Часть III
Глава 13
Остров Айслей, январь 1307 года
Ледяной ветер одну за другой обрушивал волны на окутанное туманом побережье.
Дэллас поплотнее завернулся в плащ. Носком сапога он пнул лодку, которую тотчас подхватило волной. Человек, сидящий в лодке, взглянул на него с улыбкой благодарности, затем дал знак обернуться.
Дэллас оглянулся и увидел своего отца, который спешил к ним, скользя подошвами сапог по прибрежной гальке. Дэллас побежал ему навстречу, взбираясь по пологому склону. Было заметно, что Ангус чем-то озабочен.
Ветер усиливался.
Ангус увидел нагруженные лодки, затем перевел взгляд на сына:
– Все готово к отплытию в Скай?
– Почти. Необходимо еще кое-что из снаряжения.
Дэллас терпеливо ожидал, зная, что отец никогда не начнет с главного, зачем он пришел.
Ангус потер рукой подбородок, подергал себя за бороду. Дэллас почувствовал, что теряет терпение.
– У меня новости, – произнес, наконец, Ангус и вытащил скрюченный в трубку пергамент.
Он протянул его сыну, и Дэллас заколебался, внезапно ощутив, что не хочет ничего знать. Ангус нетерпеливо взмахнул пергаментом, и сын протянул руку.
– Это послание касается леди Изабель. Когда Дэллас выругался, взглянув на пергамент, Ангус добавил:
– Я не мог решить, показывать тебе или нет. Это не то, что тебе хотелось бы услышать.
Дэллас повернулся спиной к ветру, чтобы развернуть свиток. Его глаза впились в послание.
Прошло шесть месяцев с тех пор, как он в последний раз видел Изабель, и уже несколько недель с того времени, как до него дошли слухи, что на самом деле случилось в замке Килдрамм. Теперь ужасные предположения подтвердились. Прочитав лишь половину, он оглянулся на отца.
– Ты читал это?
– Да. Горько осознавать, что Килдрамм в руках англичан.
Он плюнул себе под ноги, рот его скривился, когда он пробормотал:
– А что до Найджела Брюса, который умер, как… ну ладно… это очень опечалит короля.
Дэллас осторожно держал пергамент. Руки его дрожали, но он продолжил чтение. Он слышал, как его отец, словно заклинание, повторял одни и те же слова; печальные вести звучали как похоронный звон.
Дэллас смял обеими руками пергамент, потом тихо произнес:
– Была отправлена Дэвидом Каммингзом в Инверлок и помещена в клетку, вывешенную снаружи каменной стены, чтобы все могли видеть изменницу.
– Мне очень жаль, мой мальчик.
Дэллас услышал отца, но его голо звучал будто издалека. Бьющиеся о берег волны, рев ветра звучали в его ушах, а горло было словно в тисках. Отец положил руку ему на плечо. Дэллас нетерпеливо отстранился, но Ангус прикрикнул на него. По стародавней привычке сын послушался.
– Ты не можешь исполнить то, что я прочел в твоих глазах, Дэллас, – сказал Ангус уже несколько спокойнее.
– Отчего же, могу. И я сделаю это. Дэвид Каммингз будет висеть на этой кровавой башне без клетки. Клянусь…
Ангус покачал головой.
– Не сейчас. Позже.
– Я отбываю в Инверлок, – отрезал Дэллас. – Когда я доберусь до него, Дэвид Каммингз умрет.
– Дэллас, послушай меня. Сейчас тебе не следует ехать в Инверлок.
Дэллас нетерпеливо фыркнул.
– Ты не забыл распоряжение Брюса? Я должен взять Инверлок.
– А я говорю тебе, – прорычал Ангус, – что получил послание от короля, и он приказывает тебе ждать!
– Ждать! Это безумие! Ждать! Я не могу ждать! Каммингз прибудет в Инверлок к сентябрю… Изабель находится в клетке четыре месяца, я ни на минуту не останусь, я должен помочь ей. Наступили уже зимние холода.
– Брюс требует, чтобы ты взял свой отряд и отправился охранять земли, граничащие с владениями графа Росса.
