ГЛАВА 15
Следующий день был еще жарче, чем предыдущий. Все живое стремилось в тень. Те, кто мог оставаться за массивными стенами гасиенды, надеялись найти облегчение от жары. Их темпераменты вспыхивали, голоса зло звучали, терпение лопалось в этой удушающей жаре.
К полудню появились облака, собираясь над Сангре де Кристо Маунтинз, в то время как земля в долинах морщилась и поблескивала под солнцем, которое выпивало всю влагу в воздухе.
Не вынося духоты спальни, Елена проводила большую часть времени внизу в салоне, читая, поглощая легкую еду в тени террасы, вместо душных помещений для обедов. До самых сумерек она не покидала северное крыло дома, не выходя даже на воздух.
Чтобы избежать встречи с сестрой, Елена не спускалась во двор, а вместо этого ходила вечером к деревне на отдаленном углу обнесенной стеной территории. В отличие от Консиции, Елена любила туда ходить, среди этих простых людей были у нее друзья. Чувствуя родство с ними из-за своей индейской крови, она делала все, что могла, чтобы помочь им в болезнях или заботах.
Собственно ранчо было построено как маленький город. Для охраны Испанского Ангела и его людей внешние стены были от двенадцати до пятнадцати дюймов в высоту, опоясывая около двадцати акров вокруг главного дома на ранчо. Все строения, конюшни, виноградники, оранжереи и колодцы, так же, как и деревня, где жили рабочие ранчо, находились внутри этой территории.
Огромное ограждение окружало гасиенду, которая была сама по себе крепостью, помещенной в центре, отделенная от остальных строений двором, где часовня с башней, колоколом и глухой стеной обеспечивали дополнительные меры безопасности и охраняли владельцев резиденции.
Великолепие и экстравагантность гасиенды резко контрастировали с бедностью простых людей. Здесь, в деревне, не было больших мощеных дворов, обсаженных множеством цветов, и бьющих фонтанов. Здесь Елена видела голую землю, на которой ютились маленькие хижины из необожженного кирпича. Единственной зеленью были крошечные, тщательно ухоженные садовые участки, которые хозяева поливали из ведер от общего колодца. За хлебными злаками, фруктовыми деревьями и фасолью висели бельевые веревки, увешанные традиционной одеждой из белого хлопка, которую носят при жаре.
Теперь, когда солнце садилось, дети ранчо выползали из своих домов и заполняли пыльные дворы веселым смехом и визгом. Матери уселись на порогах домов, обмахиваясь от жары и зорко приглядывая за своими отпрысками.
Елена прошла к одному из домов. Она остановилась поболтать с девушкой, почти подростком, которая сидела на пороге, кормя грудью ребенка. Улыбнувшись, Елена уселась возле нее на ступеньке.
– Здравствуй, Розита, как малышка?
Девушка улыбнулась, трогая младенца за щечку.
– Ей сейчас намного лучше, сеньора, – она отняла сосок ото рта ребенка и опустила верх своей низко вырезанной белой блузки.
– Не хотите ли ее подержать?
– Мне было бы приятно, – сказала Елена, беря ребенка на руки.
Ясные глаза малышки невинно глядели на нее. Ее губы, круглые и красные, как розовый бутон, потянулись к Елене, как будто желая ее пососать.
Что тебе готовит жизнь, драгоценная моя? Вдыхая нежный запах ребенка, Елена провела губами по его лбу. В конце концов, она неохотно протянула девочку матери.
– Она такая хорошенькая!
Растроганная Елена взглянула на худенькое лицо девушки.
– Если вам что-нибудь понадобится, скажите Джуану. Он проследит, чтобы до меня дошла ваша просьба, – сказала Елена.
– Спасибо, сеньора, но вы много сделали для нас, а сейчас уже лучше. Рудольфе предложил мне выйти за него замуж. Он помогает нам.
Маленький смуглый мужчина подошел и встал в двери позади нее. Он почтительно поклонился, прежде чем влюбленными глазами посмотрел на мать и ребенка на ее руках.
