Глава 11
Перевал Далрай, 10 августа 1306 года
Холодный ветер дул с устремившихся в небо гор, окутанных туманом, которые тянутся от озера Тай до самого моря. Здесь, в лощине, охраняемой одним из самых почитаемых в Шотландии святых – Филиппом Глендочартским, Брюс и разбил лагерь.
Изабель без труда догадалась, что Роберт Брюс старается замолить грех убийства Реда Каммингза в храме Грейфрея, что он страшится проклятия. Все это было настолько очевидно, что никто не осмеливался сказать об этом вслух.
Так же молча, как и другие, Изабель бродила неподалеку от лагеря, собирая травы и коренья, которые годились в пищу, или обладали целебными свойствами. Даже дети перестали плакать, так подействовало на них молчание взрослых.
Поначалу эта тишина приносила успокоение – после шумной людской суеты, лошадиного ржания. Но шли дни, и молчание становилось невыносимым. Изабель уже несколько ночей плохо спала. Слишком много невеселых мыслей занимали ее. Иногда до боли в сердце ей хотелось услышать голос Дэлласа, его смех или даже одну из тех его шуток, которые так ее раздражали. Она даже согласна была испытать на себе его гнев, но только не полное безразличие.
Однажды, исполненная мрачных мыслей и не в силах больше терпеть, Изабель приняла решение. Сегодня вечером она сама заговорит с ним и заставит отвечать на ее вопросы.
«А если он откажется?.. – подумала она. – Нет, он не имеет права отказаться, иначе его покарает бог».
Дэллас теперь ночевал среди самых близких Брюсу рыцарей. Изабель не раз с раздражением думала о том, что это действительно, пожалуй, единственное место, куда, как и предполагал Дэллас, она не смогла бы к нему добраться. Она решила доказать, что он ошибается.
– Стой! – скомандовал грубый голос, когда она подошла к стоящим кругом палаткам короля и его приближенных.
Деревянная ручка палаша, сжимаемая пальцами стражника, уперлась ей в грудь. В колеблющемся свете она обратила внимание, как блестит над ее головой раздвоенное острие.
Сердце Изабель забилось, но она решила не высказать своего страха. Она уставилась на человека, преградившего ей путь. Он был черноволос, всклокочен, на бледном лице выделялись свирепые глаза.
– Мне необходимо немедленно поговорить с мужем, – сказала Изабель как можно спокойнее.
– Дальше никого пропускать не положено!
Стражник продолжал преграждать ей дорогу, прижав древко палаша к ее груди.
– Тогда позови его. Я должна поговорить с ним прямо сейчас. Это срочно. Стражник нахмурился.
– Слишком поздно для разговоров.
– Не так уж и поздно для жены, желающей по срочному делу переговорить со своим мужем.
Стражник чуть отодвинулся, но все же полностью не освободил дорогу. Теперь его лицо освещал огонь костра, и Изабель заметила, что он оценивающе оглядывает ее с головы до ног. Она дернула подбородком. Этот наглый взгляд вызвал в ней бурю негодования.
Стражник ухмыльнулся:
– И кто же твой муж, миледи?
– Лорд Скай.
– Значит, вы леди Изабель. Я столько слышал о вас, что должен был вас сразу узнать.
Ей было неизвестно, что именно он слышал, но она не собиралась расспрашивать. Поэтому оставила его слова без внимания.
– Так ты позовешь моего мужа?
– Возможно.
Он опустил палаш, воткнув раздвоенное острие в землю, затем облокотился на рукоять, продолжая рассматривать ее, словно она – товар на рынке.
Изабель посмотрела ему прямо в лицо.
– Я не собираюсь стоять здесь и ждать, пока меня осматривают, сэр, и если вы…
Внезапно он разразился таким смехом, что она чуть не подпрыгнула от неожиданности.
– Значит, все, что я слышал, правда. Он выпрямился и отвесил ей поклон, который скорее свидетельствовал о насмешке, чем об уважении.
– Я хорошо знаю вашу семью. Хорошо. Но никогда не думал, что буду иметь честь встретить вас.
Изабель отметила, что он слегка шепелявит. Она кашлянула, стараясь говорить очень спокойно.
– Итак, вы имеете честь! Но я вас не знаю.
– Джеймс Дуглас.
Черный Дуглас! Конечно, как и большинству шотландцев, ей приходилось слышать о нем. Рассказывали, что он с обаятельной улыбкой перерезал кому-то глотку…
Изабель нашла в себе силы ответить:
– Считаю за честь познакомиться с вами, мой лорд.
– Конечно, миледи, – усмехнулся он, приподняв черную бровь. – Итак, вы хотите поговорить с лордом Ская? Должен признать, что я нахожу забавным то, что именно кто-то из рода Макдугаллов пришел сюда этой ночью…
Он подчеркнул последние слова.
