Адам собрался было возразить и уже открыл рот, но вовремя спохватился. Вряд ли его спасет признание в том, что он не Джейсон Сэвидж. В этом случае они скорее всего перережут ему глотку и поспешат на поиски настоящего Джейсона Сэвиджа. Судя по виду, они на все способны. Так стоит ли рисковать собственной жизнью и подвергать опасности Джейсона…

Адам лихорадочно размышлял. Сощурившись, он пристально смотрел на девушку с огненными волосами, теряясь в догадках. Какова ее роль в этом спектакле? Ясно одно: она искренне верит, что Джейсон убил ее отца. Что ж, вполне возможно. Чего только не проделывал Джейсон в юности! Но насколько Адаму известно, в последние годы он никого не убивал, даже на дуэли. Не исключено, что кто то решил Джейсону отомстить. Или же его похитили по какой-то другой причине? Но при чем тут эти головорезы, сидящие у костра? Возможно, их наняла эта прекрасная девушка?

Адам из-под полуопущенных ресниц внимательно изучал Саванну. Его восхищенный взгляд остановился на ее полных, чувственных губах, скользнул по пышной груди, Адам почувствовал, как страстно желает ее. Даже дрожь пробежала по телу. Она была до того соблазнительна, что буквально заворожила его.

Саванна это заметила и пришла в неописуемую ярость.

— Лучше придумай, как оправдаться, чем так нагло пялиться на меня, — процедила сквозь зубы девушка. Ничуть не смутившись, Адам расплылся в улыбке.

— Насколько я понимаю, ты абсолютно уверена в том, что я гнусный убийца, — спокойно ответил он, подняв свои густые черные брови, — и разубеждать тебя бесполезно. Кстати, как звали твоего отца?

Почему он так спокоен, недоумевала девушка, неужели не понимает, что его ждет? И почему так красив? Уж лучше бы был безобразным. Никогда еще Саванна не видела столь привлекательного мужчины и не испытывала такого волнения, как сейчас, рядом с этим убийцей, вместо того чтобы ненавидеть его. И это приводило девушку в отчаяние. Казалось, этого человека нисколько не беспокоила уготовленная ему бандитами участь. Плотно облегавшие его бедра бриджи из оленьей кожи не могли скрыть его сильнейшего возбуждения. Но пленника, казалось, нисколько не заботило, что Саванна это видит. Девушка с трудом сдержалась, чтобы не залепить ему пощечину. Под топкой белой рубашкой со свободными рукавами, стянутыми на запястьях узкими манжетами, угадывались широкие плечи и сильные мускулистые руки, из расстегнутого воротничка выглядывали темные завитки. На лоб упала прядь красивых густых волос, а выражение сапфировых глаз было такое, что у Саванны учащенно забилось сердце. Но она тут же взяла себя в руки, подумав: «Самоуверенный наглец».

— Сколько же убийств на твоей совести, если ты даже имени не запомнил? — гневно спросила Саванна.

— Не знаю. — Адам пожал плечами. — Но ни одна из жертв не была похожа на вас.

Возмущенная такой наглостью, Саванна пнула его ногой в бок.

— Может, имя Давалос немного освежит твою память, гнусный убийца? — спросила она, скрипнув зубами.

Удар оказался болезненным, поскольку все тело и без того ныло, однако при имени Давалос Адам насторожился. Кому, как не ему, было знать имя негодяя. Ярость волной захлестнула Адама. Сколько горя причинил его семье этот человек! Он встречал Давалоса в Натчезе, когда Кэтрин жила в Белл-Виста, прежде чем Джейсон уговорил ее переселиться в Тер-дю-Кер. Еще до того, как Давалос похитил его сестру и надругался над ней, из-за чего Кэтрин потеряла ребенка, которого в то время ждала. Слышал он о Давалосе кое-что от Джейсона и Кровопийцы, в частности о том, какую смерть принял Давалос от руки Кровопийцы. Адам очень жалел, что не ему попался этот ублюдок. Он с наслаждением задушил бы его собственными руками.