– Я рада за вас. Желаю вам обоим много счастья.
Простившись, Елена оставила эту пару и медленно пошла обратно к гасиенде.
Рот ее жестко сжался, когда она вспомнила, как мажордом Гулермо дико избил и изнасиловал девушку, оставив ее в конюшне истекать кровью. Найдя ее обнаженное и истерзанное тело, Елена послала за сиделкой, которая служила доктором для всех рабочих. Вместе они спасли жизнь девушки, но юное тело Розиты понесло семя этого варвара, и через восемь месяцев родилось дитя.
Несмотря на жару, Елена содрогнулась, вспомнив, что отец хотел отдать силой ее за Гулермо. Диего по неизвестной причине спас ее. Несмотря на его странности, она испытывала к нему чувство благодарности. Она вздохнула, вспомнив цель его поездки в Санта-Фе. Она знала, что сколь бы обязанной она ему ни была, этого недостаточно, чтобы родить ему ребенка от чужака.
При воспоминании о младенце она остро почувствовала пустоту своей жизни. Она любила бы ребенка, кем бы ни был его отец. Вот что от нее требовалось, и эта мысль приводила ее в ужас. Если бы нашелся как-то другой выход.
Нежно заиграла гитара, молодой человек запел серенаду для своей избранницы под бдительным оком ее матери.
Елена вспомнила серенаду Эль Гато под балконом, и ее сердце застучало. Она обратила свой взор к отдаленным горам, наблюдая танец красок от жары на вершинах. Там ли он сегодня?
Обойдя двор, она поднялась по черной лестнице, в свою комнату. В ней было еще жарче, чем раньше, и Елена вышла на террасу. Она подняла свои тяжелые волосы, освободив шею, но сегодня не было ни ветерка, чтобы остудить ее. Даже лягушки и кузнечики молчали, как будто во время жары их пение требовало слишком больших усилий.
В тени она прислонилась спиной к приятно пахнущим лозам. Всплески воды в фонтане во дворе вызвали в памяти картину холодной воды в заброшенном пруду. Она почти ощутила ее прохладу на своем горячем, вспотевшем теле. Елена качнула головой, отгоняя появившуюся мысль. Нет, он может снова там оказаться!
Она неохотно опустилась на плетеный стул и отняла свою блузу от тела в местах, где она прилипла к коже. Опять возникла картина родников пруда. Задумавшись, Елена закусила губу. Он может быть всюду. Между ее грудей бежали ручейки пота. Она вздохнула. В таком несчастном состоянии стоит рискнуть.
Приняв решение, она собрала одежду для верховой езды и тихо скользнула в тени к конюшне. С уздечкой в руке она вошла в темное стойло. Когда Серебряная Луна приветственно заржала, Елена оглянулась и нащупала в кармане юбки кусок твердого сахара, чтобы успокоить лошадь. Ее пальцы коснулись чего-то еще. Что это? Ключ от калитки! Она забыла повесить его на место в прошлую ночь. Елена улыбнулась. Ну, сегодня все будет проще.
Единственный фонарь светился в дальнем краю конюшни, оставляя место, где она находилась, в полутьме. Взнуздав кобылу, Елена стала искать седло, которое повесила накануне над входом. Его там не было. Джуан, видимо, отнес его куда-то.
Елена прошла на цыпочках по коридору к комнате для работников и застыла, коснувшись двери. Голоса! Прижав ухо к замочной скважине, она услышала, как Джуан и какая-то женщина говорили друг другу нежные слова любви. Елена усмехнулась. Вот почему он не последовал за ней прошлой ночью! Она задумалась. Как же теперь взять свое седло?
Она вернулась к выходу, надеясь, что Серебряная Луна не заржет. Нахмурившись, она вошла в стойло и погладила кобылу ласково по морде. «Мне надо или оставаться в доме, или ехать без седла. Но я не намерена оставаться!» Она открыла конюшню и повела лошадь к дальнему выходу.