– Почему именно этой ночью! И вновь Джеймс усмехнулся:
– Об этом лучше спросите Дэлласа Макдональда, миледи.
– Значит, вы его позовете?
– Позову, хотя здравый смысл подсказывает, что мне не следует этого делать.
Он отошел в тень. Изабель же осталась ждать. Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем появился Дэллас. Ее сердце замерло от радости, когда она увидела его. На нем был только легкий плащ, туника и сапоги. По хмурому выражению его лица она видела, что он пришел не по своей воле. Она вобрала в себя воздух.
– Мой лорд.
– Вижу, что ты в порядке. Зачем ты здесь?
Она проглотила обиду – он так резко оборвал ее!
– Я должна с тобой кое-что обсудить!
Он взял ее за локоть и повел к небольшому костру. Изабель заметила, как запали его щеки, как увеличились круги под глазами. Она не противилась тому, что он больно сжимал ее локоть. Когда он отпустил ее, она заглянула ему прямо в лицо.
Волосы лежали на плечах светлыми волнами, в пламени костра они отливали то красным, то черным. Холодные голубые глаза пристально смотрели на нее из-под нависших бровей. Она еще раз вздохнула, чтобы собраться с духом.
– Я хотела бы знать, что сегодня должно произойти? По его вскинутой брови она поняла, что удивила его.
– Что ты об этом знаешь?
– Только то, что что-то должно произойти, что-то ужасное. Мне страшно.
Его губы скривились в ухмылке:
– Ты? Боишься? Черт возьми, женщина, которая не испугалась Черного Дугласа, а, встретившись с ним в темноте, попросила об услуге, не должна бояться английских мечей.
Несмотря на иронию, она почувствовала в его словах тревогу, которая ее насторожила. Сделав шаг вперед, Изабель коснулась складки его плаща.
– Тебе что-то известно, скажи мне.
Дэллас какое-то время молча смотрел на нее, затем покачал головой.
– Мне нечего тебе сказать.
– Неправда! Хотя бы выслушай меня, прежде чем оттолкнешь.
Она вцепилась в складку его плаща, он сжал ее запястье. В отчаянии Изабель продолжала:
– Я не видела тебя последние недели и старалась не беспокоить, ты тоже избегал меня, сколько мог. Я знаю, что я тебе безразлична! Но это слишком жестоко. Твое молчание – это самое худшее.
Он отпустил ее руки, посмотрел вдаль.
– Это далеко не самое худшее.
– Дэллас!
Его глаза, вновь устремленные на нее, в свете костра казались бесцветными.
– Дэллас, я сделала свой выбор. Я выбрала тебя. Я пойду за тобой в ад, если потребуется!
– Знаю, – сказал он, смягчившись, – но я не предполагал, что тебе придется так дорого заплатить, когда ты сделала свой выбор.
– Мне стоило это только нескольких недель переживаний в связи с тем, что ты меня покинул.
Какое-то время Дэллас вновь смотрел куда-то в сторону, затем его губы что-то прошептали, руки коснулись ее талии и притянули ее к себе. Изабель уткнулась лицом в его грудь, тяжело дыша, словно черпая из него жизненные силы. От него пахло ветром, землей, потом, и с этим не могли бы сравниться никакие благовония!
– Безумие! – прошептал он. Его горячее дыхание коснулось ее кожи. – Ты сводишь меня с ума. Я хочу тебя, хотя понимаю, что лучше, если ты будешь далеко.
– Лучше умереть, – ответила она, так и не подняв головы.
– Милая, ты не знаешь, о чем говоришь! Она подняла голову.
– Знаю. Да. Я знаю, что говорю.
– Боже правый, – простонал он и отстранился от нее. – Дуглас понимал, что делает, когда пошел за мной, Я не хотел идти…
– Тебе приятно было сознавать, что я мучаюсь? Он покачал головой.
– Нет, совсем не это. Я знал, что не могу не прийти к тебе, чтобы не пожелать…
Прикоснувшись к ее щеке, он нежно провел пальцами по ее атласной коже.
– Чтобы не пожелать этого или… – Дэллас положил ладонь на затылок Изабель, наклонился, чтобы поцеловать ее, однако его рот лишь скользнул по ее губам.
Она затрепетала. Глаза их встретились.
– Ты все еще хочешь меня?
– Да, – ответил он и улыбнулся. – Я всегда хотел и хочу тебя, Изабель. Тебе не стоит даже особенно гордиться этим, потому что твоя смерть может наступить раньше, чем угаснет мое желание.
Она взяла его руку и вдруг прижалась губами к пульсирующей на его запястье жилке.
– Скажи мне, – попросила она, не отнимая губ. – Скажи мне, что нас ждет. Я должна это знать.
Он погладил ее по волосам. Затем ладонью приподнял за подбородок. Его рука, словно колыбель, баюкала ее прекрасное лицо.
– Тебе известно, где мы находимся, Изабель?