Просто не верилось, что у этого монстра могла быть такая прелестная дочь. Она нисколько не походила на отца, худого и смуглого, с типично испанской внешностью. Изящная, стройная фигура, обрамлявшие прелестное личико огненные кудри, сияющие аквамариновые глаза достались ей, конечно же, не от Бласа Давалоса.

— Знаете, мисс Давалос, — произнес Адам насмешливо и в то же время холодно, — должен сказать, что вы ничуть не похожи на своего папочку!

Сердце Саванны болезненно сжалось. Надежда на то, что этот человек никогда не слышал о Давалосе и тем более не убивал его, рухнула. И, едва сдерживаясь, чтобы снова не пнуть его в бок, девушка выставила вперед подбородок и решительно заявила:

— Мое имя О'Раук! И совершенно не важно, похожа я на своего отца или нет. Ты убил его и заплатишь за это!

Взгляд Адама оставался холодным, но мысль лихорадочно работала. Он почему-то был уверен, что похищение связано не только с местью. Тут кроется и что-то другое. Он снова проанализировал сложившуюся ситуацию и еще больше утвердился в своем весьма неутешительном предположении.

— Хотелось бы знать, что вы намерены делать, — после некоторого молчания спросил Адам, ничем не выдав своего беспокойства. — Ведь вы могли убить меня еще ночью, но не сделали этого. Почему?

— Потому что, — ответил один из бандитов, тот, что повыше и покрупнее, появившись за спиной девушки, — ты нам пока нужен живой. Сначала расскажешь о золотом браслете и сокровище ацтеков, из-за которых убил отца Саванны, а уж потом мы тебя прикончим.

Ни один мускул не дрогнул на лице Адама, когда он это услышал. Упомянутый бандитом браслет он не раз видел на руке Джейсона. Про сокровище ацтеков он тоже знал. Эту историю Джейсон и Кровопийца, его друг и учитель, слышали во время одного из своих походов, занимаясь торговлей лошадьми с команчами. Каково же было удивление Адама, когда оказалось, что еще кто-то знает эту историю!

— Совершенно не понимаю, о чем это вы, — невозмутимо заявил Адам, глядя в водянисто-голубые глаза бандита.

Тот вытащил нож и со зловещей улыбкой любовно погладил лезвие.

— Чтобы ты понял, — сказал он с угрозой, — я выпущу из тебя кишки.

— Майкейя! — крикнула тут Саванна. — Не сейчас! Ты же сам говорил, что надо побыстрее переплыть реку, где мы будем в безопасности. Так что, я думаю, нам пора в путь.

На какую-то долю секунды Адам представил себе, что может быть, если бандит не послушается девушку, но тот, поразмыслив, кивнул лохматой головой.

— Может, ты и права. Днем раньше, днем позже, не все ли равно, — буркнул он, взглянув на Адама со злобной усмешкой. — Никуда он от нас не денется.

Опасность расправы по-прежнему угрожала Адаму, но у него еще оставалось время подумать, пока они будут в пути.

До реки надо было добираться больше трех дней, и это при максимальной скорости. Мало ли что может за это время произойти…

Размышляя, Адам не сводил глаз с девушки. Ее красота буквально заворожила его.

Саванна О'Раук! Невозможно поверить, что она дочь Бласа Давалоса. Даже имя у нее другое… Но может быть, она замужем за этим ублюдком Майкейей и носит его фамилию? Эта мысль привела Адама в ужас. Однако он постарался ее прогнать. Что ему за дело до красотки и бандита? Если даже они муж и жена? Главное — выйти из этой переделки целым и невредимым, что вряд ли возможно. Некоторую надежду внушали Адаму два обстоятельства: пока они не доберутся до реки, бандиты не тронут его. К тому же Саванна почему-то не хотела слишком скорой расправы над ним. И все же он понимал, что помощи от нее ему не дождаться. Она ненавидит его, считает убийцей отца. А разубедить ее нет времени. Однако следует попытаться. Нельзя упускать ни единого шанса.