Молча выведя ее за стены гасиенды, Елена нашла выступ скалы и с него взобралась верхом на лошадь. Хотя ей в детстве приходилось ездить без седла, сейчас она предпочла бы седло, но все же кое-как устроилась на спине лошади. Пустив ее в легкую рысь, Елена направилась в сторону пруда.
В то время, как она ехала верхом, стояла необычная тишина в ночи. Даже стук копыт Серебряной Луны был приглушен мягким песком. Елена издала вздох облегчения, когда впереди показались контуры деревьев, окружающих пруд.
Чувство, что она не одна, заставило ее остановить лошадь. Был ли это Эль Гато? Она вглядывалась в темноту. У нее возникло ощущение, что кто-то наблюдает за ней, но, ничего не увидев, она пожала плечами. Может быть, это ее воображение… Серебряная Луна фыркнула и пошла боком. Елена натянула поводья. Если лошадь тоже чувствует чье-то присутствие, это не может быть ее фантазией.
– Кто там? – позвала она, напряженно вглядываясь в темноту. Черная ночь сомкнулась вокруг нее, как душный плащ. Дрожь прошла по телу. Она, кажется, попала в историю. Говорили, что банда ренегата Апаша была далеко, но она могла подойти и ближе, о чем еще никто не знал.
Забив копытом, кобыла нервно поводила ноздрями.
– Спокойно, Луна!
Почувствовав, что убегать бесполезно, Елена прижалась пятками к бокам лошади, понукая ее двигаться вперед. Лошадь сделала один неуверенный шаг, затем другой.
Мяуканье большого кота разрезало тьму. Испуганная кобыла осадила назад, встав на дыбы.
Сброшенная этим внезапным движением, Елена полетела на землю. Лошадь помчалась прочь, оставив ее одну. Елена лежала на боку, не в силах дышать.
Впереди нее появилась гибкая темная тень. Она дышала ей в лицо жаром.
Елена похолодела. Сердце упало, кровь стучала в ушах. Сглотнув слюну от страха, Елена почувствовала, что ее рот пересох, а язык прилип к небу.
Вдали сверкнула молния, осветив ягуара. Он сжался, приготовившись к прыжку.
Стук копыт приближался к ней, сотрясая землю.
– Елена! – позвал голос.
– Я здесь! – закричала она.
Раздался выстрел. Ягуар подпрыгнул и исчез в ночи.
Эль Гато соскочил с лошади и прижал Елену к своей груди. Как безумный, он целовал ее волосы, лоб, веки.
Елена прижалась к нему, найдя убежище в его сильных руках. Он обнимал ее дрожащее тело, отнимая волосы от глаз.
– Теперь все хорошо, милая. Ты в безопасности. Ягуар сейчас уже на полпути в Мексику.
– Я никогда раньше не видела ягуара, – сказала она, всматриваясь в темноту.
– Обычно они не заходят далеко на север, но иногда идут вдоль реки в поисках пищи.
– Он решил, что я подойду ему на обед, – Елена засмеялась нервным смехом.
Держа ее за плечи, Эль Гато слегка ее отстранил и заглянул в лицо.
– С тобой все в порядке? Зверь не задел тебя?
– Нет, – сказала она неуверенным голосом. – Я в порядке, только ушиблась и испугалась.
Он снова прижал ее к себе, обвив руками.
– О, милая, подумать только, что могло произойти!
Как только его уверенность погасила в ней страх, другие чувства овладели ею. Держа голову на его груди, она слышала стук его сердца, вдыхала его чистый мужской запах, смешанный с табаком. Когда до нее дошел смысл происходящего, она подняла голову и с удивлением поглядела на него.
– Ты в самом деле боишься за меня?
Не отвечая, он смотрел на нее голодными глазами сквозь прорези маски. Стоя здесь, в центре приближающейся бури, когда ветер поднимал со лба его волосы, он выглядел как дьявол, каким она его себе представляла, – темный, красивый и опасный, но в его объятиях она ничего не боялась, казалось, он готов завоевать для нее весь мир, все подчинить своей воле.