Она кивнула, все еще не отрывая взгляда.
– Да.
– Тогда ты должна знать, что предстоит сражение.
– Я знаю, что у моего отца есть отряд, который охраняет перевал. Конечно, мой брат, возможно, с принцем Уэлльским скачет сейчас на север.
В его голосе звучала уверенность, от которой у него похолодело в груди. Он улыбнулся.
– Твой брат здесь, Ждет нас. Только вчера мы захватили шпиона – одного из людей Макдугаллов. От него мы узнали, что твои отец и брат знают о нашем приближении. Они хотят остановить нас до того, как мы доберемся до моря. Так что наше пребывание здесь – не секрет. Сегодня наш последний совет. А завтра попытаемся пересечь перевал Далрай. Изабель почувствовала, что кровь отхлынула от ее лица. В горле пересохло. Она-то хорошо знала, что такой Далрай. И чем могут окончиться попытки преодолеть его, если там выставлен заслон. Взглянув на озабоченное лицо Дэлласа, она догадалась, что он тоже хорошо понимает, насколько опасно для такой большой армии пересечь столь узкое пространство.
– Итак, – произнесла она, первая нарушив напряженное молчание, – мы все равно расстанемся, так или иначе.
– Да, Изабель. Позволь я отправлю тебя к твоей семье?
– Ты должен знать, что я не вернусь к ним. В его голосе чувствовалось волнение.
– Но что же делать?
– Ничего. Я просто останусь с тобой, если все будет хорошо.
Ее ответ обескуражил его. Дэллас уставился на нее так, будто она сошла с ума. Затем он грозно пробормотал:
– Нет! Это невозможно!
– Почему? Ведь другие женщины остаются со своими мужьями. Почему же я не могу?
Он провел рукой по своим волосам, качая головой.
– Мне нет дела до остальных женщин. Я беспокоюсь о тебе, – сказал он, помедлив, затем выразительно посмотрел на нее. – К тому же другие женщины слушаются своих мужей. А ты вначале споришь, а затем поступаешь по-своему.
– Говорят, что лучшие решения принимаются сообща.
– Нет, – оборвал он. – Просто ты хочешь, чтобы поступил так, как ты задумала. Это безумие!
Не привыкшая подчиняться без особой необходимости, Изабель обладала умением добиваться своего. Пусть даже одно противоречит другому, но она выиграет время. А может, и не только время.
– Хорошо, мой лорд, я соглашаюсь на твои предложения.
Он уставился на нее, глаза его подозрительно сощурились.
– Да?
– Да. Я подчиняюсь.
Дэллас даже головой покачал от удивления, поправил пояс.
– Это какой-то новый трюк?
– Нет. Ты же сказал, что можно остаться, если я буду слушаться тебя вот я и соглашаюсь подчиняться во всем.
– Что? Я не говорил, что…
– Конечно, ты прав. Но когда начнется бой, не останется времени для обсуждения. Затем она резко добавила:
– Если мы победим, я останусь с тобой и буду послушно женой, как ты этого и хотел.
Дэллас замолчал. Изабель подошла к нему и обняла за талию. Она прижалась лицом к его груди, было слышно, как под туникой бьется его сердце.
– Спасибо, что ты предоставил мне право выбора, мой лорд.
Он заключил ее в объятия.
– Нет, это не я дал тебе право выбирать, проклятая ты ведьмочка. И ты хорошо это знаешь. Просто одна красавица обвела меня вокруг пальца, – рассмеялся он. – И сделала это мастерски, должен признать.
Она подняла глаза. Дэллас, не отрывая взгляда, смотрел на нее с легким недоумением. Захватив в руку прядь ее волос, он мягко покачал взад-вперед ее голову.
– Если я останусь в живых, я буду сожалеть об этом, Изабель Макдугалл.
Ее пальцы коснулись его губ.
– Ты будешь жить. Ты должен.
– Каждая женщина говорит нечто подобное своему мужчине с незапамятных времен, с тех пор, как разразилась на земле первая битва.
Дэллас обнял ее за плечи и повел к костру. Они сели на землю, она приникла к нему.
– Оставайся пока, однако при первом же сигнале ты должна будешь отправиться в Килдрамм. Если нас разобьют, Найджел Брюс будет сопровождать женщин, и если ты не хочешь ехать к своей семье, ты пойдешь с ними.
– Килдрамм?
– Да. Если битва будет проиграна. Изабель содрогнулась.
– А Дункан поедет с нами?
– Я отошлю Дункана в Донан, как только будет решен вопрос о битве.
– А почему бы мне не поехать с Дунканом? Это лучший вариант. Большинство людей Брюса считают меня одной из людей Макдугаллов, а значит, врагом.
– Ты снова споришь, – пробормотал Дэллас. Она подавила вздох, извиняясь. Он хмуро улыбнулся. – Путь Дункана чреват опасностями. Если его схватят, то тебя тоже вместе с ним. Никто из Макдугаллов не допустит жалости к Макдональду.