Когда бандиты отошли к костру, Адам попробовал, насколько прочны опутывавшие его ремни, и убедился в их абсолютной надежности. Что ж, ничего другого он и не ждал. Тогда он стал издали наблюдать за своими врагами, пытаясь определить, что у них за характеры.

О Саванне он уже имел некоторое представление. Она была резкой и очень решительной. У него до сих пор ныли ребра от ее пинков. Майкейя был жестоким и беспощадным и любил пустить кровь противнику. Адам заметил, как он стукнул по голове своего напарника, когда что-то ему не понравилось, но всего этого было недостаточно, чтобы составить себе представление о Майкейе. Адам постепенно перестал за ним наблюдать, но вспыхнувшая у костра ссора вновь привлекла его внимание.

Саванна стояла подбоченившись и едва сдерживалась, чтобы не пустить в ход кулаки.

— Я не сяду на одну лошадь с тобой! — кричала она.

— Господи Иисусе! Как же нам ехать? — злился Майкейя. — Ведь нас четверо, а лошадей всего три.

— Не я же в этом виновата, — стараясь скрыть ярость, стояла на своем Саванна. Сама мысль о том, что ей придется сидеть на лошади, прижавшись к Майкейе да еще обхватив его руками, вызывала у девушки тошноту. Уж лучше пройти босиком по раскаленной лаве.

Бандит с вожделением и в то же время со злостью смотрел на Саванну. Он долго терпел, потерпит еще немного. Пусть Саванна потешит свою гордость. Все равно выбора у нее нет.

Выведенный из терпения, Майкейя замахнулся было, чтобы ударить девушку, но она выхватила из костра горящее полено и ткнула им в лицо бандита.

— Не выйдет!

Майкейя взвизгнул и отбежал на почтительное расстояние. Саванна же, не выпуская из рук полена, устремилась за ним.

— Только попробуй тронуть меня пальцем, паршивый ублюдок, — торжествующим тоном заявила она, в то время как Майкейя трусливо отступал. — Может, ты и сильнее меня, — продолжала она кричать, — и на какое-то время возьмешь верх надо мной, но не спать ты не сможешь, Тогда-то я и рассчитаюсь с тобой, вырежу у тебя печенку, зажарю и подам на стол к завтраку!

Даже видавшему виды Адаму ее улыбка в этот момент показалась отвратительной. Надо же до такого додуматься — вырезать у человека, пусть даже у бандита, печенку, да еще поджарить и поставить на стол!

Но самое ужасное было то, что Майкейя нисколько не усомнился в этой страшной угрозе. Он побледнел, издал нервный смешок и примирительно сказал:

— Ладно, Саванна, ты же знаешь, что я не причиню тебе зла. Просто ты рассердила меня, и я немного погорячился. Вот и все!

Саванна с презрительным видом швырнула полено на землю.

— Что ж, прекрасно! Но на одной лошади с тобой я все равно не поеду!

— А с Джереми? — не унимался Майкейя. — Только до реки. Ты же знаешь, там нас ждут лошади и все остальное.

Майкейя уже пришел в себя после перенесенного унижения, но давить на Саванну не решался. Хуже всего то, что Джереми стал свидетелем его поражения. Но придет день, и Саванна дорого ему за это заплатит. Уж тогда он с ней за все рассчитается!

Однако Джереми не улыбалась перспектива ехать на одной лошади с Саванной, и он, избегая взгляда Майкейи, заявил:

— Нет уж! Я не сяду на одну лошадь с этой проклятой ведьмой! Пусть едет с ним! — Он кивнул в сторону Адама.

Что ж, рассудила Саванна, видимо, ей не остается ничего другого, как ехать с этим убийцей.

Она бросила взгляд на пленника и почувствовала, как кровь закипает, когда увидела на его губах недвусмысленную улыбку.