Он взял ладонями ее голову и нежно поцеловал в губы. Целовал медленно, сильно, а у нее закружилась голова, и она ждала новых поцелуев. Его сердце билось о ее ладонь, как неустанный бой барабана дикарей. Отвечая на его зов, она вздохнула и склонилась к нему. Он целовал ее так, как будто хотел поглотить всю, потом, глубоко вздохнув, он оторвался от нее.
– Милая, что ты делаешь со мной…
Он погладил ее щеку, затем, подняв, как перышко, понес к обсаженному деревьями пруду.
– Серебряная Луна, – воскликнула Елена, вспомнив о своей лошади.
– Она позади нас. По ней я нашел тебя, – пробормотал он. – Мой Дьявол позаботится о твоей кобыле, – сказал он тихо и улыбнулся, в темноте сверкнули его зубы. Он поцеловал кончик ее носа. – А я позабочусь о тебе.
Его голос прозвучал обещанием, и сердце Елены заколотилось в груди. Когда он опустил ее на зеленую лужайку возле пруда, она неохотно сняла руки с его шеи. Ее руки коснулись земли, и она вскрикнула от резкой боли в локте.
– О, – выдохнула она.
– Что с тобой, милая?
– Я, должно быть, поранила руку, когда упала. Найдя небольшой разрыв на рукаве блузы, Елена осторожно потрогала кровоточащее предплечье и локоть.
– Здесь полно грязи!
– Дай мне взглянуть. – Он достал спичку из кармана, зажег ее и внимательно осмотрел рану. Он оставил ее и пошел к пруду. Возвратившись с намоченным носовым платком, приложил его к ране, легкими движениями очищая царапину. Он разорвал ткань и осторожно наложил повязку на руку.
– Так лучше?
– Да, спасибо, – сказала она, изумляясь тому, как этот мужчина может казаться диким и одновременно нежным.
Он уселся возле нее и оперся спиной о валун. Вспышка молнии осветила его нахмуренные брови, когда он глядел на небо. Последовал раскат грома.
– Скоро будет гроза. Нет времени доставить тебя в гасиенду. Нам надо найти убежище.
– Где? – спросила она.
– Пошли. – Он взял ее за руку и помог встать.
Поднявшийся ветер развевал ее волосы. Эль Гато резко засвистел. Жеребец, сопровождаемый кобылой, зацокал копытами, появляясь из рощи.
Эль Гато поднял Елену в седло и легко вскочил позади нее. Покидая пруд, он показал рукой по направлению к утесу, который поднимался вдали.
Завывающий ветер поднял песок и пыль, бил по коже и глазам. Молния осветила окрестности с пугающим блеском. Серебряная Луна бежала рядом с ними.
Последовал раскат грома, который потряс землю. Елена почувствовала могучую силу коня, который мчался сквозь ночь.
Первые холодные капли дождя ударили по ним, наполняя воздух запахом свежести, идущим от сырой земли. Капли дождя быстро превратились в ливень, который обрушился на них, прилепив одежду к телу.
Эль Гато склонился к ней, голос его заглушал ветер.
– Держись, милая! Мы доехали!
Жеребец замедлил бег, когда они достигли утеса. Осторожно выбирая путь среди камней, он поднимался по склону холма. Ветер ревел вокруг них как яростный демон. Гром грохотал еще громче. Эль Гато наклонился вперед, подняв плечи.
Сильные мускулы прижали ее, охраняя и согревая жаром его тела. В его надежных руках, даже под бурей, Елена не испытывала чувства ужаса. Ее сердце билось со странной, дикой радостью, которая наполнила все ее существо, делая ее частью рвущегося урагана.
Добравшись до широкого выступа скалы, Эль Гато направил лошадь под защиту нависающего утеса. Укрывшись от ударов шторма, он направил коня к долине и ждал, пока кобыла одолеет скалистый склон к присоединиться к ним.
Вспышки зигзагообразной молнии осветили небо и долину внизу. Оглушительный раскат грома потряс землю. Елена вытерла воду со лба и, дрожа, прижималась к Эль Гато, вбирая тепло его тела.