– Это так, – подтвердила она. Он кивнул.
– Да. К тому же один он быстрее доберется и его труднее будет заметить. Дэвид Каммингз тоже будет рад захватить моего брата. Я не хочу им рисковать.
– А что с Донаном? Сможет ли Дункан его удержать?
– Честно говоря, это вызывает у меня сомнения. Найлу и Дункану нелегко будет добывать провиант в течение нескольких месяцев. Но попытаться мы должны.
– Хорошо, – сказала она, выдержав паузу. – Если ты погибнешь, то я пойду с женщинами Брюса. Хотя, если я останусь вдовой, я предпочла бы отправиться в Галловей и попросить убежища у моих родственников.
Помолчал немного, Дэллас, скрепя сердце, добавил:
– Впрочем, поступай так, как тебе нравится. Она вскинула голову, пытаясь заглянуть ему в глаза:
– Ты правда так считаешь, лорд?
– Да. Кто-нибудь тебя проводит. Я прикажу.
Дэллас прижался губами прямо к ее уху. Его дыхание было горячим, но слова его заставили ее похолодеть.
– Обещай мне, Изабель!
– Что я должна обещать, мой лорд?
– Если случится, что во время битвы ты будешь с нами, думай о себе. Призови на помощь весь свой здравый смысл. Подчинись всему, что бы ни произошло. Если только я буду жив – я приду к тебе!
У нее подкатил к горлу комок. В его словах чувствовалось мрачное предзнаменование…
– Я найду тебя, – повторил он, глядя ей прямо в глаза. – Что бы ни случилось. Я разыщу тебя. Ты поняла?
– Да, – прошептала она.
Затем его губы приникли к ее рту. Дэллас прижал ее к себе так сильно, что у Изабель перехватило дыхание. Она вложила в ответный поцелуй всю боль и страсть, которые она испытывала в течение последних недель. Горячая волна чувств, готовых смести все, захлестнула ее. Дэллас рывком поднял ее на руки и понес в небольшую расщелину средь невысоких скал, затененную кустарником. Она прижималась к нему изо всех сил.
Когда рассвет окрасил в розовый цвет вершины гор, к Изабель, которая уже собрала свой небольшой узелок и сидела на камне, ожидая сигнала, подошел Дункан. Она молча наблюдала за тем, как мужчины пристегивают мечи, укладывают на плечи арбалеты.
– Соберись с духом, Изабель, – сказал Дункан.
Она молча кивнула, не оборачиваясь к нему. Он знал, что она готова разрыдаться.
Дункан и сам был близок к этому. Невыносимо было свыкнуться с мыслью, что Дэллас может быть убит Макдугаллами. Кроме того, Дункан сожалел также и о том, что сам он не примет участия в битве. Дэллас приказал ему охранять Изабель. Но сердце юноши саднило при виде других мужчин, уходящих в бой.
Дункан нахмурился:
– Знай, Изабель. Брюс должен разбить врага! – Он наклонился к самому ее уху. – Я был бы рад, если бы ты могла поехать со мной. Но я обещал Дэлласу, если с ним что-нибудь случится, я дам тебе человека, который проводит тебя в Галловей.
– Хорошо, – сказала она, глядя вслед уходящим.
Раздавалось клацанье оружия, скрип сапог, иногда крик ребенка. Порой чей-то чистый голос затягивал песню, взмывающую над толпой. Вначале пел кто-то один, потом к нему присоединялся другой голос, потом еще и еще. Боевая песня звучала все громче. Дункан различил баритон Дэлласа. Замигал глазами…
– Дэллас – просто безумец, – заметил он хмуро. Слабо улыбнувшись, Изабель кивнула:
– Совершенный безумец. В этом-то часть его обаяния.
Дункан рассмеялся.
– В этом весь Дэллас! Изабель, если ты знаешь молитву, прочти.
– Я уже прочла все молитвы, Дункан. Ты забываешь, что мой брат хорошо знает этот перевал. Я помню, он не раз говорил, что это опасное место. Наступающим не удается сформировать необходимый фронт.
– Говорят, лорд Лорн и Макдугаллы ждут нас.
– Да, – тихо отозвалась Изабель.
Ее пальцы, сжимающие складки платья, побелели. Дункан обратил внимание, что другой рукой Изабель теребит розовые бусы, обвивавшие шею. Губы ее безмолвно шевелились. Юноша надеялся, что боевая песня развеет одолевавшие его угрюмые мысли, однако ничто не могло разогнать его мрачных предчувствий.
Дэллас стоял на скалистом выступе, оглядывая перевал. Он с трудом переводил дыхание. Его одежда была забрызгана кровью – своей и врагов. Сапоги и плащ намокли от вязкой красной влаги. В первой же схватке пала его лошадь. Как раз в тот момент, когда Макдугаллы внезапно появились из-за скал с занесенными лочейберскими топорами, поблескивающими на солнце. Они выглядели устрашающе: большинство в развевающихся плащах, а некоторые – по пояс голые.