— Всегда к вашим услугам, — тихо произнес Адам с сарказмом, понимая, что у Саванны нет выбора.

— Заткнись! — бросила Саванна, замахнулась, но почему-то не ударила его.

Вспыхнувшая было ссора закончилась, однако у Саванны внутри все дрожало, и ей стоило огромных усилий не выдать себя. С Майкейей шутки плохи, лучше не перечить ему, но у Саванны иного выхода не было. С момента ее похищения Саванна не могла ни на минуту расслабиться, поскольку понимала, какая над ней нависла опасность. Нервы ее были напряжены до предела.

Постоянное ощущение страха вызывало припадки ярости. Даже во сне она не могла избавиться от страха. Мысль о жестокости Майкейи не покидала ее. Что будет, если он осуществит свою угрозу и расскажет о прошлом Элизабет? И вообще неизвестно, что их с матерью ждет.

Сегодня она победила, отказалась ехать с Майкейей на одной лошади, напомнив ему о том, что не так-то легко с ней справиться. В то же время Саванна не могла без ужаса думать о том, что в конце концов он своего добьется.

После ссоры с Майкейей Саванне было не по себе, но она виду не подавала, когда собирала их скудные припасы и немудреные пожитки, прежде чем они отправились в путь. До реки они будут добираться не один день. Возможно, она что-нибудь придумает, найдет какой-нибудь выход из этой ужасной ситуации. Допустим, ей удастся сбежать. Но тогда Майкейя испортит жизнь матери. А этого Саванна не могла допустить.

Девушка бросила взгляд на Майкейю. Он как раз в этот момент садился на лошадь, поджав мясистые губы. Пока Майкейя жив, ни она, ни ее мать не могут чувствовать себя в безопасности. Так что выход один… Ее аквамариновые глаза потемнели, когда она полностью осознала, что ей следует делать… Она должна прикончить Майкейю. И тогда Элизабет уже ничто не будет угрожать.

Но не так-то просто убить человека. Саванна могла бы это сделать, защищаясь от гнусных притязаний бандита, рука бы у нее не дрогнула. Но пойти на убийство сознательно, выбрав удобный момент, она вряд ли способна, Ведь в этом случае она ничем не отличалась бы от убийцы ее отца, и мотивы убийства здесь ни при чем. Поглощенная своими мыслями, Саванна посмотрела на пленника и, поймав его пристальный взгляд, смягчилась, хотя и не видела выражения глаз.

«Недолго ему осталось, — подумала Саванна. — Как только Майкейя выведает у него тайну золота, он сразу его прикончит. В этом нет никакого сомнения. И будет этот несчастный тлеть в могиле, холодный и бездыханный. Его прекрасное лицо станет неподвижным, а в сапфировых глазах навсегда угаснет насмешливый огонек». Саванне, к ее удивлению, тяжело было думать об этом, хотя пленник и заслужил подобную участь, поскольку лишил жизни ее отца. Еще какое-то время Саванна печально смотрела на пленника, потом оторвала от него взгляд, и мысли ее приняли совсем другой поворот. Он сам во всем виноват, черт возьми, решила Саванна, и она не собирается его прощать. С какой стати? Она должна ненавидеть его за то, что он разрушил всю ее жизнь. Ей ни на минуту не следует забывать об этом. Теперь она сама не знала, кого ненавидит больше: Майкейю Ятса или этого черноволосого дьявола, с которым ей пришлось делить коня.