Серебряная Луна взобралась на край утеса и стояла, дрожа, возле Дьявола. Конь ее бережно охранял.
Эль Гато на мгновение крепко прижал Елену к себе, а затем перебросил ногу через спину лошади и спрыгнул на землю. Он взял ее руками за талию и опустил на землю рядом с собой.
– Ты вся дрожишь, малышка. Давай лучше сбросим эту сырую одежду.
Он отбросил ниспадающие на ее лицо пряди волос. От прикосновения его пальцев она вздрогнула, но знала, что это не было вызвано холодом. Снова молния озарила небо, ее глаза рассмотрели высокую темную фигуру гангстера.
Его дикая красота поражала, темные волосы намокли, он смотрел на нее с высоты своего роста.
– Ты боишься бури?
– Нет, – прошептала она с сильно бьющимся сердцем.
Вновь ударил гром совсем близко, сотрясая каньон. Ее взор неотрывно был обращен к нему, казалось, она во власти его чар. Разум говорил ей, что надо оторваться от него и спасаться бегством, но ее тело отказывалось покинуть его. Она качнулась к нему и вздохнула, когда он обнял ее.
– О, Елена, – простонал он, опустив голову. Его губы, безумные, ищущие, слились с ее губами. Хотя его поцелуи причиняли ей боль, ее рот раскрылся, позволяя его языку войти внутрь. Она жадно отвечала ему.
Обезумев от его поцелуев, Елена отчаянно прижималась к нему, как будто боясь, что он покинет ее, если она не будет удерживать его изо всех сил. Его теплые ладони взяли ее груди, и она затрепетала. Ее соски поднялись и затвердели, выступая сквозь мокрую блузу навстречу его рукам.
– Такие нежные, – сказал он тихо, снова прижимаясь к ее губам.
Когда он оторвался от нее, она подняла ресницы и увидела его полуночный взгляд. Расстегивая одну за другой пуговицы на ее одежде, он провел рукой по ее шее и сорвал прилипающую к телу блузку.
Елена подняла дрожащие руки и расстегнула его мокрую рубашку. Раскрыв ее, она спрятала свое лицо возле его шеи. Она провела пальцами по мягким волосам на его груди, вдыхая легкий запах мускуса.
Тяжело дыша, он сбросил одежду.
– Я сейчас вернусь, мой ангел. – Он запечатлел медленный поцелуи в лоб, затем быстро подошел к лошади. Через мгновение он вернулся со скатанной постелью в руках. Развернув рулон, он расстелил постель на мягком сухом песке.
Глядя ей в глаза, он протянул руку, привлекая к себе, как мотылька к огню. Заключив ее в объятия, он приник к ней страстным поцелуем. Произнося слова любви, он ласкал ее ухо, потом начал быстро целовать ее шею.
Развязав ленту на ее рубашке, он снял ее через голову. Елена закрыла глаза, ощущая его тело своим. Его волосы щекотали щеку, и она склонила голову на его открытую грудь. Его сердце билось ей в ухо сильными и частыми ударами.
Осыпав поцелуями ее макушку, он взял ладонями ее груди, нежно их сжимая. Большими пальцами он водил круги по ее соскам, посылая от них горячие токи по всему ее телу.
Покоренная силой его страсти, Елена задрожала, внезапно испугавшись, но его нежные прикосновения успокаивали ее, заставляли забыть страх. Отдавшись его поцелуям, она ощутила дрожь другого рода.
Через минуту он положил руки ей на плечи и отстранил от себя.
– Елена? – спросил он, его голос срывался от охватившего чувства.
При свете молнии она посмотрела ему в лицо, видя в его глазах вопрос. Внезапно она поняла, что он не станет ни к чему принуждать ее. Ей стоило только сказать «нет». Но это слово она не могла произнести. Печаль в его глазах разорвала последние ее сомнения. Она робко улыбнулась ему.