Доносилось предсмертное ржание лошадей, которым вспарывали животы. Первый натиск смял не менее половины лошадей Брюса. Дэллас увидел, как Джеймс Дуглас потерял свою лошадь, и бросился ему на выручку. Дуглас был первым, кто дал команду отступить.
Через час они попытались пробраться через узкий перешеек между пологим склоном поросшего травой холма и фьордом Дохартом. Но войска Макдугаллов продолжали их преследовать, подогревая себя боевыми кличами. Обнаженные тела блестели на солнце от пота и боевой раскраски.
– Макдугалл! Макдугалл! – раздался боевой клич Иана Макдугалла, размахивающего боевым топором. Кровь капала с искрящегося в лучах солнца лезвия.
– Не уступать ни дюйма земли! – послышался приказ Иана.
Гнев переполнял Дэлласа, руки и ноги его двигались, повинуясь внутреннему голосу и воинскому инстинкту. Казалось, нанося удары, он утратил способность рассуждать. Услышав приказ Макдугалла, Дэллас бросился в сторону Иана.
– Макдональд! – назвал он себя.
Гримаса исказила окровавленное лицо Иана. Он пришпорил коня, Дэллас стоял на земле, расставив ноги, держа наготове меч. Уголком глаза он увидел лошадь без всадника с почти белыми обезумевшими глазами, мечущуюся справа от него. Кажется, судьба предоставляет ему шанс. Без коня ему не выстоять. Дэллас схватил поводья, вскочил в седло как раз в тот момент, когда топор Иана уже был готов вонзиться ему в шею, но был отражен мощным ударом меча Дэлласа.
Лошадь Макдугалла с разгона пронеслась дальше, и никто из противников серьезно не пострадал.
Дэллас развернул лошадь, то же самое сделал Макдугалл. Лочейберский топор – грозное оружие. Меч Дэлласа – он прикинул свои шансы – может с другой раз не устоять. Прежде, чем Макдугалл нанес новый удар, Дэллас дернул поводья, и топор просвистел над его головой.
Когда Макдугалл проносился мимо, вне себя от ярости, Дэллас наклонился и нанес удар по передним ногам лошади своего противника. Животное захрипело и упало, увлекая за собой Иана Макдугалла.
Дэллас слегка замешкался, глядя на Иана, пытающегося подняться. Мгновение они смотрели друг на друга. Вокруг раздавались оглушительные крики сражавшихся и звон мечей. Дэллас посмотрел вперед: на склоне два человека с откоса атаковали Брюса. Третий затаился за камнем выше по склону. Не раздумывая, Дэллас бросился на помощь, промчавшись мимо Макдугалла.
Брюс дрался отчаянно, один человек уже упал, поверженный: король отрубил ему голову по плечи. Когда Дэллас оказался рядом, Брюс уже успел прикончить и второго. Третий выпрыгнул из своего укрытия и приземлился позади лошади Брюса. С грозным криком король расправился с врагом, затем направил коня навстречу Дэлласу, который в восхищении застыл на каменной дороге.
– Если мы и проиграем эту битву, – крикнул он Брюсу, – то Макдугаллы запомнят ее надолго. Брюс усмехнулся:
– Не сомневаюсь!
Подскакали другие воины, окружили короля. Бой все еще продолжался, жестокий и кровавый…
Дэллас утратил чувство времени. Однажды он краем глаза успел разглядеть Иана Макдугалла. Единственная мысль, которая пронеслась в его голове при виде Иана: неужели он сам тоже весь в крови, как и его враг?
Когда он вновь попытался найти взглядом Макдугалла, тот уже исчез. Но его место занял другой воин, также готовый при первом промахе убить своего противника.
Битва кончилась так же внезапно, как и началась.
Смеркалось. На землю легли длинные тени. Дэллас заметил, что Брюс отступает. Боевые крики смешались со стонами раненых и умирающих. И только когда они достигли своего лагеря, Брюс громко сказал:
– Она пропала.
Дэллас посмотрел на короля. Кровь запеклась у него в волосах, лицо и борода были покрыты грязью, плащ в нескольких местах порван.
– Кто пропал? – переспросил Дэллас.
– Брошь. Макдугаллы захватили мою брошь. Дэллас ничего не сказал. Они потеряли столько своих сторонников, что пропажа броши не показалась ему чем-то важным.
* * *
В сгущающихся сумерках, на вершине одной из гор перевала Дадрай стоял Иан Макдугалл. В его руке было что-то сверкающее. Он разжал кулак. Луч заходящего солнца осветил изящное изделие из золота. В центре пламенел кроваво-красный рубин. Блеск привлек внимание отца Иана.