Ошеломленный, Дэллас уставился на отца. Холодный ветер рвал края плаща, трепал волосы, в то время как Дэллас пытался осмыслить приказ короля. Было ясно, конечно, что, заставив Росса покориться, он поможет освободить из плена женщин Брюса. Но если отправиться туда вместо того, чтобы ехать в Инверлок, Изабель останется на милость Дэвида Каммингза.
– Нет, – сказал он тихо, – я не подчинюсь.
Разъяренный Ангус приводил свои доводы, но Дэллас был непоколебим. Как в полусне, до него доходили гневные слова отца, но ни одно из них не тронуло его. Когда Ангус исчерпал все свои аргументы, Дэллас спокойно встретил его взгляд:
– Я не могу рисковать жизнью Изабель. Если я подчинюсь Брюсу, Каммингзу донесут, что я отправился против Росса. Он может увезти Изабель, и у меня не будет возможности ее вызволить.
– Но у тебя нет выбора, Дэллас. В одиночку ты не возьмешь Инверлок.
– Я не оставлю ее, – твердо сказал Дэллас. – Я дал слово Изабель и обязан его сдержать.
– Но разве ты также не давал слово Роберту Брюсу? – спросил Ангус в то время как сын отвернулся от него. – Разве не так?
Дэллас не ответил. Ему нечего было сказать.
Иан Макдугалл в ужасе уставился на Дэвида Каммингза. Стены Инверлока, казалось, угрожающе сомкнулись вокруг него.
– Не могу поверить, что ты можешь обращаться с моей сестрой с такой жестокостью.
Каммингз пожал плечами.
– Она сама не оставила мне выбора.
Иан проглотил слова, готовые сорваться с его языка. Он знал, что Изабель может быть упрямой, даже вопреки здравому смыслу. Но такое… Он покачал головой.
– Меня вызывают в Аргилл к принцу Уэльскому. Я заехал в Инверлок за женой, но оказалось, необходимо оставить Мэри. Она нездорова и не может путешествовать в такую погоду. Пока я здесь, я снова прошу тебя освободить мою сестру.
Дэвид Каммингз вскочил со стула.
– А я снова говорю тебе, Иан Макдугалл, что твоя сестра сама выбрала свою участь. Освободить ее? Я предлагал ей свободу, но она не приняла моих условий.
Смущенный, Макдугалл покачал головой:
– Она не так глупа, чтобы отказаться от твоих предложений, если они были достаточно разумны.
– А разве нет? – хрипло расхохотался Каммингз. – У нее было несколько возможностей…
– Что ты хотел, чтобы она сделала?
– Это так просто. Она должна отречься от Роберта Брюса как короля, публично взять обратно клятвы, данные Дэлласу Макдональду, и провозгласить его изменником.
Иан с сомнением взглянул на него.
– И все?
Пожав плечами, Каммингз сказал:
– Это все, что я потребовал от нее.
– Могу я поговорить с ней?
Каммингз ухмыльнулся.
– Ты не боишься высоты? Мне говорили, что там, на башне, холодновато.
Лицо Иана вспыхнуло от гнева, и он сказал сухо:
– Я никогда не думал, что ты способен так издеваться над женщиной. Боже милостивый, вчера шел снег!
– Я приказал внести ее внутрь.
– И висеть, как птице, в клетке, всем на посмешище… У тебя дьявольски изощренный ум, Дэвид Каммингз.
– Лесть тебе не поможет, Иан, – съязвил Каммингз.
Макдугалл сжал губы, чтобы сдержать готовый сорваться с языка поток оскорблений. По взгляду Дэвида он определил, что тот это заметил. Он проглотил резкие слова и снова спросил:
– Могу я увидеть ее?
– Да.
Каммингз поднял бровь.
– Я так и рассчитывал, что ты увидишь ее до того, как отправишься в Дунстаффнаге. Может быть, тебе удастся ее образумить.
Обозленный тем, что Каммингз явно издевается над ним, Иан снова впал в мрачное состояние, которое никак не соответствовало очевидному удовольствию хозяина замка. Он даже стал сомневаться, разумно ли он поступает, оставляя Мэри, даже учитывая ее деликатное положение.