Майкейя нарочно усадил пленника так, что его привязанные к седлу руки сжимали Саванну словно тисками, она ощущала спиной его могучую грудь, а ногами — его длинные ноги. Теплое дыхание мужчины щекотало ей ухо. Но такая близость, несмотря на все неудобства, видимо, нравилась пленнику, и с каждой милей все больше и больше. Девушка это чувствовала и уже жалела, что поехала с ним, моля Бога, чтобы они поскорее добрались до места. В то же время она не могла оторвать взгляд от его изящных, с длинными пальцами рук, привязанных к седлу, и в глубине души радовалась, что не поехала с Майкейей. Ведь ей пришлось бы держаться за него, чтобы не вывалиться из седла. При одной мысли об этом Саванна содрогнулась от отвращения. Нет, она правильно поступила. Из двух зол выбирают меньшее. Она сама могла бы управлять конем, но Майкейя не позволил, вел на поводу коня Саванны. А когда проезжали через дикие места, привязал к коню еще один повод и взял его в руки.

При других обстоятельствах Адам наслаждался бы таким путешествием. Обнимать прекрасную молодую женщину, скача по дикой, безлюдной земле! Что может быть лучше?

Но мысль о том, что эта красотка при первой же возможности с удовольствием проткнет его кинжалом, а уж о тех двоих и говорить нечего, основательно портила Адаму настроение. Ведь его ждет мучительная смерть. Так что радоваться нечему. Лихорадочно соображая, как бы спастись, Адам в то же время не терял интереса к прелестной девушке, с которой волею судьбы делил лошадь. Интереса чисто профессионального, поскольку Адам по праву мог считать себя истинным ценителем женской красоты. И в другой ситуации он ни за что не упустил бы шанса, который представился ему сейчас. Правда, у него все еще болели ребра от пинков ее прелестных изящных ножек. Ни одна женщина не позволяла себе по отношению к нему ничего подобного. Ему доставляло не только чувственное, но и эстетическое наслаждение созерцать мягкие линии ее тела, однако он ни на минуту не забывал, что красавица — его враг. Ей явно не нравилось, когда Адам как бы невзначай прижимался к ней. Он же, пребывая в состоянии возбуждения, которое ни на минуту его не покидало, не испытывал к Саванне ничего, кроме неприязни, когда Майкейя решил остановиться на ночлег.

Едва бандит отвязал руки Адама от седла, как Саванна с молниеносной быстротой соскочила на землю, видимо, радуясь, что высвободилась наконец из его цепких объятий. Это не ускользнуло от Адама, но он не чувствовал себя оскорбленным. В конце концов, для этой девушки он убийца ее отца!

Из-под полуприкрытых век Адам наблюдал за Саванной. Теперь, после проведенного рядом с ней дня, он хорошо знал каждую линию, каждый изгиб ее восхитительного тела под этим ужасным коричневым платьем. И его сапфировые глаза заблестели, когда взгляд упал на ложбинку между ее грудей. Она, конечно же, не дочь Бласа Давалоса. Это так же верно, как и то, что его похищение связано не только с сокровищем ацтеков. И если судьба не смилостивится над ним, через какие-то сорок восемь часов его настигнет ужасная смерть. Адам не мог без грусти думать об этом.

Но вот, наконец, он принял решение. То ли ночью, когда долго не мог уснуть, то ли утром, когда Саванна пинком разбудила его, — неизвестно. Но весь следующий день он с трудом скрывал враждебность к своим похитителям. Особенно к женщине, с которой ему опять пришлось делить лошадь.

Саванна тоже провела ночь без сна. Даже мучимая постоянными страхами, она не могла забыть своих ощущений, когда этот дьявол с сапфирами вместо глаз раскачивался в седле за ее спиной, то и дело прижимаясь к ней. Она старалась внушить себе, что ненавидит его, что он убийца и вполне заслуживает той участи, которую ему уготовил Майкейя. Но близость этого чудовища так возбудила ее, что она ничего не могла с собой поделать, и всякий раз, когда он к ней прижимался и она ощущала на шее его горячее дыхание, ее нежные соски становились жесткими и твердыми. Ничего подобного Саванна никогда не испытывала и пришла в отчаяние от того, что все эти чувства в ней вызвал негодяй, подлый убийца ее отца. Так она и проворочалась всю ночь на своей подстилке, придумывая всевозможные способы мести этому монстру, явившемуся причиной всех ее злоключений.