– Что это? – спросил старший Макдугалл и устало опустился на камень. Плащ прикрыл его обнаженные ноги с множеством ссадин.
Улыбка пробежала по лицу Иана.
– Это брошь Роберта Брюса. Мне удалось добыть ее во время боя.
Иан поднял украшение так, чтобы лучи заходящего солнца отразились от великолепного камня.
– Теперь эта брошь принадлежит Лорну. И я клянусь, она будет нашей, пока я жив.
– В твоей руке она напоминает сгусток крови.
– Да. Кровавые слезы Шотландии, – проговорил Иан и взглянул на отца.
Отразившись напоследок от камня, солнце скрылось за вершинами гор.
* * *
Когда солнце село, Изабель пришла в отчаяние. Ее сердце упало, как падает камень в бездонный фьорд. Содрогаясь от рыданий, она опустилась на твердые камни. Дункан поднял ее.
– Нет, он жив, – сказала она, когда Дункан предложил ей присоединиться к другим женщинам. – Я еще подожду.
Дункан не стал спорить. Ему тоже хотелось надеяться, хотя с каждой минутой надежды оставалось все меньше и меньше.
– Подождем вместе. Я не слышал, чтобы кто-нибудь говорил о его смерти.
– Так много погибло. И лошади… – Голос ее дрожал.
Слухи с поля боя прибывали в течение всего дня, один мрачнее другого.
Дункан пнул ногой камень.
– Я должен был быть с ними!
– Нет. Ты должен скакать в Донан.
– Да, – сказал он и посмотрел на нее в упор. – И я обещал Дэлласу, что не оставлю тебя одну. И все же я должен был сражаться.
Она положила руку ему на плечо.
– Я не хотела сказать тебе ничего обидного. Если бы не я, ты был бы с ними. Неужели каждый раз я… – она насторожилась и затаила дыхание, услышав какой-то звук.
Дункан нахмурился.
– Что это? Иза…
– Тише! – она с силой сжала его локоть. – Слышишь?
Дункан прислушался. Какое-то время до него доносился только вой ветра. Потом послышалось позвякивание оружия. Слабый голос затянул песню. Она встретилась взглядом с глазами Дункана и увидела в них облегчение.
– Дэллас… – улыбнулась Изабель. Слова песни становились все слышнее.
Дункан засмеялся.
– Он поет одни непристойности. Ради бога, не слушай, Изабель.
Но она уже бежала на голос, Вскоре она увидела двух лошадей и троих воинов. Кровь и пыль покрывали их одежду. На одной лошади, спотыкающейся от усталости, сидел Брюс. На второй – Дэллас, который осторожно передал тело Джеймса Дугласа Дункану.
– Осторожно, – предупредил Дэллас, хрипя от изнеможения. – Он ранен.
– Пусть его перевяжут, – приказал Брюс. Он провел рукой по лицу, стирая кровь. Когда он заметил встревоженный взгляд Изабель, то улыбнулся:
– Это не моя. О, Пресвятая Мария, сегодня я видел столько крови, что хватило бы наполнить озеро Тай.
Его лицо болезненно передернулось. Брюс обернулся к Дэлласу:
– Нужно поторопиться. Женщины должны быть отосланы немедленно.
Для Изабель это не было неожиданностью, но все равно сердце ее упало. Она уже не слышала, как король отдает приказы оставить все, кроме оружия. И только когда он повторил какие-то слова, она сообразила, что король обращается к ней.
– Простите… – сказала она. Он улыбнулся, взмахнул рукой.
– Сейчас не до церемоний, леди Изабель. Я хотел спросить, поедете ли вы с женщинами моей семьи? Она глубоко вздохнула и взглянула на Дэлласа.
– Да, мой король. Таково желание моего мужа.
Дэллас издал странный звук. Дункан отрывисто рассмеялся. По губам Брюса тоже пробежала улыбка, словно он понял, в чем дело.
– Я оставлю вас, – сказал Брюс, разворачивая лошадь. – Я тоже пойду попрощаться с моей женой и сестрами. Я пришлю за вами, когда все будет готово.
Дункан и другие приближенные Брюса быстро соорудили носилки и положили на них изрыгающего проклятия Джеймса Дугласа. Небольшая группа последовала за королем. Дункан обернулся и, улыбнувшись, помахал на прощание Дэлласу и Изабель.
Когда Изабель вновь посмотрела на Дэлласа, он иронически поднял бровь.
– Часто ли я смогу лицезреть подобные примеры женской покорности, моя леди? Она улыбнулась:
– Возможно. Но лучше не заключать на это пари… Дэллас фыркнул:
– Я не такой уж дурак.
Изабель замолчала. По выражению его лица она догадывалась, что он чего-то не договаривает.
– Скажи, – спросила она, наконец. – Ты видел моих брата и отца?
– Да.
На его лице промелькнула тень облегчения.
Она вся напряглась.