– Успокойся, успокойся, Иан, – в конце концов, произнес Каммингз. – Если ты убедишь свою сестру, я все еще готов взять ее в жены.
Ошеломленный, Иан уставился на него:
– В… жены?
– Да. Разве это не замечательная мысль? И мне она по душе. Это объединит наши силы и свяжет семью Каммингзов с Макдугаллами для обоюдной выгоды.
Он издевательски рассмеялся.
– К тому же, у меня есть документ, по которому земли в Скае остаются дражайшей вдове, если Дэллас Макдональд безвременно умрет. А заполучить вдову с таким наследством… – вот что сделает меня действительно могущественным.
Каммингз пошел к двери и позвал слугу, затем обернулся:
– Сделай все, что в твоих силах. Погода ухудшилась.
Ветер раскачивал деревянную клетку, и она качалась взад и вперед все быстрее. Изабель крепко держалась за ее края, закрыв глаза. Вначале качка довела ее до тошноты, а стоящие внизу грубо хохотали, пока ее не вырвало прямо на их головы. Это было возмездием.
От новых порывов ветра цепи, на которых висела клетка над каменистым двором, оглушительно скрипели, и Изабель содрогнулась от; леденящего холода, пронизывающего ее насквозь, как если бы она была совсем голой. Действительно, ей нечем было защищаться от холодных ветров, дующих с севера с нарастающей силой. Она вся дрожала, и зубы стучали.
Закутавшись в тонкий плащ и съежившись, Изабель старалась мысленно отвлечься от своих мучений. Волосы ее разметались по ветру, били по рукам и путались в деревянных брусьях клетки.
Она облизала сухие, потрескавшиеся губы.
Когда клетка внезапно качнулась вновь, она не могла удержаться и больно ударилась головой. Разве еще не настало время забрать ее в дом? Было еще светло, и на западной стороне неба все еще виднелся в тумане солнечный диск. В это время какой-то человек подтянул цепи и медленно направил клетку к отверстию в стене. Клетка с размаху ударилась о камень, покачнулась, и она испугалась, что выпадет во двор.
Но человек выправил клетку, и она со скрежетом скользнула внутрь, затем тяжело опустилась на каменный пол. Пораженная, Изабель не удержала равновесия.
Верный своему слову, Дэвид Каммингз никому не разрешал разговаривать с Изабель, и она давно ни слова не слышала от тех, кто приносил ей хлеб и воду. Все, что она слышала, исходило от тех, кто дразнил ее, и она научилась воспринимать их речи, как бессмысленное бормотание.
Споткнувшись, не в силах держаться на своих озябших, онемевших ногах, Изабель распростерлась на каменном полу. Горячая краска прилила к ее щекам, она ожидала взрыва грубого смеха. Но такового не последовало. Вместо этого женщина, которая ее обслуживала, провела ее в комнату, и Изабель вытаращила глаза.
От деревянного блюда с едой, стоящего на столе, поднимался пар. Когда, прихрамывая, она подошла ближе и почувствовала запах теплого хлеба и мяса, у нее от голода свело желудок. Ей хотелось наброситься на еду, но он сдержалась. Если с ней обращаются, как с животным, она не будет им подыгрывать. Дэвид Каммингз думает, что превратит ее в животное, но она сумеет доказать ему обратное.
Служанка жестом показала, чтобы Изабель поела, и та заставила себя медленно подойти к столу. Ее руки непроизвольно задрожали, когда она отломила кусок хлеба. И хотя она съела совсем немного, однако почувствовала боль в желудке. Выпив глоток вина из чаши, стоявшей возле нее, Изабель задалась вопросом, что стало причиной столь неожиданной щедрости.
Прикосновение заставило ее обернуться, и она увидела, что на маленьком столе был приготовлен кувшин с горячей водой и возле него сухая одежда. Кончилось ее наказание? Или ее готовили к окончательному возмездию? Женщина снова коснулась ее, и Изабель медленно подошла к кувшину и начала умываться.