– Да, о да! – прошептала она, почувствовав себя освобожденной, ожидая только порыв его страсти.
С радостным восклицанием он заключил ее в объятия.
Глаза ее наполнились слезами радости, и она подняла руки навстречу его объятиям. Притянув к себе его рот, она отдалась силе его поцелуя.
Быстро сорвав оставшиеся одежды, они мгновение стояли, глядя друг на друга. Елена почти не замечала бушующей вокруг них бури и яростных порывов ветра, который заносил дождь под скалу, покрывая ее тело ледяными каплями. Она ощущала только бурю, поднявшуюся внутри ее.
Вспышки молнии осветили тело Эль Гато, обнажив стройную фигуру с сильной мускулатурой. Черная прядь спадала на его лоб. Сверкнула его улыбка, опасная и беспомощная, но его взор мог смягчить и камень.
Нежно опустив ее на одеяло, он накрыл ее тело своим.
– Милая, – прошептал он. – Ты никогда не узнаешь, как сильно я скучал по тебе. – Он покрывал горячими поцелуями ее рот, лицо, шею. Шепча слова любви, он проводил языком по ее уху. В ней поднималось возбуждение, просыпалась дремлющая страсть.
Чувствуя себя желанной, в тепле и безопасности, Елена обвила его своими руками, прижав его голову к своей груди. Ее пальцы гладили его спину, проводя по мускулам, натянутым, как канат. Его кожа была влажной и шелковистой, пахла мылом и лесным дымом. Она вдыхала его запах, желая запомнить его на то время, когда она останется одна. Мысль о разлуке заставила ее еще теснее прижаться к нему. Она нежно коснулась языком его уха.
Он склонил голову и ласкал ее соски. Шершавость его языка сделала их особенно твердыми. Она погрузила руки в его вьющиеся темные волосы, прижимая его к своей груди. От его ласки волны острого чувства пронизывали все ее тело. Она прижалась к нему, тело ее вибрировало, как гитара под пальцами мастера.
Она стонала, жалея, что он не может одновременно целовать обе ее груди. Шепча нежные слова в ее ухо, он скользнул рукой ниже ее живота к мягким завиткам волос. Она напряглась, но его пальцы ударяли по чувствительному месту до тех пор, пока она не изогнулась, а ее – кровь стала такой горячей, что только он мог погасить это пламя. Она извивалась под ним, поворачивала голову из стороны в сторону, а он возбуждал ее все больше и больше.
Его яростные поцелуи лишали ее воздуха, его руки заставляли радостно петь все ее тело. Его голова опустилась, следуя за движением его руки к влажному гнезду.
– Нет! – воскликнула она, задыхаясь, пытаясь отстраниться. Нежно, но твердо он раздвинул ее бедра. Вовлеченная им в огневой поток, она напряглась с такой силой и болью, что, казалось, может умереть. Не в силах помочь себе, она вскрикнула и изогнулась дугой, чтобы встретить его, исторгая волну за волной свой огонь.
Когда спазмы утихли, оставив ее ослабевшей и полной удивления, он начал целовать ее, двигаясь вверх, к животу, к груди, наконец, погрузившись в ее губы.
– Елена, моя любовь, моя жизнь, – прошептал он, целуя ее ухо и шею. Его руки ласкали все ее тело, выискивая чувствительные места, о которых она сама даже не подозревала, пока он их не нашел, коснулся, вновь вызывая ее желание. Когда она затрепетала, снова достигая вершины, он поднялся над нею и медленно вошел в нее. Охваченная нетерпением, она подталкивала его, в жажде полностью ощутить в себе его мужскую силу, увлекая его все глубже и глубже в свое тело и душу.
Он выждал, дав ей время для полноты близости, затем начал движение вперед и назад, доводя ее до безумного ожидания. Она уловила его ускоряющийся ритм, удар за ударом, пока, наконец, в жажде найти облегчение, она обхватила его узкие бедра и поднялась навстречу ему. Плача, она напряглась до такой степени, что ей показалось, что она прежде умрет, чем достигнет вершины. Не позволяя ей остановиться, он привлекал ее еще больше ввысь, соединив их тела с силой, напоминающей несущуюся бурю.