– И?..
– Нет. Когда я видел их в последний раз, они сражались на перевале, – ответил он и добавил с горечью: – Сегодня у мясников было много работы.
Изабель ничего не возразила. Она видела массу раненых на носилках, старалась помочь тем, за кем некому было ухаживать. Это помогло ей пережить этот день. Хотя при виде каждого раненого она вздрагивала – а вдруг это Дэллас?
И вот теперь он здесь – усталый, угрюмый. И ей так хочется быть ему полезной!
– Пойдем со мной, мой лорд. У меня осталось немного еды и несколько шкур, на которые ты сможешь прилечь, пока я обработаю раны.
Лицо Дэлласа исказилось от боли.
– Старая рана еще болит, все остальные – царапины.
Она помогла ему снять доспехи, подавив возглас удивления, когда увидела следы ударов. Некоторые кольца кольчуги были разбиты.
У отца и брата Изабель были слуги, которые обычно выполняли эту работу. Сама она никогда не видела боевой наряд воина гак близко. Конечно, ей доводилось присутствовать на турнирах, где рыцари бились в полном вооружении. Но она обычно сидела далеко, в изящном кресле.
Каким глупым все это представляется сейчас, каким нереальным!
Завернувшись в плед, Дэллас устало опустился на шкуры. Горел небольшой костер, в маленьком горшочке разогревалась ароматная похлебка. Это было лучшее, что могла припасти Изабель – кусок мяса и сырые овощи.
В другом горшке она вскипятила воду, опустила туда какие-то травы. Дэллас рассеянно следил за ней, на лице его все еще сохранялось напряженное выражение. Он поел совсем немного, вскоре отставив миску в сторону.
Когда вода нагрелась, Изабель отлила немного в широкую посудину, погрузила туда мягкую чистую ветошь. Она встала на колени рядом с Дэлласом и начала осторожно смывать грязь с его лица. Вначале он вздрогнул, затем расслабился.
Волосы его были всклокочены, светлые пряди превратились в темные сгустки – этим она тоже займется, но чуть позже.
По ее просьбе Дэллас растянулся на шкурах, она поставила рядом дымящийся горшок с травами. Изабель провела тканью по его шее, широким плечам, немного помедлила, увидев свежие шрамы на плече, там, где кольчуга была порвана. Он не шевелился, лежал неподвижно, закрыв глаза. Только грудь его нервно вздымалась.
Изабель вновь смочила ветошь и провела по его груди, затем по животу.
Широкий кожаный пояс поддерживал плед, под которым не было ничего. Обнаженные ноги были испещрены царапинами. Сапоги лежали рядом. Она подвинулась ближе к ногам, затем снова помедлила.
Дэллас открыл один глаз. Уголок его рта лукаво изогнулся.
– Ты собираешься вымыть только половину меня, Изабель?
От неожиданности она уронила материю в миску, во все стороны полетели брызги. Изабель покраснела. Сейчас уже оба его глаза были открыты. Человек, уцелевший в кровавой схватке, только что вернувшийся из боя, едва придя в себя, уже думает о любви – потребности, которую ничем нельзя заменить.
Чтобы скрыть замешательство, она вновь взяла ветошь, намереваясь вручить ее Дэлласу. Но его ладонь нежно легла на ее руку, затем повела ее по своим влажным груди и животу. Ее пальцы дрожали, но она не противилась. Изабель, как зачарованная, смотрела на их соединенные руки, даже тогда, когда другой рукой Дэллас начал расстегивать пояс, который беззвучно упал на землю – только пряжка стукнулась о камни. Один плед покрывал теперь часть живота и бедер Дэлласа.
Несмотря на холодный ночной ветер, Изабель покраснела и покрылась потом, как будто стояла возле жаровни.
Она бросила на Дэлласа мимолетный взгляд, но успела заметить чувственную улыбку. Его глаза горели огнем. Изабель вздрогнула. Он с удивлением спросил: – Тебе холодно, дорогая?
Холодно? Да ее трясет от жара – жара страсти. Она отрицательно покачала головой, он захватил в кулак прядь ее волос. Медленно он притягивал ее к себе. Вот ее лицо уже совсем рядом. Она закрыла глаза, когда он прикоснулся губами к ее полуоткрытому рту. Затем его рука вновь завладела ее рукой и повела ее вниз, вдоль живота. Влажная ветошь дрожала в онемевших пальцах.
Сладкий аромат трав, заваренных в горячей воде, смешивался с терпким запахом слив и кисловатым дымом костров.
Ее пальцы продолжали сжимать мокрую ветошь, пока он водил ее рукой по своему телу. Затем тряпка упала – ладонь Изабель лежала на его горячей влажной коже.
Он приподнялся на одном локте, любуясь ее лицом в отсветах костра. Волосы его отливали неярким огнем, голубые глаза были похожи на два плещущих озера. Он протянул ей руку, она в ту же секунду коснулась его пальцев.