Когда она смыла грязь, которая накопилась за неделю заточения, служанка дала знаками понять, чтобы Изабель переоделась, и она снова покорилась, как во сне. Хотя горел огонь, комната была холодной, по ней гуляли сквозняки, и языки пламени трепетали, как яростные демоны.
Она приблизилась к огню и не могла отвести от него глаз, очарованная, разомлевшая от тепла. Скоро этот сон кончится, и ее снова заточат в клетку.
Но сон продолжался, и ее повели по длинному коридору к пустой комнате. Это была небольшая гостиная, где стояли два стула и жаровня с углями для обогрева. На стене висел ковер, слабо колеблющийся от сквозняка. Факел, укрепленный на стене, горел, слегка потрескивая. Изабель осторожно втолкнули в комнату и закрыли за ней дверь. Она ожидала, что щелкнет замок, но никаких звуков больше не последовало.
Она опустилась на один из стульев. Из-за неопределенности нервы ее были на пределе. Намеренно ли ей была дана возможность бежать? Или они забыли, что она опасная пленница, которую необходимо держать под замком? Ее пальцы забарабанили по спинке стула.
Не усидев, Изабель вскочила и подошла к жаровне, от которой исходило тепло. Она протянула руки поближе.
В это мгновение послышался скрежет металла. Промелькнула мысль о поединке. Изабель содрогнулась, закрыла глаза. Боже, разве в состоянии она забыть те страшные картины? Друзей, которых потеряла? Утраченную любовь?
Трепеща, она пыталась не думать о Дэлласе. Это было слишком тяжело, острая боль пронизывала ее, как только она вспоминала о нем. Но его образ снова и снова вставал перед ее глазами, Изабель видела его глаза, сияющее от смеха лицо и слышала его голос, поющий разудалую песню.
ДЭЛЛАС, ДЭЛЛАС…
Слезы наполнили ее глаза, и горло сжалось. Все мужчины жестоки, она это знала. Однако Дэллас Макдональд всегда относился к ней с уважением, даже когда она была его пленницей. Тогда она ненавидела его.
Но как смешно все это было теперь, если подумать о потерянном из-за этого времени.
Теперь-то, наконец, Изабель поняла, каким благородным человеком был Дэллас, когда в день их свадьбы подарил ей накидку цветов рода Макдугаллов. Но она все еще сопротивлялась, пока день за днем он своими поступками не отмел ее последние возражения.
Нет, никогда она не предаст этого человека, даже спасая себя. Потирая свои огрубевшие ладони, Изабель отошла от жаровни и села на стул. Она стала ждать, когда послышатся шаги за дверью, приготовившись к неизвестному.
Заскрипели дверные петли, открывая проход.
Изабель увидела темный силуэт на фоне яркого света факелов, горящих позади. Вошедший приблизился, она вскочила, голос ее сорвался.
– Иан!..
– Изабель?
Она покачнулась, но брат в одно мгновение оказался рядом, схватив ее за руку.
– Боже, – пробормотал он взволнованно, – от тебя остались кожа да кости.
– Я ела, – сказала она, не в силах справиться с волнением, – как… птичка в клетке.
Иан вздрогнул. Он обнял ее за плечи и подвел к стулу, бережно усадил, все еще держа за руку. Опустившись на одно колено, поглядел ей в лицо. В глазах у него застыло отчаяние.
– Изабель…
Он остановился, подбирая слова, потом глубоко вздохнул.
– Девочка, я думал, что больше никогда не увижу тебя, и вот ты передо мною, моя прекрасная леди Галловея.
– Прекрасная?
Ее потрескавшиеся губы изогнулись в слабой улыбке.
– Но только не теперь, – покачала она головой.
– Хотя и видно, как ты страдала, ты остаешься самой красивой девушкой в Шотландии, – улыбнулся он. – Кроме, конечно, моей Мэри.
– Конечно.
Изабель наблюдала, как он приблизил к себе ее руки, чтобы поцеловать, и услышала его хриплое ругательство, когда он заметил обветренную кожу.
– Каммингз более чем жесток.
– Да. А как Мэри?