Молния расколола небо, пронзив землю горячими зигзагами, поглотив крик экстаза Елены. Взрываясь волнами восторга, она вознеслась своим телом выше белоснежной шапки гор.
Эль Гато взял ее за ягодицы, еще ближе прижав к себе. Его возгласы уносились с раскатами грома, он соединился с ней в то время, как яростно содрогнулось его покрытое потом тело. После момента вечности, его страсть исчерпала себя, и он, обессиленный, упал на ее руки.
Наполненная радостью от того, что они познали вместе, Елена крепко прижала его к себе, гладя его ладонями по спине, ощупывая его крепкие мускулы своими пальцами. Она спрятала свое лицо на его шее, проводя щекой по его усам, тело ее еще трепетало от радости и от его страсти.
Она знала, что он – гангстер, враг ее отца, а значит, и ее. Но сейчас, в его горячих объятиях, она познала любовь и стала женщиной, его женщиной, хотя в глазах Бога и церкви она принадлежала другому. Она совершила непростительный грех, но не чувствовала вины, только странное, полное удовлетворение. Смущенная своими чувствами, Елена не могла понять, как наслаждение может быть злом.
Он поднял свою темную голову и поцеловал кончик ее носа прежде, чем поднялся с нее. Откатившись в сторону, он поднял руки и обвил ее плечи, крепко прижал к себе, всем телом закрывая.
– Елена, любовь моя, – прошептал он ей на ухо, – ты так прекрасна, так совершенна.
– Я люблю тебя, Эль Гато, до потери дыхания, – отвечала она. Повернувшись в его руках, она слегка нахмурилась, глядя на него. Провела пальцем по его шелковой маске, к краям носа и губам, улыбаясь, в то время как он нежно играл с кончиками ее пальцев. – Я только что поняла, что лежу в твоих объятьях уже дважды и даже не знаю твоего имени.
Он напрягся, колеблясь, потом наклонился к ней и нежно поцеловал в губы.
– Мое имя Мигуэль, милая, – прошептал он ей в ухо.
– Мигуэль. – Она вздохнула и потерлась щекой о его лицо. – Мигуэль. – Поток горячих слез заструился из ее глаз. Она поняла, что он начал ей доверять.
Она поднялась на локте и впилась глазами в его лицо. Маска не позволяла разглядеть черты лица, но она поняла, что он ждет ответа.
– Я никогда не предам тебя, Эль Гато, – шепнула она. И хотя ей очень хотелось снять маску, она этого не сделала.
Елена склонилась к нему, чувствуя губами ткань маски, нашла его губы и приникла к ним.
В конце концов, с сильно бьющимся сердцем, она поцеловала его крепко и легла на спину на его руки. Она огляделась и с удивлением увидела усыпанное бриллиантовыми звездами бархатное ночное небо.
– Буря прошла, – сказал он печально.
Острая боль охватила ее – их время истекает.
Она почувствовала уже одиночество.
Слезы застелили ей глаза, когда она посмотрела на него.
– Люби меня, Мигуэль, – прошептала она, чувствуя острое, отчаянное желание снова ощутить его в себе. Она приникла к нему головой, отдавая ему свою жизнь, свою душу – человеку по прозвищу Эль Гато.
Его мужское начало проснулось в нем к жизни – это почувствовала Елена своими бедрами. Его темные глаза сверкали при лунном свете, он поднялся над нею. Улыбаясь, он накрыл ее тело своим. Их любовные вздохи наполнили воздух, как только он снова погрузился в ее волнующее тепло, соединив их двоих в единое целое. С медленным, все возрастающим наслаждением он начал движения внутри нее, и она откликалась на них, пока не соединилась с ним с разгоревшимся пламенем. Он осушал поцелуями ее слезы и ласкал ее шею, шепча в ухо:
– Не печалься, милая, ночь длинная. Наша буря еще только началась!