Еще совсем недавно она была в отчаянии. Тем нужнее ей сейчас его руки, тем радостнее покоряться душой и телом этому человеку, которому она отдала свое сердце.
Он встал на колени. Тело его отливало в отблесках костра. Изабель смотрела на него, на линию его шеи и плеч на фоне сгущающихся сумерек. Колени Дэлласа касались ее бедер. Он наклонился, чтобы поднять ее. Невнятное бормотание сорвалось с ее губ, когда Изабель увидела в его глазах огонь желания.
Она подалась к нему. Дыхание ее стало прерывистым. Какого бы уголка ее тела он ни коснулся, казалось, там расцветает горячий цветок. Трепещущие руки скользили по его плечам, спускаясь к локтям и запястьям.
Он закрыл глаза, откинув назад голову. Изабель нежно провела рукой по его груди к животу.
Дэллас застонал. Открыв глаза, он посмотрел на нее так, что у Изабель перехватило дыхание. Затем он подался назад, чуть поднимая ее колени, надвинулся на нее. Она почувствовала, как он медленно и жарко скользнул в ее лоно. Тело ее мучительно изогнулось, она лихорадочно задышала, что побудило его остановиться.
– Нет, – она приникла к нему. – Не медли… Дэллас…
Издав еще один полукрик-полустон, он вновь вошел в нее.
Изабель почти не слышала своих криков, задыхаясь, старалась отдаться ему со всей страстью.
Лицо Дэлласа уткнулось в ее волосы, его слова, приглушенные копной ее волос, трудно было разобрать.
Она почувствовала, как ее заливает горячей волной, услышала его глухой стон.
Его тело вдавило ее в мех. Вновь раздался стон, донесшийся, казалось, из самой глубины его существа. Лицо Изабель прижималось к его плечу, его светлые волосы касались ее щеки.
На рассвете начал накрапывать дождь. Все вокруг тут же заволокло туманом. Казалось, само небо плачет.
Дэллас улыбнулся приятным воспоминаниям, взглянул на Изабель. Она была бледна, с трудом сдерживала слезы. Он на мгновение отвернулся, к горлу подкатил комок.
– Эта разлука необходима, – произнес он наконец.
Она щекой прижалась к его локтю.
– Я знаю.
Дэллас пристегнул меч. Ножны мягко бились о бедро. Он вспомнил ее брата Иана, вспомнил, как близко он был вчера к тому, чтобы его убить. Представил себе его глаза, такие же, как у Изабель… Неужели он действительно мог бы его убить? В какое-то мгновение ему показалось, что это все равно, что убить Изабель. Но во время битвы всякое может случиться.
Дэллас нахмурился. Изабель обхватила его руку.
– Ты сердишься?
– Сержусь? Нет. Почему ты спрашиваешь?
– У тебя такое выражение лица. Я подумала… Ты вспоминал о вчерашней битве?
Он попытался улыбнуться.
– Готов поклясться, ты провидица, Изабель. Иногда ты читаешь мои мысли.
Ее глаза стали темными и огромными, когда она посмотрела на Дэлласа.
– Я люблю своего брата.
Он сделал нетерпеливый жест рукой, не желая спорить – слишком мало времени у них осталось.
– Я знаю, что ты его любишь. Может быть, твоя любовь уберегла его от смерти.
Ее пальцы осторожно скользнули в рукав шерстяной рубашки, которую он надел под кольчугу.
– Что ты хочешь этим сказать? Дэллас вздохнул.
– Когда я не вижу его, когда в его руке нет меча, я могу сказать так. Но в битве все может случиться.
– Я ненавижу эту войну, которая разлучает и разделяет нас, – прошептала Изабель, прижавшись лицом к холодной кольчуге. – Неужели мечта о свободе Шотландии может погубить нас?
– Цена свободы может оказаться слишком высокой, – тихо сказал Дэллас.
Он подумал о своих погибших друзьях, с которыми он еще вчера смеялся, ел, пил и шутил. Он вспомнил о Вильяме Уоллесе, чья ужасная смерть заставила людей, ранее безразлично ко всему относящихся, встать в строй.
– Дэллас?
Он глянул на нее. Красная полоска отпечаталась на ее щеке, которой она прижалась к его кольчуге. Большим пальцем он погладил полоску.
– Да?
– Если ты встретишься е моим братом в бою, пощади его! Ради меня.
Пораженный, он выпалил:
– Я не могу этого обещать! Ты сама должна понимать! Мужчины гибнут в бою! Иногда ты даже не видишь лица врага или увидишь, да уже слишком поздно.
– Если Иан погибнет, пусть это будет не от твоей руки.
Дэллас передернул плечом.
– Если я встречу его, постараюсь не убить, если у меня будет такая возможность.
Изабель кивнула.
Оба понимали, что это единственное, что можно пообещать…