Иан отпустил ее руку и встал.
– Неплохо. Однако слишком слаба для того, чтобы двинуться в путь.
Иан сжал руку в кулак.
– Я собирался отвезти Мэри к ее отцу в Уэстер Росс, чтобы ребенок родился там. Но не теперь. Я убедился, что о ней хорошо позаботятся и здесь. Хотя, может быть, я и рискую…
Изабель не сводила с него глаз, как только он стал в волнении шагать по маленькой комнатке.
– Есть новости?
Он остановился.
– Новости?
– О том, что происходит в Шотландии. Я ведь ничего не знаю. Никто не разговаривает со мной по приказу Каммингза.
Иан подошел и снова опустился возле нее на колени, нахмурился.
– Изабель, ты должна знать, что новости невеселые. Брюс в Ирландии, а я получил приказ от принца Уэльского уехать отсюда и отправиться в Аргилл, так как Брюс может попытаться захватить главные земли. Здесь ты в опасности, а мне хотелось бы, чтобы ты была в безопасном месте.
– Тогда освободи меня от Дэвида Каммингза. Ведь только у него ключ от моей темницы.
– Он говорит, что ключ у тебя. Все, что он просит, это то, чтобы ты присягнула Эдуарду и отреклась от Брюса.
– И это все! – воскликнула она, сделав гримасу. – О, нет, он хочет гораздо большего, Иан Макдугалл, и тебе это известно. Он требует от меня предательства, отречения от моих убеждений и от собственного сердца.
– Ты говоришь о Дэлласе Макдональде? – прорычал Иан.
– Да, – вызывающе улыбнулась она в то время как ее брат вскочил в ярости и уставился на нее.
– Макдональд! Этот отщепенец все еще на свободе, а его братья собирают в горах людей для армии, словно у них есть шанс победить.
– В самом деле?
Слезы облегчения покатились из ее глаз. Значит, Дэллас жив. И Дункан тоже. Они на свободе. Теперь ей легче переносить свою участь, но она не посмела сказать об этом своему брату, не спускавшему с нее глаз.
– Изабель…
Он сложил руки на груди, расставил ноги, продолжая мрачно глядеть на нее.
– Тебе нужно отказаться от брачных клятв Макдональду и присягнуть Эдуарду Английскому. Только это спасет тебя. Ты будешь сидеть на бархатных подушках и есть сладости. Если ты это сделаешь…
Она взглянула на него.
– Не могу. Нет, я не откажусь от брака с Дэлласом Макдональдом. Мы обвенчаны перед людьми и богом. И для меня важнее другое – я не смогу без него жить.
– Важнее? – нахмурился Иан, и голос его дрогнул. – Так сильно ты любишь этого человека?
– Да. Больше жизни.
Эти тихие слова, казалось, лишили ее брата воздуха, и он в изнеможении опустился на стул. Он долго глядел на нее, как будто впервые увидел.
Изабель слабо улыбнулась.
– Иан, попытайся меня понять. Я не могу покориться такому ничтожному тирану, как Дэвид Каммингз. Даже если бы я не любила Дэлласа, я не согласилась бы на его условия.
– Будь все проклято, Изабель, я хочу только, чтобы ты была счастлива.
Он встряхнул головой и взглянул на нее.
– Иан, ты женился на Мэри Росс, потому что полюбил ее. Я остаюсь женой Дэлласа Макдональда, потому что люблю его.
– Эта любовь приведет тебя к гибели, – сказал он хрипло.
Она отвернулась, глядя невидящими глазами на ковер на полу, вспоминая, о чем просил ее Дэллас.
Горячим шепотом она сказала:
– То же говорил мой муж, когда умолял оставить его и спастись, отправляясь к Дэвиду Каммингзу.
– Макдональд просил тебя отречься от него?
– Да. И сделал все, чтобы заставить меня, когда я отказалась.
Наступила тишина. Треск пылающего факела на стене показался выстрелом. От сквозняков пламя трепетало, отбрасывая на стену, пол, лицо Иана колеблющиеся тени. Изабель наблюдала за братом, видела его внутреннюю борьбу, в то время как он слушал ее доводы. В конце концов, он застонал и закрыл лицо руками. Он стоял так долго, плечи его были опущены, пальцы переплетены.
