда бы ее потеря памяти и положение в обществе могли бы дать мне возможность снять с нее ответственность за убийство. Я бы мог представить свидетелей, которые дали бы показания о состоянии ее психики, предоставили бы убедительные доказательства того, что она потеряла рассудок от побоев и была совершенно невменяема в тот момент, когда все это произошло. Но сейчас…
— Но сейчас… — повторила Сабрина.
— Сейчас она вполне четко воспринимает действительность. И леди Клер все помнит…
— Но ведь ясно, что Джастин терроризировал ее. Абсолютно ясно, что Клер пришлось защищать себя.
— О, я знаю это. Вопрос в том, смогу ли я убедить в этом коронера и суд. Она убила мужа и сделала это в полном рассудке. Клер ведь могла приостановить избиение, просто ударив его по голове. Но она дважды выстрелила в него из его собственных пистолетов.
— Когда я приехала, Клер была все еще ужасно напугана… Боялась, что он жив. Это ли не доказательство того, что она обезумела от страха? А ее лицо и шея… Эти синяки…
— Хорошо. Но ко времени расследования от них и следа не останется. У нас будут лишь показания очевидцев: дворецкого, служанки…
— И мои, — сухо сказала Сабрина.
— Вы, очевидно, желаете приобрести дурную славу, Сабрина?
— Я просто не желаю, чтобы мою подругу обвинили в убийстве!
Эндрю тепло улыбнулся ей, и Сабрина почувствовала, что в ней вспыхнула радость от его одобрения. Его карие глаза так быстро менялись! Они могли быть спокойными, сосредоточенными и внезапно загореться любовью… «Какая чепуха! — выругала себя Сабрина. — Нет у него ко мне никакого чувства. Да и откуда? Мы едва знакомы… Эндрю почти не знает меня и обращается со мной свысока».
— Не думаю, что в этом будет большая нужда. Надеюсь, что не будет… Да и в Джайлзе тоже.
— В Джайлзе?
— Да. Он мог бы подтвердить показания Клер, что она не приняла его в тот день. И единственной причиной, по которой он хотел переговорить с ней на балу, было беспокойство по поводу ее здоровья.
— Конечно, никто не подумал бы о чем-либо другом…
— Ее муж подумал… Есть такие люди, которые будут испытывать симпатию к ревнивому мужу, а не к жене, оказавшей сопротивление.
— Но ведь последние два года мы почти не виделись с Клер…
— Я знаю. Это тоже будет кое-что значить. Но закон на стороне Джастина Рейнсборо.
— Так, значит, этот закон позволяет мужу убивать жену! — гневно воскликнула Сабрина.
— Нет, конечно, нет. Но следствие должно иметь неопровержимые доказательства того, что ее жизнь действительно подвергалась опасности.
Сабрина на минуту успокоилась и притихла.
— Как вы думаете, сможете выиграть, Эндрю?
— Собираюсь предпринять все, что только можно, будь я проклят, — сказал он с насмешливой улыбкой, которая делала его похожим на цыгана.