Когда он поднял голову, то, казалось, он постарел, устал от жизни и борьбы.
– Я не могу это понять, Изабель. Я пытался. Твоя верность Роберту Брюсу и, более того, твоя любовь к Макдональду – непостижимы для меня. Даже Брюса я еще могу понять, но Макдональда! – произнес он с исказившимся лицом. – Я никогда не примирюсь с твоей верностью этому бандиту.
– Я люблю его.
– Проклятье! Перестань, наконец, этим гордиться!
Он шагнул вперед и крепко схватил ее за плечи, почти подняв со стула.
– Разве ты не понимаешь, что твоя жизнь на волоске? Если ты не отречешься, то будешь висеть на стенах замка, пока коршуны не выклюют тебе глаза…
Он грубо встряхнул ее, так что рассыпались волосы.
– Покорись, девочка, во имя бога и семьи, скажи все, что требует от тебя Каммингз, и будешь свободна!
Она высвободилась, откинула волосы с лица. Силы вернулись к ней, и она упрямо подняла подбородок и взглянула на брата.
– Стать свободной! Свободной, и всю жизнь помнить, что я предала мужа? Что покорилась врагу за еду и тепло? Да я не смогу больше жить, осознавая это. Скорее брошусь со стены, чем подвергну себя позору.
Иан глядел на нее, потеряв надежду.
– Ты изменилась, Изабель. Я не узнаю тебя.
– Конечно, я изменилась. Я увидела многое такое, чего не знала раньше, и я обрела то, что мне дорого, о чем я не подозревала. Изменилась? Да, и я благодарю бога за это!
– Итак, ты сделала свой выбор. Думаешь, ты переживешь зиму в висящей клетке на стене'?
– Я проживу до тех пор, пока Дэллас не придет за мной. Я ему это обещала.
– Придет за тобой?
– Да. Он придет. Он мне поклялся.
Копыта зацокали по камням двора, и ветер взметнул края плаща Иана. Он покрепче затянул седельную упряжь.
– Макдугалл!
Иан обернулся и не удивился, увидев подошедшего Дэвида Каммингза.
– Да?
– Ты уезжаешь, не попрощавшись?
– Мне нечего сказать тебе, Каммингз.
– Изабель отказалась?
Иан мрачно кивнул.
– Да, как ты и предполагал.
– Она безрассудна.
– Да, – согласился Иан. Подтянув последний ремешок седла, он повернулся к Каммингзу. Его взгляд был тяжел.
– Я оставляю здесь жену с тобой, потому что вынужден это сделать. Увидев твое обращение с моей сестрой, я не могу сказать, что мне это понравилось. Мы сражаемся вместе, Каммингз. Не обижай моих женщин, или между нами возникнет вражда.
– Это угроза?
– Нет. Это только предупреждение, которое я сделал бы любому, кто поступил бы как ты.
Иан отвернулся и вскочил в седло.
– Я не согласен с Изабель. И это все, что ты должен знать. Но она не должна страдать от твоего гнева и ненависти.
– А что мне делать? Макдональды в горах, как стая волков, готовых броситься вниз и схватить нас за горло, я должен что угодно предложить в обмен. Думаешь, они отнесутся ко мне с уважением, если я просто вежливо попрошу их уйти?
– Я не думаю, что отнесутся к тебе с уважением за то, что ты вывешиваешь в клетке женщину, как приманку.
Он натянул поводья, сдерживая лошадь, которая начала вставать на дыбы.
Сурово взглянув на Каммингза, он предупредил:
– Смотри, не сломай себе шею с твоим «обменом»!
Каммингз отступил, остерегаясь лошадиных копыт.
– Я всегда осторожен.
– Тогда молись, чтобы не совершить ошибку, обменяв не на того человека, Дэвид Каммингз…
– Что ты имеешь в виду?
Но Иан, ничего не ответил, развернулся кругом и поскакал по направлению к воротам замка.
